Московская лингвистическая школа

Объектом изучения данной курсовой работы является деятельность Московской лингвистической школы, которая поддерживала идеи Фортунатова, объединяла после Октябрьской революции ряд ученых ,которые преподавали в высших учебных заведениях( по преимуществу в МГУ,МГПИ) и работали в научно-исследовательских институтах Москвы. Лингвистические взгляды некоторых из них сформировались еще в дореволюционное время. ...

СОДЕРЖАНИЕ
Введение……к……………………………………………………………………...3
Глава 1. Московская лингвистическая школа…………………………………6
1.1.История Московской лингвистической школы…………………………….6
1.2.Деятельность старшего поколения ученых Московской лингвистической школы……………………………………………………………………………...8
1.3.Деятельность молодого поколения Московской лингвистической школы…………………………………………………………………………….12
Выводы по первой главе………………………………………………………..15
Глава 2. Московская фонологическая школа…………………………………18
2.1.Члены Московской фонологической школы………………………………18
2.2.Формирование фонологического учения…………………………………..19
Выводы по второй главе………………………………………………………...20
Глава 3. Письменные источники деятельности МЛШ……………………….21
3.1.Фортунатовский сборник……………………………………………………21
3.2.Воспоминания Н.Н.Дурново (по авторской рукописи)…………………...22
Выводы по третей главе………………………………………………………...23
Заключение……………………………………………………………………...24
Список использованной литературы.

Объектом изучения данной курсовой работы является деятельность Московской лингвистической школы, которая поддерживала идеи Фортунатова, объединяла после Октябрьской революции ряд ученых ,которые преподавали в высших учебных заведениях( по преимуществу в МГУ,МГПИ) и работали в научно-исследовательских институтах Москвы. Лингвистические взгляды некоторых из них сформировались еще в дореволюционное время. Что свидетельствует о глубине исследований ,проходивших в лингвистической школе.
Целью данной курсовой работы является исследование основных направлений Московской лингвистической школы, выделение основных ее деятелей, анализ документов, изданных в процессе деятельности и вывод вклада Московской школы в современную лингвистику.

Критические высказывания Петерсона способствовали развитию синтаксической мысли в России. Однако его концепция оказалась очень уязвимой. О предложении Петерсон делает эпизодические замечания, подобные тому, что встречаются в «Очерке синтаксиса русского языка»: « Под предложениями лучше разуметь только такие слова и словосочетания, которые выражают психологическое суждение, что соединено с особым характером интонации». Александр Матвеевич Пешковский (1878-1933), хотя и принадлежал к МЛШ , в своих исследованиях опирался не только на труды Ф.Ф.Фортунтова и А.А.Шахматова: на него оказали существенное влияние взгляды А.А.Потебни. В его работах всегда слышится особая «учительская интонация». Он начинал свою преподавательскую карьеру так же, как и Ф.И.Буслаев: восемь лет вел уроки словесности в московских гимназиях и каждую свою книгу, каким бы серьезным проблемам лингвистики она ни была посвящена, писал так, как будто вел диалог не только с учеными, но и с пытливыми подростками. Самая значительная работа Пешковского – «Русский синтаксис в научном освящении», опубликованная в 1914году, а заем неоднократно переиздававшаяся. Она предназначалась для школьников, школьных учителей и для всех, кого интересовали проблемы языковедения. В то время школьная грамматика полностью находилась под влиянием Ф.И.Буслаева, чьи идеи часто упрощались и вульгаризировалсиь. Части речи выделялись только на основании вещественных значений слов, предложение рассматривалось как мысль, выраженная словами; не проводилось четкой границы между устной и письменной речью, между историей языковых явлений и их современным состоянием. Пешковский прекрасно знал, что в русском языке существует множество однословных предложений, и, чтобы остаться в рамках своей концепции, он решил объявить слова-предложения особым типом словосочетания. Также ученый был чрезвычайно озабочен уровнем преподавания русского языка в средних и высших учебных заведениях страны, поэтому написал не мало работ методического характера и несколько учебников. Как и другие представители Московской лингвистической школы, он стремился всеми силами защитить русский литературный язык от засорения вульгаризмом и диалектизмами, от грамматических и орфоэпических ошибок. В работе «Объективная и нормативная точки зрения на язык»(1923) он проводит четкое разграничение между нормированным литературным языком и обыденной речью. Старшее поколение Московской лингвистической школы тесно сотрудничало с Московской диалектологической комиссией(1903-1931), которая разрабатывала программы для изучения говоров, организовывала диалектологические экспедиции, Занимались созданием диалектологических карт, обсуждала проблемы диалектологии и лингвистической географии, а также с Московским лингвистическим кружком(1914-1924), идеи которого затем были развиты Пражской лингвистической школой. 