Типология речевых ошибок (на материале Т/В предач)

«Типология речевых ошибок
(на материале телепередач)»



СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1
1.1. ТИПОЛОГИЯ РЕЧЕВЫХ ОШИБОК
1.2. ПРЕЦИЗИОННЫЕ ОШИБКИ
Лексические ошибки
Синтаксические ошибки
Акцентологические ошибки
1.2. КОНТАМИНАЦИЯ
ГЛАВА 2
2.1. ГРАММАТИЧЕСКИЕ ОШИБКИ
2.2. СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОШИБКИ
2.3. ПРИМЕРЫ ТИПИЧНЫХ ОШИБОК НА ТЕЛЕВИДЕНИИ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК НАУЧНОЙ И УЧЕБНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Типология речевых ошибок (на материале Т/В предач)

— в согласовании: обоих кафедр, обоих сторон (газета «Дружба», М. Леонтьев) вместо обеих; из семидесяти дел двое приняты к рассмотрению вместо два дела, но двое людей.
Наибольшее число ошибок на согласование дают составные числительные, которые правильно изменять по падежам, согласуя формы составляющих их частей, не умеют многие журналисты, Политики и государственные чиновники на телевидении: к восемьсот пятидесятилетию Москвы (А. Кротова) вместо восьмиста пятидесятилетию; во всех четырехсот семидесяти томах этого дела (Н. Николаев) вместо четырехста семидесяти; проголосовало триста семьдесят депутатов при шестьдесят три против (А. Андреев) вместо при шестидесяти трех, и т.п.; в высказываниях В. Синельникова, С. Миронова, П. Лобкова, Е. Новосельской, в текстах «МК». В качестве одного из объяснений большинства ошибок в образовании падежных форм сложных числительных нужно иметь в виду следующее обстоятельство. Говорящий хочет, чтобы называемое им число было в точности, без искажений воспринято слушающим. Устная же речь протекает в разных условиях и зачастую встречается с помехами - посторонними шумами, отвлечением внимания самого слушающего, возможными произносительными дефектами говорящего, неполадками в технических средствах связи. Чтобы на пути передачи числовой информации свести воздействие помех к минимуму, говорящий, учитывая интересы адресата речи, проговаривает числительные как неизменяемые слова. Это обстоятельство, соответственно, не оправдывает ошибку, но как-то помогает понять ее возможные причины (Можно ометить, что в языке профессиональных военных во избежание искажений запрещается склонять названия населенных пунктов и числительные, передающие цифровые обозначения.).
Синтаксические ошибки
Из области синтаксиса к группе прецизионных ошибок относится рассмотренный выше запретный деепричастный оборот («глядя в окно, у меня слетела шляпа») и конструкцию «о том, что». Можно «говорить о том, что», можно «рассказать» или «услышать», но далеко не все глаголы передачи и получения информации допускают такое управление. Распространение в публичной «о том, что» на все большее число «информационных» глаголов, став приметой политико-публицистического жаргона, превращается теперь в массовую тенденцию, которая оказывает давление на литературную норму, а по отношению к использующим эту конструкцию является свидетельством недостаточно строгого отношения к собственной речи. Недопустимыми следует считать такие выражения: обсуждали о том, что (Б. Березовский); утверждают о том, что (А. Анкудинов); поняли/было понято о том, что (С. Сорокина, А. Крупенин, В. Токменев); в тот период времени, о котором вы указываете (В. Путин); означает о том, что (М. Задорнов); не верите о том, что (А. Лукьянов); ожидал о том, что (В. Илюхин); допущена ошибка о том, что (П. Гусев), озвучили о том, что (Г. Зюганов); говоря о том, о чем заметил (Е. Киселев).
