Флоренция Медичи - центр ренессансной культуры (15 век)

ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ФЛОРЕНЦИЯ КАК ЦЕТР КУЛЬТУРЫ И ИСКУССТВА
1.1 Влияние семейства Медичи на развитие флорентийской культуры
1.2 Флорентийская культура Возрождения
ГЛАВА 2. МЕДИЧИ – КОЛЛЕКЦИОНЕРЫ ИСКУССТВА
2.1 Художественные коллекции Медичи
2.2 Создание и формирование галереи Уффици
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
ИЛЛЮСТРАЦИИ

Флоренция Медичи - центр ренессансной культуры (15 век)

Счастлив будь, кто счастья хочет!
И на завтра не надейся
Лоренцо, как и его дед и прадед, увлекался собиранием произведений искусства, и Палаццо Медичи сделалось хранилищем уникальной художественной коллекции.
В галерее Уффици находится портрет Лоренцо Великолепного, написанный Джордже Вазари в XVI в. Знаменитый флорентиец изображен в скромной зеленовато-голубой одежде, отороченной мехом; его худое некрасивое болезненное лицо задумчиво, и печально, а тонкие кисти рук с длинными пальцами свидетельствуют о натуре художественной и незаурядной. Его окружают предметы искусства — маски и вазы, на одной из которых по-латыни начертано: «Сосуд всех добродетелей». Портрет написан много лет спустя после смерти Лоренцо и изображает его таким, каким он сохранился в памяти потомков — человекомнелегкой судьбы, трезвого ума и изощренного интеллекта, которому чужда показная роскошь.
  В Палаццо Медичи-Риккарди есть прижизненный портрет Лоренцо Великолепного, написанный неизвестным художником XV в.: повелитель государства, некрасивый худощавый человек с костлявыми руками менялы, с энергичным и умным лицом смуглого оттенка, изображен в предельно-скромной красной одежде без единого украшения; он сидит в кресле, а за его спиной вдали видна окруженная стенами Флоренция; он весь — воплощение власти, расчетливой и бескомпромиссной, власти по существу, а не по внешности.
Контрасты судьбы рода Медичи нашли зримое воплощение в двух памятниках искусства. Одним из них была статуя Донателло «Юдифь с головой Олоферна». Подобно тому, как род Медичи то терпел поражение, то вновь приходил к власти, так и «Юдифь» то красовалась на площади Синьории (обезглавленный Олоферн символизировал ниспровержение власти Медичи), то уступала место «Давиду» Микеланджело, поставленному при Медичи, то вновь (уже в ХХ веке) возвращалась на свое первоначальное место.
Еще ярче идея сочетания противоположностей в судьбе рода Медичи выражена Микеланджело в оформлении гробниц Джулиано Медичи, герцога Немурского, и Лоренцо, герцога Урбинского. Великий скульптор украсил саркофаг первого обнаженными скульптурами Дня и Ночи, второго - Утра и Вечера. Трудно более ярко подчеркнуть сочетание несочетаемых черт в характере этой семьи.
Столь же парадоксально оформление Палаццо Веккио («Старый дворец»), где после одного из изгнаний Медичи из Флоренции был сооружен Салон Пятисот, предназначенный для заседаний Большого Народного Совета, - однако созданные позже аллегорические картины Вазари на стенах и потолке Салона повествуют о триумфальном возвращении герцога Козимо I Медичи. Среди мраморных статуй этого дворца особо выделяется работа Микеланджело «Гений, попирающий грубую силу». Рядом с дворцом находится не менее известный фонтан «Нептун» Амманнати, называемый также «Бьянконе» («Белый гигант»), - беломраморный бог возвышается на колеснице, запряженной четверкой коней.
В 1560 году архитектор Джорджо Вазари по заказу семьи Медичи начинает строительство административного здания, которое затем стало одной из самых знаменитых картинных галерей мира - галереей Уффици.
