Источники конституционного права РФ

Содержание

Введение
1. Система источников конституционного права Российской Федерации
2. Конституция и законы как источники конституционного права Российской Федерации
3. Место международного договора в системе источников конституционного права РФ
4. Сущность конституций (уставов) субъектов Российской Федерации как источников конституционного права РФ
5. Место решений Конституционного Суда в системе источников конституционного права России
Заключение
Список использованной литературы

Источники конституционного права РФ

В силу общенародного, общегосударственного характера закона правовые акты муниципальных образований, их представительных органов не могут именоваться законодательными.
3. Место международного договора в системе источников конституционного права РФ
Государства по-разному определяют порядок взаимодействия национального права и норм договорного права, используя при этом различные способы реализации международных обязательств в своих правовых системах. Так, по свидетельству Б.И. Осминина, одни государства избирают автоматический метод интеграции, который не требует издания дополнительных актов, другие считают необходимым принятие имеющего процедурный характер законодательного или административного акта, который является формальным условием включения международного договора в национальную правовую систему26.
Так, в соответствии с п. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры России являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.
Конституция также закрепляет порядок заключения и осуществления Российской Федерацией международных договоров. Конституционные основы договорной деятельности России детально регламентируются Федеральным законом «О международных договорах Российской Федерации». Отметим, что указанный закон применяется в отношении международных договоров Российской Федерации (межгосударственных, межправительственных, договоров межведомственного характера) независимо от их вида и наименования (договор, конвенция, соглашение и т.д.) и распространяет свое действие на все международные договоры, в которых Российская Федерация является стороной в качестве государства-правопреемника СССР.
В соответствие со ст. 7 Конституции заключение, прекращение и приостановление действия международных договоров Российской Федерации находится в ведении Российской Федерации. Международные договоры Российской Федерации заключаются с иностранными государствами, а также с международными организациями от имени Российской Федерации (если речь идет о межгосударственных договорах), от имени Правительства Российской Федерации (межправительственные договоры), от имени федеральных органов исполнительной власти (договоры межведомственного характера).
Международный договор Российской Федерации, затрагивающий вопросы, относящиеся к ведению субъекта Российской Федерации, заключается по согласованию с органами государственной власти заинтересованного субъекта РФ, на которые возложена соответствующая функция.
Основные положения или проект международного соглашения, затрагивающего полномочия субъекта Российской Федерации по предметам совместного ведения РФ и субъектов РФ, подлежат направлению органам государственной власти заинтересованного субъекта, на которые возложена эта функция.
Хотим обратить внимание на тот факт, что Конституция Российской Федерации, определив положение международных договоров РФ, не уточнила, какие конкретно международные договоры РФ обладают приоритетом в применении по отношению к национальному закону: все международные договоры или только те, решения о согласии на обязательность которых для России приняты в форме закона. Федеральный закон «О международных договорах Российской Федерации» также не содержит никакого указания по данной проблеме. Так, Б.И. Осминин верно замечает, что при отсутствии в законодательстве нормы, устанавливающей правило поведения в случае расхождения положения международного договора РФ и положением закона, необходимо сопоставить конституционное положение, определяющее соподчиненность правовых актов в зависимости от их юридической силы27.
Конституция обладает высшей юридической силой, вследствие чего ни законы, ни иные правовые акты не должны ей противоречить. Из этого следует, что Федеральные законы не могут противоречить федеральным конституционным законам. Так, согласно ч. 3 ст. 90 Конституции указы и распоряжения президента не должны противоречить Конституции и федеральным законам, а в соответствии со ст. 115 Конституции правительство на ее основании издает постановления и распоряжения, которые, в случае их противоречия указанным правовым, могут быть отменены президентом. С учетом распределения компетенции между органами государственной власти Федеральный закон «О международных договорах» содержит положение о том, что ратификации подлежат международные договоры, устанавливающие иные правила, чем предусмотренные законом, а также закреплено положение о том, что решения о согласии на обязательность для Российской Федерации международных договоров принимаются органами государственной власти в соответствии с их компетенцией, установленной Конституцией Российской Федерации и иными актами. Из сказанного следует, что ни президент, ни какой-либо иной орган не вправе принять решение о согласии на обязательность для Российской Федерации международного договора, устанавливающего иные правила, чем предусмотренные национальным законодательством.
