Правовые начала Пятикнижия Моисеева, Талмуда и Мишны

Введение

Глава 1 Закон и его место в еврейской истории

Глава 2 Правовые основы в Торе Пятикнижии Моисеева
2.1 Интроспективные законы
2.1 Законы этики
2.3 Законы святости
2.4 Национальные законы

Глава 3 Галаха – нормативная сфера в иудаизме

Глава 4 Талмуд – свод законов Мишна и Гемара

Заключение

Библиография

Правовые начала Пятикнижия Моисеева, Талмуда и Мишны

Шабат — один из уникальных вкладов иудаизма в мировую цивилизацию. Соблюдение Шабата предписывается евреям в четвертой из Десяти Заповедей. Шабат и многие законы, связанные с этой заповедью, — это попытка иудаизма превратить один день каждой недели в постоянное напоминание об эре мессианства. Шабат — это не день отдыха, это святой день (Исход 20:8). Если бы цель Шабата заключалась лишь в отдыхе, то с таким же успехом можно было бы проспать с пятницы до вечера в субботу и считать свой религиозный долг исполненным. Увы! Соблюдение Шабата требует исполнения целого ряда законов и правил. Одной из целей Шабата является достижение внутреннего, душевного спокойствия путем отстранения от любой работы или занятия, отвлекающего от святости Шабата1. В этот день евреи должны полагаться исключительно на свой ум и свое тело. Законы Шабата исключают применение внешней, искусственной энергии, технических, механических или электронных приспособлений и инструментов, включая бытовые приборы, такие как радио, телевизор, газовая или электрическая плита. Таким образом, соблюдающие Шабат вынуждены обращаться к своим внутренним творческим ресурсам и способностям, заложенным в них Создателем. Например, в субботу нельзя писать потому, что при письме человек использует карандаш, пишущую машинку или даже компьютер, то есть внешний инструмент творчества. Но можно читать, ибо тут человек использует лишь свой мозг, свои глаза, свое знание уже созданных слов... В течение всей недели человек обычно является придатком или даже рабом предметов, машин и энергии, позволяющих ему быть продуктивным и творческим существом. Итак, закон Шабата освобождает верующего еврея от "уз технологии" и позволяет ему задуматься над вечными вопросами: "Зачем я живу? Работа и технология — для чего? Ради чего я работал шесть дней ушедшей недели?" Шабат, соблюдаемый по законам иудаизма, объединяет семью и заставляет людей находить общий язык, общие интересы, общие философские и моральные проблемы.
Законы Шабата приближают людей к природе и устраняют "злоупотребление" ею. В Шабат вмешательство в дела природы — будь то созидательное или разрушительное — запрещено. Зачатие ребенка в Шабат разрешается, однако это не является исключением из правила или нарушением закона Шабата, ибо при зачатии ребенка мы не вмешиваемся во внешнюю природу, а обходимся, так сказать, внутренними человеческими ресурсами и энергией2. Что же касается внешней природы, шабат устанавливает следующие запреты: нельзя зажигать огонь (нельзя ни курить, ни готовить пищу на огне). Нельзя также тушить горящий огонь (если только нет угрозы, что он вызовет пожар или причинит вред живому). Нельзя сажать деревья в Шабат (это творческий акт с применением внешних инструментов и энергий). Нельзя и срывать листья с деревьев (это акт разрушения). Таким образом, законы Шабата предписывают нам хотя бы один день в неделю не быть "царями природы" и не "править миром", а пребывать в гармонии и мире с ним. Это "отречение от власти" распространяется в Шабат и на людей, и на животных — в Шабат мы должны быть в мире со всем живущим на земле. "Шабат — это Богу" — говорится в Торе. В течение всей •недели мы озабочены нашими личными нуждами и проблемами. В Шабат мы размышляем о том, чего хочет от нас Бог. Шабат — день Бога. Такое умонастроение может быть достигнуто лишь тогда, когда человек, соблюдающий Шабат, пришел к миру с самим собой, с людьми, с природой и готов сделать завершающий шаг — прийти к миру с Богом. Достичь этого можно путем молитвы и медитации (глубокого размышления), изучения Торы и освящения Шабата. Жизнь состоит из материального и духовного. Если всю неделю мы занимались в основном материальным, в Шабат должно преобладать духовное. Шабат продолжается двадцать пять часов — и это время (а не материальное пространство) должно быть священным. В Шабат человеку дана возможность общаться с Тем, Кто не имеет материального тела.
