Проблема двойных стандартов

В исследовании в соответствии с темой "Проблема двойных стандартов" написана работа, тема работы раскрыта, работа корректно оформлена и готова к печати. ...

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА 1. ДВОЙНЫЕ СТАНДАРТЫ КАК КОНЦЕПТ СОВРЕМЕННОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА. 6
1.1. Существующие подходы к определению двойных стандартов 6
1.2. Структуралистский подход к проблеме двойных стандартов 10
1.3. Проблемы терминалогии двойных стандартов в политологическом дискурсе 13
ГЛАВА 2. ПОЛИТИКА ДВОЙНЫХ СТАНДАРТОВ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ 19
2.1. Истоки проблемы двойных стандартов в международных отношениях 19
2.2. Примеры двойных стандартов в международных отношениях 27
2.3. Пути решения проблемы двойных стандартов в международных отношениях 34
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 38
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 41
ПРИЛОЖЕНИЕ 44

Введение

Актуальность темы исследования. В XXI веке усугубились глобальные проблемы и угрозы, с которыми столкнулось человечество в прошлом. Начиная с последней четверти XX века, резко возросло количество террористических актов, на фоне кризиса социалистической системы увеличилось число межнациональных конфликтов и противоречий. Современный динамичный и непредсказуемый окружающий мир международных отношений всё чаще обусловлен рядом факторов. Во – первых, широтой распространения феномена «двойные стандарты» оказывающего существенное влияние на взаимодействие субъектов в мире доминирующей демократии, а значит, на развитие событий. Несмотря на то, что на сегодняшний день большинство западных государств поддерживают демократические ценности и свободы, проявления «двойных стандартов» особенно часто встречаются в сферах внешней и внутренней политики. Существует точка зрения(Гипотеза), что в настоящее время термин «демократия» используют западные страны как прикрытие (прежде всего, США) для оправдания политики «двойных стандартов» и совершения агрессивных действий в целях преследования различных интересов.
и т.д

Структуры общественного сознания усваиваются в разной степени, так как процесс усвоения зависит всё-таки от уникального сознания и несовершенной системы образования. Так появляются пролетарии с сознанием пролетариев, буржуа с сознанием буржуа, тираны и рабы с сознаниями тиранов и рабов. В своё время К. Маркс и Ф. Энгельс немало времени уделяли теории идеологий и классового сознания, вплотную приблизившись к пониманию значимости имманентной структуры общественного сознания8. С разных сторон приходили к этому же выводу культурологи, антропологи, психологи и политические философы9.
Дискурсивное пространство, на котором соединяются в каком-либо случае индивидуальные сознания с общественным, успешно используют полит технологи и пиарщики. Аналогично в политтехнологических целях используется и механизм двойных стандартов, потому как корни его уходят именно в общественное сознание со всеми мифами, архетипами, рациональными и иррациональными структурами. Таким образом, можно дистанцировать друг от друга понятия двойные стандарты и политическая технология, поскольку они соотносятся друг с другом примерно так же, как рычаг и способ его использования для того чтобы перевернуть землю.
