Решение управленческих проблем католической церковью

Введение
1Управленческие революции
2Античное управление
3Управление в эпоху возрождения
4Римско-католическая церковь
4.1Организация и управление
4.2Позиционный метод управления
Заключение
Список использованных источников

Решение управленческих проблем католической церковью

Состоятельными двигает страх потерять то, что они накопили. Страх потери порождает в них те же стра­сти, которыми одержимы стремящиеся к приобрете­нию, считает Макиавелли. Оба мотива власти, за ко­торыми нередко прячется обыкновенная страсть к разрушению, одинаково порочны. Бедные жаждут приобретения точно так же, как и богатые, которым всегда кажется, что их обладание недостаточно обес­печено, если они не делают новых приобретений.
Богатые, имеющие в своем распоряжении рычаги власти, и бедные, стремящиеся завоевать ее, в принципе ведут себя одинаково. Аморализм зависит не от со­циального происхождения, он продиктован участием в борьбе за власть. «Сатанинский злодей» Цезарь Борджиа, которого Макиавелли считал идеальным руководи­телем, ведет себя ничуть не хуже «революционеров» из народа.
Воля к власти
Ориентация на власть, стремление ее достичь таит в себе потенциальную опасность для социального порядка, гарантом которого может быть только тот, кто эту власть уже имеет. Правитель, как персональное олицетворение привилегий и силы, превращается в цель для честолюби­вых подданных. К высшему посту в государстве или ком­пании тянется множество рук, а дотянувшись, берут от власти по максимуму.
Свойство стремиться наверх не зависит от лич­ных достоинств и недостатков. Оно действует в людях наподобие объективного закона, независимого от воли и сознания. «Воля к власти», если воспользоваться ниц-шевской терминологией, выше человеческих чувств. Она управляет нами вопреки нам самим.
Успех в продвижении наверх зависит не столько от интенсивности ориентации на власть, сколько от на­личных средств. Обладающие многим имеют в рас­поряжении больше средств — деньги, связи, — чтобы сеять смуту в обществе, дестабилизировать существу­ющий порядок.
Имея многое, они фактически злоупотребляют тем, чем уже обладают, ибо противозаконными действиями провоцируют у неимущих те же самые алчные чувства.
«Богатое честолюбие» опаснее «бедного», ибо воз­буждает в людях, не обладающих властью, желание ов­ладеть ею и всем тем, что сопряжено с властью, — бо­гатствами и почестями.
Толпа идет за видимостью успеха
Что правит человеческим поведением — мотивы или последствия, истинные цели или ложные результаты?
Трудно разобраться в тайниках человеческой души. Часто приходится встречаться с ничтожностью мо­тивов и величием результатов, а еще чаще — с вели­чием замыслов при ничтожности результатов. Про­верять или принимать на веру — вот в чем вопрос, который должен решить для себя эксперт от политики или управления.
Принимать видимость за действительность, счи­тать, что достигнутый успех оправдывают любые, даже самые бесчестные, средства, если они находятся в руках власть придержащих, свойственно только профанам. Из них состоит толпа. Она не разбирается в тонкостях политики, ее интересует лишь видимость дела.
Если государь достиг того, что ценится всеми или большинством, а именно единства общества, и использо­вал сомнительные средства, они, эти средства, всегда бу­дут сочтены достойными похвалы. Ведь толпа обращает внимание только на видимость. Мнение немногих имеет вес, когда большинству не на что опереться.
Толпа — всегда большинство, но не всякое большин­ство — толпа. Народ, послушный воле необходимости или разума, не есть толпа. Толпой управляют страсти скорее дурные, нежели хорошие.
Можно выразиться иначе: толпа — пространство чувств, страстей, эмоций; одиночество — пространство разума и сосредоточенности. Страстям подвержены все люди, независимо от того, причисляют они себя к дворянству или простонародью.
