Проблемы отношений России с Китаем

Введение
Глава 1. Китай и Дальний Восток России: проблемы взаимодействия на региональном уровне
1.1Проблемы взаимоотношений между Дальним Востоком России и Северо-Восточным Китаем
1.2Демографическая проблема
1.3Территориальная проблема
Глава 2. Торговые проблемы России с Китаем
2.1 Неэффективность структуры торгового обмена между Россией и Китаем
2.2Проблема посредников в отношениях между российскими и китайскими деловыми партнерами
Глава 3. Проблемы России и Китая в ШОС и другие проблемы в отношениях
3.1 Борьба России и Китая за влияние в ШОС
3.2 Другие проблемы отношений России с Китаем
Заключение
Список литературы

Проблемы отношений России с Китаем

Согласно высказываниям экспертов, а также материалам Рабочей группы ЦСР, основной статьей экспорта из России в Китай является необработанное сырье, включая углеводороды, круглый лес, рыбу, биоресурсы сибирского леса и российских акваторий Тихого океана. В силу объективных экономических причин такая структура экспорта отчасти является экономически оправданной, однако форсирование добычи и экспорта первичных ресурсов может привести к их быстрому исчерпанию, а также усугублению экологического кризиса на всей территории российского Востока.
По мнению экспертов, такой сценарий развития торговых отношений противоречит национальным интересам России.
Одной из возможных альтернатив является, возможно, реализация на территории Сибири крупных инвестиционных проектов, ориентированных на создание экспортооринтированных производств, направленных, в том числе, и на удовлетворение промышленных нужд Китая. Этот вопрос носит стратегический характер, поэтому он будет рассмотрен отдельно в следующем параграфе.
Российский экспорт состоит из нефти и нефтепродуктов, которые занимают первое место в нашем экспорте, второе место занимают поставки древесины, далее идут черные металлы, потом металлы технической группы и цветные металлы, немного приходится на рыбу и морепродукты. В то же время доля машин и оборудования в нашем экспорте неуклонно сокращается. Если в начале 2000-х годов доля нашего экспорта машин и оборудования в Китай составляла где-то порядка больше 20%, то в прошлом году она составили лишь около 5%.1
Основной экономический нюанс, который на данный момент есть - это та структура экспорта-импорта, которая на данный момент у нас наблюдается, что в какой-то мере мы превращаемся, пока не превратились полностью, но превращаемся в сырьевой придаток Китая. В огромном количестве они покупают у нас лес, сырье для химической промышленности, но наукоемких, высокотехнологичных товаров с нашей стороны практически не поступает. Ну, мы там для атомных электростанций поставляли кое-что, но чего-то такого более серьезного, с высокой добавленной стоимостью с нашей стороны не идет. На мой взгляд, в этом есть вина, прежде всего, нашего бизнеса, которому проще продать нефть там, газ, лес, чем что-то более сложное.
Если товарооборот увеличивать только за счет сырья, то и момент неправильно выбран, и вообще не стоит ничего делать в этом направлении. А китайцы нацелены в основном на наше сырье. Если речь идет об увеличении товарооборота за счет тех традиционных вещей, о которых мечтают китайцы и которые традиционно присутствовали в товарообороте все предыдущие годы, то есть готовый продукт, китайский ширпотреб из Китая в Россию, и массированный поток необработанного сырья в сыром виде в Китай, то это просто смешно. Такой товарооборот, а тем более его увеличение, нам просто не нужен, да и опасен
В настоящий момент, несмотря на неуклонный рост товарооборота между Россией и Китаем, структура этого товарооборота оставляет желать лучшего. Из России экспортируются в основном сырьевые товары: лес, металлы, топливно-энергетические ресурсы, сырье для химической промышленности, то есть товары с низкой добавленной стоимостью, но нет наукоемких и высокотехнологичных товаров.
 Согласно оценкам экспертов, взаимные инвестиции (из России в Китай и из Китая в Россию) в настоящее время очень малы, и находятся, по выражению одного из экспертов, «на точке замерзания».
Российские инвестиции в Китай не идут по причине очень высокой конкуренции с мировыми инвесторами, которые, как говорят эксперты, «стоят в очереди» со своими инвестициями.
Китайские инвестиции не идут в Россию по причине неблагоприятного инвестиционного климат, т.е. по той же причине, по которой в российскую экономику слабо идут инвестиции из других стран мира.
