Курсовая по русскому языку

Курсовая по современному русскому языку. Тема: "Проблема антонимии в русском языке" (на примере прозы Довлатова)
В практической части разобраны примеры контекстуальных антонимов в прозе С.Довлатова. ...

Работа состоит из теоретической части, в которой даны теоретические обоснования антонимизма и указаны виды и особенности разного вида антонимов, и практической части, в которой антонимы разобраны на оригинальных примерах с пояснениями.
Со списком литературы и соответствующими сносками.

курсовая по русскому языку. Полностью оригинальная. В свое время она заслужила бесспорную "5".

- Напечатали.
- Деньги получил?
- Получил.
- Хорошие?
- Хорошие. Но мало»7.
В данном примере контекстуальными антонимами должны были являться слова хороший (как синоним «много») и плохой (как синоним «мало»). В словаре антонимов даются такие языковые антонимические пары:
Хороший –дурной;
Хороший – нехороший;
Хороший – плохой;
Хороший – худой.
Довлатов не использует ни один из них, заменяя «плохой» контекстуальным синонимом – «мало». Тем самым образует новую антонимическую пару: хорошие – мало. Автор использует этот прием для создания юмористического эффекта.
«Наша маленькая дочка говорила:
- Поеду с тетей Женей в Москву. Зайду в Мавзолей. И увижу, наконец, ж и в о г о Ленина!»8.
Здесь также можем наблюдать пример некоей языковой игры. Она основана на схожести двух слов«живого» и просторечного «живьём», т.е. увидеть своими собственными глазами. Юмористический эффект базируется на антонимической паре:
Живой – мертвый.
А обыгрывается за счет умения читателя отличить значение двух схожих по произношению слов.
«Роман Симонова: «Мертвыми не рождаются»9.
Опять в основе этого примера лежат две антонимические пары:
живой –мертвый;
рождаться – умирать.
Это две антонимические пары соотносятся между собой параллельно как: рождаться + живой; умирать + мертвый. В данном случае Довлатов совмещает семантически противоположные понятия воедино: «мертвый» и «рождаться». Частица не здесь лишь усиливает игровой эффект, давая читателю точное указание на антонимизм имени прилагательного и глагола, соединенных вместе в названии книги.
«Плохие стихи все-таки лучше хорошей газетной заметки»10.
Предложение постороено на противоположности двух антонимических пар:
Плохой – хороший;
Стихи – газетная заметка.
Причем первая из этих пар является языковым антонимом и включена в словарь антонимов русского языка. Вторая же пара представляет собой контекстуальные антонимы. «Стихи» и «газетную заметку» в данном предложении мы воспринимает как антонимы только потому, что имена прилагательные, характеризующие данную пару являются языковыми антонимами. Тем самым контекстуальными антонимами здесь можно назвать целые словосочетания:
Плохие стихи – хорошая газетная заметка.
«Допустим, хороший поэт неожиданно выпускает том беллетристики. Как правило. Эта беллетристика гораздо хуже, чем можно было ожидать. И наоборот, книга стихов хорошего прозаика всегда гораздо лучше, чем ожидалось»11
Антонимические пары здесь:
Прозаик – поэт;
Том беллетристики – книга стихов.
Это целиком и полностью контекстуальные антонимы, основаниы на противоположности видов творчества и субъектов творчества. Возможно предположить, что такое восприятие действительности у Довлатова ассоциирутся со строками из «Евгения Онегина» Пушкина:
Стихи и проза, лед и пламень
Не столь различны меж собой.
Языковых антонимов здесь нет, однако контекстуальный антоним Пушкина «стихи и проза» дал новые пары контекстуальных антонимов у Довлатова.
«У того же автора:
«Коза закричала нечеловеческим голосом…»12
Широко известная фраза, которую еще раз обыгрывает Довлатов. «Нечеловеческий» в разных контекстах может иметь разное значение:
- «нечеловеческий» как синоним «дикий», «страшный», а по отношению к голосу «громкий», «неразборчивый»:
- «нечеловеческий», т.е. не относящийся к человеку, животный.
В данном случае комический эффект Довлатова опирается на сознание читателя, в котором возникает антонимическая пара: нечеловеческий – человеческий. А употребление такого сочетания по отношению к козе и является комическим.
«США: Все, что не запрещено – разрешено.
СССР: Все, что не разрешено – запрещено»13
В отрывке основную роль играет пара языковых антонимов: разрешено – запрещено . Значение одного из антонимов в этой паре поясняется через другой путем отрицания. Причем подобные пояснения присутствуют для каждого из слов в этой антонимической паре. Параллельность конструкций с отрицанием делает антонимичными уже не только слова, но и сами предложения. В данном контексте помимо противопоставленных разрешено – запрещено, антонимами выступают США – СССР. Возможность возникновения подобной антонимической пары в этом отрывке обусловлена параллелизмом построения этих двух фраз.
«Окружающие любят не честных, а добрых. Не смелых, а чутких. Не принципиальных, а снисходительных. Иначе говоря – беспринципных»14.
Основой для построения данных предложений является антонимизм. Но все антонимы, употребленные в этом отрывке – контекстуальные. Довлатов выражает противопоставленность двух слов путем употребления противительного союза «а». Тем самым он создает ряд новых антонимических пар: честный – добрый (хотя языковыми антонимами они не являются, «парой» будет добрый – злой), смелый – чуткий (в то время как парой языковых антонимов является смелый – трусливый). К слову принципиальный Довлатов подбирает два контекстуальных антонима, образуя тем самым две антонимические пары:
Принципиальный – снисходительный;
Принципиальный – беспринципный.
В качестве собственно языковых антонимов ни одна из этих пар не выступает. Языковые антонимы здесь: принципиальный – непринципиальный.
«Противоположность любви – не отвращение. И даже не равнодушие. А ложь.
Соответственно, антитеза ненависти – правда»15.
Интересен этот пример Довлатова тем, что на основе двух антонимичных пар: любовь – ненависть, правда – ложь, он создает некую пропорцию, схему, где меняет местами между собой языковые антонимы, превращая их в контекстуальные. Эту схему можно изобразить как: