Метафоры и эпитеты как лингвостилистические средства выражения внешности персонажа на материале новеллы С. Цвейга "24 часа из жизни женщины"

Оглавление

Введение
Глава 1 Теоретические основы исследования метафоры и эпитета
1.1. Подходы к определению понятия «метафора»
1.2. Виды, функции и структура метафоры
1.3. Подходы к определению понятия «эпитет»
1.4. Виды, функции и структура эпитета
Глава 2 Лингвостилистический анализ новеллы С. Цвейга «24 часа из жизни женщины»
2.1. Описание женщины
2.2. Описание рук
2.3. Общий вид описания незнакомца
Заключение
Список литературы

Метафоры и эпитеты как лингвостилистические средства выражения внешности персонажа на материале новеллы С. Цвейга "24 часа из жизни женщины"

4. Текстообразующая функция (метафора и текст). Это способность метафоры быть мотивированной, развернутой, то есть объясненной и продолженной. Текстообразующие свойства метафоры хорошо прослеживаются в лирических стихотворениях.
5. Жанрообразующая функция (метафора и жанр). Жанрообразующими можно назвать такие свойства метафоры, которые участвуют в создании определенного жанра.
6. Эвристическая функция (метафора в научных открытиях): мантия земли.
7. Объяснительная функция (метафора и понимание). В учебной и научно-популярной литературе метафоры играют совершенно особую роль, помогая усваивать сложную научную информацию, терминологию: «Теперь мы знаем главных ваятелей, и день, и ночь работающих над поверхностью земли, — это лед, вода, ветер да тепло и холод»
8. Эмоционально-оценочная функция (метафора и оценка). Переносные значения многих существительных русского языка содержат в себе либо положительный, либо отрицательный заряд. Например: колыбель (Родина), базар (о шумном сборище).
9. Конспирирующая функция (метафора и тайна). Конспирирующей называется функция метафоры, используемой для засекречивания смысла. Эта функция ярко выражена в загадках.
10. Игровая функция (метафора и юмор). Как форма языковой игры метафора широко употребляется в художественных произведениях: «У меня гроб — огурчик, отборный, любительский».
11. Ритуальная функция (метафора и обряд). Метафора традиционно используется в поздравлениях, приветствиях, праздничных тостах, а также при выражении соболезнования, сочувствия: Пусть земля будет пухом. [Харченко В. К. Функции метафоры; Воронеж: 1992]
В 30-е годы 20-го века английский литературовед, лингвист, философ и поэт А.А. Ричардс предложил обозначения для составляющих метафоры – vehicle, tenor and ground (агент, референт и основание), которые закрепились в так называемой традиционном подходе, трактующим метафору как трехкомпонентную структуру.
Идеи Ричардса нашли своеобразное преломление в работах Макса Блэка. Блэк подчеркивал, что если у большинства языковых, то есть мертвых метафор трехкомпонентная структура, в речевых метафорах априорного сходства между понятиями нет. С его точки зрения, метафоры скорее создают сходство, чем утверждают заранее существующее сходство. Принцип его подхода, который известен как теория взаимодействия, таков: “Создатель метафоры отбирает, подчеркивает, подавляет и организует признаки первичного значения, виртуально применяя по отношению к нему высказывания, изоморфные членам импликативного комплекса (импликациям) вторичного значения”. Таким образом, число компонентов метафоры составляет два – агент и референт, а основание представляет собой взаимодействие между ними, порождающее сходство.
Идея Макса Блэка о двухкомпонентной структуре метафоры развивается в настоящее время в русле когнитивной лингвистики. Джордж Лакофф, чья теория концептуальной метафоры считается основополагающей в англоязычной лингвистике, рассматривает метафору как проекцию знания о сфере-источнике на осваиваемую сферу, результатом которой являются некие конкретные проявления этой концептуальной проекции (так называемые субпроекции).