Вовек не иссякнет благодарность Флорентийскому дому Медичи не толь­ко за то, как бережно, с умом собирали они свою кол­лекцию (в связи с этим можно вспомнить слова Дюма: «[Они] сделали больше, чем все короли, принцы и им­ператоры, во славу мира»), но прежде всего за мудрую Конвенцию 1737 года, по которой последняя предста­вительница затухающей династии Анна Мария Луиза Медичи навечно передала государству и родному горо­ду все художественное наследие семьи»2. Наибольшая и самая ценная его часть и поныне хранится в государ­ственных музеях Флоренции. Благодаря мудрости и дальновидности просвещенной принцессы Рождение Венеры Боттичелли и Мадонна в кресле Рафаэля, вазы Лоренцо Великолепного и Химера из Ареццо, ТондоДони Микеланджело и картины Тициана и Пьеро делла Франческа, равно как и иные бесчисленные шедевры, вошедшие в инвентарные книги городских музеев, по сей день находятся во Флоренции. Стоит перечитать третью главу Конвенции (больше из­вестной как «Семейное соглашение»), подписанной 31 октября 1737 года между Францем Стефаном Лотарингским и Анной Марией Медичи, курфюрстшей Палатинской, вдовой Иоганна Вильгельма Саксонского, великого господина Империи, принца-курфюрста Рейнского.
«Настоящим Светлейшая курфюрстша уступает, вру­чает и передает во владение Его Королевского Высочества и его наследников Великих Герцогов всю мебель, предметы обстановки и редкости из наследства его брата, Светлейшего Великого Герцога, в том числе Га­лереи, Картины, Статуи, Библиотеки, Драгоценности и иные ценные вещи, равно как и священные релик­вии, кои Его Королевское Высочество обязуется хра­нить ради украшения государства, общественной поль­зы и привлечения любопытства иноземцев при стро­гом соблюдении условия, по которому ничто из этого достояния не может быть вывезено за пределы Столи­цы и Великого Герцогства»3.
Эти несколько строк оказали решающее воздействие на развитие истории, культуры и даже экономики Фло­ренции. Так, «Семейное соглашение» 1737 года, появлению ко­торого мы обязаны высокой культуре Дома Медичи, сделало возможным рождение «города музеев». Колос­сальное художественное достояние Медичи и Лотарин-гского дома, сначала замороженное политическим до­кументом, а потом пополненное в результате новых приобретений и национализации, постепенно склады­валось в удивительно разветвленную систему музеев и занимало апартаменты, которым суждено было стать знаменитыми на весь мир.
1.2 Флорентийская культура Возрождения
В XV в. живопись во Флоренции достигла замечательных успехов; художники в полную меру своих сил обратились к теме воплощения прелести реального мира и гармоничного человека. Сюжет фресок Гоццоли — библейский (шествие волхвов), но под видом волхвов представлено здесь-множество флорентийцев, начиная с членов рода Медичи и кончая простолю­динами (на переднем плане изображен даже негр). Это многоликое шествие развертывается на фоне пленительного пейзажа: на далеких зеленых холмах высятся белокаменные многобашенные замки, вьются ведущие к ним дороги, тонкие стволы деревьев изящно поддерживают свои высокие и пышные кроны, порхают птицы, по сероватым гладким изломам гор движутся многолюдные процессии, а всадник с копьем, сопровождаемый собаками, стремится настичь проворно убегающую лань.
Мир, изображенный Гоццоли, настолько прекрасен и привлекателен, что находится как бы на грани реальности. Это земной мир в восприятии человека гармоничной души.
«К XV в. во Флоренции полностью сформировался тип нового, энергичного человека, который силою мысли и интеллекта сумел обуздать в себе пагубные страсти и увидел мир в ином свете, ощутив его чарующую прелесть и отрадную гармоничность. Это новое гуманистическое мироощущение послужило основой великого искусства Возрождения, а традиционный демократический дух и политическая стабильность во Флоренции стали благодатной почвой для его расцвета»4.
