Славянофильство как социально-культурное движение.

Оглавление:
Оглавление:
Введение
1 Славянофильское направление в русской общественной мысли XIX века
2 Основные направления социально-культурной деятельности славянофилов
2.1 Славянофильская философия истории и культуры
2.2 Возрождение народности
2.3 Общественно-политическая деятельность славянофилов
Заключение
Список использованной литературы:

Славянофильство как социально-культурное движение.

2.1 Славянофильская философия истории и культуры
Славянофильство, особенно раннее, как уже говорилось, представляет собой философско-литературное течение, и дальнейшая теоретическая и практическая деятельность его представителей опирается на сформулированные еще в самом начале существования движения философские концепции истории и культуры.
Свое теоретико-философское обоснование и развитие идеи славянофильства получили главным образом в работах И.В. Киреевского «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России» (1852), «О необходимости и возможности новых начал для философии» (1856) и А.С. Хомякова «По поводу Гумбольта» (1849), «По поводу статьи Киреевского “О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России”» (1852), «Записки о всемирной истории», «Письма о современной философии» (1856).
Воззрение славянофилов формируется на волне консерватизма, когда «трагедия декабризма внушила русскому обществу глубокое отвращение ко всяким революциям, ко всяким бунтам» [5, с. 96], а в Европе XIX век – время революций и контрреволюций, социальных потрясений и нестабильности. Это во многом определило антизападную направленность славянофилов, породило представление о кризисе западной культуры, о «гибели Запада».
Однако антизападный элемент был не главным и не решающим для славянофилов: они были защитниками русского своеобразия, основу которого видели в православии. Антизападничество славянофилов смягчалось христианским универсализмом, но усиливалось пониманием ограниченности католицизма, его неспособностью быть объединяющим фактором. Основной же пафос славянофильства «лежит в чувстве найденной точки опоры – в сочетании национального сознания и правды православия; в развитии этой религиозно-национальной идеи заключался творческий путь славянофилов» [6, с. 38]. Таким образом, центр тяжести для представителей этого направления лежал в уяснении своеобразия путей России, отсюда же вытекала потребность критически оценить Запад, вскрыть причины его кризиса, чтобы избежать его ошибок.
Основную причину кризиса западной культуры славянофилы видели в господстве формального рассудка, в ориентации на критерии пользы, что влечет за собой «раздробленность» духа. В отличие от «разорванного» западноевропейского духа, русский дух характеризуется цельностью, взаимопроникновение всех способностей человеческой души (познавательных, эстетических, эмоциональных, нравственных и религиозных). Понятие «цельности духа», соотносимое также с понятиями «зрячий разум» и «верующее мышление», разрабатывается Киреевским. «Цельность» духа является непременным условием познания, воспитания и практической деятельности людей, когда «внутренний человек» (гармонизированное единство его способностей) противоречит «внешнему человеку» и может полностью проявиться в культурной, общественно-политической, экономической и прочих сферах деятельности. Аналогичные идеи высказывал А.С. Хомяков, который разработал понятие «соборности», характеризующее человека, общество, процессы познания и творчества. Соборное сознание – такая совокупность людей, которая объединена силой любви в свободное и органическое единство, которому доступна полная истина и истинная вера.
Истинная вера, а именно православие, является главным фактором, обуславливающим целостность русского духа: только оно обеспечивает гармоничное развитие и взаимодействие всех способностей человеческой души. В связи с этим славянофилы говорят о необходимости возврата культуры к Церкви, построения на основе церковного мировоззрения христианской культуры. Поскольку же именно Россия с ее православием является хранительницей истинного церковного мировоззрения, то России и русскому народу и предстоит стать основой построения христианской культуры. Этим определяется мессианская роль русского народа и своеобразие русской культуры.
Конкретнее своеобразие русской культуры связывается с понятием «национальной почвы», т.е. с характеристиками пространственно-временной локализации культуры, влияющими на специфику духовности и быта народа, которая и воплощается в творимой этим народом культуре. Многие представители славянофильства исследуют русский национальный характер, выявляют его основные черты и показывают его взаимосвязь с русской природой и климатом.
Таким образом, суть философско-культурологического учения славянофильства заключается в последовательном обосновании абсолютной самобытности русской культуры и уникальности исторического развития России в отношении тех законов, по которым развивается Запад. Именно с этой точки зрения Н.Я. Данилевский в книге «Россия и Европа» (1871) описывает развивающийся славянский культурно-исторический тип, который, реализуя в гармоничном единстве все четыре формы культурного творчества, впервые в истории сможет осуществить в своей жизнедеятельности четыре важнейшие ценности: истинную веру; политическую справедливость и свободу; культуру (науку и искусство); гармоничный общественно-экономический строй.
Опишем подробнее концепцию культурно-исторических типов Данилевского, которая представляет собой результат осмысления исследователем, с одной стороны, современных ему научных концепций и международной общественно-политической ситуации, а с другой – российской действительности того времени, а также истоков сложившегося положения.