Хотя теория Лакоффа чрезвычайно авторитетна на западе, в отечественной лингвистике она не укоренилась. Здесь продолжает развиваться классическая трехкомпонентная модель метафоры и идея переноса по сходству. [Шелестюк Е.В. Метафора: двухкомпонентная или трехкомпонентная структура? // Актуальные проблемы лингвистики: Уральские лингвистические чтения; Екатеринбург: 2001]
1.3. Подходы к определению понятия «эпитет»
Эпитет – это вид тропа, образное определение предмета или действия. Слово «эпитет» образовано от греческого слова ἐπίθετον - «прозвище, приложение».
Эпитет рассматривается многими исследователями как основное средство утверждения индивидуального, субъективно оценочного отношения к описываемому явлению. Посредством эпитета достигается желаемая реакция на высказывание со стороны читателя.
Эпитет есть троп лексико-синтаксический, поскольку он выполняет функцию определения или обстоятельства или обращения, отличается необязательно переносным характером выражающего его слова и обязательным наличием в нем эмотивных или экспрессивных и других коннотаций, благодаря которым выражается отношение автора к предмету. Свойство быть эпитетом возникает в слове или нескольких словах только в сочетании с названием предмета или явления, которые он определяет. [Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка; М.: 1990]
Эпитет как разновидность тропа изучали многие выдающиеся филологи: Ф.И. Буслаев, А.Н. Веселовский, А.А. Потебня, В.М. Жирмунский, Б.В. Томашевский и др., - однако до сих пор наука не располагает разработанной теорией эпитета, нет единой терминологии, необходимой для характеристики различных видов эпитетов. Понятие «эпитет» иногда неоправданно расширяют, относя к нему любое прилагательное, выступающее в функции определения. Однако к эпитетам не следует причислять прилагательные, указывающие на отличительные признаки предметов и не дающие их образной характеристики. [Голуб И.Б. Стилистика русского языка: Учебное пособие; М.: 1997]
По мнению Б.В.Томашевского, эпитет, в отличие от логического определения, не уменьшает объем понятия и не расширяет его содержания, а оставляет его неизменным.
Согласно В.М.Жирмунскому, эпитетом в широком смысле можно назвать всякое определение, выделяющее в понятии существенный признак; в узком же смысле – это только украшающий признак, свойственный эпохе классицизма. И поэтому, считает ученый, историю эпитета можно представить как процесс вытеснения эпитета индивидуально-авторскими поэтическими определениями.
А.Н.Веселовский определяет эпитет как одностороннее определение слова, либо подновляющее его нарицательное значение, либо усиливающее, подчеркивающее какое-нибудь характерное, выдающееся качество предмета. [Кругосвет]
М.Д. Кузнец и Ю.М. Скребнев характеризуют эпитет как слово или словосочетание, содержащее экспрессивную характеристику предмета речи, прилагаемую к его наименованию.
1.4. Виды, функции и структура эпитета
Эпитеты исследуют с разных позиций, предлагая при этом различные их классификации. С генетической точки зрения эпитеты можно разделить на общеязыковые (гробовое молчание, молниеносное решение), и индивидуально-авторские (холодный ужас, изнеженная небрежность), народно-поэтические (красна девица, добрый молодец). Последние называют еще постоянными, так как словосочетания с ними приобрели в языке устойчивый характер.