Акцентологические ошибки
Последнюю разновидность некодифицированных выражений в этой группе составляют ошибки в ударении. Вообще акцентологические ошибки, зафиксированные на телевидении, весьма разнообразны, однако к прецизионным можно отнести те из них, которые обнаруживаются в небольшой группе слов, но повторяются постоянно и с которыми специалисты по культуре речи борются десятилетиями. Эти слова в правильном произношении (договОр, квартАл, срЕдства, намЕрения, языковОй, принЯть, начАть), добавив в этот список группу причастий, произносимых часто с неправильным ударением на корне -нес- и корне -вед-, тогда как нормативное их звучание требует постановки ударения на суффиксе (проведЁнный, нанесЁнный) или на окончании (приведенЫ, возведенО, внесенА и т. п.). (Клубков. 2000 г., с. 45) Слово «начАть» имеет сложную акцентологическую парадигму с подвижным ударением в разных его формах, и хотя неправильная исходная форма «нАчать» стала притчей во языцех и породила множество анекдотов. Так: пожар начАлся (А. Медведев) - вместо нАчался или началсЯ; нАчавшихся переговоров (А. Степаненко) - вместо начАвшихся; нАчала увлекаться (В. Вульф) - вместо началА и т.п.
Хотя по статистике прецизионных ошибок суммарно не больше 10%, они наиболее остро режут слух носителя языка. Любое из перечисленных слов и выражений можно использовать для проверки речевой грамотности говорящих.
1.3. Контаминация
Вторая группа нарушений правильности и точности речи объединяет явления иной, чем рассмотренная выше, природы и является одной из самых многочисленных, составляя около 20% всего массива. Этот тип ошибок связан уже не со статичным знанием или незнанием правил и конкретных слов, а определяется динамикой языковой компетенции говорящего, его способностью к контролю и развитию своей речи. Иными словами, природа таких ошибок уже не только лингвистическая, но и психологическая. В языковую компетенцию, помимо знаний и опыта, входят способность к рефлексии по поводу формы произносимого текста и способность к самооценке сказанного. В условиях дефицита эфирного времени телеведущий или интервьюируемый политик, формулируя мысль, стремится выразить ее предельно кратко: «я не буду лить много слов», - говорит А. Асмолов. Это высказывание является результатом сокращения, сжатия примерно такого нормативного и нормального текста: «я не буду лить воду и говорить много слов».
Подобные факты, порождаемые стремлением говорящего совместить, «слить в единое слово» смысл развернутого, многословного выражения, получили в лингвистике специальное наименование - универбация. Тенденция к универбации имеет свои плюсы, отвечая принципу «экономии усилий» - одному из фундаментальных законов развития языка и речевой практики. Например: мы говорим «разрядка» вместо «разрядка международной напряженности» или «филфак» вместо «филологический факультет» и др. Но положительный эффект может превратиться в свою противоположность, и универбация приводит к искажению правильной русской речи в ситуациях, когда у говорящего при формулировании им мысли имеют место «соперничающие планы преартикуляции», или «конфликтные речевые интенции». (Горбаневский . 1999 г., с. 165)
В лингвистическом плане это явление квалифицируется как контаминация, т.е. пересечение и наложение друг на друга двух одинаково возможных, правильных способов описания события или факта, например, в фразе «с окончанием футбольного матча количество звонящих должно активизироваться» (В. Ильинский). В конфликт речевых намерений вступают идея активизации зрителей, звонящих в студию, и, как следствие, идея роста числа звонков. Правильная конструкция выглядела бы примерно так: «С окончанием футбольного матча зрители должны активизироваться и количество звонков увеличится» или фразу «Есть у нас тут один миллионер в долларах» (В. Комиссаров «Моя семья») следовало бы трансформировать в правильную «Есть у нас тут один богатый человек, состояние которого исчисляется в миллионах долларов». Также можно сравнить: «какие доходы вы зарабатываете?» (В. Матвиенко) - вопрос, в котором скрыты две части: какие у вас доходы + сколько вы зарабатываете?