В противовес традиционному подходу к истории Данилевский исходит, с одной стороны, из идеи о замкнутом цикле развития народа-организма от рождения, расцвета, зрелости до дряхлости и смерти. С другой стороны, он рассматривает создаваемую каждым народом цивилизацию как наиболее предельное и законченное понятие, включающее в себя науку, искусство, религию, а также политическое, экономическое, общественное развитие, в которых самобытные творческие силы народа воплощают идеалы правды, свободы, общественного и личного благоустройства.
С этой точки зрения Данилевский приходит к выводу, что «формы исторической жизни человечества, … не только изменяются и совершенствуются повозрастно, но еще и разнообразятся по культурно-историческим типам, … самостоятельным, своеобразным планам религиозного, социального, бытового, промышленного, политического, научного, художественного, одним словом, исторического развития» [3, с. 85].
Основа каждого культурно-исторического типа двойственна: это особенности, с одной стороны, его духовной природы, с другой – внешних условий жизни, в которые они были поставлены. При этом определяющим значением обладает именно духовный, конкретнее – нравственный принцип. Соответственно, народы в первую очередь «различаются в зависимости от руководящего ими высшего нравственного начала, на котором только и может основываться плодотворное развитие цивилизации, как со стороны научной и художественной, так и со стороны общественного и политического строя» [3, с. 145]. Эту духовную основу самобытности культуры каждого типа можно назвать цивилизационным менталитетом.
Роль народов, составляющих культурно-исторические типы, заключается в том, что они, развивая отдельные стороны человеческого духа, содействовали многосторонности его проявлений и тем самым обогащали человечество в целом.
Разные народы по-разному развивают различные человеческие способности, черты духа. Все проявления культурной и цивилизационной деятельности Данилевский упорядочивает на основании выделения различных форм культурной деятельности. Таких форм или видов четыре: религиозная, культурная в узком смысле слова, политическая и общественно-экономическая. Первая включает представления о Боге, о самом себе, о смысле жизни; это твердая вера, составляющая живую основу всей нравственной деятельности человека. Культурная деятельность объемлет отношения человека к внешнему миру: теоретическое (наука), эстетическое (искусство), техническое (промышленное, то есть добывание и обработка предметов внешнего мира применительно к нуждам человека и сообразно с пониманием как этих нужд, так и внешнего мира, достигнутым теоретическим путем). Политическая деятельность объемлет отношения людей как членов одного народного целого между собою, а также отношения этого целого как единицы высшего порядка к другим народам. Общественно-экономическая деятельность включает отношения людей применительно к условиям пользования, добывания и обработки предметов внешнего мира. Своеобразие различных культурно-исторических типов определяется в том числе тем, какие формы культурной деятельности им свойственны. Так, еврейский тип был религиозным, греческий – культурным, и все остальные формы деятельности в них были подчинены этой основной.
Все культурно-исторические типы развиваются, и развитие их регулируется особыми законами, которых Данилевский выделяет пять.
Первые два закона определяют необходимые условия для зарождения и развития самобытных культурно-исторических типов. Во-первых, это общность языка (для племени) или близкое родство языков (для группы племен). Во-вторых, это политическая независимость составляющих тип народов. Эти условия необходимы, но не достаточны: Данилевский добавляет, что они действенны, если племя или племена по своим духовным задаткам способны к культурному творчеству, а внешние условия таковы, что они вышли уже из состояния дикости или младенчества, т.е. вступили собственно на арену истории.
Третий закон описывает культурно-историческое развитие в целом. Согласно ему, «начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций» [3, с. 91]. На обширном историческом материале Данилевский показывает, что попытки переноса начал одного народа на другой могут привести только к полному уничтожению этого второго как культурно-исторического типа, к превращению его в этнографически материал.
В то же время, воздействие типов друг на друга имеет место. Данилевский выделяет несколько таких способов воздействия, используя для их описания ботанические термины: пересадка, прививка и почвенное удобрение. Пересадка осуществляется путем колонизации. Прививка – путем использования другой культуры в качестве питательной среды, сама привитая культура при этом лишается возможности приносить цветы и плоды. По сути дела, один культурно-исторический тип здесь приносится в жертву другому. Наконец, почвенное удобрение – взращивание на своей почве заимствованных элементов, обогащающих и питающую их теперь культуру, и человечество в целом. Однако таким образом осуществляется заимствование только того, что стоит, по словам Данилевского, «вне сферы народности», не затрагивает непосредственно жизненные основы типа.
Четвертый закон говорит о том, что полнота цивилизации, ее развития достигается лишь при условии разнообразия и политической независимости составляющих ее этнографических элементов, когда они составляют федерацию или систему государств.
Пятый закон описывает историческое развитие каждого культурно-исторического типа, в котором можно выделить этнографический (собирание запасов и сил для будущей созидательной деятельности) и цивилизационный (собственно культуротворческая деятельность) периоды. Уподобляя культурно-исторические типы многолетним одноплодным растениям, Данилевский показывает, что «период роста у них бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения – относительно короток и истощает раз навсегда их жизненную силу» [3, с. 92].
