Психологическая сущность игры дошкольника

Содержание
Введение
Глава 1. Игра – ведущая деятельность детей дошкольного возраста
1.1. Роль игры в развитии детей дошкольного возраста
1.2. История развития игры детей дошкольного возраста
Глава 2. Психологическая сущность игры детей дошкольного возраста
2.1. Взгляд зарубежных исследователей на психологическую сущность игры дошкольников
2.2. Взгляд отечественных исследователей на психологическую сущность игры дошкольников
Заключение
Список литературы

Психологическая сущность игры дошкольника

Проследим этапы развития игровой деятельности в младенчестве и раннем детстве. Зарождается игровое действие в ходе овладения предметными действиями, то есть в предметной деятельности зарождается игра как предметно-игровая деятельность. Игре с элементами мнимой ситуации предшествуют два этапа игры младенца: ознакомительный и отобразительный. На первом действия с игрушками, как и с любыми другими предметами, носят манипулятивный характер. Мотив задается через предмет-игрушку. Ко второму малыш переходит тогда, когда сам или с помощью взрослого обнаруживает в игрушке некоторые ее свойства (мячик подпрыгивает, катится, он упругий и гладкий). Постепенно дети усваивают способы действия с разными игрушками, связанные с их физическими свойствами (вкладывают один предмет в другой, катают, двигают, стучат, ударяют одним о другой, чтобы услышать звук, и прочее). Мотив такой предметно-игровой деятельности заключается в вероятностном характере результата игрового действия: мячик можно оттолкнуть или приблизить к себе. Отобразительные предметно-игровые действия характерны для ребенка от 5-6 мес. до 1 года 6 мес.
Во второй половине второго года жизни расширяется сфера взаимодействия малыша с окружающим. Нарастает потребность ребенка в совместной со взрослым деятельности. Пристально наблюдая мир взрослых, малыш выделяет их действия. Опыт, приобретенный в действиях с игрушками и в повседневной жизни, дает ребенку возможность отображать действия людей с предметами в соответствии с назначением, принятым в Обществе (например, процесс кормления, лечения). Теперь действия направляются не на получение результата, а на выполнение понятной по прошлому опыту условной цели. То есть действие становится условным, а его результат - не реальным, а воображаемым. Ребенок переходит к сюжетно-отобразительному этапу развития игры.
На третьем году жизни малыш начинает стремиться к реализации игровой цели, поэтому указанные действия приобретают определенное значение: кормит куклу, чтобы накормить ее обедом. Действия постепенно обобщаются, становятся условными: ребенок подносит ложку несколько раз к кукле и, считая, что обед закончен, переходит к другому игровому действию. Малыш постоянно сравнивает свои действия с действиями взрослого. Подчеркнем, что возникновение игровых целей возможно в том случае, если у ребенка сложился образ взрослого и его действий [19, с.96].
В сюжетно-отобразительной игре дети передают не только отдельные действия, но и элементы поведения взрослых в реальной жизни. В играх появляется «роль в действии». Ребенок выполняет функцию мамы-парикмахера, не называя себя в соответствии с этой функцией. И на вопрос взрослого: «Ты кто?» отвечает: «Я Юля (Лена, Андрюша)». В таких играх действия с сюжетно-образными игрушками на первых порах очень похожи на реальные практические действия с предметами и постепенно становятся обобщенными, превращаясь в условные. Тогда ребенок начинает действовать с воображаемыми предметами: кормит куклу несуществующей конфетой.
Развитие игровых действий обусловлено развитием предметных. Освоение предметных действий приводит к их обобщению и включению в другие ситуации. Переходу предметных действий малыша в игровые способствует взрослый, когда показывает игровые или побуждает ребенка выполнить их: «Покорми мишку. Покачай лялю». Позднее дети сами превращают предметные действия в игровые.