Политическое кодирование, возможность которого обусловлена логикой и геометрией соотношений, представленных в двух теоретических схемах, в ситуации двойных стандартов производится по линии смыслового перекрёстка (не)равенство-(не)справедливо. В общественном сознании присутствуют архетипические конструкции, могущие равным образом вкрадчиво объяснить и ситуацию, где равенство справедливо, и ситуацию, где справедливо неравенство. Существование этих архетипических конструкций определяет имманентность и структуру механизма двойных стандартов. Понятие, позволившее вскрыть дискурсивные корни этого механизма, появилось совсем недавно, что ставит закономерный вопрос о причинах подобного замалчивания. Так как основной функцией механизма двойных стандартов в общественно-политической системе является разделение и создание единого нормативного поля, то есть фактически установление и устранение неравенства в любых его формах, использование этого инструмента в политике закономерно. В контексте разговора о политике двойных стандартов невозможно не отметить следующее: сочетание в одной семантической конструкции разнонаправленных тенденций — к разделению и объединению — характерно и для известной политической формулы разделяй и властвуй. Но для сегодняшнего дискурса, а именно для критики двойных стандартов, характерно стремление как раз объединять и властвовать, это подчёркивает истинную сущность социально-политического механизма, способного работать в обоих направлениях — и от неравенства к равенству, и от равенства к неравенству. Именно поэтому под термином политика двойных стандартов следует понимать не только действия, направленные на установление неравновесной ситуации, но и противоположные по направленности политические шаги, так как в обоих случаях задействуется один и тот же объективный механизм, абсолютно безразличный к авторству политического заказа. Таким образом, политикой двойных стандартов логично было бы назвать и критику такой политики, а в более широком смысле политика двойных стандартов есть применение понятия и принципа двойных стандартов в политических целях.
Далее, вместо абстрактных акторов на схеме можно было бы разместить два одинаковых суждения, одно из которых ситуация двойного стандарта превратила бы в истину, а другое — в ложь. Аналогично две равнозначные социально-политические ситуации механизм двойственных стандартов мог бы назвать естественным неравенством, справедливым мироустройством и несправедливостью. В таких вариантах схемы субъект и объект политики двойных стандартов могут быть неочевидны, поэтому на рисунке нет соответствующих обозначений. В условиях единого правового поля субъектом политики двойных стандартов может стать любой участник игры, осознавший потребность в защите своего интереса и сумевший грамотно сформулировать собственный политический заказ.
Понятия власть или сила, могли бы занять место двойных стандартов на схеме, ведь и власть, и сила могут сделать из элиты подчинённых и наоборот. Однако механизм действия этих дискурсивных элементов всегда работает только в одну сторону, поэтому хотя субъект или объект ПДС имеют возможность использовать власть и силу в своих интересах, чтобы запустить или заблокировать механизм двойных стандартов, тем не менее ни власть, ни сила не способны отменить его существование. Сходство понятий власть, сила и двойной стандарт заключается главным образом в том, что они существуют не в буквальном физическом смысле, а в действии. Сила, власть и двойные стандарты всегда осязаемы кинетически, их не видно, если они потенциальны. Главный парадокс двойных стандартов в том, что когда субъект политики двойных стандартов для установления\ликвидации (не)равенства задействуют власть и силу, то мы видим работу только власти и силы, когда же механизм двойных стандартов пытался запустить безвластный субъект, такое политическое действие не называется политикой двойных стандартов. Неуловимый дискурсивный базис понятия, таким образом, становится совсем невидимым, не в последнюю очередь из-за односторонних подходов к анализу онтологии и феноменологии двойных стандартов.
Последними в списке смысловых единиц, структурно связанных с проблемой и понятием двойные стандарты, но не последними по важности, являются понятия нормы, права и закона. Возможно ли размещение этих понятий на месте дискурсивного элемента двойных стандартов, ведь сила права, закон могут устанавливать и равенство и неравенство? Однако, ровно по тем же причинам, по которым центральное место на схеме не могут занять понятия власти и силы, право так же лишено этой возможности. Если закон устраивает некую иерархию среди элементов социально-политической системы, то механизм двойных стандартов действует нелегально, для таких его проявлений требуются другие названия, но никак не двойной стандарт, так как правовой стандарт уже является разделённым — двойным , тройным и т. п. в случае же полного фактического равноправия двойных стандартов быть не может ни как феномена, ни как понятия, за исключением ситуации, когда дискурс по проблеме двойных стандартов активизируется с помощью критики сложившегося системного взаимодействия. Тем не менее реальные правовые стандарты современности далеки от естественно правовых идеалов равенства и братства, и именно поэтому, что живая жизнь проявляет себя независимо от абстракций и чаяний прогрессивного сознания, механизм двойных стандартов может проявлять себя как дискурсивный палиндром. Именно в условиях несовершенного, но хотя бы формально единого для всех права двойные стандарты становятся осязаемым, несводимым к традиционным понятиям политической науки.