Сегодня созданы все условия для эффективного двустороннего сотрудничества между Россией и Китаем:
в результате подписания ряда межправительственных соглашений заложены политико-правовые и финансово-экономические основы отношений;
решен пограничный вопрос;
укрепляется реальное антитеррористическое и военное сотрудничество, включая проведение совместных учений;
сформированы механизмы двустороннего диалога, в том числе по наиболее чувствительным проблемам — экология, миграция, структура торговли.2
Активно развивается «саммитовая дипломатия», взаимодействие в ООН.
Китай - не только глобальный, но и региональный партнер России. Для ряда восточных регионов (Читинская, Амурская, Еврейская автономная области) не остальная часть России, а именно Китай — основной торговый партнер, важнейший фактор благосостояния населения. На долю Сибири и Дальнего Востока приходится более 70% всего российского экспорта в Китай и около четверти импорта.3
2.2Проблема посредников в отношениях между российскими и китайскими деловыми партнерами
По мнению экспертов, признавших себя компетентными в этом вопросе, институт торгового посредничества в Китае существует, но он не является «проблемой» в том смысле, что это посредничество выполняет полезные функции и не является барьером в отношениях между российскими и китайскими деловыми партнерами. Такого мнения придерживаются все высказавшиеся по этому вопросу эксперты, и иного мнения не прозвучало.
Согласно высказываниям экспертов, институт торгового посредничества хорошо развит в Китае и является традиционным для этой страны. В современных условиях этот институт является связующим звеном между китайскими производителями и их внешнеэкономическими партнерами, причем не только российскими, но и всех остальных стран.
В Китае в настоящее время законодательно закреплен принцип лицензирования внешнеэкономической деятельности. Однако эксперты не склонны считать эту практику административным барьером, поскольку внутренний Китай с его особым языком, социокультурными особенностями и особенностями законодательства является настоящей terra incognita не только для россиян, но и для представителей многих других стран мира. Институт лицензируемых посредников, по мнению экспертов, страхует торговых партнеров от всевозможных недоразумений и благодаря этому снижает транзакционные издержки.
Китайские внешнеэкономические посредники ведут дела на английском языке и обладают квалификацией, необходимой для согласования правовых вопросов в рамках законодательства обеих стран и международных правовых норм. Значительную роль в организации внешнеэкономического торгового посредничества играют фирмы Гонконга, обладающего своим, более понятным для внешнеэкономических партнеров законодательством. Наряду с ними существует и большое количество собственно китайских фирм, обладающих лицензией на право вести внешнеэкономическую деятельность.
Глава 3. Проблемы России и Китая в ШОС и другие проблемы в отношениях
3.1 Борьба России и Китая за влияние в ШОС
Хотя никто напрямую не говорит о разделе сфер влияния в мире, но сам факт создания и развития Шанхайской организации сотрудничества, охватывающей Россию, большую часть Центральной Азии и Китая, четко обозначил, кто претендует на роль хозяина или по крайней мере третейского судьи в этом регионе.
Напомним: первая реакция на создание ШОС в 2001 году со стороны западных политологов была крайне сдержанной. Довольно быстро укоренилось мнение, что ШОС – мертворожденное дитя, аморфный конгломерат стран с разными возможностями, скорее «имиджевая» структура, без четкого плана развития, возникшая для того, чтобы застолбить место в Центральной Азии и дать адекватный ответ присутствию здесь США. На первых порах это было отчасти верно. Но внутри ШОС сошлись интересы двух мощнейших лидеров региона – России и Китая, и если бы одна страна сбросила темп своего развития внутри организации, то вторая неизбежно оказалась бы единоличным лидером. И инициативы пошли с обеих сторон. Причем в основном четко продуманные, хотя часто и декларативные. ШОС сразу задекларировала именно геополитические цели, а отнюдь не простую «координацию действий» или «экономическое сотрудничество», тем самым резко вырвавшись вперед относительно других азиатских структур типа АСЕАН или значительно больше масштабной Организации экономического сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АПЕК).
Но имеет смысл взглянуть на ШОС как на некий проект, каждый участник которого преследовал свои цели, которые могли отличаться от неких общих «корпоративных». По сути, ШОС это два отдельных проекта – проект России и проект Китая, где каждый, стараясь не нарушать паритета, упорно движется к личной цели. Но есть еще и проекты других стран, не столь явные, но вполне самостоятельные. Такие страны, как Казахстан, Киргизия, Узбекистан и Таджикистан, имеют свои планы, которые в ряде случаев больше совпадают с китайскими, чем с российскими.
