Политические идеи в социальных сетях

Работа написана с целью анализа потенциала социальных сетей в продвижении политических идей. Проводится сравнение социальных сетей и традиционных СМИ.
В курсовой работе 3 главы, 40 страниц
77% оригинальности по данным etxt.ru
К курсовой работе имеется красочная презентация, которую можно приобрести отдельно

Защита проходила 14.04.14 на факультете Глобальных процессов МГУ
Полученная оценка - "отлично"
...

Кроме социальных преобразований Интернет вносит изменения и в политическую сферу. В частности, социальные сети становятся мощной реакционной силой, способной объединить в себе различные слои населения.
Особенной силой обладают протесты, так как сетевой протест не предполагает участие протестующего «онлайн», вполне достаточно выразить свою гражданскую позицию на сайте или странице социальной сети. «Движение в защиту Химкинского леса», гражданская коалиция «В защиту Петербурга», «Общество синих ведерок», «Гражданин наблюдатель» - все эти гражданские образования строятся на принципиально новых основаниях, в отличие от традиционных гражданских и политических структур. Не находя институциональных возможностей для выражения своего протеста, граждане вынуждены самоорганизовываться и создавать сетевые структуры, ориентированные на решение конкретных проблем и исключающие борьбу за власть. Современный протест - это сетевой протест.

Цель работы: проанализировать роль социальных сетей в формировании политических идей и течений, а также оценить реальную силу социальных сетей в современной политике.
Эта цель конкретизируется в следующих задачах:
- выявить характеристики и функции социальных сетей, определяющие их значение для трансляции политических идей в современном мире;
- выявить роль и влияние социальных сетей на политическую сферу;
- исследовать разницу между традиционными СМИ и Интернетом и на основе проведенного анализа составить прогноз дальнейшего развития политических течений в Интернете и социальных сетях в частности.

Однако, просто объединить множество людей из социальных сетей в политическое движение мало, нужно суметь удержать эту «разношерстную» толпу и координировать ее действия. Для этого нужен лидер. Но так как в социальных сетях нет иерархии, то на первый план выходит такой ресурс как доверие. Поскольку отсутствует формальная организация гражданских инициатив, то все отношения между активистами строятся на основе доверия. Лидерство в сетевых структурах возможно только при наличии этого ресурса. В связи с этим вновь возрастает ценность репутации, которой в современной российской политике, к сожалению, практически не играет никакой роли. Например, в качестве одной из причин неэффективности протестных кампаний, организованных такими оппозиционными политиками, как Б. Немцов, Э. Лимонов, М. Касьянов, можно рассматривать их репутацию, сложившуюся в предидущие годы политической деятельности.
Можно говорить о том, что в Интернете создается иная реальность, в которой существенно, более полно освещается протестная активность в стране. Более того, учитывая, что Интернетом пользуются наиболее активные слои населения, информация доводится до потенциально наиболее сильных активистов протестного движения.
Микроблоги и социальные сети эффективны при координации массовых действий. Они позволяют мгновенно организовывать общественные кампании.
Специальные тематические сайты активно применяются для сборов подписей. Например, обращение к президенту России с просьбой о помиловании Светланы Бахминой. С 7 октября 2008 г. по 22 апреля 2009 г. было собрано 96 028 подписей. Вероятно, в том числе и поэтому суд удовлетворил ходатайство о ее условно-досрочном освобождении. Ярким примером использования отдельных сайтов для протеста стала общественная кампания по сбору подписей под открытым письмом с требованием отставки председателя правительства Владимира Путина. Кампания «Путин должен уйти» была начата в Интернете 10 марта 2010 г. активистами ряда оппозиционных общественных организаций, а также несколькими известными деятелями культуры России. Инициатором и основным автором обращения «Путин должен уйти» был Андрей Пионтковский. С 10 марта 2010 г. по 8 марта 2012 г. собрано 130 877 подписей.