Конкурирующие намерения говорящего проявляются чаще всего в смешении и наложении друг на друга таких единиц языка, которые обладают повышенной выразительностью:
— двух устойчивых сочетаний или фразеологизмов: жизнь поставила перед Татьяной неразрешимый тупик - В. Комиссаров «Моя семья» (из «поставила неразрешимый вопрос» + «поставила Татьяну в тупик»); говорят, что вы нашли общий язык в племени людоедов - Е. Киселев (из «найти общий язык с племенем» + «найти понимание в племени»); я считал необходимым довести до мнения Президента... - Г. Явлинский (из «довести до сведения Президента» + «чтобы узнать его мнение»);
— двух синонимов или синонимических выражений, требующих разного глагольного управления: люди становятся из врагов в оппонентов — Д. Якушкин (из «становятся оппонентами» + «превращаются в оппонентов»); «я бы не назвал, что это криминальный район - И. Иванов (из «не назвал этот район криминальным» + «не сказал, что это криминальный район»); «мы хотим обратить внимание общества к этой проблеме» - Г. Явлинский (из «обратить внимание на» + «привлечь внимание к»); «эта номинация занимает большое и важное значение» - И. Верник (из «занимать важное место» + «иметь важное значение»); Интересно сравнить два выражения: «речь-то еще идет и в том, что» (В. Комиссаров) и «вопрос идет только об одном...» (В. Геращенко). В обоих высказываниях допущена ошибка, вызванная контаминацией синонимических оборотов «речь идет о» и «вопрос (заключается) в том, что»;
— двух однокоренных и близких по смыслу слов: «а вам не возникает обидно, что так произошло?» - А. Максимов (из «у вас не возникает обида» + «вам не (становится) обидно»); «и мы как-то к этому свыклись» - В. Илюхин (из «к этому привыкли» + «с этим свыклись»); «обязанности свои они справляют» - М. Дейч (из «отправлять обязанности» + «справляться с обязанностями»).
Таким образом, приведенные образцы ошибок показывают, что при отсутствии контроля за своей речью говорящий может обратить богатейшие средства образности, силы, экспрессивности и точности русского языка - фразеологизмы, тропы, синонимы, оттенки семантики слов, словообразовательные возможности - во зло, в орудие его искажения и разрушения, порождая нелепые сочетания типа «власть пойдут на это» (В. Илюхин), «контрабанда наркотиками» (В. Глускер), «не последнее слово будут играть» (А. Венедиктов), «уволить в отставку» (Е. Киселев), «тебе не имеет значения» (В. Крюк), «помахать мускулами» (В. Густов), «вселить надежду кому-то» (В. Комиссаров), «продуктов здесь дают впроголодь» (А. Поборцев) и др.
Глава 2
2.1. Грамматические ошибки
Ошибки, связанные с образованием форм слова (склонение и спряжение), с неправильным соединением слов во фразе (сочетаемость) и построением целых предложений (синтаксис), хотя и менее бросаются в глаза по сравнению с рассмотренными выше двумя типами нарушений нормы, но создают те же помехи на пути передачи информации слушателям и столь же отрицательно характеризуют говорящих.
Наибольшее число грамматических ошибок приходится на именные и глагольные словосочетания, т.е. на предложно-падежное и глагольное управление. Соблюдение предписаний языковой системы и кодифицированных правил построения словосочетаний требует использования вполне определенных падежных форм: если употреблен глагол «являться», то он должен соединять слово в именительном падеже со словом в творительном – «что/кто является чем/кем»; если говорящий использует слово «дотронуться», то в сочетание с ним должно войти существительное с предлогом «до», а глагол «говорить» можно соединить с именным дополнением либо в винительном – «говорить что», либо в предложном – «говорить о чем», но никак не «говорить за что», поэтому впечатление неряшливости речи и неточности объяснений оставляют у слушателя фразы:
— «критерий оценки деятельности наших подразделений является раскрываемость преступлений» (В. Колесников);
— «стоит только дотронуться к балансу двух властей» (М. Баглай);
— «и у нас действительно будет ответственность тех, кто за это говорит» (О. Сысуев).