Люди, говорит Макиавелли, обычно неблагодарны, непостоянны, лживы, боязливы и алчны. Умный пра­витель должен уметь пользоваться страстями, играя на них как музыкант. Чтобы не попасть в неудобное по­ложение, ему лучше не питать иллюзий и заранее пред­полагать всех людей злыми. Хорошо, если действи­тельность опровергнет его точку зрения и он встретит добро. Тогда его успех только окрепнет. Но если ис­ходить из противоположного мнения, то действитель­ность, оказавшись иной, разрушит его замыслы.
Руководитель не должен быть щедрым
Труден путь государя, его подстерегают опасности там, где он их не ждет. Вчерашний опыт, приведший к успеху, сегодня оборачивается провалом; благо, к ко­торому он стремится, ожидая, что и подчиненные по­читают это благом, способно обернуться злом.
Государь может проявить самые лучшие лидерс­кие качества, но они не принесут ему пользы. Поэтому правитель не может быть щедрым в такой степени, что­бы эта щедрость приносила ему ущерб. Но он не должен бояться также осуждения за те пороки, без которых не­возможно сохранить за собой власть.
Умный лидер — это тот, кто взвешивает все обстоя­тельства и последствия своих поступков. И круг анали­зируемых обстоятельств должен быть достаточно велик, чтобы ясно понять простую мысль: существуют добро­детели, обладание которыми ведет к гибели, и есть по­роки, усвоив которые, можно достичь безопасности и благополучия.
Когда на чашу весов поставлено высшее социаль­ное благо — порядок и стабильность, государь не дол­жен бояться прослыть жестоким. Хуже, если он, желая заслужить расположение подданных либо от избытка снисходительности, позволяет развиваться беспоряд­кам, грабежам и насилию.
Для острастки лучше казнить столько, сколько надо, ибо казни касаются все-таки отдельных лиц, а бес­порядки — бедствие для всех.
Полезнее держать в страхе
Самый знаменитый вопрос Макиавелли, который до сих пор будоражит умы менеджеров: что для ли­дера лучше — внушать страх или любовь? Что для него полезнее: чтобы его любили или чтобы боялись?
В принципе, лучше, конечно, сочетать оба мотива, но, коли в жизни такое недостижимо, для личной выго­ды правителя полезнее держать подданных в страхе. Од­нако поступать надо так, чтобы страх не перерос в нена­висть, иначе ничто не спасет государя от разбушевавшихся страстей.
Достичь необходимой меры нетрудно, памятуя, что главное — не посягать на имущественные и личные права подданных. Для пользы дела он может даже казнить кого-то из родственников бунтовщика, но только не посягать на имущество. Ведь люди обык­новенно прощают и забывают даже смерть родителей, но не потерю состояния.
Быть щедрым — значит быть зависимым
И еще одно правило: предусмотрительный пра­витель не должен выполнять все свои обещания. Он обязан сделать это лишь в том случае, если неиспол­нение наносит ему вред.
Быть добрым, значит дать еще одно обязательство, стать зависимым от подчиненных. А там, где есть за­висимость, возникают нерешительность, малодушие и легкомысленность, т. е. качества, недопустимые для ру­ководителя.
Народ презирает в первую очередь малодушных, а не жестоких. Зависимый государь не способен быть твердым и злым, он неизбежно добр. Однако заслу­жить ненависть за добрые дела так же легко, полагает Макиавелли, как и за дурные. Вывод: чтобы удержать власть, надо быть порочным.
Вознаграждай постепенно, наказывай сразу
Управляя людьми, их надо либо ласкать, либо уг­нетать, поступая очень осмотрительно. Люди мстят, как правило, только за легкие обиды и оскорбления. Силь­ное давление лишает их возможности мстить. И уж если лидер избрал свой путь, то угнетение должно быть настолько мощным, чтобы отнять всякую надежду на со­противление .
Добрые дела и благодеяния правильнее расточать по капле, чтобы подчиненные имели достаточно вре­мени для благодарной оценки. Позитивные стимулы должны цениться, только тогда они выполняют свое предназначение.