В 2010-2011 гг. на первые позиции выдвинулись социальные сети и блоги. По данным «Левада-центра» за 2011 г., рейтинг узнаваемости блогера Алексея Навального составляет 6%1. Это высокий результат в условиях отсутствия доступа к телеэфиру. Активность блогера проявляется только в электронном журнале и в Интернет-СМИ. А. Навальный известен своими расследованиями по борьбе с коррупцией, является создателем и руководителем антикоррупционного проекта «РосПил».
Употребление хэштегов в Twitter становится все более распространенным инструментом для оперативной передачи данных о протестах, в ходе митингов и шествий. За 2011 г. в мировом Интернете самым употребляемым стал хэштег #egypt. За новостями в Египте следила вся мировая общественность. На фоне массовых акций протеста, в которых погибо порядка 850 человек, президент страны Хосни Мубарак в феврале 2011 г. ушел в отставку. С декабря 2011 г. в российском Интернете стали популярны хэштеги #митинг, #болотная, #сахарова, #честные выборы.
Интернет придал протестам 2011 г. уникальность. Twitter и Facebook не были незаменимыми, но они стали мощным инструментом для создания нового типа политического протеста. Социальные сети побудили протестующих к действию, ускорив процесс создания движения и увеличивая давление на правительство. Протесты могут происходить без Интернета. Но новые медиа позволили им развиваться с огромной скоростью и приковали к ним пристальное внимание мирового сообщества.
Не так давно революционные лидеры знали, что для успеха им нужно было получить доступ к главному телеканалу или радиостанции, в идеале - захватить ее и использовать для распространения своего послания. Тогда если восстание поднималось, но не было освещено крупнейшими СМИ, то существовал риск, что оно пройдет незамеченным в истории. Сейчас ни одна революция не случается без нового набора электронных элементов: активной странички в Facebook с тысячами «друзей», быстро становящегося популярным хэштега в Twitter, где можно кратко описать движение и часто публиковать обновления, а также множества проворных пользователей Twitter с большим числом читателей. Ясно, что подобные элементы являются отличительными чертами новой волны социальных протестов.
В Москве зимой 2011 г. в полной мере проявился эффект сетевого протеста. Размах зимних митингов стал неожиданностью для всех, прежде всего для самих организаторов. Одна из причин этой неожиданности - качественный скачок распространения Интернета. За последние несколько лет Интернет стал значимым источником сведений о происходящих в мире событиях. Вероятно, что быстрый рост популярности Интернета как источника информации был связан не только с ростом его доступности, но и со значительным ростом спроса на альтернативную информацию о текущих событиях и их альтернативную интерпретацию. Другими словами, с падением доверия к традиционным и официальным каналам информации, с падением доверия к картине мира, которую преподносят СМИ, подчиненные действующей власти. Интернет как альтернативный источник информации, а затем и инструмент политической мобилизации играет, в действительности, ведущую роль в современном политическом процессе.
Таким образом, качественно новые интерактивные возможности снимают географические и структурные ограничения прямого политического участия, коллективного действия, устраняют дистанцию между гражданами и лицами, принимающими решения, расширяют горизонты культуры гражданственности. В 2011-2012 гг. политическое участие проявилось наиболее ярко, когда участники уличных демонстраций планировали протестные акции через Интернет. Кроме того, виртуальная сеть явилась площадкой для выражения политических позиций и мнений. Интернет также использовался для быстрой координации протестных акций и информирования Интернет-сообщества о ходе протестных акций.
Сегодня Интернет становится одним из самых эффективных средств коммуникации и организации во всех сферах деятельности, поэтому он используется и будет использоваться в политической деятельности.
Можно констатировать, что Интернет создает качественно новую инфокоммуникационную инфраструктуру для политического участия. Он снимает пространственно-временные преграды на пути обмена информацией и порождает новые формы объединения рядовых граждан.
