Психологический аспект византийской военной стратегии

... ...

Введение……………………………………………….3
Обзор источников и литературы……………………..4
Часть первая. Армия и её состав…...………………...6
Сословия………………………….……9
Этноконфессиональный фактор….…13
Часть вторая. Общая психология армии ромеев…...16
Этика войны…………………………..18
Дипломатия на войне…………….…..21
Выводы………………………………………………..23
Список источников и литературы…………………..24

Империя ромеев зародилась в войнах и, проведя большую часть своего существования в сражениях, пала от руки внешнего врага. Воевала и для охраны собственных границ, и для завоеваний, не редки были и гражданские войны при подавлении мятежных полководцев. Поэтому империя требовала от своих подданных несения ещё и военного бремени. Война была всегда тягостна для народов, вступавших в конфликт с христианской заповедью «не убий». Поэтому, помимо чисто технической стороны дела, войне требовалось моральное оправдание, и соответствующая подготовка людей к ней. Многое, если не всё зависело от происхождения человека, кто он - крестьянин, патрикий, сарацин или грек. Сословно – этнический фактор определял поведение человека на службе, где-то оборачивался выгодными сторонами, где-то играл на ухудшение, завися от занимаемой должности.
Что же играло главную роль? Верность Императору и общая вера (в Византии это было Восточное Христианство)? Могли ли они объединять разношёрстную массу военных? Как сословное происхождение могло отразиться на поведении человека, его военной должности, и кто, куда, в плане занятия должностей, мог попасть?
В результате, мы, сформулировав основные вопросы, проведём наше исследование по следующему плану. В первой части мы кратко расскажем о состоянии армии (организация и тактика), выявим психологию сословий, и то, как отражался на ведении службы национальный вопрос в византийской казарме. Вторая часть будет обобщать основные положения психологии подданных империи, на основании этого будет указана роль Церкви и Монархии как «плавильного котла» душ в армии, и с этим выводом разберём вопрос об этике войны - что считалось доблестью, а что презиралось.
После рассмотрения всех вышеозначенных пунктов, мы сделаем соответствующие выводы и заключение, в котором дадим ответ на заданные нами вопросы.

Поэтому варваров в римских пределах они не застали, ибо, совершив свой внезапный набег, персы тотчас удалились со всей добычей в родные пределы. Никто из стратигов не хотел приниматься за осаду тех, кто был оставлен в Амиде, поскольку им стало известно, что там у них много заготовлено продовольствия, но всем им не терпелось совершить вторжение в землю неприятелей. Тем не менее, и на варваров они не пошли сообща, но двигались, располагаясь лагерем каждый отдельно от других.… Когда Ареовинд узнал, что на них идет Кавад со всем своим войском, он, покинув лагерь, вместе со всеми своими людьми обратился в бегство и буквально бегом отступил к Константине. Кавад понял, что противники не готовы к сражению, и приказал мчаться на них, что было сил. Тотчас персы оказались перед ними, еще занятыми едой и невооруженными. Римляне не выдержали этого нападения и, уже совсем не думая об отпоре, бежали, кто куда мог. Одни из них, попав в плен, были убиты; другие же, взобравшись на возвышавшуюся там гору, в великом страхе и смятении валились с ее утесов. Говорят, что ни один отсюда не спасся, Патрикий же и Ипатий сумели бежать в самом начале боя. Затем Кавад со всем войском вернулся домой, так как враги-гунны напали на его землю, и долгое время он вел войну с этим племенем в северной части своей страны. Между тем подошло и остальное римское войско, но не совершило ничего примечательного, потому что не было над ним единого главнокомандующего, но все военачальники были равны между собой, один противоречил предложениям другого, и никак они не хотели стоять лагерем вместе. Келер со своими людьми, перейдя реку Нимфий, совершил набег на Арзанену».Картина разгрома войск ромеев, произошедшая, как говорит сам Прокопий, из-за разногласий среди командования, и нерешительности, страха перед ответственностью, абсолютно отличается от требований предъявленных Львом Мудрым в своём трактате. Причину несоответствия можно выводить в разногласии командования, вызванном их общественным положением, которое поставило свои интересы выше умений и требований руководства на войне. Тот же Лев писал о военных советах, что следует устанавливать единое командование, которое и примет рекомендации совета. А при отсутствии такового, никакого решения принято быть не могло. Не говоря уже о нежелании координировать свои действия. Но здесь могло зависеть от компетентности командующего. Византийская знать, как правило, была далека от военного порядка, т.