Конституционно-правовые принципы презумпции невиновности и презумпции виновности

Введение
1. Принцип презумпции невиновности в истории советского уголовного процесса
2. Конституционные принципы презумпции невиновности
3. Принцип презумпции виновности
Заключение
Список источников и литературы

Конституционно-правовые принципы презумпции невиновности и презумпции виновности

4. Обязанность доказывания не может возлагаться на обвиняемого (ч. 2 ст. 14 УПК РФ5, п. 2 ст. 49 Конституции РФ6).
5. Запрещается домогаться показаний обвиняемого и других участвующих в деле лиц путем насилия, угроз и иных незаконных мер (ч. 2 ст. 9 УПК РФ1, ст. 21 Конституции РФ2).
6. Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом (п. 1 ст. 51 Конституции РФ3).
7. Признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении признания совокупностью имеющихся доказательств по делу (ч. 2 ст. 77 УПК РФ4).
8. Никакие доказательства для суда, прокурора, следователя и лица, производящего дознание, не имеют заранее установленной силы (ч. 2 ст. 17 УПК РФ5).
9. Обвиняемый наделяется правом на защиту, содержанием которого является совокупность предусмотренных УПК процессуальных прав (ст. 16 УПК РФ6, ст. 48 Конституции РФ7).
10. Суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, обязаны обеспечить обвиняемому возможность защищаться установленными законом средствами и способами от предъявленного ему обвинения (ч. 2 ст. 16 УПК РФ8, ст. 2 Конституции РФ9).
11. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана (ч. 4 ст. 302 УПК РФ10).
12. Никто не может быть привлечен в качестве обвиняемого иначе как на основаниях и в порядке, установленных законом (ст. 8 УПК РФ11).
Обвиняемый, в действительности совершивший преступление, может отрицать свою вину, возлагая это на органы, на которых лежит обязанность доказать все пункты обвинения. Закон предоставляет обвиняемому право давать ложные показания, однако закон запрещает обвиняемому при отрицании своей вины оговаривать лиц, невиновность которых ему хорошо известна.
В Конституции Российской Федерации 1993 г. презумпция невиновности обвиняемого закреплена как принцип конституционного и одновременно как принцип уголовного судопроизводства. Как конституционный принцип эта презумпция есть воплощение в норме Конституции принципа добросовестности российских граждан, пока не доказано обратное, а как принцип уголовного судопроизводства многократно увеличивает его значимость собственно как принципа уголовно-процессуального права.
Положения принципа презумпции невиновности отражены в различных отраслях российского законодательства. Это объясняется тем, что лицо считается невиновным после его привлечения в качестве обвиняемого, ареста, предания суду и до вступления обвинительного приговора в законную силу.
Установление виновности обвиняемого, доказывание ее в стадии дознания и предварительного следствия лицом, производящим дознание, или следователем влекут только уголовно-процессуальные последствия (привлечение к уголовной ответственности, избрание меры пресечения, отстранение от должности и т.д.).
Статья 123 Конституции РФ закрепляет норму, по которой судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Суд, разрешая юридический спор сторон, наделенных равными правами, присуждает победу одной из сторон. Функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо (ч. 2 ст. 15 УПК РФ1). Процессуальное равноправие сторон необходимо для того, чтобы судебное разбирательство являлось средством установления истины по делу. Однако в настоящее время органы расследования наряду с функцией обвинения осуществляют функцию защиты, добывая оправдательные доказательства, исключающие преступность и наказуемость деяния, и функцию разрешения уголовного дела, прекращая его по реабилитирующим основаниям (ч. 1 ст. 24 УПК РФ1).
В литературе уже появились предложения освободить дознавателя, следователя от обвинительных функций2 в связи с приданием им функций расследования преступлений.
Предъявляя обвинение, составляя обвинительное заключение, следователь выражает свое мнение о виновности лица. Такой же вывод делает прокурор, когда соглашается с санкцией на арест, утверждает обвинительное заключение и направляет дело в суд. Однако мнение следователя и прокурора, хотя и выражено официально, носит субъективный характер. В словах обвинителя не должно быть заметно желания добиться обвинения в суде. Кто бы ни был обвинитель, кто бы ни был подсудимый, каково бы ни было деяние, вменяемое последнему в вину, в речи обвинителя должно быть видно только одно неуклонное стремление - представить факты дела суду, призванному постановить о них свое решение3. Субъективное убеждение следователя и прокурора не порождает и не может порождать тех негативных для обвиняемого последствий, которые влекут признание подсудимого виновным от имени государства приговором суда, с вступлением его в законную силу.
