актуальные вопросы использования толкования и прменение оценочных понятий в уголовном процессе

Цель исследования - раскрыть правовую природу и теоретические основы использования оценочных терминов в законодательстве об уголовном судопроизводстве.
Достижение указанных выше целей предопределило постановку и разрешение в ходе исследования следующих основных задач:
1. уточнить определение оценочных представлений и их характерные знаки, узнать следует ли относить оценочные предписания к категории представлений либо терминов, установить критерии такого различия.
2. проанализировать историческое уголовно-процессуальное право с точки зрения применения в его нормах оценочных терминов,
3. рассмотреть доктринальные законопроекты в области уголовного судопроизводства, определить перспективы существования оценочных терминов в данной ветви права.
4. исследовать сложившуюся практику реализации но ...

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ …………………………………………………………………….3
ГЛАВА 1. СУЩНОСТЬ, ВИДЫ И ЗНАЧЕНИЕ ОЦЕНОЧНЫХ
ПОНЯТИЙ И ТЕРМИНОВ В УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ…………………………………………………………6
1.1. Развитие научных знаний об оценочных понятиях и терминах в праве……………………………………………………………………………..6
1..2. Процедура оценки и классификация уголовно-процессуальных оценочных понятий…………………………………………………………….11
1.3. Толкование и применение уголовно-процессуальных оценочных терминов ……………………………………………………………………….18
ГЛАВА 2. ИСТОРИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ОЦЕНОЧНЫХ ПОНЯТИЙ И ТЕРМИНОВ ПРИ РЕГУЛИРОВАНИИ ПОРЯДКА ПРОИЗВОДСТВА ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ………………23
2.1. Исторический опыт использования оценочных понятий и терминов в уголовно-процессуальном законодательстве…………………………………23
2.2. Использование оценочных понятий и терминов в современном уголовно-процессуальном законодательстве зарубежных стран………………….……31
2.3 Перспективы использования оценочных понятий и терминов в уголовно-процессуальном законодательстве России и гарантии их надлежащего применения…………………………………………………………………..…37
ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………..………42
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ…………………………..44

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Суждения ученых, касавшихся в своих изысканиях задачи относительной определенности в праве и усмотрения субъекта, применяющего нормы закона, в части необходимости включения и перспектив применения в текстах нормативных правовых актов оценочных терминов, твердо отличаются, а в отдельных случаях носят взаимоисключающий нрав: от призывов к больше широкому их применению до предложений полного искоренения для предотвращения произвола.
Разные аспекты загвоздки оценочных представлений исследовались представителями всеобщей теории права (С.С. Алексеев, Т.В. Пиголкин, А.Ф. Черданцев), а также отраслевых юридических наук, в частности, в административном праве ими заинтересовались В.Н. Дубовицкий, И.Я. Дюрягин, Ю.П. Соловей; в уголовном праве - ЯМ. Брайнин, В .Е. Жеребкин, М.И. Ковалев, Г.Т. Ткешелиадзе, Е.А. Фролов, С.Д. Шапченко и др. Но развернувшаяся полемика фактически обошла стороной уголовно-процессуальную науку. Если в указанных отраслях оценочные представления были объектом монографических изысканий, то в работах ученых-процессуалистов дозволено встретить лишь отдельные, разрозненные данные по данному вопросу, имеющие в основном прикладное значение.
В разное время загвоздка оценочных представлений затрагивалась в работах: Л.Б. Алексеевой, В.И. Зажицкого, Г.П. Химичевой, А.А. Чувилева, П.С. Элькинд. Впрочем ими изучались лишь частные аспекты данной темы, почаще каждого на примере отдельных статей УПК, в границах изысканий, связанных с толкованием и использованием норм права, вероятностью усмотрения при принятии решений.
Оценочные термины в законе не разъясняются, не интерпретируются. Законодатель предоставляет право на это самим субъектам, применяющим такие нормы. Неудовлетворительная определенность оценочных терминов, многозначность, неконкретизированность их оглавления и, как водится, неимение в законе указаний на то, как их следует понимать, вынуждают правоприменителя "расшифровывать" оглавление таких предписаний по собственному усмотрению, вкладывать в него определенный толк, соответствующий личным представлениям.
