Восточная политика Византии в 11-12 вв.

Оглавление.
1. Внешнеполитическое положение Византии в конце X – первой половине XI вв.
1.1 Характеристика внешнеполитической ситуации в конце X – начале XI вв. Восточная политика Василия II.
1.2. Внешняя политика Византии на Востоке в первой половине XI в.
2.Восточная политика Византии при Комнинах.
2.1 Восточная политика Византии во второй половине XI в.
2.2 Восточная политика Византии в XII в.
3. Восточная политика Византии в конце XII в. и последние Комнины.
Заключение.
Список литературы.

Восточная политика Византии в 11-12 вв.

Последние годы Константина Дуки на восточной гра­нице происходила нескончаемая война. Турки неудержи­мо шли вперед, опустошая Месопотамию, угрожая погра­ничному укрепленному городу Мелитене и доходя до Кесарии, одного из главнейших городов Малой Азии. Во­рвавшись в этот город, они разграбили его и лишили со­кровищ церковь св. Василия, а потом внесли опустошение в Киликию. Если провести мысленную линию по Малой Азии от запада на восток, так чтобы образовались две рав­ные части, то эта линия должна будет пройти близ Кеса­рии Каппадокийской. Часть Армении, лежащая к северу от этой линии, большею частию была занята турками или обращена в пустыню. В течение 1063—1064 гг. Альп-Ар­слан подчинил владетелей армянской Албании, завоевал Грузию и взял приступом Ани. И Каре, уступленный царем Какигом грекам, скоро попал в руки султана. Во всей Се­верной Армении грекам принадлежали только крепость Манцикерт и небольшая область с городом Феодосио-поль на границе Халдии. Что же касается части Малой Азии, лежащей на юг от этой линии, то здесь успехи сель­джукских завоеваний не были так значительны. Здесь прежде всего Византия удерживала под своей властью ду­кат, или княжество, Антиохию, находившееся при Кон­стантине Дуке под управлением веста Качатура, происхо­дившего из Ани. В то время как внутренние области Ма­лой Азии с течением времени постепенно делались добычей и театром опустошительных набегов турок, за империей благодаря флоту оставались береговые области Малой Азии и Сирии, и княжество Антиохия, доступное для морских судов по реке Оронту, могло держаться вследствие своевременной доставки морем военных лю­дей и припасов. Кроме Антиохии империя удерживала свою власть над Месопотамией, и, между прочим, здесь ей принадлежала область с городом Эдессой. Хотя со сторо­ны Альп-Арслана были деланы неоднократные попытки завладеть Эдессой, но она с успехом отстаивала свою не­зависимость при помощи вспомогательных отрядов, при­сланных дукой Антиохии. Ввиду намеченного положения дел для византийского правительства было первостепен­ной задачей удержать в своей власти доступы к Месопота­мии и Сирии. В этом отношении одно из первых мест принадлежало Кесарии Каппадокийской, затем оборони­тельной линии от Мелитены до Киликии, которая защи­щала Сирию и вместе господствовала над проходами Тав­ра. Значение указанной здесь оборонительной линии весьма хорошо было понято как империей, так и турецки­ми султанами-сельджукидами. Вот почему на этой линии происходили имеющие всемирное значение военные столкновения между Романом Диогеном и Альп-Арсла-номв 1068—1071 гг.18
Когда в самом конце 10б7 г. неожиданная игра судьбы дала верховную власть Роману IV Диогену, сельджукский вопрос настоятельно требовал неотложных военных мер. Оборонительная линия, о которой выше была речь, оказа­лась уже прорванной, и турки не встречали больше пре­град для движения как в собственные области Византии и Малой Азии, так и в Сирию. Если с давних пор помянутые области привыкли к арабскому полону, то сельджуки пре­восходили арабов беспощадным истреблением культур­ной и оседлой жизни, как будто все их стремления были направлены к тому, чтобы раз занятая ими страна обраща­лась на будущее время в привольную степь и пастбище для скота. Таким образом, решение Романа отправиться в по­ход на Восток через два месяца по вступлении на престол должно быть рассматриваемо как выражение его верного взгляда на политические обстоятельства и честного отно­шения к принятым на себя обязательствам. Ему, однако, предстояли большие затруднения, так как он не имел гото­вого войска, весьма расстроенного его предшественни­ком, и он не располагал достаточным временем, чтобы со­брать и обучить новых ратников. Собрав наемные отряды франков и варягов, которые в XI в. играют большое значе­ние в византийском войске, и, присоединив к ним фемные войска из Македонии и Малой Азии, он сделал во Фригии смотр военным силам, какие ему предстояло двинуть про­тив сельджуков.
Переходим к трагической развязке походов Романа в Азию. Весь следующий 1070 г. царь провел в Константино­поле, хотя малоазийские дела находились в отчаянном по­ложении. Так, при Сивасе было нанесено сильное пораже­ние Мануилу Комнину, старшему брату будущего импера­тора Алексея, сопровождавшееся пленением самого Мануила. Успех турок этим не ограничивался, скоро затем они напали на город Хоны на юго-западе фемы Анатолика, ограбили почитаемый храм архангела Михаила и надруга­лись над его святынями.
Положение осложнялось еще и тем, что теперь явился на театр военных действий сам султан, который ранее был занят на востоке, предоставляя малоазийские дела подчи­ненным ему вождям. Хотя и в военных кругах не могли не понимать всей важности переживаемых событий, но при­дворная юшка в лице Никифора Палеолога, Константина Пселла и кесаря Иоанна Дуки, которая не могла простить Роману его превосходных военных качеств и популярности, старалась задержать его в Константинополе. Следует думать, что и царица Евдокия, которая была опекуншей над наследниками престола, не была на стороне своего су­пруга и скорей разделяла воззрения не расположенной к Роману придворной партии. Это имело роковое значение в последующей судьбе царя.19
Весной 1071 г. Роман, победив все затруднения, пред­принял свой последний поход. Часть войска пошла морем из сборного места в Еленополе в Никомидийском заливе, а сам император занялся организацией и приведением в бо­евое состояние тех частей, которые постепенно к нему подходили из больших городов. В составе многочислен­ной армии Романа главное место занимали европейские фемы, на которые он больше мог полагаться, с наемными отрядами варягов, норманнов и узов. Во главе европей­ских фем поставлен был Никифор Вриенний, под ним на­ходился Иосиф Тарханиот. В свите царя находился Андро­ник Дука, второй из наследников-царевичей, может быть взятый в качестве заложника в верности Роману фамилии Дук. Этот принц оказался, однако, злым гением Романа и был главным виновником обрушившихся на него бед.20
2.2 Восточная политика Византии в XII в.
Самым выразительным указателем изменившегося по­ложения дел на Востоке было то, что Константинополь пе­рестал быть угрожаем нападением со стороны засевших в Никее сельджуков и что иконийский султан, сильно стес­ненный крестоносцами и греками, не внушал более гроз­ной опасности. И царь Алексей, и сын его Иоанн Комнин поставили себе на Востоке определенные цели: очистить Малую Азию от турок и возвратить империи занятые крес­тоносцами области в Сирии и Палестине. В этом отноше­нии за всеми царями Комнинами нужно признать живое чувство и верное понимание насущных потребностей государства, которые в XII в. сосредоточивались на восточ­ной границе.21
Но фактически на Востоке владения империи огра­ничивались береговыми областями, так как почти вся внутренняя часть малоазийского материка принадлежа­ла или сельджукам, или крестоносцам, или армянам. Са­мым крайним владением на севере было расположенное по Черноморскому побережью княжество Трапезунт, уп­равляемое знатным в империи домом Гавров. С юго-вос­точной стороны империя владела еще обширной Фра-кисийской фемой, но вся Анатолика была уже захвачена турками, отсюда они делали легкие завоевания и опусто­шения по течению Меандра. Южней Фракисийской фе-мы империя держала в своей власти еще приморскую об­ласть Ликию и Памфилию с городами Силей и Атталия, а далее на юго-восток начинались снова турецкие и армянские владения.