К концу третьего года жизни наблюдаются сюжеты, в которых наряду с набором действий заданы и некоторые отношения между персонажами. Например, отношения руководства и подчинения в игре «детский сад», когда воспитатель ведет занятие, а дети слушают. Или сочетание руководства и подчинения с равноправным обменом действиями, когда в этой же игре на смену воспитателю приходит музыкальный руководитель, затем детей забирают родители.
На третьем году жизни развиваются взаимоотношения детей в игре. Сначала они возникают по внеигровому поводу - места или игрушки, привлекающей ребенка. Потом у детей, продолжающих играть в одиночку, формируется умение играть с игрушками, проявляется интерес к деятельности сверстников и подражание их действиям. Взаимоотношения также возникают по внеигровым поводам. Ребенок жалуется, если кто-то из детей мешает ему играть или отнимает игрушку. Малыш протестует против вмешательства в его игру другого ребенка. Он может отнять нужную ему для игры игрушку, не уступить ее, поделиться радостью обладания ею, своими небольшими достижениями в игре (красиво нарядил куклу).
Следующий этап развития взаимоотношений в игре связан со становлением собственно игрового взаимодействия детей на основе общего места игры, выполняемого одновременно действия (один строит, другой подает кирпичики). Дети присоединяются к играющему рядом сверстнику, радуются совместным усилиям, понимают, когда кто-то из детей не выполняет общего действия, высказывают жалобы-претензии к его качеству. В конце третьего года жизни возникает взаимодействие с ровесниками по поводу ролевого действия, качества его выполнения, достигнутого результата [19, с.98].
Таким образом, складываются предпосылки сюжетно-ролевой игры, которая будет интенсивно развиваться в дошкольном детстве. Перечислим эти предпосылки:
- ребенок вовлекает в игру предметы, замещающие реальные, и называет эти предметы-заместители в соответствии с их игровым значением;
- усложняется организация действий, приобретая характер цепочки, отражающей логику жизненных связей;
- действия обобщаются и отделяются от предмета;
- ребенок начинает сравнивать свои действия с действиями взрослых и в соответствии с этим называть себя именем взрослого;
- происходит эмансипация от взрослого, при которой взрослый выступает как образец действий, когда ребенок стремится действовать самостоятельно, но как взрослый.
Подчеркнем особенности развития игровой деятельности в раннем возрасте:
- формируются первые игровые умения;
- складывается способность ставить и решать игровые задачи;
- начинает развиваться взаимодействие со сверстниками в совместных играх;
- формируются предпосылки сюжетно-ролевой игры.
Таким образом, в среднем и старшем дошкольном возрасте у детей появляется не только сюжетно-ролевая игра, но и дидактические, творческие и т.д. игры.
Глава 2. Психологическая сущность игры детей дошкольного возраста
2.1. Взгляд зарубежных исследователей на психологическую сущность игры дошкольников
Еще раз отметим, что в психологии существует множество взглядов на игру, имеется множество теорий игры. Достаточно перечислить только самые известные из них, чтобы убедиться в том, как много занимались детской игрой: это теория Ф.Шиллера и Г.Спенсера, известная теория К.Гросса, Р.Холла, К.Бюлера, В.Штерна, Дж.Дьюи, К.Коффки; своеобразные взгляды на игру развивает Ж.Бойтендейка; в отечественной психологии теорию игры разрабатывал Л.С.Выготский, а последнее время анализ игровой деятельности был дан С.Л.Рубинштейном в его «Основах психологии» [11, с. 183].
Психологическая сущность игры в том, что мотив игрового действия лежит не в результате действия, а в самом процессе. Так, например, у ребенка, играющего в кубики, мотив игры лежит не в том, чтобы сделать постройку, а в том, чтобы делать ее, т.е. в содержании самого действия. Это справедливо не только для игры дошкольника, но и для всякой настоящей игры вообще. Не выиграть, а играть – такова общая формула мотивации игры. Поэтому в играх взрослых, если внутренним мотивом игры становится не столько играть, сколько выиграть, игра, собственно, перестает быть игрой.