к. её образом жизни были увеселения, роскошь, мотовство, в лучшем случае, или это были интриги, получение доходов самыми низкими способами. Откуда у них могли быть военные навыки или какой либо организационный опыт? Они и на военных постах в военное время сохраняли свою психологию интриганов и сибаритов, для чего снова процитируем Прокопия Кесарийского: «Никто из стратигов не хотел приниматься за осаду тех, кто был оставлен в Амиде, поскольку им стало известно, что там у них много заготовлено продовольствия, но всем им не терпелось совершить вторжение в землю неприятелей. Тем не менее, и на варваров они не пошли сообща, но двигались, располагаясь лагерем каждый отдельно от других». Сепаратизм в руководстве, желание удовлетворить потребность, безответственность или нежелание брать на себя бремя решения – вот краткая и нелицеприятная характеристика знати на командных постах времён Юстиниана. Уже к эпохе Комнинов она меняется к лучшему, учитывая желание молодого Алексея Комнина ехать на войну, и довольно героическое поведение знати, как и на командных постах, так и на рядовых должностях.На основе выше рассмотренного, мы можем выделить первый фактор – многонациональность и свобода социальных лифтов в Византии. Они позволяли спокойно достигать знатного положения и создавали конфликтную среду в её сообществе. Но непрофессионалы на военных постах оставались самими собой, в отличие от профессиональных военных. На ступень ниже в обществе стояли помещики. Они именовались «сильными людьми». Причина была в том, что огромные земельные наделы позволяли им содержать собственные вооружённые отряды, по качеству выучки и вооружения, не уступавшие армии. Вопрос о средствах содержания отпадает сам собой, если приглядеться к помещичьему хозяйству. Огромное количество подсобок в собственно усадьбе, хранилища, хлева и большой штат наёмных работников обеспечивал содержание отряда. Хозяйство могло вестись двояким способом. Помещик мог засевать часть земли сам, а другую – отдавать в аренду монастырю или крестьянам. Второй способ заключался в приписке части крепостных дворов к поместью и остальных дворов - к другим участкам. С учётом высокой арендной платы и заинтересованности крестьянина в урожае и эффектном землепользовании, помещики получали высокий доход как, например, Андроник Дука, который получал около 835 золотых номизм. Этих средств хватало не только на поддержание хозяйства, но и на благотворительность. Так, например, в завещании помещика Естафия Войлы, указываются суммы, жертвуемые им на храм, содержание хора и приходской школы. Однако крестьянам от этого легче не становилось, они разорялись и шли в крепостные или нанимались к нему же в вооружённые отряды. Памятуя, что помещики также могли легко стать членами администрации Империи (и неплохо справлялись со своими обязанностями), то их управленческие способности оказывались полезными в случае назначения такого помещика на воинскую должность. Как мы уже писали, стратиг или архонт обязаны были сами вооружать своё войско, при возможности содержать его и штат обслуги армии. А служба вооружённых отрядов у помещика – прекрасный тому пример, как он мог вооружить, подготовить и содержать на своём полном обеспечении воинов, лично ему преданных и зависимых от него. Личное благочестие позволяло культивировать в помещичьих душах те качества, которые предъявляются стратигу, ибо они соответствовали христианским идеалам аскезы, воздержания, выносливости. Итог, помещики – это лучшая среда для взращивания стратигов и архонтов. Далее шли те, кто комплектовал солдатскую массу – простые подданные, горожане и крестьяне. Начнём с крестьян, как с основного контингента пополнения армии. С VI –VII вв. Юстиниан даёт военную власть губернаторам приграничных диоцезов, для отражения набегов арабов и славян. Но ввязывание в полномасштабные войны на границах, привели к новому административно-территориальному делению, фемам. Фемный строй являлся комплексом политических, социально-экономических, административных мероприятий, имевших своей конечной целью приспособление византийской экономики к потребностям обороны страны. Этот строй основывался на привлечении крестьян стратиотов к военной