1.3.Деятельность молодого поколения Московской лингвистической школы.Из молодого поколения лингвистов СССР к Московской лингвистов школе принадлежали Г.О.Винокур, Н.Ф.Яковлев, П.С.Кузнецов, Р.И.Аванесов, А.А.Реформаторский, В.Н.Сидоров. Как и их старшие коллеги, они в основном преподавали в вузах Москвы, посещали заседание Московской диалектологической комиссии, Московского лингвистического кружка , вели огромную просветительскую работу и отличались широтой научных интересов. Григорий Осипович Винокур(1896-1947) сформировался как ученый в Московском университете, где учился вместе с Р.О.Якобсоном, посещал сразу несколько семинариев. Долгие годы он сотрудничал со своими учителями Д.Н.Ушаковым и М.Н.Петерсоном, возглавлял кафедру русского языка и постоянно поддерживал связи с Пражским лингвистическим кружком через Р.О.Якобсона. Свои взгляды на стили языка и стили художественной литературы Г.О.Винокур изложил в книге «Русский язык. Исторический очерк»(1945), а общетеоретические взгляды отразил в статье «О задачах истории языка»(1941). Начав с тезиса о том, что «всякое изучение языка неизбежно имеет предметом самое культуру, иначе говоря, есть изучение историческое», Винокур выступает против жесткого соссюринского противопоставления синхронического и диахронического изучения языка: «…мало открыть систему языка в один из моментов его исторического существования. Нужно еще уяснить себе закономерные отношения этой системы к той, которая ей предшествовала, и к той, которая заступила ее место».Винокур был необыкновенно разносторонним человеком. Он проявил себя как блестящий переводчик, журналист, редактор, литературный критик,лектор-пропагандист, преподаватель многих филологических дисциплин. Со студенческих лет Г.О.Винокур делал доклады на заседаниях Московской диалектологической комиссии, в Московском лингвистическом кружке, печатался в сборнике футуристов. Будучи филологом в подлинном смысле этого слова, он создал для студентов курс «Введение в изучение филологических наук», где называл филологию содружеством наук, имеющих общую заботу- чтение и истолкование текста. Толкуя текст, филолог должен, по мнению Винокура, безупречно знать язык на уровне века и самых передовых достижений лингвистической науки, глубоко постичь культуру и литературные пристрастия той эпохи, в которую появился текст. Винокур сам показывал образцы виртуозной филологической работы, анализируя тексты А.С. Пушкина, готовя экономическое издание собрание сочинений русского национального поэта, разрабатывая программу словаря языка Пушкина».Г.О.Винокур остался в истории отечественного языкознания как основатель науки о русском словообразовании. Николай Феофанович Яковлев (1892-1974) вошел в историю лингвистики как талантливый кавказовед и специалист по теоретической и прикладной лингвистике. Он закончил историко-филологический факультет Московского университета по славяно-русскому отделению, где занимался под руководством А.А.Шахматова и сдружился с Н.С.Трубецким и с Р.О.Якобсоном. Начинал Н.Ф.Яковлев как этнограф и фольклорист: совершил несколько экспедиций в Московскую, Архангельскую, Саратовскую и Вологодскую губернию. Его отчеты по этим поездкам в Московской диалектологической комиссии и Московском лингвистическом кружке оказались настолько глубокими и основательными, что сразу обратили на себя внимание языковедов Н.Н.Дурново, Д.Н.Ушакова. А.А.Шахматов посоветовал молодому ученому заняться языками этнографией народов Северного Кавказа, которые в то время практически ничего не изучал. С 1920 года начались регулярные этнолингвистические экспедиции в Кабарду, Абхазию , Чечено- Ингушетию, Дагестан, Адыгею. По материалам, собранным на Северном Кавказе, Н.Ф.Яковлев написал свыше 80 работ, в том числе 15 книг, каждая из которых была серьезным вкладом в кавказоведение. В 1923 была опубликована работа Н.Ф.Яковлева «Таблицы фонетики кабардинского языка», где автор подробно описал звуковой строй одного из кавказских языков. Вокруг Н.Ф.