Стилистический подход к изучению эпитетов дает возможность выделить в их составе три группы:
усилительные эпитеты, которые указывают на признак, содержащийся в определяемом слове (зеркальная гладь, холодное равнодушие); к усилительным эпитетам относятся и тавтологические (горе горькое);
уточнительные эпитеты, называющие отличительные признаки предмета (величину, форму, цвет и т. д.) (Русский народ создал огромную изустную литературу: мудрые пословицы и хитрые загадки, веселые и печальные обрядовые песни, торжественные былины). Выразительная сила таких эпитетов нередко подкрепляется другими тропами, особенно сравнениями (Дивной вязью народ плел невидимую сеть русского языка: яркого, как радуга, - вслед весеннему ливню, меткого, как стрелы, задушевного, как песня над колыбелью, певучего и богатого). Между усилительными и уточнительными эпитетами не всегда удается провести четкую границу;
контрастные эпитеты, образующие с определяемыми существительными сочетания противоположных по смыслу слов - оксюмороны (живой труп, радостная печаль). [Голуб И.Б. Стилистика русского языка: Учебное пособие; М.: 1997]
А.Н. Веселовский делит эпитеты на тавтологические, пояснительные, метафорические и синкретические. Под тавтологическим эпитетом понимается семантически согласованный эпитет, подчеркивающий какое-нибудь основное свойство определяемого. Пояснительные эпитеты указывают на какую-нибудь важную черту определяемого, не обязательно присущую всему классу предметов, к которым он принадлежит, то есть действительно характеризующую именно его. В метафорическом эпитете обязательна двуплановость, указание сходства и несходства, семантическое рассогласование, нарушение отмеченности. Возможны, например, анимистические метафорические эпитеты, когда неодушевленному предмету приписывается свойство живого существа, или антропоморфный метафорический эпитет, приписывающий человеческие свойства и действия животному или предмету. [Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка; М.: 1990] Синкретический же эпитет – это результат ассоциации чувственных представлений; не сознавая этого, мы получаем ощущения слитного характера; получаются такие эпитеты, где впечатления слуха и зрения смешаны не метафорически, не иносказательно, но в прямом смысле. С психологической точки зрения в таких эпитетах, как «малиновый звон», «прозрачный звук лошадиных копыт» мы имеем дело скорее с синкретизмом, чем с метафорой. [Википедия]
Основная функция эпитета – экспрессивная. Эта функция становится максимально ощутимой в тех случаях, когда эпитеты выстраиваются в синонимический ряд, и каждый член ряда вносит свой уникальный стилистический оттенок значения. В стихотворном тексте, благодаря единству и «тесноте» стихового ряда, эпитет в роли определения и само определяемое им выражение в совокупности приобретают некоторый слитный групповой смысл, растворяя в своем составе и другие стилистические тропы и фигуры.
В этом смысле можно говорить о признаковой, предицирующей функции эпитета, которая позволяет отыскивать в словосочетаниях такой смысл, который напрямую не выводится из значений согласуемых слов и допускает широкий спектр семантических трансформаций: громокипящий кубок (метафора), красный смех (цветовая метафора-гипербола), левый марш (метонимия), горячий снег (оксюморон). Поэтому неслучайно, что подобные атрибутивные сочетания нередко выступают в роли заглавий целых произведений, вынося доминантный признак на поверхность всего текста: Красный смех Л.Андреева, Громокипящий кубок И.Северянина (само это название – цитата из Ф.Тютчева), Левый марш В.Маяковского, Горячий снег Ю.Бондарева. Таким образом, внутри обобщенной «признаковой» функции эпитета оказывается возможным говорить о более частных его функциях – характеризующей, индивидуализирующей, выделительной, номинативной и текстопорождающей.
Существуют разные взгляды на грамматическую форму эпитета, его морфологические и синтаксические характеристики, а также его функции в тексте. Одни ученые считают, что эпитетом может быть только определение-прилагательное, другие высказывают мнение, что эпитет как лексико-семантическое явление может быть выражен языковыми единицами с разной грамматической функцией, если такие единицы выступают в роли определяющего по отношению к другому слову. В таком широком понимании роль эпитета может выполнять наречие, выбор которого несет на себе печать субъективного восприятия автора, а также обусловлен звуковой организацией текста или конструкция со сравнительной степенью прилагательного (Салфетки белей алебастр балюстрад), а также существительное-приложение (Кто этот баловник-невежа?). В функции эпитета может выступать и деепричастие (Крадучись, играя в прятки, сходит небо с чердака), и даже инфинитивные конструкции с кратким прилагательным (но прислуга мертва опознать твой шрам у И.Бродского), которые концентрируют в себе целые придаточные предложения. В то же время в эпоху символизма можно было встретить только сами определения-эпитеты без определяемых: Странных и новых ищу на страницах старых испытанных книг (А.Блок).
Современные эпитеты-атрибуты можно классифицировать с точки зрения их структуры и синтаксической позиции (препозиция, постпозиция, дислокация).
Со структурной точки зрения, выделяются простые эпитеты (состоящие из одного прилагательного, образующего с определяемым парное сочетание – например, голубая глубина), слитные (когда эпитеты-прилагательные образованы из двух-трех корней – обычный слитный эпитет: рассказ убедительно-лживый и неологический слитный эпитет: девичий-свой-львиный покажи захват), составные (из двух или нескольких определений при одном определяемом – желтый ветер маньчжурский), а также сложные, передающие «слитный групповой смысл»: в блюдечках-очках спасательных кругов.