Преобразование уголовного судопроизводства значительно расширило сферу судебного контроля за деятельностью органов заблаговременного расследования. Если ранее сходственный контроль являлся исключительной прерогативой надзирающего прокурора, то в текущее время законность и обоснованность отдельных действий и решений органов дознания и заблаговременного следствия могут быть предметом и судебной оценки. Впрочем в тех случаях, когда оценка соответствия таких решений и действий требованиям УПК зависит от установления смысла оценочных представлений, отличия в их истолковании со стороны правоприменяющих и надзирающих (контролирующих) органов будут служить не укреплению законности, а интересам обвиняемых (подозреваемых) и иных лиц, воспользовавшихся правом обжалования и желающих таким путем затянуть сроки расследования и разрешения уголовных дел, поставить под сомнение достоверность полученных доказательств, обоснованность принятых решений, что в финальном счете дозволит им избежать ответственности.
Цель исследования - раскрыть правовую природу и теоретические основы использования оценочных терминов в законодательстве об уголовном судопроизводстве.
Достижение указанных выше целей предопределило постановку и разрешение в ходе исследования следующих основных задач:
1. уточнить определение оценочных представлений и их характерные знаки, узнать следует ли относить оценочные предписания к категории представлений либо терминов, установить критерии такого различия.
2. проанализировать историческое уголовно-процессуальное право с точки зрения применения в его нормах оценочных терминов,
3. рассмотреть доктринальные законопроекты в области уголовного судопроизводства, определить перспективы существования оценочных терминов в данной ветви права.
4. исследовать сложившуюся практику реализации норм, включающих оценочные термины, в процессе расследования и разрешения уголовных дел, выявить возникающие при этом сложности.
Объектом исследования является деятельность органов заблаговременного расследования, прокуратуры и суда, связанная с реализацией уголовно-процессуальных норм, включающих в свою конструкцию оценочные термины.
В предмет исследования входят непредвзятые и субъективные поводы предоставления законодателем права на собственное усмотрение правоприменителю, положительные и отрицательные итоги включения в уголовно-процессуальные нормы оценочных терминов, задачи, возникающие при их истолковании и использовании, допускаемые при этом ошибки и нарушения закона.

Все сказанное в полной мере относится и к реализации предписаний уголовно-процессуального законодательства, в том числе норм, содержащих оценочные термины. А потому далее представляется необходимым остановиться на характеристике процессуального правоприменения с тем, чтобы выявить трудности, возникающие в ходе оперирования указанными терминами.
Анализируя уголовно-процессуальное правоприменение, Р.Х. Якупов в числе его свойств называет цели, задачи, принципы, субъектов, процессуальную форму и другие общие положения уголовного процесса. Именно по причине множественности признаков, присущих правоприменению в уголовном судопроизводстве, он считает нецелесообразным специальное формулирование общего определения, ибо оно будет громоздким и поэтому не пригодным ни для теоретических целей, ни тем более практических.
Не вступая в полемику относительно отдельных признаков правоприменения и их содержания, отметим еще одно его свойство, выделяемое наряду с Р.Х. Якуповым и другими учеными, состоящее в том, что, несмотря на строгую правовую регламентацию, правоприменительная деятельность имеет творческий характер. Это обусловлено ее оценочно-познавательной направленностью, потребностью принятия процессуальных решений с учетом особенностей и многообразия фактических обстоятельств, необходимостью руководствоваться правосознанием.
Правоприменительный процесс как деятельность логически представляет собой определенную последовательность фактических действий. Поэтому для более правильного понимания содержания правоприменительной деятельности необходимо отличать стадии, составляющие логическую последовательность действий при вынесении акта применения права от стадий функционального характера, т.е. от этапов разбирательства всего дела, закрепляемых в разнообразных правоприменительных актах и преследующих цель достижения общего результата, предусмотренного рядом правовых норм.
Выделение стадий правоприменительного процесса в общей теории права основано главным образом на логической последовательности определенных действий в процессе реализации норм права в форме их применения.
