Татаро-монгольское нашествие - случайная закономерность или закономерная случайность.

ВВЕДЕНИЕ
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ.
Глава 1. Монголо-татары и Русь к XIII веку - краткая характеристика.
Глава 2. Монголы на Руси.
Глава 3. Монголо-татарское иго (?).
Глава 4. Куликовская битва.
4.1. Ситуация на Руси перед Куликовской битвой.
4.2. Русская православная церковь и Куликовская битва.
Глава 5 Евразийцы о монголо-татарском нашествии.
Глава 6. Критика евразийцев.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Татаро-монгольское нашествие - случайная закономерность или закономерная случайность.

Кроме того, русские воины по приказу верховного правителя вынуждены были участвовать в военных действиях на стороне монголов, зачастую далеко за пределами Руси14.
Лишь Александру Невскому удалось добиться от хана уступки, освобождающей от этой повинности кровью.
Русь, сохраняя свою государственность, стала частью Золотой орды сначала западного улуса монгольской империи, а к 80-им гг. XIII в. самостоятельного государства. Вассальная зависимость русских князей от ордынского хана проявлялась в получении старшего русского князя ярлыка на Великое княжение Владимирское.
В ХIII веке у Руси появился серьезный враг на западе в лице немецких и шведских рыцарей. Обратив в крепостное состояние прибалтийское население, шведы вошли в устье Невы в 1240 г. и высадили десант для захвата Новгорода.Пока новгородцы спорили с кем дружить, сторонники Владимиро-Суздальской Руси призвали молодого князя Александра Ярославича (Невского) – молодого (ему шел только 22-ой год), но энергичного и храброго.
Доблестью и жертвенностью малочисленного войска удалось спасти Новгород. Но угроза осталась.
В 1242г. Тевтонские рыцари захватили Псков. Александр при поддержке новгородцев и псковичей освобождает Псков и встречается с ливонцами у Чудского озера.
Победа не решила политических проблем.
Поэтому созрела необходимость искать поддержку на Востоке.
Александр в 1251г. поехал в Орду, подружился, а потом побратался с сыном Батыя, т.е. стал его приемным сыном, обеспечивая таким образом безопасность Руси.
Как считает Л. Гумилев, этот поход татар принес Руси больший ущерб, чем поход Батыя.
Против татар активно выступал и Даниил Галицкий, выступая на стороне папы Римского .
На Руси западников было достаточно много. Их программа сводилась к использованию помощи рыцарей для объединения сил всех русских князей и к изгнанию монгол.
Но – а) Западной Европе не нужна была единая Русь, ее хотели покорить, как и Прибалтику, б) – Объединение Руси к сер. ХIII века стало иллюзией.
В 1256г. умирает Батый и скоро после этого отравлен его сын, сторонник Александра. Но князь соглашается уплатить дань монголам за помощь против литовцев и немцев. Новгородцы недовольны переписчиками , собираются их убить, Александр выводит их из города, спасая Новгород.
В 1261г. в Сарае открыто подворье православного епископа, он не подвергается гонениям. Он считался полпредом русских людей в Орде. И спорные княжеские вопросы решал этот епископ. При несогласии с его решением к миру принуждала татарская конница.
В 1263г. Александр умирает, скоро умирает и литовский князь Миндовг , с которым намечался союз против крестоносцев. – напрашивается мысль ,что их смерть – усилие немецких сторонников.
В 1268 г., терпя поражение от немцев, новгородцам помог татарский отряд, пришедший в Новгород. Новгород и Псков уцелели. Смоленск, став под защиту Орды, не подвергся нападению литовцев..
Л. Гумилев подчеркивает важность союза с монголами – большая свобода действий русских князей.
Таким образом, за налог, который Александр Невский обещался платить Орде, Русь получила надежную и крепкую армию и покой и твердый порядок, княжества, принявшие союз с Ордой полностью сохранили свою идеологическую независимость и политическую самостоятельность . Русь не стала провинцией монголов, а была страной, выплачивающей хану некоторый налог на содержание войска, которое ей самой было нужно.