Дивная гармония царит в творениях выдающихся флорентийских художников фра Беато Анджелико (ок. 1387—1455) и Филиппо Липпи (1406—1469). Монах Анджелико, уроженец Фьезоле, получил прозвище Беато (блаженный, счастливый), ибо в его картинах и фресках (в монастыре Сан Марко) отразилось такое настроение, что кажется, будто душа художника парит в невесомости. Спокойные, самоуглубленные лица, плавные очертания фигур, тонко проработанные красивые складки одежд, нежнейшие оттенки цвета, празднично нарядные пестрые крылья ангелов, их изящные хороводы на сочных лугах, усеянных цветами, деревья с кудрявыми кронами и обильными плодами — все это можно разглядывать бесконечно долго. Тем же благостным настроением проникнуты замечательные мадонны Филиппо Липпи; самая прелестная из них — «Богоматерь с младенцем и двумя ангелами» (находится в галерее Уффици); невозможно передать словами чистую и одухотворенную красоту лица мадонны; ее скромную, но изысканную прическу украшают жемчужины, сияющие матовым светом, а тончайшая вуаль, ниспадающая легкими складками, подвластна малейшему дуновению ветра.
К числу известных флорентийских живописцев относится также Паоло Учелло (1397—1475), художник яркой индивидуальности, мастер смелых динамичных композиций, с равным совершенством писавший людей и лошадей; он был неистово увлечен выявлением закономерностей перспективы, лежащей в основе реального мира (для художников средневековья интерес представлял мир нереальный, умозрительный, и в их творениях господствовала обратная перспектива, при которой естественные формы искажались).
Во Флоренции в XV—XVI вв. высокого художественного уровня достигло искусство портрета. В галерее Уффици хранится портрет Козимо Медичи, написанный Понтормо. Некоронованный властитель Флоренции изображен в спокойной позе: он сидит в кресле, сложив руки и повернув слегка склоненную голову боком к зрителю. В главе рода Медичи нет ничего парадного и театрального; на нем однотонное красное одеяние с глухим воротом и просторными рукавами. На портрете изображен некрасивый человек, худощавый и немолодой; на его умном и энергичном лице видна печаль, а пальцы рук плотно стиснуты. Он весь полон раздумий и забот, а жизнь его, как видно, очень далека от безмятежности и блаженства. Глядя на этот портрет, можно вспомнить слова Н. Макьявелли: «И все же в последние годы жизни Козимо испытал немало горя, ибо из двух его сыновей, Пьеро и Джованни, последний, на коего возлагал он больше всего надежд, умер, а первый, Пьеро, был человек больной и по телесной своей слабости не мог должным образом заниматься ни общественными, ни даже личными своими делами. Так что, когда однажды, вскоре после смерти сына, несомый слугами, он делал обход своего дома, случилось ему со вздохом промолвить: «Очень уж велик этот дом для такой небольшой семьи». Благородная душа его страдала и оттого, что не удалось ему увеличить владений Флорентийской республики каким-либо славным приобре­тением... Кроме того, он понимал, что из-за старческих своих недугов не может с прежним рвением вести ни общественные, ни личные свои дела", и видел, что и то, и другое идет плохо, ибо государство губят сами граждане, а имущество расхищают управители и сыновья. И все это не давало ему покоя в конце его жизни»5.
Одним из выдающихся художников эпохи Возрождения был Андреа дель Кастаньо; в 1440—1450-х гг. он создал замечательные фрески на вилле Пандольфини в Леньяйя (сейчас они находятся в Уффици), на которых изобразил знаменитых людей Флоренции; гибеллина-патриота Фаринату дельи Уберти, кондотьера (наемного предводителя войск) Пигшо Спано, великого Данте Алигьери. Это не портреты в прямом смысле слова, ибо художник никогда не видел этих давно умерших людей. Важно то, что у флорентийцев пробудился интерес к своей истории и выдающиеся предки изображены как люди активные и умные.
В Палаццо Медичи-Риккарди есть прижизненный портрет Лоренцо Великолепного, написанный неизвестным художником XV в.: повелитель государства, некрасивый худощавый человек с костлявыми руками менялы с энергичным и умным лицом смуглого оттенка, изображен в предельно скромной красной одежде без единого украшения; он сидит в кресле, а за его спиной вдали видна окруженная стенами Флоренция; он весь — воплощение власти, расчетливой и бескомпромиссной, власти по существу, а не по внешности.