Социальные сети и сетевые сообщества становятся предметом анализа все более широкого круга исследователей. Среди них такие известные западные теоретики, как М. Кастельс, П. Коллок, К. Пайдж, Дж. Подольны, Э. Рейд, Х. Рейнгольд, А. Турен, Б. Уэлман, У. Эко; российские ученые Б. З. Докторов, Д. В. Иванов, В. Ю. Нестеров, С. И. Паринов, Л. В. Сморгунов, Д. О. Стребков, А. Н. Чураков, В. Н. Щербина. Начиная с середины 90-х гг. прошлого столетия российские ученые осознавая необходимость теоретических исследований Интернета как особого средства массовой коммуникации, направили свои усилия на анализ воздействия Интернета на общество и социальны институты, выявление особенностей взаимодействия участников интернет-коммуникации, изучение интернет-аудитории.
Вместе с тем исследование социальных сетей в контексте организации различных акций протеста продолжает оставаться актуальным и перспективным направлением ввиду устойчивого постоянства сложившихся взаимосвязей между многообразной гражданской активностью и функционированием коммуникации в социальных сетях. Более того, понимание нашего мира, как справедливо заметил М. Кастельс, требует сегодня одновременного анализа сетевого общества и его конфликтных вызовов. Исторический закон, гласящий, что там, где есть господство, естьи сопротивление, продолжает быть справедливым. Однако для определения того, кто бросает вызов процессу господства, осуществляемого посредством нематериальных (однако могущественных) потоков сетевого общества, необходимо аналитическое усилие2.
Развитие информационных технологий приводит к постепенной замене социальных институтов горизонтально функционирующими социальными сетями. Сегодня каждый десятый житель Земли пользуется социальной сетью Facebook. Вместе с ростом количества участников социальной сети меняется качественный состав социальных групп, составляющих сетевую структуру Интернета, растет доля тех, кто получает информацию исключительно из новых медиа.
Социальные сети, объединяя граждан социокультурными интересами, идеологическими предпочтениями, демонстрируют, что они, по сути, становятся аналогом гражданского общества. Консолидация в online пространстве в последующем реализуется в offline пространстве виде различных флешмобов, антиглобалистских протестых акций, попыток Молчаливой революции в Минске, «арабской весны» 2011 г., митингов в Москве, связанных с последними парламентскими и президентскими выборами. По утверждению некоторых авторов, «оранжевая» революция на Украине в 2004 г. тоже была первой сетевой революцией, за которой последовали революция в Молдове 2009 г., попытка революции в Иране 2009 г., так как и в Молдове, и в Иране при организации акций протеста был использован Twitter. Следует подчеркнуть, что процессы интеграции в социальных сетях, стимулирующие или продуцирующие последующие акции протеста - это симбиоз как спонтанных, так и запланированных действий по мобилизации различных социальных групп.
Можем ли мы говорить, что защита прав и свобод человека сегодня самым непосредственным образом связана с функционированием средств массовой коммуникации и социальных сетей, которые способствуют развитию демократических процессов в недемократических обществах? Отвечая на этот вопрос, следует вспомнить утверждение И. Валлерстайна о том, что события не обретают смысл, пока мы не можем включить их в ритмы и тенденции3. Поэтому анализируя события, обозначенные условным термином «арабская весна», в контексте взаимосвязи последних с коммуникацией в социальных сетях, необходимо предпринять попытку проследить возможные связи, тенденции, а не просто «уложить» вышеозначенные процессы и схожие с ними в схему однозначной обусловленности виртуальным сообществом.
Для начала зафиксируем сам факт информационной составляющей гражданской активности в ряде арабских стран (Twitter - революции, Facebook - революции). Так, роль, которую сыграли социальные сети, в частности Twitter, Facebook, в организации и координации акций протеста, что в итоге привело к смене правящей элиты, уже никем из серьезных исследователей не оспаривается. Несмотря на то что социальные сети в арабских странах включают меньшинство населения, кроме того, среди пользователей преобладает городское население, чем и объясняется концентрация акций протеста прежде всего в городах, коммуникация online в Интернете имела свою расширенную производную вербальную коммуникацию в offline пространстве. Осуществленная социальными сетями «первичная» виртуально-вербальная мобилизация в последующем реализовывалась в реальные акции протеста. Компьютерная мышь продемонстрировала, что авторитарные арабские режимы оказались колоссом на глиняных ногах. При этом отнюдь не исключается существенное влияние на активизацию акций протеста таких факторов, как репрессии, экономическая стагнация, маргинализация, безработица и т. п.
