Курсовая работа - Дискуссия о содержании и природе российского конституционализма начала XX в. в правовой литературе.

Одним из наиболее значимых политических идеологий России начала XX в. является конституционализм. В научной литературе как современности, так и периода начала XX в. существует множество подходов к трактовке понятия и особенностей, а также специфики развития российского конституционализма начала XX в. как основанной на конституционных принципах организации власти, а также общественно-политической системы.
Актуальность темы реферата обусловлена теоретической и практической значимостью вопросов, связанных с формированием в России начала XX в. действенного механизма конституционно-правового регулирования. Кроме того, актуальным представляется историческое исследование особенностей конституционализма, а также научных дискуссий в правовой литературе о природе и характере развития российского ...

ВВЕДЕНИЕ 3

ГЛАВА 1. ИСТОРИЧЕСКИЕ И ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ФОРМИРОВАНИЯ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА В РОССИИ В НАЧАЛЕ XX в. 5

ГЛАВА 2. СПЕЦИФИКА РОССИЙСКОГО КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА НАЧАЛА XX В. ИСТОРИКО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА В РОССИИ. 13

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 26

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 28
 

Цели реферата заключаются в историко-правовом анализе феномена российского конституционализма начала XX в., рассмотрении проблем формирования и классификации детерминирующих его факторов, исторических условий и явлений, сопутствующих развитию конституционализма в России начала XX в., изучения научных подходов к дефинициям конституционализма российских ученых, представленных в правовой литературе, проектах конституций, а также изучения нормативно-правовой базы начала XX в., содержащей конституционные основы и принципы.