службе, их самообеспечении оружием и снаряжением, что позволило создать мощную военно-административную организацию стратиотских ополчений. Это позволило Византии в VII в. перейти в наступление по всем фронтам. Стратиоты, самообеспечивающиеся воины - ополченцы, которые в мирное время были земледельцами и налогоплательщиками – вот потрет фемного строя. Но к концу IX в. этот строй пришёл в упадок из-за долгих войн и коротких мирных промежутков. Разорение стратиотов, и упадок экономики повлекли рост военных расходов, а вооружение и доспехи совершенствовались, дорожали. Поэтому, Стратерикон рекомендует архонтам и стратигам вооружать воинов за свой счёт, а Лев Мудрый возводит это в правило, делая акцент на желательности богатства и знатности стратига, т.к. как мы убедились выше, знатность гарантировала высокие места, которые приносили большой доход. Доход получали, как правило, не только помещики, но и горожане, точнее ремесленники и городская администрация. При чтении правил торговли (где разрешалось торговать тем или иным товаром в определённой части города, взимание пошлин с него, запрет купцам торговли двумя разными товарами одновременно, жесткая и мелочная регламентация и контроль над ремесленными организациями), замечаешь суровый бюрократизм и стремление всё упорядочить. Это воспитывало сплочённость, взаимовыручку и корпоративность в решении вопросов у части горожан, занятых в торговле и ремесле. Такая корпоративность сказывалась на войне, где исход битвы решали стойкость и сплочённость частей. Чиновничество, склонное к взяткам и поборам, в таланте управления ничуть не уступало помещикам – доместикам схол, а городской эпарх, в умении регулировать доходы и запасы города вполне подходил на роль стратига. Итак, мы познакомились с характеристиками тех, кто воевал, и поняли, как они могли воевать. Предварительные выводы по данному вопросу указывают на то, что роль стратига или архонта по Льву лучше всего могли исполнить помещики, или городские чиновники крупного ранга (Эпарх), а высшая знать совсем не была пригодна к этому делу, ввиду отсутствия опыта и нужных качеств. Хорошим стратиотом мог стать ремесленник, как привыкший к сплочённости и дисциплине, и имевший преимущество в самовооружении. Фемный строй развил и проявил качества сословий на войне с самой лучшей стороны. Но сословные конфликты могли возникать и, как правило, они отражались на командном составе, где не последнюю роль играл национальный вопрос. Теперь займёмся им и его ролью вплотную. Национальный вопрос в армии.Рассматривая вопрос о роли знати на командных постах, мы установили, что причиной раздоров становилось не столько знатное происхождение, сколько национальность. Маврикий в «Стратериконе» отделяет новобранцев ромеев от новобранцев иноплеменников. Возникает проблема: насколько значимый был национальный вопрос в Империи, и кто попадал под определение ромея?В трактате Императора Константина VII Багрянородного «Об управлении Империей» национальный подход освещается так: «Сначала - о том, какой иноплеменный народ и в чем может быть полезен ромеям, а в чем вреден: [какой] и каким образом каждый из них и с каким иноплеменным народом может успешно воевать и может быть подчинен. Затем - о хищном и ненасытном их нраве и что они в своем безумии домогаются получить, потом - также и о различиях меж иными народами, об [их] происхождении, обычаях и образе жизни, о расположении и климате населенной ими земли, о внешнем виде ее и протяженности, а к сему - и о том, что случалось когда-либо меж ромеями и разными иноплеменниками». Далее он пишет о других народах, которые соседствовали с Византией, но её подданными не являлись. Соответственно, ответ надо искать в понятии государства у ромеев. В литературе делались выводы относительно понятия государства у Византии: «Государство представляет нам территорию, как часть земной поверхности с твёрдо очерченными государственными границами, население как сложную и вообще - то организованную сумму составных единиц поданных и наконец, власть как централизованную или лучшие сказать, обособленную, единственную, независимую силу, господствующую как над отдельными подданными, так и над отдельными группами. Толкуя же территорию, население и власть слишком распространительное, мы должны будем подвести под понятие государства и орды татар, лангобардов, вестготов, всегда имевших под ногами территориальную точку опоры, в составе своём многотысячные толпы современников и наконец, некоторую власть в лице вождей и старейшин».