По мнению Л. Гумилева, «князь Александр, так же как его соратники, принадлежали к поколению новых людей, поднявших Русь на недосягаемую высоту… Сформулированная Александром доминанта поведения – альтруистический патриотизм – на несколько столетий вперед определила принципы устроения Руси. Заложенные князем традиции союза с народами Азии, основанные на национальной и религиозной терпимости, вплоть до ХIХ века привлекали к России народы, жившие на сопредельных территориях»15.
Таким образом, взаимоотношения Москвы и Сарая, Руси и Орды, никогда не были простыми. Русские чувствовали гнет и унижение, они страдали от неволи. Но в то же время князья ездили в Орду, служили в ней. участвовали вместе со своими отрядами в монгольских походах, приглашали монголов, роднились с ними, делили с ними опыт. В определенном смысле (и в определенных кругах) Восток был популярен. Татарские нукеры и батыры вызывали восхищение, многих татарских мурз встречали в Москве самым благожелательным образом. Доля симпатии к стороне, откуда шел шелк, каменья, дико вины и многое, ставшее понятным и привлекательным, осталась в княжеской верхушке вплоть до Петра и даже позже. В конце концов, здесь - в Сарае два века располагалась столица России, сюда за ярлыком на княжение приезжали русские князья, здесь они находили помощь от давления со стороны Запада. Причисленный к лику святых в 1547 году Александр Невский, борясь с германскими меченосцами, опирался на монгольскую поддержку. Все это придало Московской Руси, в отличие от Литовской Руси (и, разумеется, более приближенных к Западу стран), особый культурно-цивилизационный колорит. Он сказывался в военном строительстве, в изменении нравов, в понижении роли женщин, в новом оттенке "новоазиатского" стоицизма, фатализма, упорства, твердости и в сохранении связей с заманчивым Востоком - чего не было у большинства европейских стран.
Глава 4. Куликовская битва.
В начале XIV в. появилась новая Русь. Вместо старых городов Поднепровья выросли новые центры – Тверь, Смоленск, Рязань, Нижний Новгород, Москва. Но и это не была единая Русь. Если населению не нравился «великий князь», получивший ярлык от «царя», оно могло уйти в другое княжество и стать независимым от этого князя.
Важное заключение: единственно связующая нить – православная вера. Церковь противостояла тогда распаду Руси.
Иван Калита , ставший князем Москвы использовал союз с татарами, он покупал у обедневших удельных князей вотчины, расширяя таким образом владения Москвы.
Гумилев считает неоцененной заслугой Ивана Калиты что он воплотил принцип этнической терпимости и подбирал служилых людей по деловым качествам, принимая на службу и татар, и православных литовцев, и простых русских людей16.
Обязательным условием поступления на службу и для заключения брака – добровольное крещение. Именно в это время Русь стала называться «Святой». В это время широкое распространение на Руси получили исихазм (покой), и киновии (монашеские общежития) .
Основатель первой киновии – Сергий Радонежский.
Основанные его учениками монастыри были одновременно и больницей, и школой и библиотекой.
Это явление способствовало растущей пассионарности, направленной на ортодоксальное православие и на создание единой Святой Руси.
Начиная исследования истории Руси с ХIII века, Гумилев постоянно пользуется понятиями теории пассионарности, объясняя то или иной событие. Так ,с точки зрения пассионарной теории, причина возвышения Москвы состоит в том, что она привлекла много пассионарных людей – татар, литовцев, русичей, половцев – всех, кто хотел уверенности в завтрашнем дне и они составили ядро Московской земли. Москва взяла на себя роль сборщика выплат дани за всю Русь, выплачивая Орде то, что называлось «выход».
Политика, направленная на лидерство Москвы , продолжалась и после смерти Ивана Калиты. И хотя его дети не обладали большими способностями, в период пассионарного подъема это даже было благом, т.к. они отдавали инициативу ближайшим боярам, в числе которых было много инициативных, талантливых воевод, изворотливых дипломатов и т.д. Фактической главой государства после смерти Ивана Калиты стал его крестник митрополит Алексей, в качестве главы русской церкви обладавший реальной властью над всеми русскими князьями .