Наградами и повышением по службе дорожат, когда они редки, когда раздаются мало-помалу. Напротив, наказание лучше производить сразу и в больших до­зах. Единовременная жестокость переносится с мень­шим раздражением, нежели растянутая во времени.
Там, где есть раздражение, управлять поведением людей нельзя. Негативные санкции не нуждаются в оце­нивании и ответной благодарности, они производят смя­тение чувств. Сильный гнет лишает подданных возмож­ности отмщения, и это — благо для руководителя.
Итак, зло надо творить сразу, а добро — постепен­но; гораздо надежнее внушать страх, чем быть любимым.
И еще: зло причиняет людям боль, а добро приеда­ется, и оба чувства ведут к одному и тому же результату.
Правитель не обладает всеми добродетелями одновре­менно. Поэтому важно не то, какой он есть, а то, каким он кажется подданным. На подобную уловку их легче пой­мать. Толпа с удовольствием идет за видимостью успеха.
Мудрый лидер соединяет в себе качества льва (силу и честность) и качества лисицы (мистификацию и ис­кусное притворство), т. е. качества прирожденные и качества приобретенные.
От природы человеку дано очень мало, гораздо боль­ше он получает, живя в обществе. Прямодушен, хитер или талантлив он бывает по рождению, но честолюбие, жад­ность, тщеславие, трусость формируются в процессе со­циализации индивида. Природа создала людей такими, что они могут желать чего угодно, пишет Макиавелли, но не всегда они могут этого добиться.
Между двумя полюсами — желаемым и действи­тельным — возникает опасное напряжение, способное надломить человека, сделать его завистливым, ковар­ным или жадным. Ведь желание приобретать превы­шает наши силы, а возможностей вечно недостает. В ре­зультате появляется недовольство тем единственным, чем человек уже владеет. Подобное состояние Макиа­велли называет неудовлетворенностью.
Каждый человек, поступающий разумно, стремится только к успеху. Однако необходимость превыше разу­ма, она ведет ко многим вещам, к каким не привел бы нас рассудок.
Кругооборот Макиавелли возможен в силу отно­сительности противоположных состояний — добра и зла, низа и верха, упадка и подъема. Они легко пре­вращаются друг в друга.
Согласно Макиавелли, существуют три «хоро­ших», или основных формы управления (монархия, аристократия и демократия) и три плохих, или извра­щенных (тирания, олигархия и анархия).
Вторые так похожи на первые, что все они легко пе­реходят одна в другую: монархия — в тиранию, а демок­ратия — в анархию. Основатель любой из трех «хоро­ших» форм правления способен установить ее лишь на короткое время, ибо никакое средство не удержит ее от превращения в свою противоположность. Так и в чело­веческих делах: добродетель легко превращается в по­рок, а порок принимает обличье добродетели.
Принцип принятия решений
Кругооборот событий создает единую цепь взаи­мосвязи явлений в природе и обществе. Рассматривая человеческие дела, пишет Макиавелли в «Рассужде­ниях», мы все больше убеждаемся в непререкаемости закона: никогда нельзя устранить одно неудобство, что­бы из него не возникло другое.
Если хочешь сделать народ сильным и великим, то придется воспитать в нем такие качества, как, например, свободолюбие и независимость, благодаря которым уже нельзя будет управлять им по желанию.
Если народ оставить слабым и малочисленным, дабы иметь возможность удобно править им, то он сделается столь ничтожным, что не сумеет сохранить свое бла­госостояние и власть.
Принимая управленческие решения, лидер дол­жен тщательно взвешивать, на стороне какого из них меньше неудобств, и брать его за основу, ибо совершен­но безупречных решений не бывает.
Весьма сомнительным представляется другой путь: взвешивая альтернативы, выбираешь ту, которая сулит больше выгод и удобств.
Вклад Макиавелли в историю социальной мысли, в теорию и практику управления огромен. Одним из пер­вых он обосновал понятие гражданского общества и при­менил термин «государство» так, как принято сейчас — для обозначения политической организации общества.