Таким образом, обращение к логике структурализма и схематическое изображение ситуации двойных стандартов позволяют выделить из общего понятийного пространства политической науки такие категории, как двойной стандарт, механизм двойных стандартов, и политика двойных стандартов, что в свою очередь подчёркивает уникальность проблемы и терминологии двойных стандартов в политологическом дискурсе.
Предложенная концепция даёт возможность не только решить традиционные задачи(дефинирования и методологии выделения), но также поставить новые. Только политика двойных стандартов может проявляться в нескольких вариантах, тогда как понятие двойной стандарт, и тем более механизм двойных стандартов всегда феноменологически целен, однозначен. Если уподобить понятие и феномен двойных стандартов общей системе под названием трансмиссия, то механизм двойных стандартов по аналогии можно будет назвать сцеплением или коробкой передач, т. е. набором механических деталей — шестерней, валов и дисков, - в то время как политика двойных стандартов есть процесс эксплуатации трансмиссионной системы.
В этом метафорическом ряду легче всего подвергается вариациям процесс эксплуатации системы, другими словами режимы работы трансмиссии могут быть разными. Соответственно, можно провести типологию режимов эксплуатации имманентного механизма и дискурсивной системы двойных стандартов, т. е. политики двойных стандартов. Разумеется существует возможность и даже необходимость типологизации, к примеру, структурных единиц, формирующих механизм двойных стандартов, тех самых шестерней, валов и дисков, с помощью которых происходит передача политического кода в ситуации двойного стандарта.
Однако эта задача сама по себе настолько специфична и требует настолько уникальной методологии содержащей междисциплинарный подход и свободное владение сведениями из самых разных отраслей науки, вплоть до физиологии и психолингвистики, что рассмотрение этого вопроса требует особого подхода и отчасти формулирует повестку дня для политической науки будущего.
Таким образом, привычное понятие двойственные стандарты имеет большую эвристическую ценность как феномен, актуализирующийся именно сегодня, в настоящий момент времени и поддающийся научному освоению. Исследование феноменологии двойных стандартов даёт возможность для создания цельной теоретической концепции, моделирования и прогнозирования соответствующих ситуаций, а значит, имеет практическое значение для современной политической науки.
Глава 2. ПОЛИТИКА ДВОЙНЫХ СТАНДАРТОВ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
2.1. Истоки проблемы двойных стандартов в международных отношениях
Вторая половина XX века, период, который можно расширительно охарактеризовать как Ялтинско-Потсдамский миропорядок, хотя многие характерные черты данного миропорядка начали складываться еще в период между двумя мировыми войнами. Уже в ходе Второй мировой войны среди американских ученых сложился консенсус относительно того, что одной из основных системных причин войны является существование системы многочисленных конкурирующих между собой суверенных национальных государств. Данный миропорядок можно охарактеризовать как «сговор сильных», фактически разделивший мир на сферы влияния. В отличие от Венского «европейского концерта», также представлявшего собой соглашение нескольких великих держав, направленное на поддержание стабильности в Европе во второй половине XIX века, в Ялтинско-Потсдамском миропорядке присутствовало формальное, юридически закрепленное, определение правил игры ведущими державами и соблюдение этих правил, позволяющих избежать вооруженного конфликта между участниками «сговора». Как и прежде, единственным актором международных отношений признавалось государство.
Новый миропорядок юридически признавал примат силы, осуществлялись ограничение государственного суверенитета и влияния малых государств и передача ими части своего суверенитета наднациональным органам, которые, в свою очередь, в определенной степени находились под контролем «сильных». Существовавшая в XIX веке многополярная система в ходе Второй мировой, а затем при возникновении «холодной войны» была сменена биполярной. По сравнению с классической Вестфальской системой (которая фактически ограничивалась рамками Европы), подразумевавшей наличие формально равноправных суверенных государств, в новом миропорядке великие державы даже формально обладали более широкими правами и большим суверенитетом по сравнению с государствами «второго сорта»10.
