Проблема одностороннего провозглашения независимости Косово

Введение
Глава I. Исторический аспект возникновения проблемы Косово
Глава II. Правовой статус Косово по Конституции СФРЮ и по Резолюции СБ ООН 1999 года
Глава III. Статус Косово после объявления в одностороннем порядке своей независимости
Заключение
Список использованных источников

Проблема одностороннего провозглашения независимости Косово

В Конституции 1974 г. было впервые заявлено о государственности республик и автономных краев. Была значительно расширена экономическая и политическая самостоятельность республик и краев. Им передавались многие права и материальные фонды, находившиеся в ведении Федерации. В большинстве республиканских конституций 1974 г. было подчеркнуто право наций на самоопределение, включая право на отделение1.
По Конституции СФРЮ 1974 г. и Конституции Республики Сербия автономные край Воеводина и область Косово и Метохия, будучи составной частью Сербии, обладали одинаковыми правами по сравнению с другими республиками. В то же время при принятии решений по важнейшим вопросам развития Сербии требовалось обязательное согласие автономий. Кроме того, указанные автономии были наделены правом вето при внесении изменений и поправок в Конституцию Республики Сербия.
В условиях многонационального федеративного государства чрезмерная децентрализация привела к ликвидации единого экономического пространства, к усилению центробежных тенденций и замыканию республик и краев в своих административно-территориальных границах. В то же время система консенсуса при принятии решений союзными органами вела к блокированию выполнения согласованных решений между республиками, автономиями и союзными органами власти.
Под видом борьбы с косностью бюрократической системы в стране происходило усиление власти этнопартийных элит и вседозволенности местных органов управления. Все это наряду с грубыми ошибками Союза коммунистов Югославии в национальной политике неизбежно вело к росту межнациональных противоречий и стремлению республик и краев к выходу из Федерации.
В целях предотвращения дальнейшей дезинтеграции Федерации 25 января 1988 г. Скупщина СФРЮ приняла 39 конституционных поправок, которые были направлены прежде всего на усиление полномочий союзных органов власти и укрепление экономического единства страны. В частности, Союзное исполнительное вече (правительство) получило право вмешиваться в деятельность республик и краев, если они нарушали союзные законы. В случае возникновения коллизии союзных и республиканских законов Союзное исполнительное вече должно было обеспечивать их разрешение специальными коллизионными нормами.
В то же время принцип консенсуса - право вето при принятии решений на уровне Федерации - был сохранен с некоторыми изменениями. В последующем это практически парализовало деятельность союзных органов в условиях нарастания кризиса Федерации.2
В стремлении предотвратить требования албанского населения о предоставлении Косово статуса республики сербское руководство стало на путь значительного ограничения автономии Косово и Метохии, а также Воеводины. Так, согласно поправкам к Конституции Социалистической Республики Сербия от 28 марта 1988 г., автономные края были лишены права вето при внесении изменений в республиканскую Конституцию, а также части законодательных, исполнительных и судебных полномочий. Это неизбежно привело к массовым демонстрациям албанского населения Косово и Метохии и жертвам среди мирного населения.
Конституция Республики Сербия от 28 сентября 1990 г. закрепила значительное ограничение автономии Воеводины, Косово и Метохии, которые утратили право принимать краевую конституцию, иметь собственный Конституционный суд, Верховный суд и другие государственные атрибуты3.
В соответствии с конституционными предписаниями автономный край Воеводина и автономная область Косово и Метохия должны существовать как форма территориальной автономии.
Резкое ограничение автономии Воеводины, Косово и Метохии наиболее отчетливо проявилось в разграничении предметов ведения между республикой и краями.
Парламенты обеих автономий ратифицировали это решение, однако значительное число косовских албанцев не признали новую конституцию; стали создаваться параллельные албанские структуры власти. В 1991 году в Косово был проведен нелегальный референдум, одобривший независимость Косово. Косовские националисты провозгласили непризнанную «Республику Косово», избрали президентом Ибрагима Ругову. Для борьбы за независимость в 1996 году была создана «Освободительная армия Косово» (ОАК).
В 1998 году межэтнический конфликт перерос в кровопролитные вооруженные столкновения. 9 сентября 1998 года Совет НАТО утвердил план военного вмешательства в косовский конфликт. 24 марта 1999 года без санкции ООН началась военная операция НАТО под названием «Союзническая сила», продолжавшаяся до 20 июня 1999 г., когда был завершен вывод югославских войск.