То есть, под понятие иноплеменников попадали данники Империи, но не подданные. Теперь вновь вернёмся к тому отрывку из Прокопия, где он описывал многонациональную знать. Сначала шли люди с явно негреческими именами, как галл Ареовинд, потом Прокопий указывает национальность военачальника фригийца Патрикия, Фасерман родом колх, Годидиксил и Веста родом готы, распорядителем войска был назначен египтянин Анион, имевший грамоту от василевса о своём назначении соправителем его. Вот такой пёстрый национальный состав, однако они де-юре являлись ромеями. Анна Комнина указывает также на наличие столь многонационального состава среди стратиотов и стратигов: «На этом фланге находилось пять тысяч воинов: италийцы, солдаты из отряда знаменитого Маниака, фессалийские всадники и большая группа воинов этерии. Левым же флангом командовал Катакалон Тарханиот, который имел в своем распоряжении три тысячи хорошо вооруженных македонцев и фракийцев.… Вне строя, примерно на расстоянии двух стадий, расположились союзники — скифы, вооруженные по-варварски.… Так называемых бессмертных и некоторых кельтов он оставил при себе и сам принял командование над ними. Над хоматинцами же и турками он поставил начальником Катакалона, приказав ему обратить все внимание на скифов и отбивать их удары».Тут и скифы, и турки, и македонцы, и италийцы. Выясним, появлялись ли какие-нибудь конфликты среди стратиотов. Рассмотрим на примерах: «Скифы же, мечтая о возвращении и находясь уже на пути домой, не собирались продолжать преследование; очутившись вдали от обеих армий, они где-то блуждали со своей добычей»; «Кесарь выяснил, какие воины охраняют каждую башню; он узнал, что в одном месте стоят так называемые бессмертные (это специальный отряд ромейского войска), в другом — варяги из Фул (так я называю вооруженных секирами варваров), в третьем — немцы это варварский народ, издавна подвластный Ромейской империи). Кесарь сказал Алексею, что не советует ему обращаться ни к варягам, ни к бессмертным. Ведь эти последние — земляки императора, они, естественно, преданы ему и скорее расстанутся с жизнью, чем замыслят против него зло. Что же до варягов, носящих мечи на плечах, то они рассматривают свою верность императорам и службу по их охране как наследственный долг, как жребий, переходящий от отца к сыну; поэтому они сохраняют верность императору и не будут даже слушать о предательстве. Если же Алексей попытается обратиться к немцам, то будет недалек от достижения своей цели и ему удастся войти в город через башню, которую они охраняют. Алексей согласился с кесарем и воспринял его слова как глас божий. Он отправил своего человека, чтобы тот, стоя у основания стены, постарался вызвать предводителя немцев. Последний выглянул сверху и после длительных переговоров согласился немедленно предать город».На рассмотренных примерах, можем убедиться – межнациональных конфликтов среди них не было, сплачивало и удерживало их или возможность поживиться, как у скифов, или личная преданность, как у варягов. Но разница в менталитете всё-таки выделяла иноплеменников от ромеев, что отмечено в той же «Алексиаде»: «Все войско, состоявшее из чужеземцев и местных жителей и собравшееся как из наших, так и из соседних земель, знало, что город с давних пор изобилует всевозможными богатствами, которые постоянно поступают туда с суши и моря. Поэтому воины, быстро войдя через Харисийские ворота в город, рассеялись во все стороны по улицам, перекресткам, переулкам и, не щадя ни домов, ни церквей, ни заповедных святилищ, стали отовсюду выволакивать богатую добычу. Они воздерживались только от убийств, все же остальное творили с бесстыдной дерзостью. Хуже всего было то, что сами коренные ромеи не устранились от грабежа; как бы забывшись и изменив в худшую сторону свои нравы, они без краски стыда делали то, что и варвары (курсив наш – Т.А.) ».Пример того, что грабёж и беззаконие на войне характерны для варваров, а не для ромеев, прямо выделено в тексте. Здесь прослеживается внутренняя перегородка между ромеями и иноплеменниками. Помимо того, отношение к иноплеменникам показано в трактате Константина Багрянородного, где через описание обычаев и нравов племени можно как бы увидеть внутренний взгляд самого ромея, его моральный кодекс. И лишь в этом соблюдении своих обычаев проявлялось межнациональное различие в рамии. Вывод, который мы сделаем – национального вопроса обозначено не было. Сплоченные дисциплиной, жалованием и личной преданностью стратиоты и стратиги исправно несли свою службу.