Говоря о месте международных договоров в системе источников конституционного права Российской Федерации, следует рассмотреть вопрос и об их иерархии. Так, по мнению ряда исследователей, международные договоры, решения о согласии на обязательность которых для Российской Федерации приняты не в форме федерального закона, а президентом, правительством, федеральным органом исполнительной власти, также входят в правовую систему Российской Федерации, но на своем уровне28.И.И. Лукашук указывает, что договор, заключенный по решению президента, не может противоречить федеральным законам, в свою очередь утвержденные правительством договоры обладают приоритетом только в отношении правительственных и всех нижестоящих актов. Что касается соглашений межведомственного характера, то они, по мнению ученого, пользуются приоритетом лишь в отношении актов соответствующего ведомства29.
Определенное место занимает и положение постановления Пленума Верховного Суда от 10 октября 2003 года, указавшего, что правила действующего международного договора Российской Федерации, согласие на обязательность которого принято не в форме федерального закона, имеют приоритет в применении по отношению к подзаконным нормативным актам, изданным органом государственной власти, который заключил такой договор30.
В целом можно сделать вывод, что положение, которое занимают международные договоры Российской Федерации в ее правовой системе, зависит от уровня, на котором приняты решения о согласии на их обязательность для Российской Федерации: только тот правовой акт, при помощи которого принято решение о согласии на обязательность для Российской Федерации международного договора, устанавливает возможность приоритетного применения правил международного договора по отношению к нормам, содержащимся в актах данного вида.
Таким образом, определяя положение международных договоров в своей правовой системе, Российская Федерация исходит из установленного Конституцией распределения компетенции между органами государственной власти, которое и составляет фундаментальную основу иерархии источников права, и в силу этого Российская Федерация не может допустить, чтобы международные договоры, решения о согласии на обязательность которых приняты без участия законодателя, имели бы приоритет и обладали более высоким статусом по сравнению с законами, принятым иным органом.
4. Сущность конституций (уставов) субъектов Российской Федерации как источников конституционного права РФ
Научное исследование проблематики понятия, сущности и юридических свойств конституций (уставов) субъектов Федерации в теории сопряжено с рядом важных обстоятельств: во-первых, в данном вопросе имеется много общего с основами теории конституции как основного закона государства и главного­ источника конституционного права, однако многие уже устоявшиеся суждения относительно понимания конституции суверенного государства оказываются малопригодными для изучения статуса основных законов субъектов Федерации; во-вторых, конституции (уставы) субъектов Федерации являются весьма разнообразными и не всегда поддаются обобщениям и классификации, что затрудняет их комплексное научное исследование; в-третьих, фактический и вслед за этим юридический статус конституций (уставов) субъектов Федерации с течением времени заметно меняется, в том числе и в период действия Конституции Российской Федерации с 12 декабря 1993 г. Указанная подвижность не может не оказывать влияния на теорию, законодательство и правоприменительную практику.
Вопросы теории конституции как основного закона государства в современной научной литературе являются достаточно разработанными, однако, как замечает Я.А. Зорина, это не дает оснований к снижению напряженности теоретико-практической полемики по некоторым вопросам дискуссионного характера31.
Как справедливо отмечал О.Е. Кутафин, среди федеральных источников конституционного права особое место занимает Конституция РФ. Ее роль как основного источника конституционного права определяется
прежде всего тем, что в ней устанавливаются конституционно-правовые
нормы, являющиеся основополагающими для всех других источников
конституционного права, которые исходят из конституционных норм и
обеспечивают их детализацию32.
Несколько иная трактовка конституции как документа политико-правового содержания характерна для более ранних работ по советскому государственному праву, однако и в современной литературе многие ученые подчеркивают не только юридический, но и политический характер основного закона страны, что, на наш взгляд, совершенно верно; другой вопрос, какие приоритеты должны устанавливаться при анализе соотношения политического и юридического аспектов в статусе основного закона страны. Так, применительно к проблеме конституции (устава) субъекта Федерации
указанные выше элементы теории конституции суверенного государства
могут применяться в том смысле, что основной закон субъекта федеративного­ государства является также актом юридическим и политическим, но политический аспект здесь выражен значительно слабее. В политическом смысле конституция (устав) субъекта Федерации выражает волю населения регионов о вхождении в состав единого многонационального государства, о формировании органов государственной власти и их компетенции в соответствии с федеральным законодательством, об учреждении целей правового регулирования и основ регионального законодательства в соответствии с федеральными конституционными принципами. В этом смысле конституция (устав) субъекта Федерации является вторичным актом по отношению к основному закону суверенного государства, не претендуя на определение исторической судьбы той или иной народности или населения, а также на решение иных крупных вопросов политического, социального или экономического развития соответствующего региона33.