Такое понимание характера развития культурно-исторического типа накладывает свой отпечаток на представления о прогрессе в целом. Поскольку жизненная сила каждого типа ограничена, его деятельность в определенный момент достигает своего предела, далее которого идти уже нельзя. Соответственно, «дабы поступательное движение вообще не прекратилось в жизни всего человечества, необходимо, чтобы, дойдя в одном направлении до известной степени совершенства, началось оно с новой точки исхода и шло по другому пути, т.е. надо чтобы вступили на поприще деятельности другие психические особенности, другой склад ума, чувств и воли, которыми обладают только народы другого культурно-исторического типа» [3, с. 92]. Прогресс, таким образом, заключается в «разновременном и разноместном (т. е. разноплеменном)» выражении разнообразных сторон и направлений жизненной деятельности, лежащих в основе идеи человека, которые «часто несовместимы как в одном человеке, так и в одном культурно-историческом типе развития» [3, с. 92].
Таким образом, в концепции Данилевского выделяются несколько параметров, с одной стороны, определяющих специфику каждого культурно-исторического типа, а с другой – обуславливающих различия между ними, которые могут доходить до противоречия. Эти различия проявляются и в общественно-политической жизни культурно-исторического типа, а потому зачастую приводят к противоречиям во взаимоотношениях между государствами или их союзами. В то же время, существование этих различий позволяет говорить о том, что каждый формирующийся культурно-исторический тип необходим, его самобытное развитие должно внести свой вклад в общее развитие человечества.
Концепция Данилевского позволяет разграничить те явления российской действительности, которые можно считать внешними, привнесенными или навязанными, и те, которые имеют своим истоком особенности русского духовного устройства и менталитета и которые, соответственно, представляют собой ценность для дальнейшего развития народа и государства, а потому должны сохраняться и культивироваться.
Как можно видеть, особое внимание в славянофильской трактовке своеобразия русской культуры уделяется проблеме веры и общественного строя.
Славянофилы, признавая наличие проблем в сфере просвещения и культуры, считали, что «если западноевропейская образованность несла в себе расслоение и рассудочность, то образованность русская основывалась на восприятии «цельного знания», сочетающего разум и веру» [5, 99], а потому отстаивали самобытное русское просвещение. Соответственно, соглашаясь с западниками в том, что под влиянием различных обстоятельств христианская культура России приостановилась в развитии. Но преодоление этого состояния славянофилы видят не в заимствовании западных образцов, а в раскрытии и развитии еще не проявленных самобытных черт русского национального характера, которые могут стать принципами нового просвещения и вывести Россию на всемирно-историческую арену.
Таким образом, перед славянофилами стояла задача обоснования значительности и значимости России, русской истории, русской самобытности; доказательства того, что именно эта самобытность может и должна быть основанием для развития России, русской мысли, основанием для выполнения Россией своей миссии.
В то же время, истоком этой самобытности признавались особенности не только духовного, но и общественного устройства. В частности, воплощение цельного русского духа славянофилы видели в феномене сельской общины, которая, по словам Ю. Самарина, «глубоко осознает себя чем-то по природе единым, цельным и живым. Это сознание проявляется во всех ее действиях и находит полнейшее выражение в многозначительном слове мир» [цит. по: 4, с. 73]. А. Хомяков соотносил феномен общины с представлением о соборности русского духа. Кроме того, с общинной формой жизни и быта русского народа славянофилы связывали выделение в общественно-политической концепции понятий «земли» и «государства» (народа и власти). Отсюда, с одной стороны, конкретно-научные исследования крестьянской общины, ее нравов и быта, с другой – охрана ее как социокультурного и экономического института.
2.2 Возрождение народности
Важное значение понятия народности в концепции славянофилов обусловило действия, связанные, с одной стороны, с изучением народности, с другой – с мерами, способствующими ее сохранению и возрождению.
Отстаивая самобытность наших народных начал, славянофилы ставили задачу воспитания и возрождения народности, народного просвещения этими началами как основы будущего развития. Решение же этой задачи требовало исследования самой народности, причем на различных уровнях.
В частности, К. Аксаков, историк по образованию, осуществил ряд исследований, например, «Об основных началах русской истории», «О русской истории», в которых показал формирование крестьянской общины, ее отношения с властью и т.д. В частности, Аксаков настаивает на том, что происхождение государства на Руси носило добровольный характер, т.е. народ добровольно призвал и признал власть. Отсюда исследователь делал вывод о том, что народ стал ее охранителем, в том числе от революций и узурпации. Народ и власть, с одной стороны, взаимодополняют друг друга, но с другой – они не должны смешиваться, вмешиваться в дела друг друга. В частности, задача сохранения и распространения начал подлинной веры, цельного духа и основанного на нем просвещения лежит именно на народе, которые обладает своеобразной внутренней правдой, нравственной силой.