Причиной такого рода ошибок может быть и психологический конфликт двух соперничающих речевых намерений. Например, фразу «обвинить их можно было лишь за употребление наркотиков» (М. Стрелец), где в противоречие вступает пара словосочетаний «обвинить в чем-то» и «наказать за что-то», а итогом конфликта становится несоответствующее норме управление «обвинить за», однако главной причиной является невнимание к своей речи, к плану построения фразы (а такой план есть у любого говорящего всегда) и отсутствие контроля за его реализацией: говорящий не слышит себя, его языковое сознание не чувствует той самой «ответственности», о которой он говорит. Эта причина поддается устранению. Научиться себя слышать, а значит, испытывать ответственность и уважать интересы слушателей в состоянии каждый грамотный носитель русского языка. Такая установка поможет избежать следующих речевых ошибок:
— «ко мне вдруг пришла такая мысль...» (Ю. Меньшова), как будто «мысль», как маленькая девочка, прибежала босиком по траве и схватила за руку;
— «я еще не в курсе об этой информации» (Ю. Скуратов);
— «об этом заявила глава налоговой службы Георгий Босс» (А. Дадыко). Можно сказать «врач пришла», да и «глава», конечно, «могла» заявить, если бы она была не Георгием Боссом, а женщиной.
Из-за нарушений в согласовании особенно страдают сложные предложения, которые в устной речи не должны быть слишком длинными, так как оперативная память человека не может удержать под контролем синтаксические связи большой глубины. Так, в предложении «и даже самая сильная женщина, к которой я себя причисляю, хочется быть слабой и ранимой» (А. Смехова) нарушены связи между всеми тремя фрагментами, на которые оно разбито. Аналогичную ошибку можно увидеть во фразе «хотя в качестве примера приведу визит боливийской делегации, в ходе которой мы с удивлением узнали, что» (А. Разбаш), где придаточное предложение согласуется не со словом, к которому оно относится, а со словом «делегация», в результате чего получается искаженное сочетание «визит, в ходе которой...». Еще один образчик согласования во фразе того же автора: «Большой театр отправил его на пенсию, где он больше не танцевал».
Ошибки в образовании словоформ менее частотны, но не менее курьезны:
— «измазовав все грязью, мы теперь уже сами заблуждаемся, где правда, а где ложь» (С. Дубинин) - вместо «измазав»;
— «Евгений Максимович говорил с господином Гор» (В. Яковлев) вместо «с господином Гором», так как мужские фамилии в русском языке склоняются;
— «отмечу из наиболее последнего» (Г. Боос) - прилагательное «последний» не имеет степеней сравнения;
— «есть озабоченности, на которые мы не всегда адекватно отвечаем» (Ю. Маслюков) - слово «озабоченность» не имеет формы множественного числа в нормативном языке так же, как слово «поддержка» (ср. «без финансовых поддержек нам нельзя существовать» - И. Лиспа), хотя в профессиональном языке балета и могут, вероятно, существовать различные виды «поддержек». Следует заметить, что распространившиеся случаи образования множественного числа от слов, которые ранее во множественном не употреблялись, могут свидетельствовать об определенной тенденции в самой языковой системе, которая таким образом реализует один из резервов своего развития.
Некорректное употребление предлогов тоже приводит к курьезным сочетаниям: «а я свою подпись из-под этого документа не уберу» (В. Семаго), «натовская авиация продолжает по ошибке бомбить албанцев, для которых (вместо ради которых - Ю.К.) и была начата военная кампания» (Б. Андреева); «мы уже сегодня получаем предложения с наших областей» (Г. Селезнев) — вместо из наших областей и т.п.
Но есть более сложные случаи, когда за внешним, находящимся на поверхности отступлением от культурно-речевой нормы скрывается подсознательное стремление говорящего поменять местами субъект и объект действия, замаскировав «действователя» и представив событие как протекающее совершенно объективно, независимо от активного его участника. Например: «важнейшим политическим событием недели должно было стать обсуждение в комитетах Госдумы бюджета, оно отложилось, но тем не менее работа предстоит тяжелая» (В. Рыжков). Языковая ошибка здесь заключается в том, что образована пассивная форма от глагола «отложить», который такой формы не имеет. Так, от активной конструкции «рабочие строили дом» можно образовать пассив – «дом строился рабочими», но с глаголом «отложить» точно такая же трансформация невозможна, и конструкцию «депутаты (мы) отложили обсуждение» можно преобразовать в пассивную, только использовав страдательное причастие, - «обсуждение было отложено депутатами (нами)». Сочетание же «обсуждение отложилось» воспринимается как двусмысленное, поскольку совпадает по форме с сочетанием «событие отложилось (в памяти)». Психологическое же содержание такого словоупотребления, такой бессубъектной формулировки - «обсуждение отложилось» - в том, что она не предполагает, попросту снимает вопросы «кто отложил и почему?».