Указанные стадии представляют собой ни что иное, как наиболее "свернутую" логическую структуру юридических, организационных (управленческих) и информационных (познавательных) компонентов правоприменения, поскольку в реальной действительности правоприменение и управление его осуществлением выступает как непрерывный, все более углубляющийся процесс познания фактической и юридической основы дела, в котором наблюдается попеременное обращение то к фактам, то к юридическим нормам.
Как указывает Ю.Н. Бро, разработке этой проблемы посвящено большое количество работ, в которых обосновано понятие стадий применения права, их последовательность, особенности проявления их в той или иной отрасли права. Вместе с тем исследование данного вопроса в конкретных отраслях права вызывает разногласия и споры о количестве стадий и значении каждой из них в правоприменительном процессе. В связи с этим им выделяются три группы авторов, предлагающих различное количество стадий и их назначение в правоприменительном процессе.
Большинство же современных авторов настаивает на том, что толкованию должны подвергаться все законы. Как пишет Е.Г. Мирошников, "толкование является методом познания права. А поскольку познаваема любая норма права, то и толкуема, следовательно, тоже любая норма, независимо от степени ясности ее субъекту толкования. Ясность или неясность текста нормативного правового акта обнаруживается только в процессе его применения. Субъект применения права, чтобы действовать согласно требованиям нормативного правового акта, изучает его текст, постигает его смысл, а следовательно, осуществляет толкование".
А.Ф. Черданцев отмечает, что оценочные понятия могут оказаться тождественными многим определенным понятиям, в которых отражаются те или иные признаки. В процессе толкования с учетом конкретной ситуации оценочные понятия должны быть раскрыты путем подстановки вместо них других, определенных со стороны своей видо-родовой характеристики понятия.8
При этом, по словам А. Барака, проблема заключается в том, что юридическое толкование не может устранить неопределенность по каждому обстоятельству. В результате создается ситуация, в которой наряду с нормами, чью неопределенность правила толкования успешно устраняют в определенных обстоятельствах, есть другие нормы, неопределенность коих правила толкования в данных обстоятельствах устранить не могут. Это и приводит к судейскому усмотрению. Отсутствие неопределенности в рамках текста не устранено или устранено лишь частично, и судья остается в ситуации, когда правовая норма имеет ряд значений, которые все законны в контексте системы.
Важную роль в регулировании уголовно-процессуальных отношений играют и определения коллегий по уголовным делам Верховного Суда, а также судов субъектов Российской Федерации, которые в некоторых ситуациях являются своеобразным ориентиром, эталоном для правоприменителей.
В юридической литературе неоднократно поднимался вопрос об использовании судебных прецедентов в отечественном праве. Авторы единодушны в том, что хотя на протяжении многих лет в советской правоприменительной практике существование судебного прецедента отвергалось, в действительности, прикрываясь различными легальными формами, судебный прецедент и судебное правотворчество существовали.
Об этом свидетельствует и деятельность Пленума Верховного Суда, в одном из своих постановлений обязавшего нижестоящие суды "принять меры к безусловному выполнению процессуального закона и соответствующих постановлений Пленума Верховного Суда РФ при разбирательстве каждого уголовного дела".
Таким образом, "целью интерпретации оценочных терминов является... процесс замещения оценочных терминов точными, обозначающими эмпирические свойства конкретных явлений и предметов", выраженных в них. Правильное понимание и применение оценочного понятия, содержащегося в одной норме права, как считает П.А. Лупинская, требует обращения к другим нормам закона, раскрытия смысла оценочного понятия, исходя из совокупности норм, их целей и содержащихся в них понятий4. В связи с отсутствием законодательного разъяснения оценочных терминов значительно возрастает роль доктринального толкования, основанного на обобщении практики и различного рода оценках. Впрочем предпринимаемые усилия интерпретации оценочных терминов в нормативных актах высших судебных инстанций, а также посредством ведомственного правотворчества не оказывают серьезного могущества на практику их использования: множество фактических работников испытывают непредвзятые затруднения при оперировании оценочными предписаниями.