Понимая степень влияния на организацию протестных/революционных процессов в стране, те же власти Египта пытались блокировать  Twitter, SMS услуги, Facebook и вообще отключить доступ к Интернету, хотя, несмотря на запреты, организаторы акций протеста «арабской весны» все же смогли обойти все препятствия и возобновить работу коммуникационных сетей. Контроль со стороны государства за пользованием Интернета, блокирование сайтов, на которых появлялись не совсем почтительные отзывы, например об исламе в других арабских странах, в тех же Йемене, Катаре, Кувейте, ОАЭ, Саудовской Аравии; призывы высокопоставленных духовных лиц пользоваться сайтами только религиозного содержания (Иран); требование предъявлять удостоверение личности при посещении интернет-кафе (Тунис); использование социальных сетей в качестве инструмента для наблюдения за создателями контента и отслеживания коммуникации участвующих в протестах, установление службами безопасности ряда арабских стран имен интернет-пользователей, задержание активных блоггеров, преследование лиц, имеющих отношение к координации протестующих сил также свидетельствуют о понимании властью важной роли социальных сетей в процессе мобилизации граждан.
С другой стороны, политическая система всегда поддерживала идеологические аппараты государства, одним из которых являются СМИ, защищающие ее господство. И авторитарные государства в том числе всегда имели большой соблазн контролировать виртуальное пространство, хотя технологически сделать это довольно затруднительно. Но Интернет, и прежде всего социальные сети как его производная, пытается выступить сегодня самостоятельным игроком в политике. Поэтому государства по возможности используют Интернет для ретрансляции официальной информации, манипуляции общественным мнением, для контроля коммуникативным пространством вместо коммуникации с собственными гражданами. Совсем недавно в Иране по указу верховного лидера страны Аятолы Али Хаменеи было создано агенство по надзору за Интернетом. Официальной причиной была названа борьба с компьютерными вирусами, несущими угрозу иранской ядерной программе и ценностям ислама. Так, вместо проектов е-правительств, е-демократии, успешно реализованных в странах с развитой демократией, авторитарные власти предлагают «препарированный» сетевой продукт и сетевую коммуникацию.
Существует спорное мнение, что социальные сети, используемые как координирующий инструмент сторонниками «цветных» революций, в той или иной степени были соответствующим образом подготовлены заранее. Сторонники этой точки зрения приводят аргументы об обучении специально подобранных активистов, формировании баз данных участников сетевого движения, использования в виртуальной среде деятельности эверсионных технологов. Конечно, такая деятельность может иметь место, однако существует масса примеров спонтанных, не простимулированных, не смоделированных акций протеста, производных коммуникации в социальных сетях, вызванных в свою очередь какими-то вопиющими инцидентами (примеры, связанные с убийствами, самоубийствами, насилием, общеизвестны).
Не стоит идеализировать все «производные» социальных сетей. Последние обладают огромным созидательным демократическим потенциалом, но этот потенциал может быть использован также в деструктивных или манипулятивных целях, а направленность социальной активности может иметь асоциальный характер. Примеры уличных погромов в ходе различных акций протестов как в странах с ограниченной, так и с развитой демократией (движение «Захвати Уолл-стрит», уличные погромы в Лондоне, где молодые люди координировали свои действия через социальные сети, SMS сообщения и т. п.), тому подтверждение.