За исключением бихевиоризма, представители почти всех направлений в зарубежной психологии, так или иначе, пытались объяснить психологическую сущность игры детей, реализуя, естественно, при этом свои общие теоретические концепции. Если и не все представители этих различных направлений делали попытки создать целостную теорию детской игры, то все так или иначе пытались интерпретировать ее основные симптомы.
Уже в конце XIX в., еще до появления работ К.Гросса, при описании детской игры психологи обращали основное внимание на работу детского воображения или фантазии.
У Дж.Селли (1901) уже выделены две основные особенности той формы игры, которая называется ролевой и занимает господствующее положение в дошкольном возрасте. Это, во-первых, преобразование ребенком себя и окружающих предметов и переход в воображаемый мир и, во-вторых, глубокая поглощенность созданием этого вымысла и жизнью в нем [11, с. 185].
Эти два феномена детской игры — деятельность фантазии и поглощенность вымыслом — подчеркивались и выделялись многими психологами, и вокруг их объяснения сосредоточивалось внимание теоретиков игры.
На понимание психологической сущности игры большое влияние оказала психоаналитическая теория 3.Фрейда. В той или иной степени психоаналитическая теория оказала влияние на многих психологов (Ж.Пиаже, К.Коффка, К.Левин) и в настоящее время получила довольно широкое распространение, вплоть до использования игры как диагностической методики и терапевтического средства.
Остановимся на двух моментах в общей теории З.Фрейда, важные для понимания его концепции детской игры. Теория З.Фрейда является одной из наиболее законченных концепций изначальности, а, следовательно, биологической предопределенности главных влечений, лежащих в основе существования всего живого — от простейшего организма и до человека. В мире животных эти изначальные влечения проявляются непосредственно. Совсем не то в человеческом обществе. Общество накладывает «запреты» на эти требующие непосредственного выхода изначальные влечения. Возникают всевозможные «обходные пути» в форме разнообразных замещений, которые дают возможность выхода исходным влечениям. Так как запреты на непосредственное удовлетворение влечений возникают очень рано, чуть ли ни с момента появления ребенка на свет, то и все психологические механизмы, служащие для обхода «барьеров», даны с самого начала. Тем самым динамика психической жизни не имеет развития. Меняется лишь форма обхода «барьеров». Примитивная детская игра и высшие проявления человеческого духа — культура, искусство, наука — есть лишь формы обхода «барьеров», которые ставит человеческое общество изначальным влечениям, ищущим себе выхода. Они есть побочный продукт борьбы изначальных влечений с обществом. Таким образом, общество и человек, в концепции З.Фрейда, изначально антагонистичны друг к другу.
В высказываниях З.Фрейда по поводу психологической сущности игры есть одна мысль, заслуживающая особого внимания. Это мысль о том, что игра детей находится под влиянием желания, доминирующего в их возрасте, — стать взрослым и делать так, как это делают взрослые [17, с.95].
Именно эту сторону теории З.Фрейда развивает вышедшая из психоанализа теория А.Адлера. По теории А.Адлера, чувство слабости и несамостоятельности, болезненно ощущаемое, ребенок пытается заглушить в себе фикцией власти и господства — и вот он играет в волшебника и фею. Мальчик, который едет верхом на палочке, девочка, которая в качестве мамы очень самовластно обходится с куклой или с братишкой, бессознательно мстят за все ограничения и препятствия, которые они постоянно испытывают в реальной жизни. Фикция, таким образом, есть не что иное, как внутренний протест против реального чувства неполноценности.
С точки зрения Ж.Пиаже игра принадлежит к миру аутистических грез, миру неудовлетворяемых в реальном мире желаний, миру неисчерпаемых возможностей. Этот мир наиболее важен, он есть настоящая реальность для ребенка; во всяком случае, этот мир для ребенка не менее реален, чем другой — мир принуждения, мир постоянных свойств предметов, мир причинности — мир взрослых. Рассматривая развитие представлений о реальности, Ж.Пиаже указывает, что до двух-трех лет «реальное — это проста то, что желательно». На второй стадии отмечается появление двух разнородных действительностей, одинаково реальных: мир игры и мир наблюдения.