В юридическом смысле как Конституция Российской Федерации, так
и конституции (уставы) субъектов Федерации характеризуются в качестве
нормативных правовых актов, которые являются одним из видов источников права. Именно это обстоятельство является теоретико-методологической базой для изучения­ понятия и сущности конституции (устава) субъекта Федерации, поскольку формирование правовых понятий по существу не отличается от «общей и универсальной процедуры формирования» таковых «в других отраслях научного знания», причем суть этой
процедуры состоит в формализации знаний в области государственно-правовых явлений34.
По наблюдению современного ученого Р.Х. Макуева, дискуссии о форме права за последние двести лет мало чем изменились35. Более того, другой ученый, Е.Г. Капеновский, предлагает пересмотреть старую научную
доктрину, которая признавала в качестве источника права только продукт
деятельности государства и указывает на целесообразность поиска истоков права в природе человека, его разуме, нравственных принципах, идее справедливости36.
Однако использование термина «источник» применительно к нормативным правовым актам является традицией юридической науки, применению данного понятия в этом контексте не препятствует многозначность анализируемого термина, в том числе и в системе конституционного права. Заметим, что в конституционно-правовой науке также отмечается, что понятие «источник права» имеет многозначное содержание: источники права можно рассматривать в материальном, идеальном и формальном аспектах. В этой связи С.А. Авакьян полагает, что источник права – это, прежде всего, нормативный акт, принятый народом на референдуме37.
Таким образом, конституции (уставы) субъектов Федерации как источники конституционного права характеризуют, во-первых, нормативность формы выражения права; во-вторых, принятие данных нормативных правовых актов населением, специально на то уполномоченным органом государственной власти или иным компетентным субъектом конституционных правоотношений.
Однако эта позиция разделяется не всеми исследователями. Так, некоторые ученые, справедливо признавая, что вопрос о
совокупности, системе и иерархии источников конституционного права
современной России чрезвычайно актуальный и сложный, пока в научном
плане недостаточно разработанный, в числе источников конституционного права России вообще не указывают конституции (уставы) субъектов
Федерации, как и законы и иные нормативные акты государственных органов субъектов Федерации, органов местного самоуправления. По их мнению, в число источников по убыванию их значения входят: Конституция Российской Федерации; федеральные конституционные законы и значительная часть федеральных законов; договоры и соглашения; декларации; указы и распоряжения Президента РФ; постановления­ Правительства РФ; решения Конституционного Суда РФ; конституционные обычаи; регламенты палат Федерального Собрания, постановления Государственной Думы и постановления Совета Федерации38.
На наш взгляд, с этой точкой зрения трудно согласиться. Исключение конституций (уставов) субъектов Федерации из числа источников конституционного права России приводит либо к отрицанию того, что эти нормативные правовые акты являются источниками права, либо к выводу о том, что эти акты не регулируют конституционные правоотношения.
При анализе конституций (уставов) субъектов Федерации важно выявить общее, особенное и единичное в их содержании. Поясним, что общенаучный термин «общее» позволяет выделять признаки, которые присущи всем источникам конституционного права, в том числе и конституциям (уставам) субъектов Федерации. Это не входит в задачу настоящего исследования, однако имеет значение для комплексного изучения заявленной проблематики. Так, понятие «особенного» характеризует специфические­ черты, которые присущи конституциям (уставам) субъектов Федерации в отличие от иных нормативных правовых актов как источников конституционного права. Здесь также прослеживается ряд направлений для сравнительного анализа, поскольку конституции (уставы) субъектов Федерации могут иметь некоторые общие черты с одними источниками конституционного права (Конституцией Российской Федерации, уставами муниципальных образований), но не иметь сходства с источниками других видов (указами Президента Российской Федерации, нормативными актами высших должностных лиц (руководителей высших исполнительных органов) субъектов Федерации, актами глав муниципальных образований). Что же касается понятия «единичного», то указанный термин позволяет охарактеризовать особенности, присущие отдельным конституциям и уставам конкретных регионов России (Конституции Республики Бурятия, Устав (Основной Закон) Орловской области и т.п.). Данные особенности могут иметь не только закономерный и объективный, но и случайный характер.