Это стало возможным в момент сложной ситуации в Орде, где в результате переворотов сменилось множество ханов, и нуждающаяся в серебре Орда получила это серебро в обмен на наследственное право московских князей.
4.1. Ситуация на Руси перед Куликовской битвой.
В конце 1237 года монгольские войска вторглись в пределы Руси и к концу 1240 года, одержав победы во многих сражениях, фактически подчинили себе всю страну (хотя и отказались от похода на Новгород и Псков). К сожалению, до сего дня широко распространены поверхностные, подчас даже наивные представления о причинах победы монголов. Так, ее постоянно объясняют все той же "феодальной раздробленностью" Руси, не позволившей, мол, дать сокрушительный отпор завоевателям17.
   При этом как-то ухитряются "не заметить", что монголы за предшествующие их приходу на Русь двадцать шесть лет покорили почти весь азиатский континент — от Тихого океана до Урала и Кавказа,— континент, на гигантском пространстве которого было немало мощных государств. Это неоспоримо свидетельствует об исключительных возможностях монгольского войска.
Сами монголы были сравнительно небольшим народом, но, во-первых, весь его материальный и духовный потенциал был целиком и полностью претворен в военную силу (в частности, все мужское население с юных лет или непосредственно служило в войске, или обслуживало его), а во-вторых, монголы обладали редкостным умением использовать в своих целях покоренные ими страны, вовлекая их население в свое войско, заимствуя военную технику и т.д., и есть все основания утверждать, что в 1237 году на Русь обрушилась концентрированная мощь всей Азии.
     Любое серьезное исследование подтверждает, что войско монголов далеко превосходило все тогдашние войска. Специально развиваемый в воинах боевой азарт сочетался с железной дисциплиной, бесстрашие — с хитроумной тактикой. В свою лучшую пору монгольское войско было заведомо непобедимо.
  С другой стороны, Русь к 1237 году была не более "раздробленной чем какое-либо развитое средневековое государство вообще.
Монгольская армада окончательно покорила Русь в 1240 году, и выходит, что почти полтора столетия, до 1380-го, Русь не предпринимала попыток начать войну за освобождение. Отдельные "местные" бунты, вызванные обычно какими-либо злоупотреблениями представителей золотоордынской власти, не меняют общей картины; к тому же эти бунты нередко подавляли сами русские князья, не имевшие целью свергать власть Золотой Орды (впоследствии, в XIX—XX веках, Александра Невского, например, не раз клеймили за это как пособника врага...).
Почти вся северная Русь под руководством Москвы стала против Орды на Куликовом поле и под московскими знаменами одержала первую народную победу над агарянством", то есть исламом.
Многими историками верно подмечено, что собственно монгольская национальная культура не являлась высокоразвитой; однако монголы обладали редкостной способностью усваивать достижения культур покоренных ими народов. В. В. Бартольд особо подчеркивал присущую монголам "веротерпимость" и их стремление "править каждой областью сообразно национальностям и привычкам ее населения. С этой целью в канцелярию при дворе великого хана были приняты писцы из представителей всех религий и всех национальностей... Указы, обращенные к населению какой-нибудь страны, писались на местном языке и местными письменами" 18.
Ханы Золотой Орды, начиная с 1267 года, предоставляли, например, русской Церкви специальные "ярлыки", согласно которым, в частности, "за оскорбление церквей, хуление веры, уничтожение церковного имущества (книг и т. д.) полагалась смертная казнь"19.