10 июня 1999 года была принята резолюция СБ ООН №1244, в соответствии с которой центральная роль в мирном процессе закреплена за ООН и ее Советом Безопасности, а в крае развернуты гражданская Миссия ООН по делам временной администрации в Косово (МООНК) и Силы для Косово (СДК) численностью. Под эгидой МООНК действует международная полиция, в ее задачи входит обеспечение законности и правопорядка в крае.
В мае 2001 года глава МООНК утвердил «Конституционные рамки временного самоуправления в Косово», в которых закреплен порядок формирования общекраевых структур власти. В соответствии с этим документом 17 ноября 2001 года состоялись первые выборы в Ассамблею (парламент) Косово.
24 октября 2005 года Совет Безопасности ООН в форме заявления его председателя дал «зеленый свет» процессу определения будущего статуса Косово. Спецпосланником Генерального секретаря ООН по статусному процессу стал Мартти Ахтисаари (Финляндия). На состоявшемся в Вашингтоне 2 ноября 2005 года заседании Контактной группы (КГ) на уровне заместителей министров иностранных дел были утверждены «Руководящие принципы» по выработке будущего статуса Косово. В документе зафиксированы приоритет переговорного решения, руководящая роль Совета Безопасности ООН на всех этапах статусного процесса, рассмотрение всех статусных опций за исключением раздела Косово, а также возвращения ситуации в крае к периоду до 1999 года и объединения с другими территориями.
В соответствии с Конституцией Сербии, принятой в результате общенародного референдума 28-29 октября 2006 года, Косово является неотъемлемой частью Сербии.
Глава III. Статус Косово после объявления в одностороннем порядке своей независимости
Международный принцип права народов на самоопределение закреплен в статьях 1.2 и 55 Устава ООН. Вообще, если говорить точнее, в Уставе ООН фигурирует «принцип равноправия и самоопределения народов». Данная формулировка связывает, по сути, два принципа, которые могут быть рассмотрены и как независимые4. Такая связь двух принципов обусловлена логикой, ведь если нет равноправия между народами, значит одни из них могут обладать государственностью, могут быть независимы и суверенны, а другие – нет. В соответствии с «принципом равноправия и самоопределения народов» все нации имеют на него равные права вплоть до обретения государственной независимости. Самоопределившийся народ вправе, наравне с другими народами, рассчитывать на признание своей обретенной государственности.
Применительно к проблеме Косова нельзя не рассматривать вместе с принципом права народов на самоопределение принцип территориальной целостности государств. Данный принцип можно назвать главной составляющей международно-правового принципа уважения государственного суверенитета наряду с такими принципами, как суверенное равенство, нерушимость границ, невмешательства государств и мирового сообщества во внутренние дела самостоятельных государств.
В соответствии с принципом суверенности государств, проблема самоопределения должна решаться, прежде всего, внутри государства. Суверенитет принадлежит государству в целом, он един и не делим. Национальное или этническое меньшинство, входящее в состав многонационального государства, не может претендовать на его часть. Лишь осуществив свое право на самоопределение и образовав независимое государство, народ или нация становится выразителем суверенитета вновь образованного государства5.
Однако, видимо, государственный суверенитет, являясь одним из основополагающих принципов современного международного права, не может рассматриваться в качестве ничем не ограниченного, стоящего над всеми остальными принципами и нормами.
В современном международном праве принципы суверенитета и невмешательства во внутренние дела ограничиваются правами человека, правами народов и правами отдельной личности. В данном контексте усилия, предпринимаемые мировым сообществом, отдельными государствами и направленные на соблюдение фундаментальных прав и свобод в глобальном масштабе, не могут рассматриваться как вмешательство во внутренние дела.
Равноправие и самоопределение являются, согласно Уставу ООН, важнейшей основой всеобщего мира. Каждая страна может суверенно определять условия, порядок и методы самоопределения внутри своей территории, однако вовсе не означает, что такие условия и порядки могут нарушать принципиальные международно-правовые обязательства по уважению прав человека, основных свобод и права на самоопределение6.