4 Римско-католическая церковь
Римско-католическая Церковь — принятый с начала XVII века неофициальный термин для обозначения той части Западной Церкви, которая осталась в общении с Римским епископом после Реформации XVI века.
С 1929 года центр — государство-город Ватикан во главе с Папой Римским. Состоит из Латинской Церкви (Латинского обряда) и 22 восточно-католических автономных Церквей, признающих верховную власть Римского епископа.
Задача духовных инстанций, в том числе и Церкви, состоит в ограничении или даже предотвращении этой опасности.
Конечно же, Церкви в свою очередь необходимо общаться с массами. И для этого ей необходимы средства массового воздействия; но в то же время Церкви нужно избегать дальнейшего их «омассовления». Чтобы затронуть человеческие глубинные чувства, следует обращаться к бессмертной душе богоподобной личности, а не, как сегодня принято говорить, к «усредненному человеку» (что весьма успешно практикует современная реклама). Решение этой проблемы целиком зависит от способности Церкви воздействовать на сегодняшнего человека.
Крупнейшая ветвь христианства, отличающаяся организационной централизoванностью и наибольшим числом приверженцев (около четверти населения мира в 2008 г.).
Определяет себя четырьмя существенным свойствами: единством, кафoличностью, определённую святым Павлом, святостью и апoстоличностью. Главные положения вероучения изложены в Апостольском, Никейcкoм и Афанaсьевском символах веры, а также в декретах и канонах Ферpаро-Флорентийского, Тридентского и I Ватиканского соборов.
Социальное учение Католической Церкви опиралось сначала на авгуcтинизм, а позже — на томизм и основывается на ряде принципов, среди которых выделяются персонализм и солидаpизм. Католическая церковь предложила свою трактовку теории естественного права, сочетающую религиозные и гуманистические идеи. Первичный источник достоинства и прав личности — Бог, однако, сотворив человека как существо телесное и духовное, личностное и социальное, Он наделил его неотъемлемыми достоинством и правами. Это стало результатом того, что все люди стали равны, уникальны и причастны Богу, но имеют свободную волю и свободу выбора. грехопадение повлияло на природу человека, но не лишило его естественных прав, а поскольку его природа до окончательного Спасения человечества неизменна, то даже Бог не властен отнять или ограничить свободу человека. По мнению Иоанна Павла II, «человеческая личность есть и должна оставаться принципом, субъектом и целью всех социальных обществ». Опыт СССР наглядно продемонстрировал, что настойчивое вмешательство государства может угрожать личной свободе и инициативе, поэтому католические теологи подчеркнули дуализм государства и общества. В решениях Второго Ватикaнского Собора и энцикликах Иоанна Павла II отстаивалась необходимость разделения властей и правового характера государства, при котором первичны законы, а не воля уполномоченных должностных лиц. В то же время, признавая различие и самостоятельность природы и цели Церкви и государства, католические теологи подчёркивают необходимость их сотрудничества, поскольку общей целью государства и общества является «служение одним и тем же». Одновременно Католическая Церковь противостоит тенденциям закрытости государств, то есть противопоставляет «национальные традиции» общечеловеческим ценностям.
4.1 Организация и управление
В иерархическом плане клир, чётко отделяемый от мирян, различается по трём степеням священства:
* епископ;
* священник.
* диакон.
Иерархия клира подразумевает наличие многочисленных церковных степеней и должностей (см. Церковные степени и должности в Римско-католической церкви), как пример:
кардинал;
архиепископ;
примас;
митрополит;
прелат;
аббат;
Существуют также должности ординаpия, викария и коадъютора — последние две должности включают функцию заместителя или помощника, например епископа. Члены монашеских орденов иногда называются регулярным (от лат. «regula» — правило) клиром, но большинство, назначаемое епископом, является диоцезиaльным или секуляpным. Территориальными единицами могут являться:
диoцез (епархия);
архидиoцез (архиепархия);