Модель социальной системы советского общества.

Введение
1 Социальная система в теории управления
1.1 Основные понятия и определения
1.2 Теория управления
1.3 Социальные модели государственного устройства
2 Советский Союз: модель социальной системы
2.1 Историческая справка
2.2 Социальная структура Советского государства
2.3 Социальные ценности Советского государства
2.4 Оценка социальной системы советского общества
3 Социальная система СССР и России в цифрах.
Заключение
Список литературы

Модель социальной системы советского общества.

Это значит, что теория управления включает в себя социологию управления, экономику управления, философию управления, психологию управления, политику как искусство управления государством, менеджмент как науку и искусство управления организацией. Особое значение для становления теории управления имела кибернетика как наука об общих чертах процессов и систем управления в технических устройствах, живых организмах и человеческих организациях.
В современной науке управления выделяют два уровня знания, первый из которых представлен общими теориями социального управления, а второй – прикладными теориями организации и управления, обеспечивающими базу для практических рекомендаций по рационализации труда и совершенствованию управления.
Теория управления – представляет собой науку, изучающую управленческие процессы в социально-экономических системах, принципы, содержание и формы управленческих отношений. [ Франчук В.И.; 2000]
Таким образом, теория управления имеет свой, только ей присущий предмет исследований – она изучает закономерности организации управленческого процесса и возникающие во время этого процесса отношения между людьми, определяет методологические приемы, соответствующие специфике объекта исследований, разрабатывает систему и методы активного воздействия на объект управления и определяет способы предвидения и прогнозирования изучаемых процессов.
1.3 Социальные модели государственного устройства
История становления современных форм и моделей государственной социальной политики началась в странах Западной Европы во второй половине XIX в. Но именно после 1945 года, именно в разгаре холодной войны на Западе было создано зрелое социальное государство. Когда стало общепризнано, что основная задача государства – выполнение современных функций в сфере образования, здравоохранения, социального обеспечения, т.е. создание общественных благ, а не традиционные чисто военные, полицейские функции.
Широко известна классификация моделей социальной политики, предложенная английским социологом Г.Э.Андерсеном:
неолиберальная (англо-американская или англосаксонская) модель, основанная на социальной поддержке уязвимых слоев общества, реализуемая посредством института социальной помощи, государство устанавливает невысокие единые ставки пенсионного страхования. Модель характерна для США, Великобритании, Канады и Австралии. Социальные расходы государства 15-20% ВВП и 8% - частный сектор;
консервативно-корпоративистская (франко-германская) модель – направлена на оказание содействия государством объединениям работников и работодателей в вопросах обязательного социального страхования. Модель характерна для Германии, Франции, Бельгии, Австрии и Италии. Социальные расходы достигают 25% ВВП;
социально-демократическая (скандинавская) модель – в рамках государственного социального обеспечения всем гражданам предоставляется широкий круг льгот и гарантий, с высокими дотациями семейных бюджетов. Установлены высокие налоговые ставки на подоходный налог и на предпринимательский доход. Модель характерна для Швеции, Норвегии, Дании и Финляндии. Социальные расходы достигают 30% ВВП.
Центральным звеном в конструкции модели социальной политики любой страны является распределение национального дохода, которое обуславливает уровень и качество жизни населения. Распределительные механизмы наполняют реальным содержанием социальные взаимоотношения в обществе и придают понятию «социальная справедливость» конкретный смысл [Аналитический вестник №6; 2006].
Государство играет главную роль в распределении доходов, что зафиксировано в положениях Конвенции МОТ № 117 «Об основных целях и нормах социальной политики». Согласно Конвенции, основная функция государства заключается в принятии всех необходимых мер для обеспечения такого жизненного уровня (одежда, пища, жилище, образование, медицинское обслуживание и социальное обеспечение), которые необходимы для поддержания благосостояния и здоровья. [Аналитический вестник №6; 2006].
Одним из наиболее важных вопросов в социальной политике, является определение необходимой и достаточной доли заработной платы в ВВП, которая законодательно резервируется на все виды социального страхования.
Страны с рыночной экономикой используют на практике несколько моделей распределительной политики.
Отличаются национальные модели государств друг от друга по структуре и сочетанию институтов социальной защиты - социальной помощи, государственного социального страхования, обязательного социального страхования образования, медицинской помощи; по размерам ресурсов на их функционирование и доминирующей роли одного из институтов социальной защиты.
При всей несхожести практического воплощения социальной политики в разных странах, можно выделить три основных варианта.
Модель Бисмарка основывается на профессионально-трудовой социальной солидарности, позволяет аккумулировать крупные финансовые ресурсы, обеспечивает гарантии предоставления медицинской и
реабилитационной помощи, высокий уровень страховых выплат. Цель социального рыночного хозяйства в Германии – социальная защита граждан и социальная справедливость, а средства на достижение проистекают из свободной хозяйственной деятельности.
Модель Бевериджа основана на том, что национальная служба здравоохранения и семейные пособия должны финансироваться из государственного бюджета, а остальные меры социальной защиты ложатся, за счет отчислений, на самих работников и работодателей и некоторых субсидий государства. В Великобритании на каждый институт социальной защиты приходится примерно равная доля финансовых ресурсов.
Шведская модель находится под строгим государственным контролем, и основана на высоком уровне и общедоступности мер социальной поддержки населения, на прогрессивной налоговой системе, приоритете принципов равенства и солидарности в социальной политике.
Таким образом, становление современных форм и моделей государственной социальной политики произошло в странах Западной Европы во второй половине XIX в., но именно в разгаре холодной войны на Западе было создано зрелое социальное государство. Когда стало общепризнано, что основная задача государства – выполнение современных функций в сфере образования, здравоохранения, социального обеспечения, т.е. создание общественных благ.
Отличаются национальные модели государств друг от друга по структуре и сочетанию институтов социальной защиты - социальной помощи, государственного социального страхования, обязательного социального страхования, образования, медицинской помощи; по размерам ресурсов на их функционирование и доминирующей роли одного из институтов социальной защиты.
2 Советский Союз: модель социальной системы
2.1 Историческая справка
В развитии советского общества с социальной точки зрения можно выделить три основных этапа:
1. 1917 - конец 1920-х. На этом этапе происходит переход от попыток рабочего класса непосредственно овладеть государственной машиной к постепенной уступке функций управления бюрократии, которая пока еще сохраняет тесную социальную связь с рабочим классом. Однако от политического контроля со стороны рабочего класса бюрократия к концу данного периода полностью эмансипируется, сохраняя за рабочими лишь некоторые социально-политические привилегии.
2. 1930-е - середина 1960-х годов. Период компромисса между рабочим классом и бюрократией. Сдвиг социальной опоры бюрократии в сторону "нового" рабочего класса, формирующегося в ходе индустриализации. Бюрократия продолжает поддержку социальных гарантий рабочему классу, создает условия для роста его численности и квалификационного уровня, оставляет некоторые каналы социальной мобильности (через массовое высшее образование), что не мешает ей прибегать и к жестким административным мерам против своего союзника (ограничения подвижности рабочих, репрессии, запрет стачек и свободных профсоюзов). Поддерживается полная занятость.
3. Середина 1960-х - 1990-е годы. Размывание компромисса бюрократии и рабочего класса. Превращение бюрократии в замкнутую касту. Оформляется стремление бюрократии превратиться из господствующего сословия в класс. Отмирание рудиментов социальной ответственности верхушки бюрократии перед работниками. Расширение масштабов бюрократических привилегий, выхолащивание всеобщих социальных гарантий, торможение роста благосостояния.
Таким образом, крах социального государства для советского общества, был предопределен и закономерен.
2.2 Социальная структура Советского государства
Конституционное устройство РСФСР–СССР, действовавшее с 1918 г. до принятия так называемой сталинской конституции победившего социализма 1936 г., отрицало принцип “один человек – один голос”. Были лишены права избирать и быть избранными лица, прибегавшие к наемному труду в целях извлечения прибыли, жившие на нетрудовой доход, частные торговцы, служители церкви и т. д. Дискриминационность избирательного права проявлялась в различии между правилами проведения выборов в городе и на селе, по которым закреплялось неравенство уже между “трудящимися”, т. е. рабочими и крестьянами. Этот принцип, по В.И. Ленину и согласно Программе Коммунистической партии 1919 г., давал “промышленному пролетариату” преимущества сравнительно с более распыленными мелкобуржуазными массами в деревне.
Выстраивалась своеобразная формальная иерархия сословного типа, в которой иллюзорно воплощалась “диктатура пролетариата”. Высший слой образовывали члены не столь уж многочисленной тогда правящей “пролетарской” Коммунистической партии. Затем шли “чистые пролетарии”, т. е. люди, занятые физическим трудом в промышленности и имевшие либо пролетарское происхождение, либо длительный производственный стаж (не менее десяти лет). Это было своего рода столбовое дворянство в официальной идеологии. Ниже размещались группы городских непромышленных рабочих; следующими по близости к власти были полупролетарии города и деревенская беднота; затем шли слои мелкобуржуазного деревенского населения (середняки); городские служащие; наконец, неблагонадежные, но нужные правящим силам буржуазные специалисты (инженеры, врачи, учителя, профессура и пр.).
Все это были группы населения не в равной мере, но обладавшие определенными правами, в том числе и избирательным правом.
Вне этого дифференцированного круга находилась огромная масса людей, принадлежавших к городским мелкобуржуазным, буржуазным и бывшим чиновничье-дворянским группам, вышвырнутым за пределы правового поля, которое именовалось пролетарским государством.
Подавляющее большинство людей на Западе считали, что российское государство – действительно пролетарское, а общество – эгалитарное. Рабочие в основном (примем во внимание кризисное на протяжении большей части лет между двумя мировыми войнами состояние западных стран) воспринимали советский феномен с восторгом. Не менее позитивные эмоции выражали многие выдающиеся интеллектуалы, особенно после своих поверхностных ознакомительных поездок в страну Советов (Ромен Роллан, Анри Барбюс, Лион Фейхтвангер и многие другие).
Напротив, открытые сторонники капитализма и определенная часть либеральной интеллигенции негативно оценивали происходившее в России и тип становившегося общества (Бертран Рассел, Андре Жид и другие). Аргументы оппонентов скользили по поверхности советской действительности. В общем, доминировало представление, что в России у власти находятся люди, вышедшие из низов и защищающие интересы низов, а общество, развивающееся в СССР, и есть социализм в действии.
В 1936 г. официальная советская пропаганда провозгласила победу социализма в стране. Все жители были объявлены гражданами, равными перед законом, с равными правами, в том числе и избирательными; был провозглашен демократический принцип “один человек – один голос”.
В течение 20 послеоктябрьских лет вслед за К. Марксом и В.И. Лениным идеологи режима утверждали, что в СССР создается социалистическое, т. е. бесклассовое общество. Этот подход сохранялся в Коммунистической партии вплоть до 1934 г. (XVII съезд партии). Пропагандисты того времени соревновались в доказательствах возраставшей быстроты процессов эгалитаризации и ликвидации всех и всяческих классов.
И вдруг И.В. Сталин в своем докладе “О проекте Конституции СССР” заявил, что с наступившей победой социализма в стране сформировались новые общественные классы – “совершенно новый, освобожденный от эксплуатации рабочий класс, подобного которому не знала еще история человечества” и колхозное крестьянство. Лица умственного труда были причислены к особой социальной прослойке – интеллигенции, вышедшей из народа и связанной с ним тесными узами. В СССР остались три дружественные социальные силы, грани между которыми стираются, а старая классовая исключительность – исчезает.
С этого времени вплоть до конца 80-х годов партийно-государственная концепция социальной структуры страны строилась на основе трехчленной формулы И.В. Сталина: рабочий класс – колхозное крестьянство – народная интеллигенция. Формула “два класса плюс прослойка” была создана, чтобы замаскировать реальную стратификацию с невиданными различиями верхов и низов. Так, за словом “интеллигенция” скрывались и сельский учитель, кормивший себя с огорода, и крупный номенклатурный бонза. Эту-то пирамиду и прикрывала “трехчлена”.
2.3 Социальные ценности Советского государства
Традиционная культура старой России (включая ее дворянскую, крестьянскую, купеческую и городскую мещанскую субкультуры) после 1917 года была практически уничтожена, а ее место в массовом сознании заняли советские мифы, ценности и "традиции".
Ценности позднего советского времени не были простым слепком с официальной коммунистической идеологии - во многом они результат компромисса между реальной жизнью, идеологическими догмами преобразившимся в своего рода "религию тотального государства".
Ядром системы советских ценностей, как показывают отечественные и западные исследования, были не идеи социализма и коммунизма, а представления о государстве как источнике всех социальных благ, прав и обязанностей граждан.
Советское сознание отличает то, что в нем присутствует миф о государстве - собственнике всех материальных ценностей, всех продуктов прошлого, настоящего и будущего труда его "подданных", одаряющем их этими благами "по заслугам" перед тем же государством на принципах социальной справедливости и равенства. Поэтому центральной советской ценностью, под которую подстраивались, видоизменяясь, все остальные, было Государство с большой буквы, дарующее свет и тепло, жизнь и благоденствие.
Прочно укорененная в сознании и ценностях значительной части советского общества особая разновидность государственного патернализма имела мало общего с классическим патернализмом, известным из истории других стран. Особенность его советской версии - в полном сращении основных социальных ценностей с взглядом на государство как единственную силу, способную обеспечить социальные права граждан. При этом полностью отсутствовало представление о возможности договора между отдельным человеком и государством или между обществом и государством.
Государство, будучи единственным реальным субъектом, высшей силой и непререкаемым авторитетом, господствовало над множеством реальных интересов и потребностей. Чиновники и даже высшие руководители могли ошибаться, государство же - никогда, ибо это было совершенное государство, государство-отец, государство-бог.
Аналогичным образом понимались и многие другие ключевые ценности, приобретавшие специфически советскую окраску. Так, "социальная справедливость" означала распределение благ государством в соответствии с заслугами перед ним и позицией их получателя в иерархии государственных постов, чинов и профессий. "Равенство" предполагало не равенство всех перед законом (здесь были равные и "еще более равные") или равенство возможностей, как оно понимается на Западе, а равенство опять-таки в распределении материальных благ государством и в исполнении обязанностей перед ним - разумеется, с учетом места, занимаемого в советской иерархии.
"Порядок" - очень важная ценность для советского и постсоветского сознания - означал, прежде всего, порядок в рамках государства, устойчивую систему власти, обладающей силой и авторитетом, и лишь в самой малой степени воспринимался как порядок в делах отдельного человека или малой группы.
Оборотной стороной господства государственного патернализма, как ни парадоксально на первый взгляд, стало подспудное формирование так называемого потребительского эгоизма или потребительского индивидуализма - характернейшей черты постсоветского сознания, подробнее о которой будет сказано ниже. Это явление получало развитие по мере того, как пресс государственного принуждения по отношению к лояльным советским гражданам ослабевал, а всеобъемлющая зависимость рядового потребителя от государства по-прежнему сохранялась.
Если до середины 30-х годов ценностные установки побуждали большинство людей к хозяйственной самостоятельности, тогда как советское государство стремилось искоренить такую психологию, то в эпоху "развитого
социализма" произошла инверсия: навязанное государством потребительское иждивенчество стало нормой, а стремление к хозяйственной самостоятельности - аномалией. В таких условиях социальные связи между отдельными людьми неизбежно ослабевали; каждый превращался в потребителя-индивидуалиста, ожидавшего, чтобы государство удовлетворило его потребности, а потому видевшего в других людях, прежде всего конкурентов на потребительском поприще, а не потенциальных компаньонов.
Как известно, советская власть пыталась бороться с потребительским индивидуализмом, навесив на него ярлык "мещанства" и "потребительства", активно пропагандируя ценности "советского коллективизма" и "трудового энтузиазма". Однако по мере того как общество усложнялось и дифференцировалось, становилось более урбанизированным, идеология, рассчитанная на малообразованную массу выходцев из деревни, начинала давать сбои.