Против уголовного обвинения возможны только два возражения защиты: по закону или по фактам. Эти возражения, в свою очередь, распадаются на три: 1) преступление совершено не подсудимым, а другим лицом, 2) преступление не было намеренным поступком подсудимого, 3) преступления вовсе не было.
Обвиняемый не обязан доказывать свои доводы, опровергающие обвинение. Однако, если он сошлется на те или иные доказательства по делу в свою защиту, следователь или суд обязаны принять меры к тому, чтобы выявить их и проверить. Перспектива исследования судом всех материалов уголовного дела должна повышать как эффективность работы органов следствия и дознания, так и качество работы судей, которое соответственно проверяется наличием в законе процедур обжалования принятых судебных актов в вышестоящих судебных инстанциях.
В ст. 73 УПК РФ не обозначаются участники уголовного процесса, конкретно призванные доказывать соответствующие обстоятельства. Виновность - только одно из обстоятельств в целом ряду. Значение некоторых обстоятельств весьма относительно применительно к достижению результатов обвинения или защиты1. Можно согласиться с тем, что уголовно-процессуальный закон никакого размежевания в доказывании разного рода обстоятельств между обвинением и защитой не произвел, отсутствуют элементы обязывания по доказыванию в отношении стороны защиты.
Обязанность доказывания в связи с осуществлением уголовного преследования возложена на сторону обвинения, т.е. это относится к прокурору, следователю, дознавателю. Частный обвинитель и другие участники стороны обвинения не обязаны, а вправе участвовать в доказывании.
В ст. 77 УПК РФ говорится: «Признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств»2. Объективно признание виновным от имени государства возможно только по обвинительному приговору суда.
Вывод виновности обвиняемого является всего лишь версией следствия, подлежащей соответствующей проверке на определенной стадии процесса. Юридическим фактом, порождающим уголовно-процессуальную деятельность, является не преступление, а «наличие достаточных данных, указывающие на признаки преступления» (ч. 2 ст. 140 УПК РФ3). Возможно, эти данные не соответствуют действительности, и уголовное дело будет прекращено. Именно принцип презумпции невиновности не позволяет отождествлять обвиняемого с виновным, считать человека преступником лишь в силу того, что ему предъявлено обвинение.
При судебном разбирательстве уголовного дела в условиях состязательности стороны защиты и обвинения представляют свои различные доказательства и могут заявить ходатайства об исключении доказательств, оценку и решение по которым должен сделать суд.
Действующее законодательство предусматривает, что на предварительном слушании сторона может заявить ходатайство об исключении доказательства как недопустимого. Судья выясняет у другой стороны, имеются ли у нее возражения против данного ходатайства (п. 5 ст. 234 УПК РФ2). При отсутствии возражений судья удовлетворяет ходатайство. Бремя опровержения доводов о необходимости исключения доказательств, полученных с нарушением требований УПК, практически во всех случаях лежит на стороне обвинения.
Если суд принял решение об исключении доказательства, то данное доказательство теряет юридическую силу и не может быть положено в основу приговора и судебного решения, а также исследоваться и использоваться в ходе судебного разбирательства. Нельзя согласиться, что отказ в ходатайстве об исключении доказательства по уголовному делу на предварительном слушании не может быть обжалован (п. 7 ст. 236 УПК РФ3). Иначе зачем тогда предоставлять такое право стороне об исключении доказательств по мотивам их недопустимости, если незаконный отказ суда в удовлетворении ходатайства не может быть обжалован в вышестоящую судебную инстанцию, что является полумерой реализации предусмотренного законом права.
На гибкость применения правила об исключении доказательства ориентирует Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». В нем дается разъяснение о том, как следует поступить суду в случае, если будет заявлено ходатайство стороны о повторном рассмотрении оснований, в соответствии с которыми то или иное доказательство ранее было признано недопустимым. Такая возможность предусмотрена законом (ч. 7 ст. 235 УПК РФ)1.
В ситуации, когда остаются сомнения относительно того, было ли нарушение закона, прокурору следует настаивать на исследовании фактической стороны обстоятельств получения доказательств на следующей стадии. При рассмотрении уголовного дела по существу суд по ходатайству стороны вправе повторно рассмотреть вопрос о признании исключенного доказательства допустимым.
В судебном заседании с разрешения председательствующего подсудимый вправе давать показания в любой момент судебного следствия, но в соответствии со ст. 51 Конституции РФ подсудимый также вправе не давать показания.
Отказ подсудимого от дачи показаний не может служить подтверждением доказанности его вины и учитываться в качестве доказательства, отрицательно характеризующего личность подсудимого, при назначении ему вида и размера наказания. Бремя доказывания вины подсудимого лежит на прокуроре. Тем более закон даже предусматривает, что судебное разбирательство в отсутствие подсудимого может быть допущено в случае, если по уголовному делу о преступлении небольшой или средней тяжести подсудимый ходатайствует о рассмотрении данного уголовного дела в его отсутствие (ч. 4 ст. 247 УПК РФ).
«Значение презумпции невиновности - прежде всего в том, что она представляет собой необходимое условие нахождения истины по делу. Именно она в сущности и стимулирует раскрытие истины, поскольку в ней-то и выражено как необходимое требование, что виновность обвиняемого должна быть доказана, и доколе это не достигнуто, никто не может быть признан виновным. Одним лишь либеральным стремлением облегчить положение обвиняемого в процессе такое требование объяснить нельзя. Основное его назначение в том, чтобы толкнуть мысль и деятельность лица, исследующего дело, на всестороннее рассмотрение вопроса, исчерпывающее разрешение всех гипотетических его решений»1.
3. Принцип презумпции виновности
Презумпция невиновности является конституционно-правовым принципом общеправового, универсального действия. Статья 49 Конституции РФ определяет содержание презумпции невиновности применительно к сфере уголовного законодательства. Однако правовое влияние этого принципа выходит далеко за рамки уголовного преследования, приобретая межотраслевой характер.
Разумеется, отраслевая специфика накладывает свой отпечаток на содержание и применение презумпции невиновности в рамках той или иной отрасли, подотрасли, правового института. В частности, ГК РФ1 устанавливает, что отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (пункт 2 статьи 401); таким образом, виновность нарушителя презюмируется и опровержение этой презумпции возлагается непосредственно на самого нарушителя. По этому поводу Конституционный Суд РФ указал: «Применительно к сфере уголовной ответственности Конституция РФ закрепляет презумпцию невиновности, то есть возлагает обязанность по доказыванию вины в совершении противоправного деяния на соответствующие государственные органы. В процессе правового регулирования других видов юридической ответственности законодатель вправе решать вопрос о распределении бремени доказывания вины иным образом, учитывая при этом особенности соответствующих отношений и их субъектов (в частности, предприятий, учреждений, организаций и лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица), а также требования неотвратимости ответственности и интересы защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и свобод других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства»2. Таким образом, конституционной основой принципа презумпции виновности является ст. 55 Конституции РФ3.
Гражданское законодательство закрепляет правило о презумпции вины причинителя вреда, то есть причинитель вреда всегда предполагается виновным, пока не докажет обратного. Указанная презумпция установлена прежде всего в интересах наименее защищенной (и добросовестной) стороны, которой является чаще всего потерпевший, так как избавляет его от обязанности доказывать вину причинителя вреда. Потерпевшему достаточно доказать лишь факты причинения вреда и размер понесенных им убытков. Причинитель же вреда имеет возможность доказать, что он не является виновной стороной. Конституционной основой для этого является ст. 46 Конституции РФ1, которая гарантирует государственную защиту прав и свобод человека и гражданина в РФ.
Таким образом, принципами презумпции виновности являются:
- в соответствии с п. 2 ст. 401 ГК2 отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство;
- последний считается виновным до тех пор, пока он не докажет свою невиновность;
- лицо признается неви­новным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обя­зательства (п. I ст. 401 ГК)3.
Обусловлено это тем, что гражданское право имеет дело не с аномальными явлениями, а с нормальным развитием гражданского оборота. Если один из участников граж­данского оборота своим противоправным поведением нарушает нормальное течение гражданского оборота и причиняет убытки другому его участнику, то о том, что такие убытки возникли и что они вызваны противоправным поведением правонарушителя, знает в первую очередь потерпевший. Поэтому на него и возлага­ется бремя доказывания факта совершенного против него право­нарушения, наличия у него убытков и причинной связи между противоправным поведением нарушителя и образовавшимися убытками.