Законы Кашрута подпадают под все четыре категории еврейского Закона и содержат глубокое этическое начало. Вот главные цели законов Кашрута:
1. Сократить до минимума число животных, которых можно убивать и употреблять в пищу — этический и интроспективный аспект закона.
2. Производить умерщвление животных как можно менее болезненным способом (этика).
3. Воспитать отвращение к пролитию крови (этика, самоанализ).
4. Привить самодисциплину и способность к самоограничению (самоанализ).
5. Сохранить традиции иудаизма и сплоченность еврейской нации (законы нации).
6. Возвысить акт принятия пищи от животного уровня до высокоорганизованного и сознательного (законы святости).
Одним из самых ранних законов еврейской диеты является запрет на употребление мяса с кровью. Профессор университета в Беркли Яков Милгром отмечает: "Удивительно, что никто из соседей израильтян не разделяет существующего у них абсолютного запрета на употребление крови. На кровь смотрят как на продукт питания... Кровь — это символ жизни. Согласно законам иудаизма, человек имеет право на поддержание своей жизни путем употребления в пищу лишь минимального количества живой материи... Человек не имеет права посягать на саму "жиэнь". Поэтому кровь — жизнь — должна быть символически "возвращена Богу" — мясо должно быть обескровлено перед приготовлением пищи". (Библейская диета как этическая система, журнал Интерпретация, июль, 1963.) Сцеживание крови из мяса, употребляемого в пищу, практикуется евреями уже тысячи лет и оказывает глубокое нравственное влияние на евреев, соблюдающих законы Кашрута. Один из впечатляющих результатов такого влияния — низкий процент случаев насилия среди евреев и полное отсутствие "спортивной" охоты на животных1.
Еще одним законом иудаизма в области диеты является запрещение употреблять в пищу часть тела, оторванную (или отрезанную) от живого существа. Этот закон, между прочим, входит в семь законов морали детей Но.я, то есть теоретически распространяется на все человечество. Согласно иудаизму было бы идеально, если бы человек вообще не ел мяса, а питался бы только фруктами и овощами. Кошерность в этом плане является как бы компромиссом между вегетарианством и всеядностью. Описывая "райскую утопию" Адама и Евы (Бытие 1:28-29), Библия не упоминает ничего относительно разрешения убивать животных для употребления в пищу. Будущее "Царствие Божие" на земле также описано в Библии как "вегетарианское" — как для людей, так и для зверей (Исайя 777:7). Однако иудаизм не настаивает на вегетарианстве, возможно, по двум причинам. Во-первых, в древние времена соблюдать вегетарианскую диету было трудно, даже невозможно по причине калорийной недостаточности такой диеты для наших далеких предков, которые вели довольно подвижный образ жизни; во-вторых, даже если бы иудаизм и запретил употребление мяса, проследить за выполнением такого закона было бы практически невозможно, а о его добровольном приятии и говорить не приходится. Иудаизм, однако, относится к мясной диете отрицательно и делает снисхождение для нее только потому, что Тора характеризует такую диету как "страстное (неконтролируемое) желание" (Исход 12:20). Талмуд также советует: "Человек не должен есть мяса, если только он не испытывает непреодолимого желания" (Хулин 84-а; Сангедрин 596).
С точки зрения иудаизма идеальным было бы вообще не убивать животных для употребления в пищу их мяса. Кашрут в качестве компромисса диктует строгие правила и ограничения, животные, пригодные для пищи, характеризуются весьма подробно: земные "твари" должны жевать жвачку и иметь раздвоенные копыта. Рыба, пригодная для пищи, должна непременно иметь плавники и чешую. Птиц можно есть всяких, кроме хищных. Судя хотя бы по вышеперечисленным ограничениям, не следует понимать запрет на свинину как особое "еврейское табу". Свинина потому не кошерная пища, что свинья не жует жвачку, а не потому, что свинья грязнее прочих животных. Средневековый комментатор Торы Ор Ха-Хайим отмечает, что "свинья названа "хазир", потому что когда-нибудь Бог вернет свинью ("йяхзир") в число позволенных животных" (Комментарий к книге Левит 11:14)1.