Яковлева собрались талантливые лингвисты: специалист по кавказским и иранским языкам Лев Иванович Жирков(1885-1963), по финно-угорским языкам Дмитрий Владимирович Бубрих(1890-1949), по монгольским Николай Николаевич Поппе (1897-?), тюркологи Константин Кузьмич Юдахин(1890-1975) и Николай Константинович Дмитриев(1898-1954). Все они были близки к структурализму, увлекались синхронным описанием живых языков, разделяли фонологические взгляды Н.Ф.Яковлева. Перед ними встала сложная задача- облегчить процесс обучения грамоте населения, которое пользовалось для революции арабской, старомонгольской или другими письменностями, не приспособленными к фонетическим системам соотвествующих языков. Под руководством Н.Ф.Яковлева, при его участии или при использовании его методик Технографическая комиссия создала для этих народов около 80 алфавитов на латинской основе. В конце 1930-х годов по указу сверху латинские алфавиты были заменены кириллическими, и в этой работе Н.Ф.Яковлев тоже участвовал.Фонологическая теория Н.Ф.Яковлева оказалась востребованной не только в практике языкового строительства, она оказала существенное влияние на формирование Московской фонологической школы, которая сложилась в начале 1930-х годов в недрах Московской лингвистической школы. Выводы по первой главе.По данной главе можно сделать следующие выводы. Во-первых, история Московской лингвистической школы, по крайней мере в официальной части, берет свое начало с первого заседания лингвистического кружка, проходившего в сентябре 1901 года. И до, и после этого события идея объединения лучших ,передовых, талантливых филологов в единую организацию возникала не раз, но после трагических событий Октября и изменения научных приоритетов, появление новых «идеологем» и кумиров 1920-х годов, часто уводивших в сторону не только молодежь, но и под час старые кадры, уже не было нового оплота, такой силы, которая могла бы удержать лихой разгул научной демократии. Также отличительная черта этой школы-главенство системы отношений между языковыми единицами над материальными их сходствами и различиями, собственно языковых связей над внеязыковыми. Кроме того понятно, что в центре лингвистических исследований Московской школы стоит изучение фонологического яруса языка. Наиболее последовательно основные принципы и положения МЛШ были продемонстрированы в области фонологии. Концепция Московской фонологической школы , становление которой можно отнести к 30-40-м годам 20 века, является основополагающей в научном наследии Московской лингвистической школы.Представители данной школы в основном преподавали в вузах Москвы, посещали заседание Московской диалектологической комиссии, Московского лингвистического кружка , вели огромную просветительскую работу и отличались широтой научных интересов. Глава 2.Московская фонологическая школа.2.1.Члены МФШ.В Московскую фонологическую школу вошли ученики учеников Ф.Ф.Фортунатова, закончившие МГУ после революции: Рубен Иванович Аванесов (1902-1982), Петр Саввич Кузнецов(1899-111963), Александр Александрович Реформаторский (1900-1978), Владимир Николаевич Сидоров (1903-1968). К ним присоединился уже зрелый лингвист Алексей Михайлович Сухотин (1888-1942), который сотрудничал с Н.Ф.Яковлевым в деле создания новых алфавитов и известен как переводчик «Курса общей лингвистики» Ф де Соссюра (1933). Все они преподавали в МГПИ(Московском городском педагогическом институте) или в МГУ. Каждый член МФШ занимался, помимо фонологии, и другими лингвистическими проблемами. Так, Р.И.Аванесов внес огромный вклад в дело становления орфоэпических норм русского литературного языка и в развитии русской диалектологии; В.Н.Сидоров, прекрасный диалектолог, сумевший разгадать тайну одного из типов умеренного яканья, является автором оригинального исследования по русской морфологии; П.С.Кузнецов, полиглот, изучавший французский, сербохорватский, праславянский, суахили и другие языки, написал целый цикл книг по истории русского языка и русской диалектологии, в том числе «Историческую грамматику русского языка»(1953). А.А.Реформаторский вошел в историю отечественного языкознания как автор великолепного вузовского учебника «Введение в языкознание», несколько раз переиздававшегося. 2.1.Формирование фонологического учения.Самым значительным достижением группы ученых МФШ было фонологическое учение, которое они отстаивали в своих работах 1930-1940-х годах, противопоставив его учению о фонеме Петербургской (Ленинградской) фонологической школы. Формировалась московская фонологическая концепция в особых условиях: в это время в Западной Европе необыкновенной популярностью пользовался «Курс общей лингвистики» Ф де Соссюра; под влиянием идей Соссюра уже возникли первые структуральные школы, достигшие наибольшего успеха именно в фонологии; в СССР шла активная работа по созданию новых алфавитов на базе фонологической теории Н.