Первой заботой Иоанна было предохранить культур­ные имперские области против хищнических наездов сельджуков, утвердившихся в Иконийском султанате. В этом смысле нужно рассматривать его поход весной 1119 г., имевший целью город Лаодикею и спустя несколько времени затем Созополь, уже находившийся вне границ империи. После удачного занятия этой важной крепости Иоанн обратился на юг и с успехом произвел несколько военных операций в области Атталии, имея целью обезопасить сношения с Памфилией. К большому счастию для царя Иоанна, политическое значение Иконийского султаната сильно изменилось. Прежде султан Икония распространял свою власть на многих местных владетелей и эмиров, которые признавали свою от него зависимость. Движение крестоносцев и последовавшие затем перемены в Сирии поколебали указанный порядок отношений. Прежде всего этому способствовало образо­вание отдельного княжения с центром в Малатии (Мели-тена) под главенством рода Данишмендов. По смерти султана иконийского Кылыч-Арслана в 1107 г. значение этого султаната пало вследствие раздоров между его сыновьями. В то время как старшие сыновья Шахин-шах, Араби и Масуд спорили из-за обладания султанатом, младший Тогрул-Арслан вместе с матерью основал гос­подство в Мелитене. Шахин-шах захватил в плен своего брата Масуда, который, однако, успел освободиться из за­ключения и получил содействие в борьбе с братом от Данишменда Гази III. Вследствие последовавшего затем пе­реворота Шахин-шах был убит.22 Хотя Масуд и Гази III за­ключили между собой узы родства, но все же не решались выступить открыто против империи. Антивизантийское движение обнаружилось в Армении и исходило от Тог-рул-Арслана, владетеля Малатии. О нем известно лишь в самых общих чертах, что оно отразилось на черномор­ских владениях империи, побудило дуку Трапезунта Кон­стантина Гавру начать поход, окончившийся полным его поражением и пленом. Это происходило почти в то же время, как царь Иоанн предпринимал меры по очище­нию от турок фемы Фракисийской и Памфилии (1118— 1119). Для дальнейших видов императора к освобожде­нию Малой Азии от сельджуков иконийского султана бы­ло весьма важно то обстоятельство, что между сыновьями Кылыч-Арслана и Данишмендом Гази III возникли раздо­ры, которые позволили императору выступить с более решительными мерами в его азиатской политике. Осо­бенно было благоприятно то, что Данишменды обрати­лись на восток и начали расширять свои владения похо­дами в Армению и Северную Сирию. Первым шагом, обеспечивавшим дальнейшие успехи, было занятие Ма­латии, которая была во владении младшего из сыновей Кылыч-Арслана, Тогрула. Когда осажденная Малатия из­немогала от голода, Тогрул-Арслан обратился за помо­щью к латинянам (1124), но голод заставил жителей от­крыть ворота Гази III, который с тех пор стал твердой но­гой в верхнем течении Евфрата. Между тем вследствие поднявшейся смуты в Иконии был лишен власти Масуд и искал поддержки в Константинополе. Ему был оказан лю­безный прием, дана просимая помощь, и таким образом начавшаяся в султанате смута нашла поддержку в империи. Правда, непосредственные выгоды извлечены были из этого положения дел только Данишмендами, но, когда Гази III простер свои завоевания на юг и стал прибли­жаться к Киликийским горным ущельям, где нанес силь­ное поражение антиохийскому князю Боемунду II, царь Иоанн нашел момент благоприятным, чтобы выступить против чрезмерных притязаний турецкого эмира.23 Хотя византийские историки Киннам и Никита Акоминат очень скупо освещают восточную политику царя Иоанна, но благодаря недавно изданной хронике Михаила Си­рийца мы имеем возможность понять, как занят был им­ператор на протяжении 1130— 1135 гг. восточными дела­ми. Так, в 1130г., после трагической смерти князя Боемунда, царь отправился в поход против турок. В связи с этим походом упоминается о заговоре против царя, во главе которого стоял любимый его брат севастократор Исаак, которому он всего более был обязан при вступлении на престол. После раскрытия заговора Исаак убежал к султа­ну иконийскому и подстрекал его к войне с империей. Это вообще весьма любопытная в истории Византии фи­гура, оставившая разнообразные следы как необуздан­ных увлечений, так и просвещенного ума. После бегства из Константинополя он долгое время проживал в Азии, в Сирии и Палестине, при дворах мусульманских и христи­анских государей, везде подстрекая к войне против Иоан­на и ища себе союзников, с помощью которых замышлял завладеть императорским престолом.
Изучая восточную политику Иоанна Комнина, мы должны отметить в ней особенную последовательность и целесообразность и исключительную способность ис­пользовать на благо империи историческую обстановку. Каждый шаг был им хорошо обдуман и соразмерен с об­щим планом. Это впечатление выносится именно из рас­смотрения его походов в Киликию, из сношений с ар­мянскими княжествами, отделявшими империю от вла­дений крестоносцев в Сирии и Палестине, и, наконец, из его успехов в Сирии. Историк эпохи Комнинов Никита Акоминат, прекрасно осведомленный насчет политичес­ких планов Иоанна, неоднократно высказывался, что за­ветной мечтой царя было возвращение Антиохии и Ие­русалима и Месопотамии и что с этой целью он сообра­зовал все свои действия на Востоке.