Такое приводящее иногда к ошибкам стремление замаскировать, убрать с авансцены, отодвинуть на задний план субъекта действия свойственно в большей мере языку политики, чем другим жанрам публичной речи: «надо продолжить переговоры, которыми мы были достигнуты определенные результаты» (И. Сергеев). Знаменательна в этой фразе оговорка «мы», которая, полностью разрушая грамматическую структуру фразы, осталась в ней от «другого плана артикуляции»: сказать, что «мы достигли результатов» - нескромно, да и не вполне соответствует действительности. Но и очищенная от этой оговорки фраза, смысл которой в том, что «результаты достигнуты переговорами», содержит грамматическую ошибку в управлении, так как «результаты достигаются в переговорах», а не «переговорами». Спрятан от слушателя субъект действия и во фразе «время не располагает такой возможностью», где реальным действующим лицом является «мы»: это «мы не располагаем возможностью из-за того, что время не позволяет нам ее использовать», но столь критически оценивать самих себя неразумно, и поэтому роль грамматического субъекта передается «времени», которое течет объективно.
Субъектно-объектные отношения могут принимать и иную направленность, при которой субъект, наоборот, выдвигается на первый план, субъекту приписываются качества объекта. Так, во фразе А. Крупенина «я был красноречив, аргументирован» местоимение «я» вбирает в себя не только оценку самого «себя» (красноречив), но и характеристику собственной речи: ведь аргументированной была речь говорящего, а не он сам; в результате возникает и грамматическая, и логическая ошибка. Например: «Виктор Степанович, у вас хорошие человеческие качества, не сгорайте их в думском горниле...» (Н. Харитонов). Призыв «не сгорать» может быть адресован здесь только Виктору Степановичу, но автор обращает его к «хорошим человеческим качествам», заменяя переходный глагол «сжигать» его непереходной формой «сгорать», порождая нелепое высказывание.
Некорректный выбор слова вместе с синтаксическими нарушениями приводит не только к ошибкам, вызывающим смех, но и создает двусмысленные высказывания, которые не всегда поддаются расшифровке слушающими. «Многократная ситуация усугубляется тем...», -говорит Ю. Буш, и понять, имеет ли он в виду «ситуацию», которая многократно повторялась, или ситуацию, которая многократно «усугубляется», - затруднительно. Сюда же относится совершенно загадочная мысль В. Жириновского «национальный момент не выдерживает никто...» и амбивалентная фраза Б. Березовского «с теми людьми, кому вопросы зависят...» - синтаксическая ошибка, в которой скрываются два понимания: то ли это «люди, от кого» вопросы (их решения) зависят, то ли, напротив, это «люди, для кого» вопросы (и их решения) зависят. Классическим образцом двусмыслицы может служить высказывание Н. Харитонова: «Примаков обратился с просьбой не заниматься импичментом Президента, так как в данной ситуации это прослабит наше государство». Аналогичный эффект вызывает фраза В. Илюхина: «...ОРТ обязано было выплачивать Президенту причитающие ему дивидЭнды...», где, помимо неправильного произношения последнего слова, слушатель сталкивается с «причитающими дивидендами», т.е. дивидендами, которые «причитают», занимаются «причитаниями».
2.2. Стилистические ошибки
Стилистические шероховатости, неточности, прямые отступления от стилевых литературных норм составляют от 20% до 25% всех зафиксированных в ней случаев. На первый взгляд может показаться, что ошибки в стилистике являются не столь лингвистически грубыми, как грамматические или лексические. Более того, поскольку они представляют собой лишь несоответствие функционально-жанровой ориентации речи и не затрагивают непосредственно системных закономерностей языка, их следует относить скорее к нарушениям канонов общения, чем к собственно языковым неправильностям. Однако на слушателей они оказывают такое же отрицательное воздействие, как и другие типы ошибок. Стилистика охватывает эстетические и этические качества речи, которые напрямую характеризуют говорящего.