Из художников, окружавших повелителя Флоренции, самым своеобразным был Сандро Боттичелли, удивительный мастер выразительных композиций и изящно-упругих линий, красота которых достигает в его картинах высшего совершенства. Его мадоннам и аллегорическим картинам присущ особый оттенок изысканности, уводящей зрителя в идеальный мир рассудочной гармонии. «В этом проявляются новые тенденции в искусстве: если художников первой половины XV в. привлекала жизнь во всем многообразии ее мате­риальности, то для некоторых мастеров второй половины века больший интерес представляет мир умозрительный; при этом, однако, они остаются на почве реализма, и тот же Боттичелли является превосходным мастером портрета»6.
Дух утонченного холодного интеллектуализма прекрасно воплощен в небольшой бронзовой статуе Давида, созданной в 1475 г. крупнейшим из флорентийских скульпторов Андреа Верроккьо (1435—1488). Библейский герой, обладающий внешностью юноши-флорентийца, стоит в кокетливо-изящ­ной позе и преисполнен самоуверенности с некоторым оттенком ироничности; он более способен вести философский спор, чем сражаться с великаном Голиафом.
После смерти Верроккьо во Флоренции не осталось выдающихся ваятелей. Лоренцо Великолепный, собрав в своем саду около монастыря Сан Марко коллекцию античных мраморов, приобретенных за огромные деньги, организовал там школу живописи и скульптуры; самым талантливым из учеников оказался Микельаньоло ди Лодовико ди Леонардо ди Буонарроти Симони (будущий великий Микеланджело). Лоренцо поселил его в своем дворце и дал возможность приобщиться к высотам гуманистической образованности. В те годы юный скульптор создал мраморный рельеф «Мадонна у лестницы», в которой проявил не только хорошее знание античного искусства, но и заявил о себе как о мастере в высшей степени самобытном; его мадонне и младенцу Христу, повернутому к зрителю спиной, присущ дух могущества и героичности. Рельеф хранится во Флоренции в «Доме Буонарроти», обращенном в музей (Микеланджело, уже будучи знаменитым мастером, купил его для своего племянника Леонардо, который сохранил его в целости); там же находится рельеф «Битва кентавров», изваянный одновременно с «Мадонной у лестницы».
Одним из замечательных художников второй половины XV в., не связанных с двором Лоренцо Великолепного, был Доменико Гирландайо (1449—1494). Его кисти принадлежат замечательные фрески в церкви Санта Мария Новелла, исполненные в 1485—1490 гг., в которых религиозный сюжет является лишь поводом для изображения картин реальной жизни - запечатлел облик своих современников-флорентийцев, особенно женшин, как пожилых, скромно одетых, так и молодых, изысканно причесанных и наряженных в богатые торжественные платья из узорчатых тяжелых тканей.
Величайший мыслитель и художник Леонардо да Винчи (1452—1519), живший с 1469 г. во Флоренции, остался также вне сферы влияния окружения Лоренцо Великолепного. Леонардо, человек исключительно широкого кругозора и универсальной одаренности, оставил после себя сравнительно мало произведений живописи, ибо не всегда считал ее главным занятием в жизни, о чем пожалел на склоне лет. Как художник он сформировался во Флоренции, обучаясь в мастерской Андреа Верроккьо. В 1482 г. Леонардо уехал и значительную часть жизни провел вне родины, окончив свои дни в далекой Франции (именно поэтому Лувр располагает самой богатой коллекцией его картин). Во Флоренции произведений Леонардо сохранилось до обидного мало: «Благовещение» и незаконченное «Поклонение волхвов» (известно, что его кисти принадлежит также один ангел в «Крещении Христа» Андреа Верроккьо). «Благовещение», написанное в 1470-х гг., находится в галерее Уффици. Это крупное полотно, длиной около двух с половиной метров. Нежная красота и гармония всей композиции производят завораживающее впечатление.