Безусловно, ШОС как организация состоялась. Но стала ли эта организация такой, какой ее задумывали? И обеспечивает ли она в полной мере интересы России не только в регионе, но и в мире вообще? На первый взгляд членство в любых организациях, где Россия является лидером, представляет собой однозначное усиление. Через ШОС Россия решает целый ряд проблем – от вытеснения США из Центральной Азии до стабилизации сотрудничества со странами региона. Кроме того, Россия приобретает дополнительный рычаг мягкого и вежливого ограничения проникновения Китая в ЦА. Но здесь начинаются нюансы.
Последнее время в ШОС больше внимания обращается на экономическое сотрудничество и совместное решение проблем безопасности, далеко выходящих за рамки безопасности военной. Это и вопросы экологии, рационального использования и распределения водных ресурсов, что так волнует Киргизию и Таджикистан. Вообще проблема водных ресурсов оказывается одной из самых перспективных для объединения сил большинства стран ШОС. Пожалуй, только в России этот вопрос не стоит так остро. Причем если учесть интересы государств-наблюдателей в ШОС – Индии и Пакистана, то водная проблема окажется едва ли не главным объединяющим фактором, где требуются усилия всех без исключения стран.
Основная коллизия заключается в том, что два региональных лидера – Россия и Китай, по логике развития, являются конкурентами. Хотя язык дипломатии не позволяет открыто говорить об этой схватке, но идет борьба за ЦА, за ее энергетические и территориальные ресурсы. ШОС оказалась не просто организацией, которая призвана стабилизировать положение в регионе и ограничить влияние США, но и некой сдерживающей структурой для того, чтобы ни Россия, ни Китай не стали единоличными монополистами на политических и экономических рынках Центральной Азии. Неожиданно для многих ШОС оказалась структурой взаимного сдерживания двух лидеров.
При этом Казахстан, Киргизия, Узбекистан и Таджикистан, тонко играя на интересах России и Китая внутри ШОС, научились добиваться гораздо больше, чем вне этой структуры. Без нее столь больших дивидендов в плане разыгрывания цен на газ и нефть, на поставки оборудования, на связанные кредиты, на строительство новых мощностей поодиночке добиться им было бы сложно. Китай методично перетягивает эти страны на свою сторону, пользуясь то «экономическим пряником», то веками сформировавшейся методикой тонкого и корректного «покровительствования» правящим элитам этих государств.
Выясняется, что ШОС построена не по формуле «2 лидера + 4 члена», а «Россия–Китай + 4 члена», причем тяготение других стран к китайскому центру проявляется все очевиднее. Не исключено, что она может постепенно перегруппироваться вокруг Китая.
У ШОС много задач, но центральноазиатский вектор – решающий. Для Китая это доступ к дешевым энергетическим ресурсам, без которых он просто не сможет выйти на новый виток гонки за мировое лидерство. В меньшей степени это доступ к новым рынкам. Значительно важнее – получение мощной поддержки центральноазиатских стран во всех политических и экономических инициативах. На первый взгляд положение России здесь несомненно лучше, учитывая большое количество русскоговорящего населения в странах ШОС (русский является основным языком делового общения к коридорах шосовских структур), старые экономические связи, тяготение части населения в этих странах к России. Китай же, пользуясь старой политической моделью, отработанной еще с XIV века, дает странам, признающим его лидерство, больше, чем берет от них сам, выказывает абсолютное уважение и поразительную вежливость по отношению к «меньшим странам» и готов финансово поддерживать многие проекты.
В стратегическом плане Центральная Азия крайне важна Китаю в качестве стабильного тыла. Политические и экономические пертурбации, приход прозападных лидеров или возобладание узкоклановых интересов правящих элит Китаю здесь нужны меньше всего. Мог бы Китай наращивать отношения с этими странами и без ШОС? Конечно. Но делать это так изящно и эффективно, как он делает это сейчас, у Китая не получилось бы. Идея ШОС великолепна прежде всего для Китая, именно через эту организацию Поднебесная может успокоить Россию по поводу слишком активного наращивания отношений с центральноазиатскими государствами. ШОС вполне может легитимизировать усилия Китая в борьбе за полноценное лидерство в Азии. Россия это прекрасно понимает и старается на разных уровнях восстанавливать паритет, постоянно прямо или косвенно нарушаемый Китаем
С другой стороны, наращивая отношения с центральноазиатскими государствами, Пекин создает конкуренцию между ними. Приз в этой гонке очень велик – большой товарооборот, зависящий целиком от Китая, масштабные кредиты и интеграция в обширное и перспективное торгово-экономическое и политическое пространство Азии.