В ходе Второй мировой войны лидеры участвовавших в ней великих держав - как тоталитарных, так и демократических – стремились к установлению нового миропорядка, в котором права малых государств серьезно ограничивались. В свою очередь, биполярная система ушла в прошлое в конце 1980-х - начале 1990-х гг. Тем не менее, ключевые элементы Ялтинско-Потсдамского миропорядка - ООН, бреттон-вудские институты – сохранились. Исторические события 1980-х - 1990-х гг. привели к серьезным изменениям в структуре международной системы, однако сам по себе миропорядок сохранил свои основные черты, несмотря на растущие вызовы его существованию: глобализация, растущая экономическая и технологическая взаимозависимость, появление в глобальном масштабе идентичностей и социальных групп, не вписывающихся в границы национальных государств.
Тем не менее, то, что принято называть «двойными стандартами», можно зачастую считать элементом данного миропорядка, подразумевающего деление государств по Оруэллу: все государства равны, но некоторые государства равнее других, причем данное обстоятельство в Ялтинско-Потсдамском миропорядке закреплено юридически. Хотя фактически на мировой арене всегда существовала иерархия государств, основанная, в первую очередь на их могуществе (военном, политическом, финансовом и экономическом), формально все государства признавались равными. Это равенство обосновывалось с помощью концепций и принципов греческой философии, римского права, суверенитета, аналогии между государствами и индивидами. Это равенство означало, что самое маленькое и слабое государство признавалось обладающим той же полнотой суверенитета, теми же правами, что и самое большое и сильное государство.
Следствием этого равенства является следующее положение - все, что является законным или незаконным по отношению к одному государству в равной мере является законным или незаконным по отношению ко всем другим государствам. В новом же миропорядке, активным построением которого во время Второй мировой войны занимались, в том числе, ученые и политики США, неравенство государств закреплялось юридически. Составными элементами данного миропорядка стали ООН и бреттон-вудские институты (Всемирный Банк и Международный Валютный Фонд), в которых великие державы обладают значительно более широкими полномочиями, чем государства «второго сорта». Данное положение либо закреплено институционально (Совбез ООН), либо гарантируется фактически (пропорциональное голосование и, следовательно, зависимость веса государства от его доли в бреттон-вудских институтах). Можно предположить, что идея «четырех полисменов» Ф. Рузвельта имела в виду создание военной составляющей данного миропорядка, подобной создававшимся в тот период политической (ООН) и экономической (бреттон-вудские институты) составляющим.
Для того чтобы сформировалось чёткое понимание того что описано выше думаю не будет лишним проанализировать основные идеи классиков политического реализма и неореализма Кеннета Н. Уолца представителя «оборонительного» реализма и основоположника «наступательного реализма» Джона Миршаймера с упором на их идеи касающиеся темы исследования.
Кеннет Н. Уолц его работы и работы сторонников заложили основы и послужили развитию такого направления, как неореализм. Согласно неореализму, международные отношения — это именно межгосударственные отношения, а мировая политика — взаимодействие негосударственных акторов.
Основные положения неореализма:
Международные отношения рассматриваются как целостная система, функционирующая в соответствии с определёнными законами. Только системный анализ может раскрыть природу международных отношений.
