Неисполнение приказа

ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ НЕИСПОЛНЕНИЯ ПРИКАЗА
1.1. Объект преступления
1.2. Объективная сторона преступления
1.3. Субъективные признаки преступления
ГЛАВА 2. АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА НЕИСПОЛНЕНИЕ ПРИКАЗА
2.1. Квалифицирующие признаки преступления
2.2. Разграничение неисполнения приказа и смежных составов преступлений и правонарушений
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Неисполнение приказа

Как отмечается в литературе, для признания преступления оконченным необходимо фактическое причинение вреда. Он может иметь конкретные проявления как материального, так и нематериального характера, зависеть от конкретных обстоятельств дела и должен определяться судом на основе анализа всех имеющихся в деле материалов, оценки важности нарушенных охраняемых законом государственных и общественных интересов в области военной службы, прав и свобод человека и гражданина, отдельного военнослужащего и в целом порядка прохождения военной службы, серьезности и длительности нарушения, размера материального ущерба, обстановки, места и времени и т.д.
Между неисполнением приказа и последствиями в виде существенного вреда интересам службы необходимо установить причинную связь, т.е. доказать, что неисполнение приказа было главным фактором, вызвавшим рассматриваемые последствия.
1.3. Субъективные признаки преступления
Все военнослужащие, от рядового до маршала, в равной степени отвечают перед законом. За совершенные правонарушения к военнослужащим применяется юридическая ответственность. Субъект преступления против военной службы должен обладать всеми признаками общего субъекта преступления: он должен быть вменяем и иметь возраст не ниже 16 лет (ст. 20). Вместе с тем он обладает и иными дополнительными признаками, указанными в законе.
Таким образом, субъект данного преступления является специальным. Субъектом преступного посягательства может быть любой военнослужащий, подчиненный постоянно или временно лицу, отдавшему приказ. «Субъектами неисполнения приказа могут быть военнослужащие, подчиненные начальнику по службе или по воинскому званию, а также военнослужащие, которые в случае нарушения воинской дисциплины или общественного порядка обязаны выполнять требования старших по воинскому званию об устранении этих нарушений, а также военнослужащие при совместном выполнении обязанностей военной службы, начальниками которых выступают старшие по воинскому званию или по занимаемой должности»1.
Как определяет п. 34 УВС, по своему служебному положению и воинскому званию одни военнослужащие по отношению к другим могут быть начальниками или подчиненными. При этом начальники, которым военнослужащие подчинены по службе, хотя бы и временно, являются прямыми начальниками. Ближайший к подчиненному прямой начальник называется непосредственным начальником.
Система подчиненности обусловливает нормативно закрепленную «иерархию». Так, по своему воинскому званию начальниками являются проходящие военную службу: маршалы Российской Федерации, генералы армии, адмиралы флота - для старших и младших офицеров, прапорщиков, мичманов, сержантов, старшин, солдат и матросов; генералы, адмиралы, полковники и капитаны 1 ранга - для младших офицеров, прапорщиков, мичманов, сержантов, старшин, солдат и матросов; старшие офицеры в воинских званиях подполковника, капитана 2 ранга, майора, капитана 3 ранга - для прапорщиков, мичманов, сержантов, старшин, солдат и матросов; младшие офицеры - для сержантов, старшин, солдат и матросов; прапорщики и мичманы - для сержантов, старшин, солдат и матросов одной с ними воинской части; сержанты и старшины - для солдат и матросов одной с ними воинской части (ст. 35 УВС).
Военнослужащие, которые по своему служебному положению и воинскому званию (статьи 35 и 36 УВС) не являются по отношению к другим военнослужащим их начальниками или подчиненными, могут быть старшими или младшими. Старшинство определяется воинскими званиями военнослужащих. Старшие по воинскому званию в случае нарушения младшими воинской дисциплины (правил поведения, ношения военной формы одежды, выполнения воинского приветствия и др.) должны требовать от них устранения этого нарушения. Младшие по воинскому званию обязаны беспрекословно выполнять эти требования старших (ст. 38 УВС).
При совместном исполнении обязанностей военнослужащими, не подчиненными друг другу, когда их служебные взаимоотношения не определены командиром (начальником), старший из них по воинской должности, а при равных должностях старший по воинскому званию является начальником.