Таким образом, по Ж.Пиаже, психологическая сущность игры заключается в том, что для ребенка игра – настоящая реальность, в которой он живет и развивается [17, с.96].
Некоторое различие между этой концепцией Ж.Пиаже и концепцией психоаналитиков заключается в том, что для последних игра есть проявление вытесненных желаний и тенденции к повторению, а для Ж.Пиаже — остаточных, т. е. еще не вытесненных, но, так же как и для психоаналитиков, не могущих быть удовлетворенными желаний. Создание этого особого воображаемого мира в игре подчинено особой логике — логике синкретизма. Синкретизм, считает Ж.Пиаже, по самому своему механизму является промежуточным звеном между аутистической мыслью и мыслью логической, как, впрочем, и все другие проявления эгоцентрической мысли. Естественно, что такой мысли свойственны основные функции, управляющие возникновением образов сновидений: сгущение, которое заставляет сливаться несколько различных образов в один, и перемещение, которое переносит с одного предмета на другой принадлежащие первому признаки. Это и приводит к символизму в игре. Игра, таким образом, символична, и ее символизм определяется особой, синкретической логикой построения воображаемого мира игры. Этот воображаемый мир — мир игры противостоит миру действительности и является для ребенка более реальным.
Остановимся на взглядах К.Левина на психологическую сущность игры детей. Характеризуя психологическую сущность игры, К.Левин указывает на ее основное динамическое свойство, заключающееся в том, что, с одной стороны, она имеет дело с явлениями, относящимися к уровню реальности в том смысле, что они доступны наблюдению посторонних лиц, а с другой — значительно меньше связана законами реальности, чем неигровое поведение. Поставленная в детской игре цель и ее выполнение доставляют личности особое удовольствие. Эта динамическая текучесть, со стороны которой игра приближается к динамике ирреальности, выступает с особой очевидностью в изменяемости вещей и личности (игровые роли), которая выводит ребенка далеко за пределы уровня реальности [20, с.153].
Важным является утверждение, что игра — это все же сфера реальности. И это действительно так. Игра не есть ирреальность. Поэтому в ней, как это будет показано в экспериментальной части нашего исследования, есть жесткость, свойственная реальности. Ребенок действует в игре с предметами, относящимися к реальной жизни.
2.2. Взгляд отечественных исследователей на психологическую сущность игры дошкольников
В отечественной психологии впервые с совершенно новых позиций рассмотрел проблему психологической сущности игры М.Я.Басов. Анализируя объективные условия существования, присущие детству и приводящие к игре с ее особыми структурными особенностями, М.Я.Басов указывает, что для них наиболее характерным является отсутствие у ребенка каких-либо определенных обязательств, так как его существование обеспечивается родителями, а общественных обязанностей на нем еще никаких нет.
Особую точку зрения на игру развивал видный советский психолог П.П.Блонский. По мнению П.П.Блонского, удовлетворительной теории пока нет и не может быть потому, что термин «игра» прилагается к самым разнообразным видам деятельностей [20, с.155].
Существенный вклад в разработку теории игры внес Л.С.Выготский. Его интерес к психологической сущности игры возник, с одной стороны, в связи с исследованиями по психологии искусства и, с другой — в ходе разработки проблемы развития высших психических функций.
Очень сжатый и предварительный набросок своих взглядов на значение игры Л.С.Выготский дал в работе по психологии подростка. «Если мы обратимся к примитивному человеку, — писал Л.С.Выготский, — мы увидим, что в играх детей происходит действительная их профессиональная подготовка к будущей деятельности — к охоте, к распознаванию следов зверей, к войне. Игра человеческого ребенка так же направлена на будущую деятельность, но главным образом на деятельность социального характера. Ребенок видит деятельность окружающих его взрослых людей, подражает ей и переносит ее в игру, в игре овладевает основными социальными отношениями и проходит школу своего будущего социального развития»,
В связи с работой над созданием системы детской психологии Л.С.Выготский вновь обращается к игре как ведущему типу деятельности детей дошкольного возраста и разрабатывает гипотезу о психологической сущности развернутой формы ролевой игры.