В качестве первой особенности конституций (уставов) субъектов Федерации можно выделить специфический предмет их правового­ регулирования, определенную группу общественных отношений, подлежащих юридическому нормативному воздействию. Чтобы охарактеризовать подобные объекты применительно к конституции государства, ученые-государствоведы используют такие формулировки, как «наиболее характерные черты, особенности, свойства и другие важнейшие характеристики»39, «единая, непрерывно действующая, общеобязательная система типовых масштабов поведения, обеспечивающая целенаправленное и гармоничное функционирование всего социального организма»40 и др. В конечном итоге, указанные точки зрения сводятся к пониманию предмета конституционного регулирования как наиболее общих, базовых общественных отношений, складывающихся во всех жизнедеятельности государства и общества. Однако эта методология не может в полной мере удовлетворять задаче исследования статуса и юридических свойств основных законов субъектов федеративного государства.
Нетрудно заметить, что Конституция Российской­ Федерации Федеральный закон «­Об общих принципах организации законодательных представительных) и исполнительных органов государственной власти
субъектов Российской Федерации» регулируют фрагментарно, а зачатую и вовсе обходят вопрос о предмете конституционного (уставного) регулирования на уровне субъектов России.
Следует отметить, что, несмотря на различные ограничения учредительной власти конституций (уставов) субъектов Федерации, которые даже имеют тенденцию к определенному росту ввиду современной политики федерального центра, учредительный характер конституций (уставов) субъектов Федерации остается их важнейшим признаком, вне которого эти нормативные правовые акты теряют свою юридическую природу и общественно-политический смысл. В этой связи И.А. Конюхова правильно считает, что в России важно обеспечить не единообразие, а единые принципы41, отвечающие критериям федеративного государства. Законодательная база должна представлять собой гармоничную систему, где общее­ - предмет федерального законодателя, а частное - забота субъектов РФ42.
Исходя из положений закона, можно выделить следующие объекты нормативного воздействия, которые составляют исключительную прерогативу конституционного (уставного) регулирования и, тем самым, проявляют их учредительную власть: 1) в отношении статуса законодательного (представительного) органа субъекта Федерации (наименование, структура, количество депутатов и срок их
полномочий, формы участия в назначении отдельных должностных лиц
исполнительной власти, статус депутата и гарантии депутатской деятельности); 2) в отношении статуса высшего должностного лица или руководителя высшего исполнительного органа субъекта Федерации (возможность отказаться от института высшего должностного лица субъекта Федерации посредством его замены институтом руководителя высшего исполнительного органа субъекта Федерации; наименование должности; введение института отзыва; порядок временного исполнения обязанностей; установление ограничений на осуществление полномочий временно
исполняющим обязанности высшего должностного лица или руководителя высшего исполнительного органа субъекта Федерации; установление
срока, в течение которого высшее должностное­ лицо или руководитель
высшего исполнительного органа субъекта Федерации обязаны представить заключение на законопроект; регулирование порядка определения высшим должностным лицом или руководителем высшего исполнительного органа субъекта Федерации перечня исполнительных органов субъекта Федерации); 3) в отношении статуса высшего исполнительного органа субъекта Федерации (наименование, структура, порядок формирования).
Подчеркнем, что важной особенностью конституций (уставов) субъектов Федерации как особых источников конституционного права является то, что они служат базой формирования, развития и совершенствования регионального законодательства. Это проявляется, во-первых, в прямых указаниях конституций (уставов) субъектов Федерации на то, какие должны быть приняты региональные законы; во-вторых - в создании дополнительных гарантий развития и совершенствования регионального нормотворчества, а также обеспечения соответствия конституций (уставов) субъектов Федерации нормативным правовым актам более высокой юридической силы.