Ф.Яковлева; в Ленинграде интенсивно развивалась экспериментальная фонетика, ставшая практической базой для фонологической школой Л.В.Щербы и его учеников. Члены МФШ признали все три антимонии Соссюра ( языка и речи, синхронии и диахронии, внутренней и внешней лингвистики), а также учение о языке как системе знаков. Однако они не были согласны со швейцарским лингвистом, когда тот утверждал, что системность свойственна языку лишь в его синхронном состоянии. Русские лингвисты были убеждены в том, что системность языка проявляется и в диахронии. Недостаточно ясным представлялось московским фонологам и то содержание термина фонема, которое вкладывал в него Соссюр. Разрабатывая свое учение о фонеме, они опирались на труды Н.Ф.Яковлева и Н.С.Трубецкого, отталкиваясь при этом от чересчур «физикалистской» и недостаточно функциональной, по их мнению, точки зрения Ленинградской фонологической школы. При определении фонемного состава языка МФШ последовательно применяет морфемный критерий. В этом состоит главное ее отличие от Ленинградской школы. Данная особенность свидетельствует о влиянии на МФШ учении о фонеме, разработанного И.А.Бодуэном де Куртунэ применительно к динамике языка, в то время как Ленинградская фонологическая школа опиралась на учение о фонеме, разработанное при менительно к статистике языка. Наиболее четко фонологическая концепция московских лингвистов была изложена в статье П.С.Кузнецова «Об основных положениях фонологии»(1959). МФШ исходит из того, что «каждый язык или диалект обладает определенным числом отличных друг от друга фонем». Фонемы, как единицы и других языковых уровней, образуют систему, в которой все элементы связаны между собой самыми различными отношениями. Фонологическая система реализуется в речевом потоке, в котором лингвист наблюдает множество звуков- звуков речи. У фонемы есть две основные функции: 1)способность отождествлять одни и те же слова и морфемы (перцептивная функция) и 2) способность различать слова и морфемы(сигнификативная функция). Каждая фонема, пишет П.С.Кузнецов, «представляет собой некоторый класс звуков речи». А выделение фонемы связывается с положением в морфеме и со смысло- различительной функцией: «Принадлежность различных звуков речи к одной фонеме определяется не артикуляторно-акустической близостью их, а положением звуков речи в морфеме». Фонологическая модель языка, по мнению лингвистов МФШ, можно построить только с учетом всех слов, всех грамматических форм и морфем данного языка и всех фонетических реализаций фонологических единиц. Достижения МФШ широко используется в графике и орфографии, при создании алфавитов, в транскрипции при освоении иноязычных слов. Выводы по второй главе. Во второй главе рассматривается деятельность Московской фонологической школы и процесс формирования фонологического учения. Из того материала мы видим, что в Московскую фонологическую школу вошли ученики учеников Ф.Ф.Фортунатова, закончившие МГУ после революции: Рубен Иванович Аванесов (1902-1982), Петр Саввич Кузнецов(1899-111963), Александр Александрович Реформаторский (1900-1978), Владимир Николаевич Сидоров (1903-1968). К ним присоединился уже зрелый лингвист Алексей Михайлович Сухотин (1888-1942), который сотрудничал с Н.Ф.Яковлевым в деле создания новых алфавитов и известен как переводчик «Курса общей лингвистики» Ф де Соссюра (1933). Все они преподавали в МГПИ(Московском городском педагогическом институте) или в МГУ. Каждый член МФШ занимался, помимо фонологии, и другими лингвистическими проблемами. Более того, самым значительным достижением группы ученых МФШ было фонологическое учение, которое они отстаивали в своих работах 1930-1940-х годах, противопоставив его учению о фонеме Петербургской (Ленинградской) фонологической школы. Формировалась московская фонологическая концепция в особых условиях: в это время в Западной Европе необыкновенной популярностью пользовался «Курс общей лингвистики» Ф де Соссюра; под влиянием идей Соссюра уже возникли первые структуральные школы, достигшие наибольшего успеха именно в фонологии; в СССР шла активная работа по созданию новых алфавитов на базе фонологической теории Н.Ф.Яковлева; в Ленинграде интенсивно развивалась экспериментальная фонетика, ставшая практической базой для фонологической школой Л.В.Щербы и его учеников. Глава 3. Письменные источники деятельности МЛШ. 3.1.Фортунатовский сборник. «Фортунатовский сборник» содержит изложения материалов конференции, посвященной 100- летию Московской лингвистической школы. Конференция проходила17-20 октября 1995 года.