Преобразование уголовного судопроизводства значительно расширило сферу судебного контроля за деятельностью органов заблаговременного расследования. Если ранее сходственный контроль являлся исключительной прерогативой надзирающего прокурора, то в текущее время законность и обоснованность отдельных действий и решений органов дознания и заблаговременного следствия могут быть предметом и судебной оценки. В тех случаях, когда оценка соответствия таких решений и действий требованиям УПК зависит от установления смысла оценочных представлений, отличия в их истолковании со стороны правоприменяющих и надзирающих (контролирующих) органов будут служить не укреплению законности, а интересам обвиняемых (подозреваемых) и иных лиц, воспользовавшихся правом обжалования и желающих таким путем затянуть сроки расследования и разрешения уголовных дел, поставить под сомнение достоверность полученных доказательств, обоснованность принятых решений, что в финальном счете дозволит им избежать ответственности.
В то же время, учеными-процессуалистами предложено собственное осознавание оглавления большинства оценочных терминов, основанное на судебно-следственной практике, сложившейся при реализации предписаний действующего УПК. Закрепление непринужденно в уголовно-процессуальном законе трактовки отдельных оценочных терминов (даже примерной) дозволило бы унифицировать практику их использования, избежать бесчисленных правоприменительных ошибок.9
Глава П. История и перспективы использования оценочных понятий и терминов при регулировании порядка производства по уголовным делам
2.1 Исторический опыт использования оценочных понятий и терминов в уголовно-процессуальном законодательстве
Введение в лексикон юристов термина "оценочные понятия" неразрывно связано с именем проф. СИ. Вильнянского, впервые употребившего данное словосочетание в одной из своих работ в 1956 году. Первые процессуальные нормы можно встретить уже в Законах Хаммурапи, царя Вавилона. Хотя текст законов составлен в основном в казуистической форме, употребляются в нем и оценочные выражения, но преимущественно в нормах материального, а не процессуального права. В качестве примера могут быть приведены такие оценочные понятия, как "тяжкий грех, достойный лишения наследства", "другой недостаток".
Порядок судопроизводства был урегулирован и при помощи ряда других оценочных понятий. Например, "если вещь была такова, что без неудобств нельзя было доставить ее в суд, то брали часть спорного предмета"; без дозволения претора не разрешалось вызывать в суд тех "лиц, которым должно быть оказываемо уважение"; в название Титула V Книги двадцать второй Дигестов вынесено знакомое каждому современному юристу понятие "достоверность доказательств".
До рецепции Римского права народы Западной Европы управлялись своеобразными франко-германскими юридическими началами4. В текстах Салической правды, Саксонской, Алеманнской и правды Бургундов оценочные понятия и термины встречаются крайне редко. К числу таковых, на наш взгляд, можно отнести лишь положения, закрепленные в главе 1 Салической правды "О вызове на суд": "Если же кто, вызвавши другого на суд, сам не явится и если его не задержит какое-либо законное препятствие, присуждается к уплате 15 сол. в пользу того, кого он вызовет на суд". Термин "законное препятствие" ни в данной главе, ни в других нормах Салической правды не расшифровывается, возможностью установления его содержания обладал суд, а потому, как мы полагаем, является оценочным. В то же время в соответствии со ст. 7 Книги II Саксонского зерцала законным препятствием явки в суд признавались следующие четыре случая: арест и болезнь, служба богу вне страны и имперская служба. В контексте приведенной нормы термин "законное препятствие" нельзя считать оценочным в связи с тем, что исчерпывающее его содержание установлено в законе.10
В средневековый период был сделан переход от сеньориальной (вотчинной) юстиции, с ее главенствующим судебным разбирательством в виде судебного поединка, к состязанию сторон на словах, заложены зачатки отделения светского суда от духовного, создания единой государственной юстиции. Тогда утвердилась доктрина, что правосудие исходит только от верховной власти, которая для его отправления имеет целую систему судов, осуществляющих свою деятельность посредством сведущих в праве людей.