Политическая деятельность в XIX веке, таким образом, подготовила идейную и проектную основу для полной реорганизации общественно-политической системы в сторону утверждения основ конституционализма. Были введены и частично реализованы принципы демократизации, народного представительства, а также различного рода права и свободы граждан в условиях монархической власти. В XX веке, наряду с осуществлением преемственности традиций утверждения основ конституционного строя, были представлены концептуально новые основы утверждения конституционализма в изменившихся общественно-политических условиях и исторической конъюнктуре.
ГЛАВА 2. СПЕЦИФИКА РОССИЙСКОГО КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА НАЧАЛА XX В. ИСТОРИКО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА В РОССИИ.
Теоретико-правовая модель конституционализма в России XXвека обуславливалась как текущим уровнем социально-экономического и политического развития, так и эволюцией сфер общественной жизни, общественным прогрессом, уникальной природой и моделью развития государства и правовой системы страны. Ввиду многозначности понятия о конституционализме, совместимого с выработкой специфичной политико-правовой идеологией, требуется анализ развития конституционализма исходя из объективного исторического контекста с учетом особенностей складывания правовой системы и политического аппарата власти.
Имея множество заимствованных из зарубежного опыта исследований теоретических положений конституционализма, теоретико-правовая модель российского конституционализма в сравнении с западными аналогами имеет различия, которые коренятся, прежде всего, в самой природе политико-правовой системы России. В связи с отличными от западноевропейских реалий общественного развития, Россия на момент XX в. имела специфические социальные условия, в масштабах которой требовалась иная реализация теоретических обобщений, выдвинутых западной научной мыслью. Отсутствие необходимых для конституционных преобразований элементов гражданского общества, политической силы и единства среднего класса, исторических условий и времени для проведения данных преобразований определили воплощение в жизнь конституционных реформ непосредственно государством с привлечением в качестве исполнителя преобразований бюрократического аппарата, а не либеральной буржуазии, согласно западной модели. В связи с этим наиболее предметной и актуальной проблемой российского конституционализма начала XX века следует считать меры должного взаимоотношения государственного механизма и личности. Степень восприятия реформ конституционного характера напрямую зависела от должной правовой связи между государством и обществом, поддерживаемой конституционными реформами. Несомненно, тезис о переходе к правовому государству в России поэтапно через установление конституционной монархии подкреплялся положением о необходимости развития политической культуры общества, чем объясняется внимание идеологов конституционализма к анализу правовой природы новых политических форм, возникающих в ходе реформ и революций.
Что касается эволюции теоретической мысли конституционализма, то проектные положения XX в., представляют собой цельные и четкие программные документы конституционного движения, в которых четко прослеживаются предметные направления преобразований, цели политической борьбы по установлению правовых начал конституционализма, а также форма проведения и пути реализации прокламированных нововведений (реформа или революция).
Кроме того, конституционализм получил наиболее развитое и детальное представление как идейно-теоретической основы ограничения самодержавной власти и перехода к новому типу государственности в идеологии ряда политических партий, что
Политико-правовая основа конституционализма XX в. развилась в идеологиях ведущих политических партий.
Характерно, что конституционализм являлся теорией ведущих антиреволюционных партий либеральной направленности, что характеризовало классовые интересы либеральных слоев общества в проведении конституционных реформ.
Либеральный характер конституционных преобразований, а также развитую систему идеологических воззрений на конституционное устройство представила партия конституционных демократов. Политические взгляды кадетов прямо характеризовались текущей общественно-политической конъюнктурой, однако имели системный характер, выраженный в программе партии. Предполагалась не абстрактная конструкция теоретических положений, а системная совокупность представлений о конституционализме в множестве аспектов. С точки зрения государственного устройства и полномочий верховной власти, согласно ст. 13 Программы партии «народной свободы»4, предполагалось определение конституционного устройства страны в соответствии с основными законами, затем измененное на положение о «конституционности» и «парламентарности» монархии с министерством и парламентом, избираемым на основе всеобщего избирательного права. Затрагивался аспект правовых отношений государства и общества, прав человека в рамках конституционализма. Глава 1 Программы партии посвящена введению конституционных основ равенства перед законом (ст.1), свобод совести, вероисповедания, слова, собраний (ст.2 -4), передвижения (ст.10), прав на создание союзов и обществ. Развивались идеи о легальных полномочиях народа в управлении государства путем введения всеобщего избирательного права и представительства как в центральных органах власти (Глава 2), так и в местном самоуправлении (Глава 3).
В значительной степени сходные представления о конституционном государственном устройстве, правах и свободах подданных выразил Союз освобождения, объявлявший в своем уставе конституционно-правовой статус конституционной монархии, права на «защиту интересов трудящихся масс», прав национальных меньшинств.
Либерально-буржуазные толкования конституционализма данных партий выражались в соответствующих данному классу политических интересах, наиболее последовательно стимулирующих развитие капитализма в условиях законности и ограниченности полномочий монарха народом.
Несколько иное толкование конституционализма сообразно классовым интересам дворянства и крупной буржуазии представила партия «Союз 17 октября». Более консервативное по своей сущности представление о конституционализме власти и общества октябристов характеризовалось их отношением к принятию Манифеста 17 октября. Это обуславливает декларативный характер конституционных требований октябристов о необходимости народного представительства и участия подданных Российской империи в государственных делах с высокой степенью независимости монархической власти, способной осуществлять автономную от других публичных органов власти политику и самостоятельно влиять на политические процессы. В сфере правотворчества монарх обладал значительно большими полномочиями, чем это предусмотрено в программе кадетов, а Государственной Думе в большей степени предписывался законосовещательный, а не законодательный характер.