Можно сделать вывод, что глобализация мира, доступность информации об уровне и образе жизни большинства населения в развивающихся странах (авторитарных государствах) запустили спусковой механизм посредством Интернета, а затем и в процессе реальных революций в арабских странах. Однако, отсутствие цивилизованного диалога между властью и обществом, демократических политических институтов, политической культуры не привели вслед за этим к автоматической победе демократических ценностей и институтов. Достаточно сложно, учитывая отсутствие демократических политических практик и соответствующей политической культуры населения, относительную неразвитость социальных сетей, начать протестные выступления, но еще сложнее, исходя из вышесказанного, «успешно» их завершить. Сетевой экспорт демократии в условиях социокультурного, политического отставания, неготовности «стран-импортеров» привели к закономерным «откатам». Вместе с тем Хиллари Клинтон, выступая с речью о состоянии интернет-свобод в мире, по сути, признала именно Интернет важнейшим инструментом по экспорту демократии на данном этапе. Как заявила госсекретарь, на поддержку блоггеров и интернет-активистов в авторитарных странах в 2011 г. США выделяют 25 млн долларов.
Несмотря на то, что телевидение остается на сегодня в России главным источником информации и возможной манипуляции общественным мнением ввиду его доступности широким массам населения, создания атмосферы присутствия, Интернет шаг за шагом отвоевывает себе ведущее место среди других средств массовой информации и агентов социализации. В отличие от телевидения, являющегося однонаправленной системой коммуникации, Интернет - это система взаимодействия. Отдельные телеканалы, преодолевая свою «ограниченность», тоже пытаются работать в режиме «online», используя в своих программах потенциал и механизм функционирования социальных сетей. В качестве примера можно привести коммуникацию с пользователями Facebook в телевизионных программах «Время. Итоги дня» на 5 канале или «Минаев LIVE», где желающие могут звонить в эфир посредством Skype, комментировать происходящее с помощю виджетов социальных сетей и отзывов через Twitter, которые выводятся на экраны прямо в студии. Тем самым социальные сети получают дополнительный «выход» на телевидение, расширяя свою аудиторию, свой «ареал» коммуникации. Телевидение, в свою очередь, получает «бонус» в виде активной интернет-аудитории.
Несмотря на кажущуюся относительную неразвитость российского сетевого сообщества, функционирование последнего вполне вписывается в основные тенденции функционирования сетевых сообществ в остальном мире.
Наличие в Интернете форумов по интересам (от кулинарии и садоводства до бизнеса, бухгалтерии и политики) структурирует не только виртуальное сообщество, но и объединяет пользователей сначала в виртуальной среде, а потом и в реальной, выливаясь от случая кслучаю во всевозможные уличные акции. Виртуальные сообщества, конечно, нельзя рассматривать как прямой аналог гражданского общества в традиционном понимании этого понятия, однако функционирующие в Интернете группы по интересам (число которых неуклонно растет) время от времени, но с завидным упорством и постоянством реагируют на ущемление своих интересов в конкретных случаях. В качестве примера можно привести деятельность активистов «Стопхам», выкладывающих на одноименном сайте и в социальной сети YouTube видеоматериалы о злоупотреблениях и нарушениях водителями транспортных средство правил парковки и прочие незаконные действия автолюбителей. Тем самым они пытаются оказывать давление общественным мнением (последующем освещении фактов в прессе, обсуждению в телевизионных новостях и программах). Так, В июле 2013 года активисты «Стопхама» преградили проезд по тротуару автомобилю «Range Rover», за рулем которого находилась жена исполняющего обязанности главы управы района Марьино — Татьяна Сморякова. Сморякова сбила двух активистов и продолжила движение в пробке. На просьбы прибывших сотрудников ГИБДД остановиться, Сморякова ответила отказом и выложила на приборную доску пропуск префектуры. Префектура ЮВАО позже опубликовала официальное заявление, в котором говорилось, что разрешения на какое-либо право на привилегированное движение личного автотранспорта префектурой не выдаются, а вопросы, связанные с личным поведением членов семей госслужащих к деятельности префектуры отношения не имеют. На следующий день после конфликта Александр Сморяков подал заявление о своей отставке с занимаемого поста главы района, которое было принято мэром Москвы — Сергеем Собяниным.