Основные модели корпоративного управления в мире.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
1.Основные мировые модели корпоративного управления
1.1.Принципы построения основных моделей корпоративного управления
1.2.Сравнительный анализ основных моделей корпоративного управления
2. Модель корпоративного управления в России
2.1. Становление корпоративного управления в России
2.2. Проблемы и перспективы развития российской модели корпоративного управления
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Основные модели корпоративного управления в мире.

Временной горизонт инвестирования
Краткосрочный
Долгосрочный
Долгосрочный
Стоимость капитала
Высокая
Средняя
Низкая
Рынок капитала
Высоколиквидный
Ликвидный
Относительно ликвидный
Оплата менеджеров
Высокая
Средняя
Низкая
Также германскую и японскую модели критикуют в связи с ролью государства, а именно с тем, что в них сознательно ограничивается свобода конкуренции, что весьма нежелательно в виду возможности потерять эффективность.
С точки зрения правления модели различаются между собой: в Японии с состав совета директоров могут входить в основном только инсайдеры; в англо-американской модели в состав совета директоров входят как инсайдеры, так и аутсайдеры; а в немецкой модели инсайдеры входят в состав Правления, но не входят в состав наблюдательного совета.
Также существует еще одно отличие немецкой модели от японской и англо-американской: в немецкой модели численность наблюдательного совета устанавливается законом и изменению не подлежит [21, с. 77].
C точки зрения структуры владения акциями, японская и немецкая модели схожи между собой, так как ключевыми акционерами в этих моделях выступают банки. Помимо акционирования банки оказывают множество разнообразных услуг в этих двух моделях, в чем и состоит их главное отличие от англо-американской модели, в которой корпорации получают финансовые и иные услуги из разных источников, включая рынки ценных бумаг.
По отношению к ключевым участникам немецкая и японская модели также обладают сходством. В обоих этих моделях банки являются ключевыми участниками и играют несколько ролей. А в англо-американской модели банки не могут выполнять роль институциональных инвесторов. Также существует отличие немецкой модели от японской и англо-американской: только в немецкой модели в состав наблюдательного совета могут входить рабочие (служащие).
Если рассматривать модели относительно требований к раскрытию информации, то нетрудно заметить, что самые строгие разработаны в США [12, с. 78]. В США в отличие от двух других моделей (в которых финансовая информация представляется раз в полгода) финансовая отчетность о деятельности корпорации представляется каждый квартал. В Японии сообщается сумма совокупного вознаграждения управляющим и директорам, а в США – по каждому лицу. В Германии предоставляются совокупные данные о вознаграждении директорам и менеджерам, в отличии от индивидуальных сведений в США, не сообщаются сведения о членах наблюдательного совета и их владении акциями корпорации.
В Германии федеральные законы оказывают весьма сильное влияние на деятельность корпорации, в сравнении со всеми остальными моделями. В Японии правительственные министерства также имеют огромное влияние на ход развития промышленной политики. В США деятельность корпораций подчинена законодательству в меньшей мере. Некоторые вопросы (например, требования к раскрытию информации, отношения между корпорацией и акционерами, деятельность рынка ценных бумаг) подвластны федеральному агентству, Комиссии по ценным бумагам и биржам [8].
Если рассматривать действия, которые требуют одобрения акционеров, то японская и немецкая модели схожи, так как в обеих одним из основных таких действий является распределение средств и выплата дивидендов. В англо-американской модели основными вопросами, требующими одобрения акционеров, являются: избрание директоров и назначение аудиторов. Те же вопросы свойственны и для японской модели. Англо-американская модель отличается наибольшей свободой для акционеров, так как они имеют право вносить предложения в повестку дня ежегодного общего собрания акционеров. Эти предложения должны касаться непосредственно деятельности корпорации. А те акционеры, которые обладают более чем 10 процентами капитала корпораций, могут даже созывать внеочередное собрание акционеров. В Японии акционеры получили право вносить свои предложения в повестку дня ежегодного собрания сравнительно недавно. Для немецкой модели предложения, вносимые акционерами, являются чем-то привычным.
В японской и немецкой моделях существует очень тесная связь между банком и корпорацией, благодаря чему банк выполняет большое количество функций [11]. Англо-американская модель и японская схожи тем, что в них акционер может голосовать по доверенности, лично на голосовании не присутствуя. А в немецкой модели такого быть не может. И в ней очень сильно влияние банков, так как если акционер по каким-либо причинам не может принять участие в голосовании, то от его лица по своему усмотрению голосует банк. Отличительной особенностью японской модели является то, что корпорации заинтересованы в долгосрочных, предпочтительно аффилированных акционерах. А в немецкой модели даже мелкие акционеры имеют определенное влияние на деятельность корпораций[8].