Определяющий признак субъекта преступления против военной службы - пребывание лица в момент совершения преступления на военной службе. В соответствии со ст. 2 Закона РФ от 28.03.1998 № 53-ФЗ (ред. от 30.10.2007) «О воинской обязанности и военной службе» гражданин, проходящий военную службу, является военнослужащим и имеет статус, устанавливаемый Федеральным законом. Военная служба организуется не только в Вооруженных Силах РФ, но и в других воинских формированиях, определяемых наряду с указанным Законом также в Федеральных законах от 31.05.1996 № 61-ФЗ (ред. от 26.06.2007) «Об обороне»1; от 06.02.1997 № 27-ФЗ (ред. от 07.03.2005) «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации»2; от 03.04.1995 № 40-ФЗ (ред. от 24.07.2007) «О федеральной службе безопасности»3; от 21.12.1994 № 69-ФЗ (ред. от 18.10.2007) «О пожарной безопасности»4; от 10.01.1996 № 5-ФЗ (ред. от 14.02.2007) «О внешней разведке»5, а также отдельными Положениями: о Федеральной пограничной службе РФ, Временным положением о Войсках гражданской обороны РФ и иными актами6.
Категории военнослужащих определены ст. 5 Устава внутренней службы Вооруженных Сил РФ. Поскольку действие Устава распространяется и на иные перечисленные выше военные органы и формирования, эти категории считаются едиными для всех военнослужащих. К военнослужащим относятся: офицеры, прапорщики и мичманы, курсанты военных образовательных учреждений профессионального образования, сержанты, старшины, солдаты и матросы, поступившие на военную службу по контракту; сержанты, старшины, солдаты и матросы, проходящие военную службу по призыву, а также курсанты военных образовательных учреждений профессионального образования до заключения контракта. Каждому военнослужащему присваивается соответствующее воинское звание. Начало и окончание военной службы определены Законом РФ «О воинской обязанности и военной службе», в соответствии со ст. 38 которого началом военной службы для граждан, не пребывающих в запасе, призванных на военную службу, считается день убытия из военного комиссариата субъекта РФ к месту прохождения военной службы. Представляется, что речь должна идти о дне фактического отправления к месту службы. До этого дня совершаемое призывником деяние не может признаваться преступлением против военной службы.
Для военнослужащих, проходящих службу по контракту, военная служба начинается со дня вступления контракта в силу, что должно быть специально оговорено в контракте. Существуют некоторые категории военнослужащих, для которых установлен особый порядок исчисления срока военной службы (п. 10 ст. 38). Окончанием военной службы считается день исключения военнослужащего из списков личного состава воинской части. Этот момент единый для всех категорий военнослужащих. Пункт 11 ст. 38 указанного Закона требует, чтобы военнослужащий был исключен из списков части в день истечения срока его военной службы, кроме случаев, прямо предусмотренных в этой статье. Если срок службы истек и отсутствуют исключительные обстоятельства, то он не может признаваться субъектом преступления против военной службы, даже если он не исключен из списков части. К числу особых обстоятельств, позволяющих отложить исключение военнослужащих из списков воинской части, относятся: нахождение военнослужащего на стационарном лечении, участие в походах кораблей, безвестное его отсутствие, пребывание в плену или в качестве заложника, нахождение под следствием и некоторые иные, которые определены Законом.
Существенное значение в характеристике субъекта преступления против военной службы имеет возраст. По общему правилу военная служба может начинаться не ранее достижения лицом 18-летнего возраста; призыв на военную службу возможен лишь до достижения 27-летнего возраста. Для граждан, поступающих в военно-учебные заведения, этот возраст может быть и меньшим, т.е. 16 лет. Совершение преступления, предусмотренного гл. 33 УК, лицом, не достигшим установленного возраста, оказавшимся на военной службе на незаконном основании, вследствие ошибки или сознательного подлога документов, допущенных на призыве, исключает ответственность за преступление против военной службы1.
Существуют особенности и в психической характеристике субъекта воинского преступления. Невменяемость лица - безусловное основание для исключения состава преступления. Однако ст. 22 УК РФ предусматривает возможность уголовной ответственности лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости. Между тем отдельные виды такого расстройства служат основанием для признания гражданина негодным или ограниченно годным к военной службе по состоянию здоровья и освобождения от военной службы (ст. ст. 23, 50, 51 Закона РФ от 28.03.1998 № 53-ФЗ (ред. от 30.10.2007) «О воинской обязанности и военной службе»2). При наличии психического расстройства лицо не может признаваться субъектом преступления против военной службы, его ответственность за воинское преступление исключается. Оно может отвечать за иное преступление, если состав такового содержится в фактически совершенном им деянии; вопросы ответственности в этом случае решаются в порядке ст. 22 УК РФ3.
Следующим ограничительным признаком субъекта преступления против военной службы является его гражданская принадлежность. Несмотря на то, что в России предусмотренная Конституцией РФ альтернативная служба не организована, указанное конституционное положение подлежит безусловному соблюдению как закон прямого действия.