Ритмическая структура стихотворного текста требует определенного расположения эпитетов в рамках стихотворных строк. Поэтому в поэтическом тексте часто встречается инверсия эпитета, когда он оказывается в постпозиции к определяемому слову (Твоих оград узор чугунный), а также его дислокация – когда определяемое и определяющее слова разделены какими-то другими словами (За решеткой мелькает резной). Б.В.Томашевский считал, что такое отделение слов в стихе ведет к их обособлению и несколько утяжеляет слово, придавая ему больший вес. [Кругосвет]
Глава 2 Лингвостилистический анализ новеллы С. Цвейга «24 часа из жизни женщины»
2.1. Описание женщины
В произведении Стефана Цвейга «24 часа из жизни женщины» мы встречаем не только описание главной героини, но также и мадам Анриэт, поступок которой и послужил толчком к тому, чтобы главная героиня поведала автору о событиях собственной жизни, произошедших более двадцати лет назад. Именно эти события и стали сюжетной основой новеллы.
Описание обеих женщин не слишком изобилует эпитетами и метафорами, однако некоторые из них являются достаточно яркими.
«diese kleine Madame Bovary» - это, несомненно, метафора, и относится она к сбежавшей с любовником мадам Анриэт. С помощью этой авторской метафоры читатель, знакомый с одноимённым произведением Флобера, даже без контекста может представить себе в общих чертах, за что же общество, собравшееся в гостинице, осуждает жену фабриканта.
«eine wunderbare Zusammengefasstheit und Ruhe strahlte von ihrem aristokratisch verhaltenen Wesen» - в данной случае метафора имеет эмоционально-оценочную функцию. С помощью неё нам становится понятно, какое влияние этот человек (миссис К.) оказывал на окружающих.
«Mrs. C. sah mich eine Zeitlang senkrecht mit ihren klaren, grauen Augen an» - здесь слово «klar» употребляется в качестве эпитета, чтобы показать читателю, какие именно глаза были у миссис К.. Ведь глаза, как известно, зеркало души. Ясные глаза свидетельствуют о чистоте души их обладателя. И впоследствии мы убеждаемся, насколько светлым человеком была эта пожилая англичанка. Для усиления эффекта этот эпитет не раз повторяется в произведении именно в таком значении («ihr klarer Blick»).
«War es der Widerschein vergangener Leidenschaft, war es Verwirrung, die da plötzlich mit aufsteigendem Rot die Wangen bis zum weißen Haar empor unruhig überglühte» - эта развёрнутая метафора призвана показать нам, насколько важным было для пожилой женщины признание, сделанное незнакомому, по сути, человеку, насколько сильно она переживала все эти годы и до какой степени честна была она в своём рассказе, переживая ещё раз то, что произошло с ней много лет назад.
2.2. Описание рук
В новелле значительное внимание уделяется описанию рук. Здесь мы встречаем множество экспрессивных эпитетов и оригинальных метафор. Читая новеллу, мы понимаем, что эти описания имеют большое значение. Ведь именно руки незнакомца приковали внимание главной героини.
При описании рук автор в изобилии использует антропоморфные метафоры. Руки изображаются живыми существами со своими собственными чувствами, желаниями и страстями.
«alle aus der immer andern Höhle eines Ärmels vorlugend, jede ein Raubtier, zum Sprung bereit» - это эпифоры, обладающие ярко выраженной эмоционально-оценочной функцией. С помощью подобных метафор автор постоянно апеллирует к воображению читателя: «andere mit Ringen und klirrenden Ketten aufgezäumt», «alle aber angespannt und vibrierend von einer ungeheuren Ungeduld».
«wie sie warten, wie sie greifen und stocken» - целый ряд антропоморфных метафор.
«wilde Bestien mit haarigen, gekrümmten Fingern, die spinnenhaft das Geld einkrallen» - яркий пример зооморфной метафоры.