Почему законы Кашрута выбирают эти, а не противоположные характеристики животных, которых запрещено употреблять в пищу? Почему выбраны именно животные с раздвоенными копытами и жующие жвачку — это прелюбопытнейший вопрос, но не имеющий никакого отношения к моральной цели законов Кашрута, которая заключается в том, чтобы ограничить убийство животных ради пропитания человека. Вот так же и законы Кашрута: то, какие животные запрещены, не влияет на главную, этическую, цель законов. Существуют, правда, предположения, высказанные в работах еврейского философа Филона Александрийского (1 век н.э.): "Возможно, Библия верит, что характер людей может изменяться в зависимости от того, мясом какого животного питается человек. Тора поэтому запрещает, есть мясо хищных и агрессивных животных, чтобы не унаследовать инстинкты убийцы. Не случайно все кошерные животные — травоядные, некошерные — хищники."
Вторая цель Кашрута в отношении убиваемых животных — это сделать умерщвление животных как можно более безболезненным актом. В соответствии с законами Кашрута, любое раненое животное уже не кошерно. Поэтому убивать животных следует быстро — одним ударом, чтобы уменьшить боль до минимума. Более того, мясник ("шохет") должен быть праведным и религиозным евреем. Инструменты, которыми он пользуется (нож, топор), должны быть острыми. Убивать животное тупым орудием — некошерно.
Далее, еврейские законы диеты воспрещают готовить мясные и молочные блюда вместе. Нельзя также есть мясо и молочные продукты одновременно. Это правило зиждется на трижды упоминаемом в Библии совете: "Не вари малых животных в молоке матери". Первоначально этот закон, вероятно, носил этический характер. Впоследствии он приобрел характер философский: иудаизм настаивает на разделении всего, что связано с жизнью, от всего, что связано со смертью. Иудаизм сосредоточен, прежде всего, на аспектах жизни. В древнем Египте, где было положено начало иудаизму, местная культура и религия были сосредоточены вокруг проблем смерти. Так, например, священное писание египтян той эпохи было озаглавлено "Книга мертвых". Древнеегипетские жрецы уделяли много внимания философским аспектам и ритуалам смерти. Наоборот, еврейские священнослужители ("когены") даже не смели прикасаться к мертвому телу. Они были заняты вопросами жизни. Отсюда и стремление иудаизма отделить смерть (мясо) от жизни (молоко).
И еще одна подробность: только мясо млекопитающих животных нельзя есть с молоком. Рыбу, например, можно есть с молоком, ибо для рыбы молоко не является источником жизни, как, скажем, для теленка. Курица тоже не считалась в древности "мясом". Знаменитый талмудист раввин Иоси Га-Глили, например, ел курицу с молоком. Позднее, однако, курятину стали считать "мясом", которое нельзя употреблять в пищу с молоком или молочными продуктами.
Помимо всего прочего, законы Кашрута, как и все еврейские законы, направлены на укрепление силы воли и самоконтроля у евреев. В знаменитом тексте Мидраш танхума шмини, написанном около полутора тысяч лет тому назад, Рае заявляет, что "заповеди — мицвот — даны Богом только для того, чтобы дисциплинировать и воспитывать людей. Какая разница Всевышнему, каких животных мы едим — чистых или нечистых?.." Часто задают вопрос, в самом ли деле Кашрут связан с этическими законами и законами святости. Ведь "нечисто" не то, что мы едим, а то, что исходит из уст наших, делает человека нечистым (как сказал Иисус в Евангелии от Марка, 7:18-21}. Мы отвечаем: каждый раз, когда еврей садится за трапезу, состоящую из кошерной пищи, он (или она) вспоминает, что животное, мясо которого приготовлено в пищу, создано Богом, что смерть этого животного нельзя воспринимать легкомысленно