Лица, по своим убеждениям (в частности, религиозным) не приемлющие военную службу, не способны участвовать в вооруженных действиях и поэтому не подлежат призыву на военную службу, а будучи призванными, подлежат увольнению. Следовательно, они не могут признаваться субъектами преступлений, выражающихся в уклонении от прохождения военной службы (ст. 328 УК РФ), а также преступлений против военной службы. Судебная практика следует определенному Конституцией РФ требованию.
Следует выделить и иные основания, исключающие возможность признания лица субъектом преступления против военной службы. Они обозначены в законе. Так, ст. 23 Закона РФ «О воинской обязанности и военной службе» запрещает призывать на военную службу граждан, имеющих неснятую или непогашенную судимость за совершенные преступления; освобождает отдельные категории граждан от призыва на военную службу, в частности лиц, признанных негодными или ограниченно годными к военной службе по состоянию здоровья; устанавливает отсрочку от призыва на военную службу для отдельных граждан, в частности имеющих двух и более детей, в отношении которых возбуждены уголовные дела, и т.д. Представляется, что во всех случаях, когда лицо призвано на военную службу, несмотря на наличие указанных оснований, либо продолжает служить после возникновения таких оснований, либо его пребывание следует считать незаконным и его как не отвечающего требованиям, предъявляемым военнослужащим, признавать субъектом преступления против военной службы нельзя. В случае совершения им общественно опасного деяния, содержащего состав иного, общеуголовного, преступления, он подлежит ответственности за это преступление1.
Практика военных судов, к сожалению, не всегда последовательно соблюдает изложенное правило. В ч. 2 ст. 331 УК РФ указывается круг лиц, которые несут уголовную ответственность в соответствии со статьями гл. 33 УК РФ, не являясь военнослужащими. В разные исторические периоды круг таких лиц менялся. В настоящее время в него включены только военные строители военно-строительных отрядов (частей) Министерства обороны РФ, других министерств и ведомств Российской Федерации2.
Специфика уголовной противоправности преступлений против военной службы состоит также и в том, что все эти преступления, будучи бланкетными, нарушают не только соответствующий уголовно-правовой запрет, но и правила военной службы, закрепленные в воинских уставах, других законах и иных нормативных правовых актах. Содержание каждого воинского преступления можно уяснить только посредством анализа определенных военно-правовых норм, за нарушение которых предусмотрена ответственность. Признавая военнослужащего виновным в том или ином преступлении против военной службы, следует всякий раз уточнять, какие конкретно правила военной службы были при этом нарушены с указанием соответствующего источника, если связь с источником установить не удается, то воинский характер совершенного правонарушения может оказаться под сомнением1.
Субъективная сторона преступления предполагает умышленную форму вины в виде прямого или косвенного умысла. Виновный осознает, что не исполняет приказ командира (начальника), предвидит наступление последствий в виде причинения существенного вреда интересам службы, и желает или сознательно допускает наступление этого вреда либо относится к нему безразлично. А.А. Тер-Акопов полагал, что составы преступлений, предусмотренные в ч. ч. 1 и 2 ст. ст. 332 УК РФ, допускают не только умысел, но и неосторожность в виде легкомыслия, а в ч. 3 - неосторожность в виде небрежности2. Однако, мы не можем согласиться с такой позицией.
Таким образом, субъективная сторона составов преступления (ч. 1 и 2) характеризуется прямым или косвенным умыслом. Неосторожное неисполнение приказа вследствие небрежного либо недобросовестного отношения к службе (ч. 3) предполагает несовершение действий, предписанных приказом, или совершение действий, запрещенных приказом, а также несвоевременное, неполное, неточное исполнения приказа, совершенное по небрежности или легкомыслию. Цели и мотивы преступления не названы в ст. 332 УК как обязательные элементы состава преступления.
Для квалификации деяния военнослужащего по ч. 3 ст. 332 УК РФ необходимо наличие неосторожной формы его вины, то есть совершение по легкомыслию или небрежности. В первом случае подчиненный предвидит возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает на предотвращение этих последствий. Во втором случае исполнитель приказа не предвидит возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть их1.
ГЛАВА 2. АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА НЕИСПОЛНЕНИЕ ПРИКАЗА
2.1. Квалифицирующие признаки преступления
Квалифицирующими обстоятельствами умышленного неисполнения приказа являются совершение его группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, а также умышленное или неосторожное неисполнение приказа, повлекшее тяжкие последствия.