Для Пекина в этом случае принцип обеспечения коллективной и всеобъемлющей безопасности становится крайне важен, учитывая, что от совместных террористических угроз могут пострадать именно пять шосовских стран, в то время как Россия менее подвержена им. Но договориться Китаю и по экономике, и по политике с центральноазиатскими странами бывшего СССР вне России было бы просто невозможно, и именно ШОС дает Китаю такую возможность.
Все меры, принимаемые в рамках ШОС, должны укрепить авторитет не только самой организации в мире, но сделать обстановку в Центральной Азии стабильной или по крайней мере предсказуемой, а это, в свою очередь, создает условия для поступательного экономического роста. Но конкуренция за этот регион заметно обостряется. И здесь основными игроками являются Россия, Китай и США, причем парадокс ситуации заключается в том, что Россия и КНР пытаются реализовывать свои планы в рамках одной и той же организации. В этом и есть одно из главных геополитических противоречий в регионе: союзники «по воле случая» и конкуренты в силу географических и исторических условий – Россия и Китай – вынуждены держаться друг друга, чтобы не допустить сюда третьего игрока – США. Альянс внезапно оборачивается мезальянсом: грубоватая политика США в Центральной Азии удивительным образом оказалась сплачивающим фактором для стран, у каждой из которых есть строго свои интересы и планы на будущее.
В целом же намечается тенденция превращения ШОС в широкий диалоговый механизм, особого рода патронаж над Центральной Азией. Но интересы Китая не дают сделать этот механизм равноправным. Сегодня ШОС – это знак борьбы за Центральную Азию, за ее ресурсы, за ее пространство.
3.2 Другие проблемы отношений России с Китаем
В отношениях с Россией Китай нацелен на решение следующих задач:
получить доступ к восточносибирским и дальневосточным нефтегазовым месторождениям и трубопроводным системам;
приобрести наиболее перспективные активы в отраслях, открытых для иностранного капитала;
повысить роль китайского юаня в приграничной торговле;
обеспечить для китайских транснациональных корпораций ведущие позиции в экономике российского Дальнего Востока по сравнению с конкурентами из других стран.4
Трудно согласиться с мыслью, будто «традиционно Россия чувствовала со стороны Китай сильную угрозу». Скорее значительную часть своей истории России и Советский Союз в недостаточной степени всерьез воспринимали своего восточного соседа. Период середины 1960 – конца 1970-х действительно характеризовался всплеском антикитайской (в политическом, а не этническом смысле) риторики. Но даже столкновение 1969 года заставило скорее насторожиться, нежели начать опасаться. Массовые и отчасти элитные фобии в адрес Китая и китайцев - порождение недавних времен. Формы иррациональных страхов и вполне рациональных опасений отличаются разнообразием. Среди них:
опасения в связи с обезлюдением российского Дальнего Востока на фоне растущей плотности населения по ту строну границы,
опасения, связанные с тем, что у границ относительно неожиданно появился сильный игрок, совсем недавно претендовавший на «возвращение» территорий Сибири, Дальнего Востока и части Центральной Азии,
опасения стать сырьевым придатком Китая (в пользу этого страза говорит динамика структуры двусторонней торговли),
опасения дестабилизации в Китае: ситуации, когда Пекин просто уже не сможет регулировать ни миграцию, ни деятельность отдельных военачальников (последнее в новейшей истории Китая уже было).5
Другая тенденция - нарастание новых проблем и рисков. В торговле это невыгодная для России структура товарооборота. Высокие темпы роста взаимной торговли обусловлены быстрым развитием китайской экономики в целом и ростом мировых цен на нефть, а не качеством российского экспорта, две трети которого приходятся на энергоресурсы и древесину и лишь 1,5% на продукцию машиностроения. В российском импорте из Китая, напротив, преобладает машинотехническая продукция (около 30%).
С 2006–2007 годов Китай начал позиционировать себя как крупный экспортер капитала — конкурент традиционным мировым игрокам, в т. ч. и России.
Не разрешены некоторые вопросы в нефтегазовой сфере от намеченных сроков отстает строительство нефтепровода и газопровода из России в Китай.