и бездумно, что нельзя охотиться на зверей ради спортивного удовольствия, что люди не должны употреблять в пищу без разбора любое живое существо и что, наконец, каждый из нас несет ответственность за все, что происходит со всеми другими существами — людьми и животными, даже если мы лично и не соприкасаемся с этими существами. В качестве примера такой заботы о других существах вспомним, как раввин из Бостона объявил "некошерным" калифорнийский виноград, который был собран угнетенными мексиканскими батраками. По этому же принципу "некошерно" носить шубы из меха морских котиков, которых варварски забивают дубинами охотники. Ричард Израэль однажды отметил: "Соблюдение законов Кашрута связано с целой серией мицвот. Если соблюдение законов Кашрута наводит меня на такие вопросы, причем достаточно часто, то уже сам "провокационный" характер этих вопросов является, по-моему, главным преимуществом моей религиозности". И последнее, помимо важных нравственных и этических идеалов, прививаемых законами Кашрута религиозным евреям, существует еще один фактор этих законов - социальный. Кашрут сближает евреев, где бы они ни находились. Пример: если неверующий еврей путешествует вдали от дома, вероятнее всего, он не отыщет новых знакомых в незнакомом городе. Таким образом, соблюдающий законы Кашрута еврей никогда не окажется в одиночестве в любом городе мира, где живут евреи.
Глава 3 Галаха – нормативная сфера в иудаизме
Галаха, законодательная часть раввинистической литературы, а также вся нормативная сфера в иудаизме. Термин происходит от еврейского глагола «Галах» - «идти» или «ходить» - и обозначает «путь действия», «истинный путь жизни», «руководство», «традицию» и «обычай». На такое употребление слова «ходить» указывает Псалом 14, где праведным называется «тот, кто ходит непорочно».
Поскольку еврейская жизнь во всех своих проявлениях регулируется религиозным законом, Галаха включает в себя все религиозные заповеди и законодательные установления иудаизма, и многие дополнения к ним. Кроме того, в сферу Галахи входят правовые решения различных раввинов, устанавливающие нормы религиозного поведения или утверждающие отдельные законы. В форме множественного числа («галахот») это собрание законов. Хотя собрания законов появляются еще в Торе, понятие Галаха возникает в послебиблейское время и подразумевает, как правило, Устный Закон, в противоположность Писаному. Согласно ортодоксальной традиции, Галаха была дана Богом Моисею на горе Синай и устно передавалась из поколения в поколения, пока не была записана в Мишне. Исторически установлено, что развитие Галахи начинается во времена Эзры (Ездры), когда евреи приняли всю Тору как обязательное руководство в их повседневной жизни.
Ранние учителя Галахи назывались «соферим» (писцами). Поздние учителя (таннаи, рабби и амораи) занимались толкованием Галахи. Гиллель и рабби Шимон бен Гамалиил сформулировали герменевтические правила, посредством которых Галаха выводилась из библейских текстов и, следовательно, восходила к синайскому Откровению. Мишна, составленная рабби Иудой ха-Наси, стала основным текстом Галахи, и все дальнейшее развитие еврейского закона опирается на Мишну или комментарии к ней.
Галаха является частью так называемой Устной Торы. По преданию, на горе Синай Моисей получил, а затем передал старейшинам народа не только заповеди, ставшие в форме Письменной Торы всеобщим достоянием, но и способы их толкования и применения, оставшиеся не записанными и потому доступные лишь учителям. Со временем возникли такие письменные памятники галахического содержания, как Мишна, Талмуд, галахические кодексы «Турим» (Столбцы) Яакова бен Ашера, «Шульхан арух» (Накрытый стол) Йосефа Каро. Тем не менее, их по-прежнему называют Устным учением, чтобы противопоставить древнему канону – Пятикнижию.
Законы галахи охватывают абсолютно все области жизни отдельных людей и общины в целом. Примечательно, что слово это означает «путь».