Но что же сводило под одни знамёна по своей воле столь разную публику? Конечно Вера. Восточное Христианство играло роль своего рода, плавильного котла душ, где люди самых разных национальностей объединялись под знаменем защиты Веры, Монарха и Империи. Часть вторая. Общая психология ромеев.Итак, в первой части мы рассмотрели подробно, какие требования выдвигались к стратиотам и стратигам, кто их комплектовал и какой фактор играл роль при выполнении им своих обязанностей. Сословный фактор был сильнее национального, который сглаживался тем, что Вера и Монархия играли роль «плавильного котла» душ. Как работал этот плавильный котёл, и что же из этого получалось? Это и составляет основную задачу второй части нашего исследования. Для начала посмотрим, какую роль определила религиозная доминанта в сознании ромейского воина? Это будет нетрудно, стоит только раскрыть трактат Льва Мудрого, где он сразу начинает с христианского возгласа – «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!». Далее идёт религиозная риторика о происхождении войны, где она представляется порождением дьявола, и правильное её ведение – умением от Бога на установление мира. Также и Стратегикон начинается с мольбы Троице и Маврикий далее говорит, что без Божьего благословения ничего не делается, и на Него должен уповать военачальник. Традиция благословения Высших Сил на войну, упоминаемая в литературе, идёт ещё от времён Нерона и Клавдия. Стратерикон Иаврикия оказывается первым письменным источником, полностью обосновывающий военную доктрину на Христианстве. Необходимость всеобщей молитвы перед сражением, освящения знамён - уже свидетельствует о христианизации Империи и её народов, отчего вытекала логичное христианское основание доктрины. Лев Мудрый предлагает следующее: «Ведь для нас всегда предпочтителен мир во имя Христа, всеединого Владыки и Господа Бога, как с подвластными нам народами, так и с варварами, и если эти народы из любви к миру будут держать свои границы закрытыми и не станут действовать несправедливо, то ты и сам будешь огражден от нападений, и не обагришь землю кровью ни соплеменников, ни варваров. Вместо того чтобы получить обвинение врагов, что ты начал неправедную войну без какой бы то ни было несправедливости к тебе, пусть будут обвинены сами враги в том, что они сотворили несправедливость в отношении миролюбивых подданных нашего величества. Нам же, исходящим из миролюбия людей, всегда следует, насколько это возможно, добрососедствовать с сопредельными народами, желающими этого, никогда не творить обид тем подвластным нам народам, которые предпочитают мирное состояние всякому остальному, жить с ними в согласии и отвергать войны. Если же враги не проявят благоразумия, но продемонстрируют несправедливость, вторгнувшись в нашу землю, тогда возникнет законная причина (а именно несправедливая война со стороны врагов) решительно и смело повести войну против них, поскольку они создали к этому предпосылки, подняв неправедную руку на наших подданных; при этом появится твердая уверенность в том, что ты получишь обоснованную помощь Господа Бога и, мобилизовав все силы, преодолеешь опасность, нависшую над нашими собратьями. Именно поэтому мы увещеваем твое достоинство предусмотреть все, чтобы обеспечить законную причину войны, и лишь при этом условии поднять вооруженную руку на неправых».Идея оборонительной войны, где целью ставится защита подданных и братьев, вполне соответствует Евангельской заповеди «Никто больше той любви не имеет, кто душу своя за други своя полагает» (Ин. 15.13), поэтому это было обоснование самому факту войны, нарушающему другую заповедь «Не убий!» (Второзак. 5:17). Отсюда логично вытекает роль Церкви в формировании военного сознания ромея. Но был и другой, не менее важный фактор. В предыдущей части мы рассмотрели национальный фактор, и убедились, что принадлежность к Империи и Церкви давало право называть себя ромеем вне собственной этнической принадлежности. И многие иноплеменники, не принадлежавшие к ромеям, были надёжными частями из-за верности лично монарху. Итак, это подтверждает фактор верноподданнического сознания. Этика войны.Война - это прежде всего бедствие. Разорение, смерть, ущерб экономике и мощи страны, отторжение территорий, бедствия для мирного населения – вот неполный перечень трагедий приносимых войной.