К 1478 г. относится хранящаяся в Эрмитаже «Мадонна Бенуа», самая ласковая и добрая из всех мадонн; вероятно, в 1470—1490-х гг. написана вторая из находящихся в России картин Леонардо — дивная «Мадонна Литта» (название первой обусловлено тем, что ее принадлежность кисти Леонардо установил Александр Бенуа, а вторая ранее входила в состав коллекции герцогов Литта).
ГЛАВА 2. МЕДИЧИ – КОЛЛЕКЦИОНЕРЫ ИСКУССТВА
2.1 Художественные коллекции Медичи
Семья Медичи, по-видимому, обладала врожденным инстинктом коллекционирования произведений искусства, как древнего, так и современного. Этот инстинкт не ослабевал на протяжении трех столетий, с XV до XVIII века, невзирая ни на какие исторические потрясения, и ему мы обязаны той сетью художественных собраний Флоренции, что и сейчас вызывают колоссальный интерес посетителей и ученых.
«Естественно, не все, чем любуемся мы сегодня во флорентийских музеях, было приобретено при Медичи: призвание Флоренции стать городом искусств восходит к XIII веку, к славному периоду Республики, когда город поднялся на европейский уровень не только в сфере экономики, но и как ведущий центр гуманистической культуры. Большие алтарные картины и распятия Чимабуэ, Дуччо и Джотто, ныне составляющие гордость Уффици и Академии, уже тогда украшали городские церкви, предвосхищая художественный язык Возрождения. Но хотя расцвет того течения, что принято называть Ренессансом, не был заслугой одних лишь Медичи, эта семья, начиная с Козимо Старшего, положила начало традиции меценатства и коллекционирования, которой и впредь придерживались «просвещенные монархи», окружая себя уникальными произведениями, ориентированными на античные образцы»7. Знаменитый «Малый кабинет» (Студиоло), или «сокровищница», Пьеро Медичи во дворце, построенном Микелоццо на улице Ларга, принадлежавший затем его сыну Лоренцо по прозвищу Великолепный, стал символом деятельности рафинированного коллекционера, его универсальной культуры, его интеллектуального мира. Взыскательный вкус, тщательно подобранные предметы, будь то античная гемма, керамический сосуд, кодекс с миниатюрами, современное изделие из бронзы, имитирующее античные формы, или картина, воплотившая новый, ренессансный, художественный язык, — вот осязаемые признаки того, что позднее будет названо коллекционированием. В «сокровищнице» дворца на улице Ларга (ныне Палаццо Медичи-Риккарди) картины Паоло Уччелло (ныне поделенные между Уффици, Лувром и Лондонской Национальной галереей) соседствовали с бронзовыми скульптурами Поллайоло, Бертольдо и Верроккьо (Барджелло), богато иллюстрированными манускриптами (Библиотека Лауренциана), между тем как на виллах собирались произведения Боттичелли (в Кастелло) и северных художников, например Рогира ван дер Вейдена {Снятие с креста из виллы Кареджи, ныне в Уффици). По водруженному в Сант-Эджидио большому Триптиху Портинари Гуго ван дер Гуса (Уффици) можно было судить о распространении во Флоренции живописи северного Возрождения. Впрочем, северное Возрождение проникло во Флоренцию еще раньше, о чем свидетельствует триптих Никола Фромана (Уффици), приобретенный Козимо Старшим.
Миф о коллекции, забытый было в связи с событиями флорентийской истории, последовавшими за смертью Лоренцо, вновь заявил о себе после возвращения Дома Медичи в лице герцога Козимо I из боковой ветви Джованни ди Биччи. Утверждение власти систематически и наглядно проявлялось в меценатстве и постоянном украшении города произведениями искусства, превозносящими правящую династию. Сам Козимо не был истинным коллекционером, хотя при нем во Флоренцию попали такие знаменитые ныне шедевры, как Химера из Ареццо или Портрет Пьетро Аретино Тициана. Дело прославления флорентийского искусства от Чимабуэ до Микеланджело он доверил Вазари, описавшему славные вехи итальянской художественной культуры в знаменитых Жизнеописаниях и систематически собиравшему рисунки художников Треченто, Кватроченто и Чинквеченто.