Таким образом, модели корпоративного управления имеют как сходства, так и различия. И при сравнении нетрудно заметить, что у японской модели наибольшее сходство достигается с немецкой моделью. А англо-американская модель отличается от этих моделей прозрачностью в деятельности корпораций, приданию важности краткосрочным интересам акционеров, а также наиболее строгими мерами, применяемыми к раскрытию информации
2. Модель корпоративного управления в России
2.1. Становление корпоративного управления в России
Для стран с переходной экономикой, к которым относится Россия, характерна предпринимательская модель корпоративного управления [9]. В рамках этой модели формально присутствуют все необходимые элементы, но в реальной деятельности принцип разделения прав собственности и контроля не признается. Ситуации могут быть разные. Собственники компании могут не считаться с профессионалами-менеджерами, создавая "ручные" советы директоров, часто не подчиняясь решениям общего собрания акционеров и действуя в целях личного обогащения. Такая ситуация может сохраняться достаточно долго, так как внешние механизмы системы корпоративного управления либо не развиты, либо не эффективны. Одно из очевидных решений для собственника в этом случае - повышение уровня концентрации собственности настолько, чтобы взять управление организацией в свои руки. Если это удается сделать, то такой собственник управляет всеми процессами в компании, включая оперативную деятельность, независимо от того, какую должность формально он занимает. Это другая крайность - непризнание права профессионалов - менеджеров - на управление организацией.
Между этими двумя крайними ситуациями сложился широкий и пестрый спектр промежуточных форм взаимодействия собственников и профессионалов-менеджеров, которые дублируют управленческую структуру верхнего уровня, ставя перед собой цель контролировать деятельность подопечного менеджера с тем, чтобы он действовал в интересах собственника. В предпринимательской модели, как отмечено выше, не происходит разделения права собственности и контроля над этой собственностью. В цепочке "собственники - совет директоров - профессионалы - менеджеры" формируется управленческое ядро, которое выполняет предпринимательскую функцию. Это ядро представляет собой сформировавшееся неформальным путем своего рода внутреннее закрытое акционерное общество, подменяющее собой формальные механизмы корпоративного управления. При этом идет непрерывная борьба за перехват предпринимательской функции со стороны других групп.
В сфере деловой культуры и поведения организаций картина тоже очень неравномерная [15]. Предпринимательское поведение собственников дезорганизует менеджеров-профессионалов. Противоречия и борьба между акционерами не позволяют эффективно управлять компанией даже высокопрофессиональному менеджеру.
Это не означает, что нет успешных примеров. Предпринимательская функция может быть перехвачена профессиональной в управленческом смысле и позитивно ориентированной группой, которая сможет создать устойчивые конкурентные преимущества в рамках предпринимательской модели. Разновидностью предпринимательской модели является российская модель. В таблице 2 приведены основные отличий сложившейся российской модели с основными мировыми моделями корпоративного управления.
Таблица 2 - Сравнительные характеристики российской модели с зарубежными моделями корпоративного управления [9]
Наименование модели
Результаты сравнения с российской моделью
Англо - американская модель
Роль Государственного комитета по управлению имуществом России и отсутствие государственного владения в американских АО. Российские банки универсальны, американские - нет.
В соответствии с законом генеральный директор в России не должен одновременно быть председателем совета директоров,
в США или Великобритании такого требования нет
Немецкая модель
Российские АО используют "треугольник" в управлении; немецкие АО - двустороннее управление. Российские АО имеют право изменить численность совета директоров; численность наблюдательного совета в Германии установлена законом. Иностранцы владеют 19% всего немецкого акционерного капитала, но они еще не имеют значительного веса в управлении немецким АО. Инвестиционные фонды внутри страны являются основными акционерами в России, а в Германии - нет
Японская модель
Работники предприятия могут и не представлять большинства в совете директоров российского АО; в большинство японских советов входят только внутренние представители. Иностранное владение акциями российских АО незначительно. Иностранцы же в Японии играют определенную роль в советах директоров и правлениях тех АО, куда они входят. Однако японские АО создали неформальные барьеры на пути иностранных акционеров. Инвестиционные фонды внутри страны являются основными акционерами в России, а в Японии нет
Массовая приватизация привела к распылению собственности, и менеджеры фактически господствовали в корпорациях в первой половине 90-х гг. В то же время стандарты корпоративного управления как способ регулирования агентских проблем и оппортунистического поведения менеджеров по разным причинам не стали элементом программы корпоративного строительства и приватизации.