По мере развития законодательства появляется все больше норм, регулирующих порядок собирания и представления доказательств, судопроизводство в целом, а вместе с ними увеличивается и число вводимых в право оценочных понятий и терминов. Глава 39 Кутюмов Бовези, например, устанавливает восемь видов доказательств и дает их описание. Первый вид "состоит в том, что кто-либо признает то, что от него требуют, соглашается исполнить требуемое либо без всякого отказа, либо после некоторого отрицания факта. Это доказательство наилучшее, наиболее простое и наименее дорогостоящее из всех". Восьмой вид доказательства - "доказательство при помощи презумпции. Этот вид доказательства может иметь множество способов, так как одни могут представить дело так ясно, что оно становится доказанным при помощи предположения, а другие столь сомнительно, что злодеяние никак не доказывается".
Большое количество сугубо процессуальных оценочных понятий и
терминов содержит Каролина - уголовно-судебное уложение "Священной Римской империи германской нации". Причинами подобного "изобилия" оценочных понятий и терминов явилось, во-первых, то обстоятельство, что введением в действие Каролины - единственного общеимперского закона раздробленной Германии - преследовалась цель упорядочения уголовного судопроизводства в местных судах. Именно поэтому первая часть Каролины посвящена исключительно регламентации уголовного процесса. Во-вторых, причиной подобного явления стало и то, что в Каролине, по сути впервые, предпринята попытка подробного освещения оснований применения пыток, а также вопросов доказательственного права.
К началу XIX века в большинстве развитых стран сформировалось законодательство об уголовном судопроизводстве, ставшее фундаментом действующего в настоящее время. Поэтому далее представляется возможным перейти от анализа права Нового времени к рассмотрению современного зарубежного уголовно-процессуального закона, но прежде необходимо остановиться и на отечественном историческом опыте использования оценочных понятий и терминов в интересующей нас сфере.
На наш взгляд, нет никаких оснований утверждать, что тенденции развития российского законодательства (применительно к использованию оценочных понятий и терминов) кардинально отличаются от зарубежных. Нормативным правовым актам, регламентировавшим общественные отношения у древних славян, присуща та же детальность (казуистичность) урегулирования, что и в других государствах. Даже введение в нормы права оценочных терминов не давало правоприменителю возможности хоть малейшего усмотрения в связи с тем, что устанавливался довольно жесткий порядок их реализации. Так, в ст. 18 Русской правды, говорящей о "ложном обвинении" ("поклепней вире"), закреплено и правило отведения такого обвинения. Для этого необходимо было "вывести" не менее семи послухов - свидетелей доброй жизни обвиняемого. В отношении же иностранцев (варягов и др.) число послухов ограничивалось двумя, по-видимому, в силу отсутствия у них широкого круга знающих их людей.
Исключительно важное значение Псковская Судная грамота приписывала такому доказательству, как присяга. Известны несколько видов присяги: вольная рота - очистительная присяга коллектива - и суднея рота - индивидуальная присяга на суде. Отказ от судней роты, согласно ст. 99, означал безоговорочное признание себя проигравшей стороной.
В XV - XVI вв. увидели свет Судебники 1497 и 1550 гг., в текстах которых также использовались оценочные термины. Ст. 8 Судебника 1497 г. вводила понятие "ведомый лихой человек". Указанное понятие не раскрывается ни в упомянутой статье, ни в других нормах Судебника в связи с чем современные ученые толкуют его по-разному. Тем не менее, признание "ведомым лихим человеком" влекло наказание в виде смертной казни.
Статьи 12-13 Судебника определяют порядок оценки показаний, изобличающих преступников.
Соборное Уложение 1649г. - первый в истории России систематизированный закон, поэтому в литературе его нередко называют кодексом, что, однако, неверно. Уложение содержит материал, относящийся не к одной, а практически ко всем отраслям права того периода. Это, скорее, не кодекс, а небольшой свод законов. В то же время, уровень систематизации в отдельных главах, посвященных конкретным отраслям права, еще не настолько высок, чтобы ее можно было назвать в полном смысле слова кодификацией. Таким образом, Соборное Уложение не является ни кодексом, ни даже совокупностью кодексов.