Основные положения этой гипотезы следующие: [5, с. 67]
1. Игра возникает, когда появляются нереализуемые немедленно тенденции и вместе с тем сохраняется характерная для раннего детства тенденция к немедленной реализации желаний. Сущность игры заключается в том, что она есть исполнение желаний, но не единичных, а обобщенных аффектов. Эти обобщенные аффекты могут ребенком не осознаваться. Их основным содержанием является система отношений со взрослыми.
2. Центральным и характерным для игровой деятельности является создание «мнимой» ситуации, заключающейся в принятии ребенком на себя роли взрослого, и осуществление ее в создаваемой самим ребенком игровой обстановке. Для «мнимой» ситуации характерен перенос значений с одного предмета на другой и действия, воссоздающие в обобщенной и сокращенной форме реальные действия в принятой ребенком роли взрослого. Это становится возможным на основе расхождения видимого и смыслового поля, появляющегося в дошкольном возрасте.
3. Всякая игра с «мнимой» ситуацией есть вместе с тем игра с правилами, и всякая игра с правилами есть игра с «мнимой» ситуацией. Правила в игре есть правила ребенка для самого себя, правила внутреннего самоограничения и самоопределения.
4. В игре ребенок оперирует значениями, оторванными от вещей, но опираясь на реальные действия. Главное генетическое противоречие игры заключается в том, что в ней возникает движение в смысловом поле, но способ движения остается как во внешнем действии. В игре все внутренние процессы даны во внешнем действии.
5. Игра непрерывно создает такие ситуации, которые требуют от ребенка действий не по непосредственному импульсу, а по линии наибольшего сопротивления. Специфическое удовольствие игры связано с преодолением непосредственных побуждений, с подчинением правилу, заключенному в роли.
6. Игра является хотя и не преобладающим, но ведущим типом деятельности в дошкольном возрасте. Игра содержит в себе все тенденции развития; она источник развития и создает зоны ближайшего развития; за игрой стоят изменения потребностей и изменения сознания общего характера.
Отметим, что в качестве исходной особенности, определяющей сущность игры, С.Л.Рубинштейн выделяет особенности ее мотивов. Основное положение, определяющее сущность игры, состоит в том, что мотивы игры заключаются не в утилитарном эффекте и вещном результате, которые обычно дает данное действие в практическом неигровом плане, но и не в самой деятельности безотносительно к ее результату, а в многообразных переживаниях, значимых для ребенка, вообще для играющего, сторон действительности [16, с.158].
На наш взгляд, из отечественных психологов ближе всего к раскрытию психологической природы игры подошел Л.С.Выготский.
Заключение
Итак, психологи (Л. С. Выготский, А. В. Запорожец, А. Н. Леонтьев, А. А. Люблинская, С. Л. Рубинштейн, Д. Б. Эльконин) считают игру ведущей деятельностью в дошкольном возрасте, благодаря которой в психике ребенка происходят значительные изменения, формируются качества, подготовляющие переход к новой, высшей стадии развития. В игре все стороны личности ребенка формируются в единстве и взаимодействии.
По выражению С.Л.Рубинштейна, «в игре, как в фокусе, собираются, в ней проявляются и через нее формируются все стороны психической жизни личности».
Единство и взаимодействие проявляются по-разному в разных видах игр. В творческой игре фокусом, собирающим все стороны личности, служит замысел, содержание игры и связанные с ним игровые переживания. От богатства замысла, степени увлеченности им зависят сила эмоций и, в большой мере, способность к умственному и волевому усилиям. В играх с правилами главное — решение поставленной задачи. Детей увлекают только такие игры, подвижные и дидактические, которые требуют усилия мысли и воли, преодоления трудностей.