Все это разительно отличалось от политики западноевропейской империи, которая не только не проявляла терпимости к людям "иной цивилизации", но попросту стирала их "с лица земли"...20
В "Сказании о Мамаевом побоище" изложена следующая "программа" собравшегося в поход на Москву Мамая — программа, которую у нас нет никаких оснований считать произвольным вымыслом автора "Сказания":
"Мамай... нача глаголати ко своим упатом (правителям) и князем и уланом (члены княжеских семей): "Аз тако не хощю творити, како Батый; како изждену князи (изгоню князей — имеется в виду русских) и которые городы красны довлеют (пригодны) нам, и ту(т) сядем, тихо и безмятежно поживем... И многи Орды присовокупив к себе и рати ины понаимова, Бесермены и Армены, Фрязы, Черкасы, Ясы и Буртасы... И поиде на Русь... и заповеда улусом (здесь: селеньям) своим: "Ни един вас не пашите хлеба, да будете готовы на Русские хлебы"...21
  То есть Мамай, в отличие от создателя Золотой Орды Батыя (и, конечно, от его преемников), намеревался не просто подчинить себе Русь, а непосредственно поселиться со своим окружением в ее лучших городах, к чему золотоордынские правители никогда не стремились; столь же несовместимы с образом жизни Золотой Орды наемные иноплеменные войска, на которых, очевидно, возлагал большие или даже основные свои надежды Мамай. Словом, Мамаева Орда была принципиально другим явлением, нежели Золотая Орда, и ставила перед собой иные цели.
  Поход Мамая на Москву истолковывается обычно только как средство заставить Русь платить ему дань в том же объеме, в каком ее получала Золотая Орда при "благополучных" ханах — Узбеке и Джанибеке. Так, автор ряда сочинений о Куликовской битве В. В. Каргалов утверждает:
  "По свидетельству летописца, послы Мамая "просили дань, как при хане Узбеке и сыне его Джанибеке"... Требование Мамая было явно неприемлемым, и Дмитрий Иванович ответил отказом. Послы, "глаголяху гордо", угрожали войной, потому что Мамай уже стоит "в поле за Доном со многою силою". Но Дмитрий Иванович проявил твердость" 22    
  Поначалу Дмитрий Иванович, действительно, не хотел ее платить, поскольку знал действительный "статус" Мамая, не являвшегося хана Золотой Орды и, следовательно, не имевшего "права" на ту дань, которую он требовал. Однако затем, посоветовавшись с митрополитом, который сказал, что Мамай "за наша согрешениа идет пленити землю нашу" и "вам подобает, православным князем, тех нечестивых дарми утоляти четверицею..." (то есть, дарами удовлетворить вчетверо большими, чем прежде), Дмитрий Иванович "злата и сребра много отпусти Мамаю". И это было, несомненно, разумное решение государственного деятеля, который предпочел платить золотом и серебром, а не многими жизнями своих подданных (к тому же, в случае победы "многой силы" Мамая, все равно пришлось бы отдать "злато и сребро"...)23.
Однако сразу же после уплаты требуемой дани снова пришли "вести, яко Мамай неотложно хощет итти на великого князя Дмитрия Ивановича"24. Это, понятно, означает, что истинная цель Мамая была вовсе не в получении богатой дани.
И, наконец, последнее замечание относительно причин, поднявших народ на Куликово сражение.
Для понимания истинного смысла и значения Куликовской битвы необходимо обратить свой взор не только на Восток, но и на Запад.
Как писал В. Т. Пашуто, посвятивший много лет изучению истории Великого княжества Литовского, Ягайло сразу же после прихода к власти в 1377 году, "видя неуспех восточной политики Ольгерда, твердо решил добиваться ее поддержки католическими державами и папством ценою принятия христианства" 53е (католического).    
Во время Куликовской битвы на папском престоле находился Урбан VI (1378—1389), который, как сообщает Б. Я. Рамм, издал буллу, предписывающую "магистру Ордена доминиканцев назначить специального инквизитора "для Руси и Валахии" (область между Карпатами и Дунаем.— В.К.). В булле подчеркивается право и обязанность инквизитора, пользуясь всеми средствами, какими инквизиция располагает, искоренять "заблуждения" на Руси... Тот же папа предложил насильственно обращать в католичество русских на землях, подвластных Литве, Польше и т.п., применяя со всей строгостью принудительные меры вплоть до телесных наказаний"25.