Предпринятый им в конце 1136 г. поход в Киликию был серьезным и хорошо обдуманным предприятием, которое потребовало больших издержек. Любопытно отметить, что в этом походе упоминается участие флота, о котором так редко стала говорить летопись. Поход был подготов­лен и с дипломатической стороны, так как приняты были в соображение противоположные интересы турецких, ар­мянских и христианских владетелей, оспаривавших гос­подство в Киликии и Сирии. Ближайше имелось в виду за­нять важные города: Аназарб, Таре, Адану и Мопсуестию, находившиеся в то время во владении князя Малой Арме­нии Льва, который был в союзе с графом Эдессы. Рядом удачных военных дел византийцы одержали верх над ар­мянским князем, следствием чего было полное подчине­ние страны и сдача Льва и его сыновей Рулена и Тороса на всю волю царя. Пленники были отправлены в Константи­нополь, где и окончили жизнь, за исключением Тороса, спасшегося бегством. Результатом этого похода, который весьма недостаточно освещен летописью, было то, что владения империи стали теперь соприкасаться с границами Антиохийского княжества и перед царем Иоанном яс­но определилась задача по отношению к латинским завое­ваниям, сделанным во время крестового похода.24
Достигнутый в Малой Армении успех открывал царю Иоанну полную возможность непосредственно затем по­ставить вопрос об Антиохийском княжестве. Особенные обстоятельства благоприятствовали планам царя. В 1130 г. князь Боемунд II трагически погиб в войне с турками. После него остались малолетняя дочь Констанца и княги­ня — вдова Алиса, дочь иерусалимского короля. Желая ов­ладеть властью в княжестве, Алиса вступила в переговоры с эмиром Мосула Зенги, которому скоро затем предстоя­ло играть важную роль на Востоке; но решительные меры иерусалимского короля Балдуина II, вступившего в Анти-охию, положили предел интригам честолюбивой вдовы, которая принуждена была удовольствоваться небольшим уделом с городом Лаодикеей. Преемник Балдуина, король Фулько, нашел способ предохранить наследницу Анти­охийского княжества от притязаний матери ее тем, что нашел ей жениха в лице французского владетельного графа Раймонда Пуатье. Но в то же самое время вдова ан­тиохийского князя нашла способ сообщить царю Иоанну Комнину о своем плане брачного союза между наследни­цей Антиохийского княжества и одним из царевичей — сыновей Иоанна. Нет сомнения, что в Константинополе весьма охотно принято было это предложение, и, может быть, в связи с ним следует рассматривать поход, о кото­ром мы говорили выше. Раймонд Пуатье своим немедлен­ным согласием отправиться на Восток и принять сделан­ное ему предложение расстроил надежды царя Иоанна на соединение Антиохии с империей и, кроме того, нанес оскорбление его сюзеренным правам. Здесь не может ид­ти речь об известной присяге, какую давали Алексею Комнину почти все вожди по отношению к завоеваниям старых владений империи, временно отошедших к тур­кам: феодальные отношения Антиохии к империи осно­вывались на договоре с Боемундом 1108 г., когда этот по­следний дал Алексею присягу на верность и получил в ка­честве лена Антиохию и некоторые области Эдесского графства. Нужно думать, что Иоанн придавал широкое значение своим правам и что, с его точки зрения, даже Иерусалим должен был, как прежняя область империи, считаться его леном.
Таким образом, продолжение похода в Северную Си­рию не только соответствовало исконным притязаниям империи, но и могло оправдываться исключительными обстоятельствами, в каких находились латинские владе­ния. 25
В 1139 г. Иоанн предпринял новый поход на Восток. На этот раз империю тревожили враждебные действия Данишменда Мохамеда, сына Гази III. Громадная террито­рия, занятая этим сельджукским владетелем, с главным городом Сивасом и Неокесарией, позволявшая туркам наносить вред самым населенным областям на реках Риндак и Сангарий, побудила царя идти войной на север по черноморскому побережью. Это был чрезвычайно трудный поход, в особенности по зимнему времени и по гористому положению местности. Когда греки подошли к Неокесарии, появление их произвело ужас в мусульма­нах, тем не менее для осады города и взятия его не было осадного материала. Кроме того, присутствовавший здесь младший сын царя Мануил позволил себе увлечься преследованием неприятеля, что послужило причиной испытанного греками поражения; здесь же изменил ца­рю племянник его, сын севастократора Исаака Иоанн, пе­решедший к мусульманам и принявший их веру. Это по­действовало на царя в нравственном отношении и заставило опасаться, что изменивший племянник ознакомит врагов с состоянием византийского войска. Подобные соображения заставили его снять осаду с Неокесарии. В начале 1141г. после трудного похода Иоанн возвратился в столицу. Но через год предпринята была новая экспеди­ция, цель которой скрывалась от народа. Объявив сбор войска в Милете и начав движение по течению Меандра, царь неожиданно приказал принять направление на юг и достиг города Атталии. Здесь умер старший сын царя Алексей, который считался наследником престола; скоро смерть постигла второго сына, Андроника, сопровождав­шего на судне тело умершего брата. Несмотря на эти по­тери, глубоко потрясшие царя, он не отменил похода, имевшего целью Антиохию. Там происходили события, имевшие большое значение в истории христианских владений.26
3. Восточная политика Византии в конце XII в. и последние Комнины.
После второго крестового похода и частью в связи с пе­чальными для христианских княжеств последствиями его восточная политика византийского императора определялась постепенно создавшимися в Сирии и Малой Азии следующими политическими и этнографическими группи­ровками.27