«noble und niedrige, brutale und schüchterne, listige und gleichsam stammelnde» - при описании рук в новелле в основном используются метафорические эпитеты – для усиления экспрессивности и образности повествования.
«diese nüchternen Hände wirken wiederum erstaunlich durch ihren Gegensatz zwischen ihren jagdhaften und leidenschaftlichen Brüdern» - с помощью этих тропов, противопоставляя руки игроков и крупье, автор сравнивает между собой и поведение этих людей за игровым столом.
«ihre Leidenschaft, ihr irrwitzig passionierter Ausdruck, dies krampfige Ineinanderringen und Sichgegenseitighalten» - эти антропоморфные метафоры автор использует для описания тех самых рук, которые перевернули и омрачили жизнь английской леди на долгие годы.
«Sie fielen nieder, alle beide, wirklich tot und nicht nur erschöpft, sie fielen nieder mit einem so plastischen Ausdruck von Schlaffheit, von Enttäuschung, von Blitzgetroffenheit, von Zuendesein» - в данном случае можно говорить о том, что метафора реализуется если не на уровне текста, то на уровне значительного его отрывка. Описание рук молодого человека, насыщенное большим количеством тропов, занимает не одну страницу произведения. «Und plötzlich beugte sie sich mit einem Katzenbuckel pantherhaft auf und schnellte, ja spie geradezu das Hundertfrancsjeton mitten auf das schwarze Feld Sofort bemächtigte sich, wie auf ein Signal hin, Erregung auch der untätig schlafenden linken Hand; sie stand auf, schlich, ja kroch heran zu der zitternden, vom Wurfe gleichsam ermüdeten Bruderhand, und beide lagen jetzt schauernd beisammen, beide schlugen mit dem Gelenk, wie Zähne im Frostfieber leicht aneinanderklappern, lautlos an den Tisch…» Интересно отметить, что в русском переводе слово «Bruderhand» звучит как «сестра».
«die Finger klimperten eitel und verliebt mit den runden Münzen» - с помощью подобных эпитетов и метафор автор раскрывает читателю характер самого главного героя. «diese magischen Hände, die mit jedem Muskel die ganze springbrunnenhaft steigende und stürzende Skala der Gefühle plastisch wiedergaben».
«In diesem Augenblick nun machten die beiden verkrampften Hände eine besonders schreckhafte Bewegung, sie sprangen gleichsam auf, um etwas zu haschen, was nicht da war, und fielen dann, nichts in sich als zurückflutende Schwerkraft, wie tödlich ermattet, nieder auf den Tisch. Dann aber wurden sie plötzlich noch einmal lebendig, fieberhaft liefen sie vom Tisch zurück auf den eigenen Leib, kletterten wie wilde Katzen den Stamm des Körpers entlang, oben, unten, rechts und links, nervös in alle Taschen fahrend, ob nicht irgendwo noch ein vergessenes Geldstück sich verkrümelt habe. Aber immer kamen sie wieder leer zurück, immer hitziger erneuerten sie dieses sinnlose, nutzlose Suchen» - при таком обилии следующих один за другим эпитетов и метафор многократно усиливается их экспрессивная функция.
2.3. Общий вид описания незнакомца
В новелле мы встречаем описание двух незнакомцев: молодого француза, с которым сбежала, бросив семью, мадам Анриэт и непосредственно главного героя, имя которого, впрочем, как и имя английской леди, мы так и не узнали. В этих описаниях также можно найти немало тропов.
«seine diskrete Eleganz» - этот уточнительный эпитет показывает читателю одну из особенностей характера молодого француза.
«sympathische Schönheit» - один из ярких примеров усилительного эпитета.
«Mädchengesicht» - образная метафора.
«ein seidigblonder Schnurrbart», «warme Lippen» - метафорические эпитеты.
«weiche Augen liebkosten mit jedem Blick» - сочетание метафорического эпитета и образной метафоры.
«mit jenem sieghaften Schritt der Jugend, jenem Sturm von Leichtigkeit und Lebensfrische» - пример расширенной (развёрнутой) метафоры.
«dieses Gesicht sprach dieselbe zügellose, fantastisch überspannte Sprache wie die Hände» - метафора, выраженная на уровне предложения. В её состав входят эпитеты.