Фактически, смысл принципа территориальной целостности применительно к ситуациям самоопределения состоит в запрете вмешательства извне в процессы самоопределения, таким образом, правовых противоречий между принципами самоопределения народов и территориальной целостности государств нет.
Если вернуться к проблеме одностороннего провозглашения Приштиной независимости Косово и Метохии, следует отметить, что международное право не содержит каких-либо норм, которые ограничивали бы право любого государства признавать другое государство, возникшее в результате самоопределения. Не содержит оно и норм, препятствующих признанию нового государственного образования в случае, если последнее отделяется от другого государства невзирая на его несогласие.
Признание может иметь одну из следующих форм - различают признание de jure или de facto, признание с оговорками, признание нации, борющейся за свою независимость, признание воюющей стороны и т. д. При этом признание de facto может быть не только формальным, но и подразумеваемым – т.е. осуществленным конклюдентными действиями государства (например, заключение крупного двустороннего договора)7.
Признание же Косово в качестве независимого государства вопреки воле Белграда является, несомненно, важным прецедентом, но не правовым, а лишь политическим.
Строго юридически, говорить о правомерности самого самоопределения края не приходится. Можно долго дискутировать по поводу уникальности, неповторимости косовского случая, практической необратимости его отделения от Сербии и т.п. Очевидно, что косовский конфликт уникален, но ровно в такой же мере в какой уникален и любой другой территориальный конфликт. Даже признавая его специфического характера едва ли может служить достаточным основанием для того, чтобы обходить зафиксированную в Уставе ООН одну из основополагающих и универсальных норм международного права — принцип территориальной целостности государств, подтверждаемый и закрепленным участниками ОБСЕ в качестве составляющей принципа нерушимости европейских границ, сложившихся после Второй мировой войны. Вместе с тем нельзя не признать, что универсальных оснований и механизмов решения проблемы Косово и подобных проблем в современной международно-правовой системе в принципе не существует.
В настоящее время правовые последствия провозглашенная Косово независимость имеет только для государств, ее признавших. Таким образом, пока говорить о независимости Косова в полном смысле этого слова нельзя.
На практике суверенитет приобретается, если попытка отделения признается бывшим центральным государством: Бангладеш (1974 г.), бывшие советские республики (1991) или республики бывшей Югославии (май 1992 г.) были приняты в ООН только после достижения пусть даже неформального соглашения между всеми заинтересованными сторонами. В случае Косово такое соглашение не было достигнуто, а самопровозглашенные правители не могли бы обладать какой-либо властью без массированной внешней поддержки со стороны войск НАТО. Т.е. «Косово» не является независимым государством в том смысле, в котором это трактуется международным правом.
Заключение
Впервые территория Косово была выделена в автономную область в составе Сербии в рамках Федеративной Народной Республики Югославии в 1945 году. Конституция Югославии 1974 года предоставила входящим в состав Сербии краям фактический статус республик за исключением права на отделение. Косово как автономный социалистический край получило свою собственную конституцию, законодательство, высшие органы власти, а также своих представителей во всех основных союзных органах.
Согласно поправкам к Конституции от 28 марта 1988 г., автономные края были лишены части законодательных, исполнительных и судебных полномочий, что привело к массовым демонстрациям албанского населения Косово и Метохии. Конфликт оставался неразрешенным длительное время, усугубляясь рядом причин исторического и политического характера.
В соответствии с предложением ООН по урегулированию статуса Косово, краю предполагалось предоставление права вести переговоры и заключать международные соглашения и добиваться членства в международных организациях, однако полной независимости не давалось.
17 февраля в Приштине в одностороннем порядке была провозглашена независимость края.
В настоящее время активно идет работа по подготовке конституции независимого Косова. Новый правовой статус края признал ряд европейских государств и страны-участники НАТО.
Одностороннее провозглашение независимости Косово, безусловно, является серьезным вызовом сформировавшемуся после окончания Второй мировой войны мировому порядку и международной стабильности. Оно противоречит духу и букве Хельсинкского соглашения, по которому существующие границы государств ненарушимы. Сложившаяся в результате нелегитимных шагов краевого руководства ситуация представляет собой угрозу миру и безопасности не только в Балканском регионе.
Однако, хоть, вероятно, говорить о легитимности провозглашенного Косово суверенитета не приходится, вместе с тем следует признать, что международное право является не источником принимаемых в политике решений, а формой их обоснования.