Отдельные оценочные термины, из числа закрепленных в тексте Уложения, были известны и законодательству предыдущей эпохи, некоторые появились вместе с этим актом. Так, ряд статей главы X Уложения включают предписания, требующие проводить разбирательство дел в суде безволокитно ^'лишние волокиты не было" ст.ст. 4, 15, 22, 24). Ст. 162 этой же главы, регулировавшая порядок разрешения споров, возникших в ходе проведения обысков (расспросов), предписывала для установления истины опросить более широкий круг лиц, в том числе и "лутчих людей". По-прежнему сурово наказывалось ложное обвинение в совершении
преступления.
Число же оценочных терминов, ранее в законодательстве не использовавшихся и появившихся благодаря Соборному Уложению, весьма велико. Ст. 25 главы X Уложения, фактически регламентировавшая режим работы судебных учреждений, запрещала собираться в приказах, кого-либо судить и заниматься какими бы то ни было делами, "опричь самых нужных государственных дел", в воскресенье. Функционирование приказов и судопроизводство были невозможны и в дни церковных празднеств, а также в дни рождений "государя царя" и членов его семьи. В такие дни могли вершиться лишь "великие царственные дела"х.
Немало внимания уделено в Соборном Уложении и вопросам доказывания, а также процедуре производства судебных и сыскных действий. К примеру, при отдельных действиях пристава должны были присутствовать понятые, "тутошние сторонние люди, сколько человек пригоже". Согласно ст.ст. 139, 142 пристав или неделыцик, посланные чтобы доставить в суд какое-либо лицо, в случае отказа явиться на суд, а также оказания сопротивления данным лицом, должны были прибегнуть к помощи понятых, которые впоследствии свидетельствовали по данному факту1.
В целом же "в конце XVIII - начале XIX вв. судебный процесс, как уголовный, так и гражданский не претерпел существенных изменений по сравнению с предыдущим историческим периодом. Он отличался чудовищным формализмом, чему способствовала стражайшая канцелярская тайна. 11
Устав уголовного судопроизводства, утвержденный императором Александром II 20 ноября 1864 г., стал новой, переломной вехой в развитии отечественного уголовного процесса. Профессор И.Я. Фойницкий так характеризовал судебные уставы: "Не политическими волнениями, не борьбою политических страстей вызван к жизни этот великий памятник законодательства, а потребностями правосудия.
Следует сразу оговориться, что многие оценочные понятия и
термины, встречающиеся в Уставе уголовного судопроизводства, аналогичны тем, которые используются в действующем УПК, если не принимать во внимание некоторые особенности языкового выражения законодательных предписаний, характерные для той эпохи. Большая их часть, как представляется, благополучно "перекочевала" из уголовно-процессуального законодательства второй половины XIX века в действующее, и известна любому современному юристу.
В Общих положениях Устава уголовного судопроизводства было закреплено следующее правило: "Все судебные установления обязаны решать дела по точному разуму существующих законов, а в случае неполноты, неясности или противоречивости законов, коими судимое деяние воспрещается под страхом наказания, должны основывать решение на общем смысле закона" (ст. 12). В то же время ст. 13 УУС воспрещала останавливать решение дела под предлогом неполноты, неясности или противоречия законов. За нарушение этого правила виновные подвергались ответственности3. Из приведенных норм видно, сколь велико было доверие, оказываемое в подобных ситуациях правоприменителю: ведь исход дела полностью зависел от понимания буквы и духа законов должностными лицами соответствующих судебных учреждений.
Реформа уголовного судопроизводства России, начавшаяся 20 ноября 1864г., длилась более 50 лет: Устав уголовного судопроизводства, претерпев ряд изменений и дополнений, действовал до октября 1917г. Декретом революционного правительства о суде, опубликованном 24 ноября 1917г., новым местным судам предписывалось руководствоваться в своих решениях и приговорах законами свергнутых правительств, "поскольку таковые не отменены революцией и не противоречат революционной совести и революционному правосознанию". Немало норм Устава уголовного судопроизводства воспроизводилось в уголовно-процессуальных кодексах 1922, 1923, 1960 гг.2.