Неореализм переносит центр объяснения международного поведения на уровень международной системы, структурные свойства которой не зависят от усилий малых и средних государств, а являются результатом взаимодействия между великими державами, важное положение которое противоречит положению в классической Вестфальской системе, о наличии формально равноправных суверенных государств. Отношения между великими державами и другими государствами не являются однозначно анархическими, так как зависят в основном от воли великих держав, ещё одно расхождение вообще этот концепт великая держава пронизывает и является основой для появления проблемы двойных стандартов как таковой т. к. появляется разделение на великие державы и государства второго сорта. Уолтц выделил три основных принципа структуры международных отношений («структурная триада»). Во-первых, государства прежде всего руководствуются мотивом выживания. Во-вторых, участниками международных отношений остаются только государства, так как другие акторы не догнали и не перегнали ведущие державы по наличию полномочий и властных возможностей. В-третьих, государства неоднородны, и отличаются возможностями и потенциалом.
Неореализм стремится найти и вычленить экономические отношения от политических.
Неореализм отличает стремление к методологической строгости.
Главные акторы — государства и их союзы. Их основные цели — защита национальных интересов, безопасность государства и сохранение статус-кво в международных отношениях. Основные средства достижения этих целей — сила и союзы.
Движущая сила международных отношений — в жёстком, сдерживающем воздействии структурных ограничений международной системы.
Кеннет Уолц является представителем «оборонительного» реализма разработавшим (концепцию баланса сил)11.
Стремление каждого государства максимизировать свою власть на мировой арене, приводит к балансу сил, который и формирует международные отношения. Это также дает начало дилемме безопасности, с которой сталкиваются все нации. Есть два пути, которыми государства могут уравновешивать власть: внутреннее балансирование и внешнее балансирование. Внутреннее балансирование происходит потому, что государства взращивают их собственные возможности и потенциал, увеличивая экономический рост и/или увеличивая военные расходы. Внешнее балансирование происходит, поскольку государства вступают в союзы, чтобы противостоять власти более мощных государств или союзов.
Неореалисты утверждают, что есть по существу три возможных системы согласно изменениям в распределении возможностей, определенных числом великих держав в пределах международной системы. Однополярная система содержит только одну великую державу, биполярная система содержит две великих державы, и многополярная система содержит более, чем две великих державы. Неореалисты заключают, что биполярная система более устойчива (государства менее склонны к борьбе за власть и системным изменениям) чем многополюсная система, потому что балансирование может происходить только через внутреннее балансирование, так как нет никаких дополнительных великих держав (сверхдержав), чтобы сформировать союзы. Поскольку в биполярной системе есть только внутреннее балансирование, а не внешнее, то вероятность просчета и шансы на войну между великими державами уменьшаются.
Основоположник «наступательного реализма» Джон Миршаймер считается одной из ведущих фигур современной теории международных отношений. В рамках «наступательного» реализма утверждается, что анархия является постоянным стимулом для экспансии, поэтому государства стремятся наращивать свои силы по сравнению с силами других государств и прибегают к экспансии в тех случаях, когда выгоды от подобной политики превосходят затраты.
Поэтому «в условиях анархии и неопределенности государства должны прибегать к военному строительству, односторонней дипломатии, изоляционистской экономической политике и экспансии». Сторонники «наступательного» реализма исходят из того, что интересы одних государств не могут совпадать с интересами других государств, между ними всегда существует конфликт, а главной целью любого государства является получение доступа к различным ресурсам. Ради получения такого доступа и защиты своих интересов государство использует силу, пока это выгодно. Именно наличие сильного государства и стремление к гегемонии обеспечивает стабильность в международных отношениях, поскольку никто не будет открыто противостоять заведомо более сильному и могущественному противнику. Сторонники «наступательного» реализма также исходят из того, что между государствами ведется постоянное соревнование за достижение безопасности, отрицают перспективы успешного международного сотрудничества, состояние стабильного мира считают практически недостижимым. То есть безопасность рассматривается в абсолютных значениях, как феномен, достигаемый в ходе соперничества между государствами.
В книге “Почему лгут лидеры?” он рассматривает ложь с утилитарной точки зрения, кроме того, сознательно ограничивает анализ только теми случаями, в которых лидеры идут на обман не ради самих себя или своего ближайшего окружения, а во имя стратегических интересов нации.