Первые корпоративные противоречия и конфликты середины 90-х гг. стали отражением растущей концентрации акционерной собственности. Менеджеры, активно скупавшие акции своих предприятий, противостояли внешними акционерами за право контроля, пользуясь всем арсеналом доступных им законных и незаконных средств. Существует целый ряд исследований, посвященных динамике личного состава менеджеров в российских компаниях. В результате выявлено, что смена менеджмента обусловлена не “естественным отбором” в пользу более квалифицированных кадров, а необходимостью консолидации контроля или приходом новых собственников и формированием новых альянсов акционеров, взявших на себя управление.
Представляется, что в ближайшие годы борьба между менеджерами и внешними акционерами, а, соответственно, значимость агентской проблемы, не утратит своей актуальности и остроты. Тем не менее, для второй половины 90-х гг. и современного периода более характерен специфический процесс слияния функций менеджеров и контролирующих акционеров во многих российских корпорациях.
Российская модель корпоративного управления, таким образом, формируется в рамках двух параллельных тенденций. Во-первых, менеджеры постепенно становятся контролирующими акционерами в корпорациях. Во-вторых, внешние акционеры по мере консолидации контроля сами начинают функционировать в качестве менеджеров или передают эти функции доверенному представителю группы акционеров, связанному с ними экономическими и внеэкономическими интересами [15].
Во многих средних и крупных корпорациях России происходит фактическое отождествление фигур менеджера и контролирующего акционера. Очевидно, что эта ситуация, связана с тем, что борьба за контроль обострилась до такой степени, что собственник не может делегировать даже оперативное управление предприятием без риска утратить собственность и контроль над финансовыми потоками. Кроме того, система корпоративных отношений формируется на базе высококонцентрированной собственности, предполагающей наличие не групп акционеров, а всего лишь несколько персон. В связи с этим возникает ряд корпоративных проблем: обеспечение прозрачности структуры собственности; преобладание краткосрочных инвестиции и собственных источников финансирования; стратегия получения краткосрочных доходов и проблемы осуществления долгосрочных планов роста [8].
Таким образом, совмещение в одном лице собственника и менеджера является в настоящее время основной характеристикой сложившейся в российском обществе структуры собственности.
Проблема корпоративного управления в данном случае связана с тем, что один из собственников получает в собственность имущество благодаря выполнению управленческих функций, а не имущественных прав. Представляется, что проблемы корпоративного управления в современных условиях России могут быть решены в следующих вариантах. Во-первых, менеджер без акций или с небольшим пакетом вынужден делить корпоративный контроль с акционерами, не владеющими крупными пакетами акций; во-вторых, несколько крупных акционеров доверяют управление менеджеру, не связанному с кем-либо из них; в-третьих, контролирующий акционер полностью устанавливает личный контроль над компанией и выполняет функции менеджера.
Эти три варианта взаимодействия акционеров и менеджмента дают представление о возможностях консолидации и распределении контроля над корпорацией. Существует ряд эмпирических исследований, позволяющих говорить о сравнительной эффективности для Российской практики модели с доминированием собственности менеджеров, когда есть контролирующий акционер, или менеджер, подконтрольный акционерам, не имеющим возможности оперативного давления на него.
Наличие внешних источников финансирования инвестиций – финансовая основа корпоративного управления. Этот важный аспект проблемы прямо связан с активизацией деятельности крупнейших компаний в сфере улучшения корпоративного управления. По данным опроса руководителей крупнейших предприятий России, у 80% предприятий выборки отмечен спрос на долевые инвестиции, хотя на практике их используют только 14% компаний. Долговое финансирование применяется на 59% предприятий. Тем не менее, основным источником финансирования для 91% предприятий остаются собственные средства [17, с. 43].
Ожидание заметных сдвигов в данной плоскости проблем корпоративного управления имеет несколько аспектов. Для 90-х годов проблема привлечения инвестиций носила в значительной степени психологический характер. Практически все исследователи фиксировали положительное отношение к внешним инвесторам, причем, привлечение инвестиций на предприятие одобрялось в любом объеме и практически на любых условиях.