Часть 2 ст. 332 УК РФ предусматривает повышенную ответственность за неисполнение приказа, совершенного группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (эти квалифицирующие признаки понимаются в соответствии с ч. 1, 2 и 3 ст. 35 УК РФ), а равно повлекшее тяжкие последствия. В литературе высказан позиция, что субъективная сторона преступления, предусмотренного в ч. 2 ст. 332 УК, предполагает наличие двух форм вины: умышленной - относительно неисполнения приказа и неосторожной - по отношению к тяжким последствиям1.
Преступление признается совершенным группой лиц, если в его совершении совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного соглашения (ч. 1 ст. 35 УК РФ).
Понятие группы лиц, совершающих преступление по предварительному сговору, оп­ределено в ч.2 ст.35 УК РФ, в которой указано, что преступление признается таковым, если в нем участвовали два или более лиц, заранее договорившихся о совместном совершении пре­ступления. Обычно такой сговор происходит относительно места, времени или способа совершения преступления. Эта форма соучастия может считаться как соисполнительством, так и соучастием в тесном смысле, т.е. с разделением ролей, однако в последнем случае должно быть не менее двух соисполнителей. Такая форма соучастия повышает опасность совершения преступления и учитывается в качестве отягчающего обстоятельства. Таким образом, чтобы квалифицировать неисполнение приказа по признаку совершения его группой лиц по предварительному сговору, необходимо установить, во-первых, что оно было совершено двумя и более лицами и, во-вторых, что между ними состоялся предварительный сговор на совместное его совершение.
В соответствии с п. «б» ч. 2 ст. 335 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой лиц, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Данная форма соучастия отличается от предыдущей признаком устойчивости, что обычно предполагает умысел соучастников на совершение не одного, а нескольких преступлений. Однако устойчивость может выражаться и в тщательности подготовки одного преступления. Лицо, создавшее организованную группу, ею руководившее, подлежит ответственности за ее организацию и руководство в случаях, предусмотренных Особенной частью УК, а также за совершенные организованной группой преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники организованной группы несут ответственность за участие в случаях, предусмотренных Особенной частью УК РФ, а также за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали1.
Часть 3 ст. 332 УК РФ предусматривает ответственность за неисполнение приказа вследствие небрежного либо недобросовестного отношения к службе, повлекшее тяжкие последствия. Субъективная сторона этой разновидности рассматриваемого преступления характеризуется неосторожной виной (в виде легкомыслия или небрежности).
Понятие тяжких последствий в законе не раскрыто. Исходя из судебной практики, под такого рода последствиями необходимо понимать причинение по неосторожности смерти, тяжкого вреда здоровью людей, срыв мероприятий по обеспечению постоянной боевой готовности воинской части, уничтожение или вывод из строя военной техники, невыполнение боевой задачи и т.п.
Как отмечается в литературе, содержание понятия тяжких последствий, предусмотренных ч. 2 и 3 ст. 332 УК, отличается от понятия существенного вреда большей степенью общественной опасности причиненного вреда. К тяжким последствиям могут быть при определенных обстоятельствах и условиях отнесены: наиболее серьезные формы подрыва воинской дисциплины и боеготовности подразделения, части (явное нарушение правопорядка в подразделении, части, срыв боевого задания или серьезное затруднение выполнения боевой задачи на учении, боевом дежурстве и т.п.), катастрофы и аварии, гибель или повреждение боевой техники, крупный материальный ущерб, наиболее опасные формы причинения вреда личности военнослужащих или граждан1.
К тяжким последствиям могут быть отнесены: причинение смерти по неосторожности, тяжкого или средней тяжести вреда здоровью людей, срыв мероприятий по обеспечению боевой готовности, вывод из строя боевой техники, причинение крупного материального ущерба любой форме собственности и т.п., если эти последствия не образуют иного, более тяжкого, преступления. В последнем случае содеянное подлежит квалификации по совокупности преступлений2.
Как существенный недостаток имеющейся в УК РФ нормы, которая предусматривает уголовную ответственность за неисполнение приказа, следует отметить отсутствие в ней такого квалифицирующего признака, как «совершение неисполнения приказа в боевой обстановке или в военное время».
2.2. Разграничение неисполнения приказа и смежных составов преступлений и правонарушений
Несмотря на то, что теоретический анализ ст. 332 УК не порождает серьезных проблем, практическое применение данной статьи вызывает опреде­ленные трудности. Прежде всего, анализ правоприменительной деятельности органов военной юстиции в части уголовно-правовой оценки неисполнения приказов в условиях Вооруженных Сил РФ, других войск, воинских формирований и органов свидетельствует о том, что на практике недостаточно четко понимаются критерии отграничения уголовно наказуемого неисполнения приказа от аналогичного деяния, образующего дисциплинарный проступок1.