Однако потерпевший не знает о том, какую степень заботливо­сти и осмотрительности проявил правонарушитель, какие меры он принял для надлежащего исполнения обязательства и какие пси­хические процессы при этом происходили в его сознании. В то же время правонарушителю, в отличие от потерпевшего, все эти дан­ные хорошо известны. Располагая этими данными, ему легче до­казать свою невиновность, чем потерпевшему, не располагающе­му этими данными, доказывать его виновность. Поэтому правона­рушитель в гражданском праве считается виновным до тех пор, пока не будет доказана его невиновность. Вместе с тем закреплен­ная в гражданском законе презумпция виновности правонаруши­теля не исключает для потерпевшего возможности представлять суду доказательства виновности правонарушителя.
Наряду с рядовыми субъектами гражданского оборота в нем участвуют и предприниматели, которые в принципе должны быть профессионалами в сфере товарно-денежных отношений и осуще­ствлять предпринимательскую деятельность на свой риск. В соот­ветствии с этим гражданско-правовая ответственность при осуще­ствлении предпринимательской деятельности строится на началах риска. Пункт 3 ст. 401 ГК РФ устанавливает, что если иное не предус­мотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или не­надлежащим образом исполнившее обязательство при осуществ­лении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невоз­можным вследствие непреодолимой силы, т.е. чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств. К таким обстоятельствам не относятся, в частности, нарушение обязанно­стей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необхо­димых денежных средств и т. п.
Таким образом, предприниматель при неисполнении или не­надлежащем исполнении обязательства при осуществлении пред­принимательской деятельности несет повышенную ответствен­ность. Он отвечает даже за случайное (невиновное) неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства при осуществлении предпринимательской деятельности. Так, поставщик несет ответст­венность за просрочку в поставке товара и тогда, когда просрочка вызвана неподачей перевозчиком транспортных средств для пере­возки товара покупателю. Однако в тех случаях, когда предприни­матель участвует в обязательствах, не связанных с его предприни­мательской деятельностью, его ответственность строится на нача­лах вины, а не на началах риска. Так, по договору предпринимателя с медицинским учреждением на медицинское обслуживание работ­ников предпринимателя последний несет ответственность только при наличии его вины. Вместе с тем ответственность предпринима­теля даже в обязательстве по осуществлению предпринимательской деятельности не является беспредельной. Предприниматель и в этих случаях освобождается от ответственности, если докажет, что над­лежащее исполнение обязательства оказалось невозможным вслед­ствие непреодолимой силы. Так, в приведенном выше примере по­ставщик освобождается от ответственности за просрочку в испол­нении обязательства, если докажет, что он не мог своевременно поставить товар из-за наводнения, затопившего его производствен­ные площади.
Следует иметь в виду, что изложенное выше правило носит диспозитивный характер. Иное решение данного вопроса может быть предусмотрено законом или договором. Так, в соответствии с п. 2 ст. 1064 ГК1, устанавливающим общие основания ответствен­ности за причинение вреда, причинивший вред освобождается от его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине, даже в том случае, когда причинителем вреда является предприни­матель. Стороны при заключении договора поставки могут прийти к соглашению о том, что ответственность поставщика наступает только при виновном нарушении им обязательства поставки.
Ответственность руководителей компаний наступает при виновном нарушении обязанностей. Данное общепринятое правило закреплено и в Законе РФ об АО (п. 2 ст. 71)1, и в ГК РФ (ст. 401)2. Остается уточнить, что подразумевается под понятием вины и как следует применять его в отношении ответственности руководителей акционерных обществ.
Как справедливо отмечается в российской юридической литературе, гражданское законодательство отказалось от традиционного для уголовно-правовой сферы подхода к пониманию вины как психического отношения лица к своему поведению и его последствиям. И вина здесь рассматривается «как непринятие лицом объективно возможных мер по устранению или недопущению отрицательных результатов своих действий»3. Таким образом, гражданское право России применяет «объективную концепцию вины» (как в немецком праве)4. В соответствии с этим руководителям акционерных обществ вменяется в вину «непринятие с должной степенью заботливости и осмотрительности всех необходимых мер для предотвращения нарушения»5.