В первые годы XXI столетия большая часть руководителей предприятий трансформировались в единоличных собственников или вошла в состав контролирующей группы акционеров. В этих условиях, они вполне стали отдавать себе отчет в том, что инвестиции в условиях неопределенности приходят только в обмен на собственность, отдать долю в которой не только тяжело психологически, но и опасно с учетом перспективы утраты контроля [5, с. 54].
Гораздо большее значение имеет проблема объективной ограниченности возможных источников финансирования. Очевидно, что подавляющее большинство предприятий обрабатывающих отраслей имеют интерес к внешнему акционерному финансированию. Это одно из средств корпоративного финансирования. Но Россия не может позволить себе роскоши выбора. Возможность использования банковской системы в качестве локомотива корпоративного управления и финансирования была взята на вооружение в середине 90-х гг. и дала отрицательный результат. В настоящее время банки не способны осуществлять долгосрочное финансирование реального сектора. Прежде всего, мы объясняем это положение недостатком собственного капитала.
В свою очередь, действительно внешнее финансирование как акционерное, так и заемное, в современных российских условиях резко повышает риск враждебного поглощения. В период с 1998 по 2008 гг. такие поглощения стали обычным явлением. Схемы скупки акций, финансовых векселей и кредиторской задолженности, назначения конкурсного управляющего и банкротства в целях поглощения предприятия хорошо известны. Относительно безопасным способом привлечения внешнего финансирования становятся корпоративные облигации. В значительной степени всплеск интереса к этому инструменту связан с отсутствием видимых возможностей поглощения [10, с. 437].
Таким образом, в среднесрочной перспективе остаются два наиболее типичных варианта, это: самофинансирование, в том числе возврат собственных средств под видом кредитов и долевого акционерного участия как базовый источник для предприятий, не входящих в группы, оформленные формальным и неформальным имущественным контролем; внешние инвестиции в разных формах для тех предприятий, которые входят в группы и получают часть централизуемых финансовых ресурсов в зависимости от места в групповой иерархии.
Возможности для прямого самофинансирования в последнем случае чаще всего ограничены в силу особенностей организации финансовых потоков внутри группы, поэтому речь может идти о возврате ранее выведенных финансовых ресурсов, т.е. по сути, о субституте самофинансирования.
Корпоративное управление в большинстве российских компаний находится, по общему мнению, на низком уровне по сравнению с развитыми странами. Тем не менее, за последние 7-10 лет в этой сфере произошёл впечатляющий прогресс. Одной из первых компаний, которая начала внедрять у себя международные стандарты КУ, была компания «ЮКОС». В настоящее время ряд российских компаний достигли международного уровня КУ; среди них называют «Вымпелком», «Вимм-Билль-Данн», ряд компаний в системе РАО ЕЭС, некоторые региональные телекоммуникационные компании и др. Рейтинг корпоративного управления публикуют Standard&Poors и консорциум Российского института директоров и рейтингового агентства «Эксперт РА», УК «Арсагера» в рамках вычисления ставки дисконтирования для оценки инвестиционной привлекательности публичных российских компаний [19, с. 124].
В ряде публикаций указывалось, что в России сформировалась негативная «инсайдерская модель корпоративного управления», предусматривающая реализацию интересов доминирующих акционеров и менеджмента в ущерб инвесторам. Для российского корпоративного управления характерны следующие отрицательные черты[22, с. 54]:
Совмещение функций владения и управления. При этом компании, являющиеся публичными корпорациями, продолжают управляться как частные фирмы.
Слабость механизмов контроля за деятельностью менеджмента. В результате менеджеры подотчётны только доминирующему собственнику (а не всем акционерам) и, как правило, аффилированы с ним.
Распределение прибыли по внедивидендным каналам. То есть прибыль получают не все акционеры, а только доминирующие собственники (через различные финансовые схемы, например, при помощи трансфертных цен).
Низкая прозрачность большинства компаний, затруднённый доступ к информации о финансовом состоянии, реальных владельцах и аффилированности, об условиях существенных сделок.
Нередкое применение неэтичных и даже незаконных методов (размывание пакетов акций, увод активов, недопуск на собрание акционеров, арест акций и т. д.).
Необходимо отметить, что развитие корпоративного управления в России сдерживается неблагоприятной для бизнеса государственной политикой. К примеру, повышать прозрачность невыгодно, так как информационная открытость делает компанию более уязвимой перед контролирующими органами и силовыми структурами. Имеется множество примеров, когда не только миноритарные, но и мажоритарные акционеры лишались собственности при участии коррумпированных судов, чиновников и полицейских подразделений.