Известно, что сразу же после того, как Ягайло стал Великим князем Литовским, он завязывает отношения с папой Урбаном VI и направляет своего брата и единомышленника Скиргайло (в 1378 году) в Польшу для встречи с представителями Рима.
     Прямых сведений о "направляющих" указаниях Урбана VI в адрес крымских итальянцев не имеется, однако союзничество Ягайло и находившегося в Крыму, на расстоянии 1300 км (по прямой) от Вильно, Мамая едва ли обошлось без папской "координации" усилий на севере и на юге (которая, как мы точно знаем, имела место ранее, при Клименте VI)26.
Ягайло, как известно, немного не поспел привести свои войска на Куликово поле. Но он шел с запада туда же, куда и Мамай с юга. И теперь следует подвести определенные итоги вышеизложенному.
Генуэзская Кафа с конца XIII и до середины XIV века постоянно подвергалась нападениям золотоордынских войск, но после убийства хана Джанибека (1357 г.) они прекращаются, и нет никаких сообщений о подобных нападениях вплоть до Куликовской битвы. Естественно прийти к выводу, что любимец нового хана Бердибека, Мамай, давно находившийся в Крыму, кардинально изменил политику в отношении пришельцев из Италии.
Уже в 1357 году генуэзцы, которые в течение предыдущих почти ста лет своего присутствия в Крыму владели только одной Кафой, основывают свою колонию в Чембало (Балаклава, недалеко от нынешнего Севастополя) и начинают воздвигать здесь неприступную цитадель.
Едва ли можно усомниться в том, что Мамай, в отличие от золотоордынских правителей, находился в теснейшем союзе с генуэзцами, и, в частности, его зафиксированные в приведенной выше армянской записи "сборы" в 1365 году в очередной поход на Золотую Орду проходили, по всей вероятности, при активной поддержке генуэзцев; как пишет в своем исследовании Г. М. Прохоров, "с генуэзцами он (Мамай.— В. К.) мог расплачиваться землями своих крымских владений"27.
Таким образом, к осени 1380 года над Русью нависла угроза более серьезного порабощения, идущая не столько от самих татар (Мамая), сколько от стоящих за его спиной сторонников насаждения католичества на Руси.
Этот вывод может быть оспоренным доводами авторитетных историков, но , на взгляд автора, эту причину нельзя сбрасывать со счетов.
Все это объясняет главную "загадку": почему Русь только один раз за почти два с половиной столетия "монгольской эпохи" вышла в широкое поле для смертельной схватки?.. В связи с этим нельзя не упомянуть, что преподобный Сергий Радонежский за какое-то время до Куликовской битвы отказался благословить великого князя на войну с Мамаем. В одной из рукописей жития величайшего русского святого приведено его прямое возражение Дмитрию Ивановичу: "...пошлина (исконный порядок, установление) твоя држит (удерживает, препятствует), покорятися ордынскому царю должно"28. Нет оснований сомневаться, что преп. Сергий действительно сказал так. Однако, по всей вероятности, слова эти были произнесены за достаточно длительное время перед Куликовской битвой, когда, надо думать, в Троицкой обители еще не знали со всей ясностью, что представляет собой в действительности Мамай, и видели в нем "традиционного" хана Золотой Орды, "царя".
Накануне же Куликовской битвы Сергий Радонежский сказал совсем иное: "Подобает ти, господине, пещися о врученном от Бога христоименитому стаду. Пойди противу безбожных, и Богу помогающи ти, победиши"29.
4.2. Русская православная церковь и Куликовская битва.
Руководимая греческими митрополитами, посвященными в сан в Византии, защищенная ханской грамотой, церковь на Руси тогда меньше зависела от княжеской власти, чем в какой-либо период русской истории. Фактически, митрополит не раз служил арбитром в разногласиях между князьями.
Это время было также периодом, когда русская церковь имела возможность создать большую материальную базу для своей деятельности. Поскольку церковные земли были ограждены от вмешательства государственных властей, как монгольских, так и русских, они привлекали все больше крестьян и доля их производства в общем сельскохозяйственном продукте постоянно росла. Это особенно справедливо в отношении монастырских владений.