Тематически установления галахи сгруппированы в 6 разделах Мишны, породившей всю последующую галахическую литературу: «Посевы» - законы, относящиеся к земледелию и отражающие, в основном, жизнь еврейского народа на земле Израиля; «Праздник» - о праздниках, постах и памятных днях; «Женщины» - о семейной жизни; «Ущербы» - гражданское и уголовное судебное право; «Святыни» - о ритуалах, связанных с Храмом; «Чистота» - о ритуальной чистоте1.
Одни галахические установления издавна являются лишь материалом для теоретического изучения, как, например, законы храмовых жертвоприношений, знание которых, согласно традиции, понадобится при даровании Господом Третьего Храма в мессианскую эпоху. Другие, имеющие также, казалось бы, лишь историческую и традиционную ценность, в некоторый момент приобрели новую актуальность: например, с возникновением государства Израиль и возвращением евреев к сельскохозяйственным занятиям вновь вступила в действие часть законов о земледелии. Третьи были и продолжают оставаться важными для евреев в любые времена и на любой территории: например, законы о праздниках, а также о разрешенной и запрещенной пище и способах ее приготовления, называемые законами кашрута.
Интересно, что, хотя некоторые мудрецы (например, Маймонид) объясняли эти законы санитарно-гигиеническими соображениями, существует основная тенденция традиции относить их к не постигаемым рационально правилам, выполнение которых является требованием благочестия. От запрещенной пищи необходимо воздерживаться не из отвращения к ней и не в силу заботы о здоровье, а потому, что, как говорится в составленном в первые века нашей эры мидраше Сифра, «Отец наш небесный повелел от нее воздержаться». «Единственное обоснование законов о пище в том, что они даны Богом...», - пишет в 19 веке толкователь Библии Шимшон Рафаэль Гирш.
Особую часть галахи составляют законы, охватывающие наказания за преступления. В Пятикнижии немало законов, за нарушение которых полагается смертная казнь (например, в форме побивания камнями). Не имея возможности изменить содержащийся в каноническом тексте закон, галахисты с древних времен обставляли его выполнение такими сложностями, что наказание становилось практически неосуществимым. Был введен целый ряд процессуальных норм в пользу подсудимого. Неясные места библейского текста о смертном приговоре, толковались в смягчительном плане. Так, наказание карет, означающее в Библии смертную казнь (без описания способа приведения ее в исполнение) мудрецы истолковывали как кару, которой грешника подвергает сам Бог, а не земное правосудие, причем она может быть отменена в случае покаяния и исправления грешника. Чаще всего это касалось преступлений, заключавшихся в нарушении чисто религиозных предписаний. В этих случаях мудрецы поступали в духе книги пророка Иезекииля: «Разве я хочу смерти беззаконника? говорит Господь Бог. Не того ли, чтобы он обратился от путей своих и был жив?»
К практической отмене смертных приговоров среди евреев привёл принцип, заключающийся в том, что преступник подлежит смертной казни лишь в том случае, если он совершил преступление, вопреки предупреждению о грозящем ему наказании. Понятно, что таких случаев почти не бывало. Кроме того, существовало правило, согласно которому после объявления смертного приговора в течение нескольких дней по городу должны были ходить глашатаи, призывая свидетелей высказаться в пользу осужденного. В конце концов, по мнению мудрецов последних веков прошлой эры и первых веков нашей эры, единственным преступлением, заслуживавшим смертной казни, осталось убийство. Такие гуманные тенденции законоучителей отразились в Мишне: «Синедрион (Верховный суд), выносящий один смертный приговор в семилетие, называется губительным».
Комментируя это место Мишны, рабби Элазар бен Азария добавляет: один смертный приговор в 70 лет уже дает право назвать Синедрион губительным. Поэтому исторически малоправдоподобным представляется евангельский рассказ о смертном приговоре, вынесенном главой Синедриона Христу. Впрочем, возникновение этого рассказа легко объяснимо, ведь законоучители той поры – это фарисеи, которых Евангелия склонны изображать тенденциозно.