Таким образом, с разной степенью фактической широты, конкретизации в нормативно-правовых актах понимался статус монарха и легальные определения его полномочий, а также мера воздействия государственной власти на общественно-политические процессы, что обуславливало различие понимания конституционализма как на теоретическом уровне, так и исходя из его идеологической составляющей (законное ограничение власти и прав монарха, осуществляемое посредством расширения прав подданных и их вовлеченность в государственно-правовую деятельность).
Теория конституционализма начала XX в. составляла концепции видных юристов, представителей политических партий, общественных и политических деятелей, внесших значительный вклад в достижение конституционного права как науки и конституционализма как правовой теории.
В ходе первой русской революции 1905 г. возникло два основных конституционных проекта. Московское и Петербургское отделения ведущей либеральной организации России — «Союз Освобождения»- уже в самом начале революции разработали синтетичный проект конституции, в то время как в июле 1905 г. проект С.А.Муромцева был принят земским съездом в принципе и стал затем предметом обсуждения и развития в либеральной публицистике.
В руководстве создания обоих проектов прослеживается тенденция руководствоваться как общетеоретическими воззрениями, разработанными всей либеральной школой российского конституционализма, так и соображениями практической политики — стремлением обеспечить эволюционный переход от самодержавия к правовому государству, а также сохранить эволюционность и преемственность политического процесса, наметившуюся со времен возникновения формально-юридического обоснования конституционализма в XIX в.
В качестве телеологической и идейной основы организации данных проектов выступают принципы легализации государственной власти, осуществления разделения властей, а также создания реальных рычагов воздействия на ход общественно-политического процесса в рамках создания юридически оформленных органов с определенной компетенцией и властными полномочиями. Данные органы уполномочены предоставлять общественно-политические требования и правовые притязания обществу посредством системы выборности, народного представительства и всеобщего доступа к участию в управлении государством. Тем не менее, предусмотренная реализация данных принципов имела специфические особенности в каждом из проектов.
Принцип народного представительства как в проекте «Союза Освобождения», так и в проекте конституции Муромцева не давал четкой юридической формулы отношения монарха и народного представительства как политико-правового явления. Предметные предложения по устройству функционирования данного принципа обуславливались наличием разного рода идеологических основ и причин, которые были положены в основу организации системы народного представительства. В частности, в проекте «Союза Освобождения» предусмотрено участие Государственной Думы в осуществлении верховной власти наряду с императором (ст. 1), однако характер этого участия оставался крайне неопределенным. Это объяснялось как правом монарха наложения вето на решения законодательной власти, роспуска палат, всех прерогативы во внутренней и внешней политике, руководством вооруженными силами государства (ст. 28,30,32), так и отсутствием реального контроля за деятельностью правительства и ответственности правительства перед Думой. Согласно проекту, министры (составляющие Совет министров) формально должны были вести персональную и коллективную ответственность перед Думой за общий ход государственного управления. Однако немаловажен тот факт, что они назначаются и увольняются указами императора (ст. 33, 56, 60-62), что подразумевало то, что вотум недоверия правительству со стороны Думы отнюдь не означал его отставки, а значит, реального воздействия на его деятельность. Этим обуславливается наличие широких фактических полномочий императора, осуществляемых легально.
Противоречие в конституционном принципе народного представительства в проекте конституции Муромцева проистекало из характера установления правового статуса монарха и верховной власти в целом. Следует говорить об отказе Муромцева внести в конституцию специальный раздел, посвященный определению прерогатив монарха, что объяснялось стремлением вывести органически из тех общих начал законности, которые, как ему представлялось, заложены в российском законодательстве и, таким образом, установлены в ходе естественного развития конституционализма в России. Посредством данного тезиса признавалась легитимация сильной монархической власти, сохранявшей корни в российском самодержавии прошлых веков и функционирующей на установленных единолично монархом началах, и отсутствие отлаженной парламентской процедуры5.
Тем не менее, введение Государственной Думы как верховного представительного органа подразумевало появление властных полномочий и права на публичную политическую деятельность, что говорит о присутствии широкой степени демократизации государственной власти. В проекте Муромцева в функции Думы входит участие в законодательстве (утверждение основных законодательных актов государства) и контроль над администрацией (ответственность министров); в проекте «Союза Освобождения» - ежегодное утверждение бюджета, который принимался в законодательном порядке (ст. 54), в качестве основной формы контроля над администрацией, привлечение к уголовной и гражданской ответственности в случае правонарушений министров, формальная ответственность Совета министров перед Думой. О высокой степени модернизации правовых институтов и реорганизации структуры государственной власти в сторону развития принципов народного представительства и парламентаризма свидетельствовал и порядок формирования Думы как демократического органа в обоих проектах. Вводились основы прямого, равного и тайного избирательного права при избрании в Думу, проводившемся губернскими земскими собраниями и городскими думами городов – в земскую палату, в палату народных представителей - от всего мужского населения, допускаемого к участию в выборах.
Проблемой конституционализма данных проектов, логически проистекающей из противоречивости организации реальной компетенции органов государственной власти, является неоднозначность принципа разделения властей. Наличие сильной власти монарха, а также отсутствия четко оформленной компетенции властей затрудняло осуществление данного принципа в мере, предусмотренной в западных теориях. К примеру, в обоих проектах не определены правомочия Верховного суда по отношению к законодательной и исполнительной властям. Наблюдается отсутствие правовых норм, предусматривающих пределы суда как «независимого арбитра в решении спорных законодательных вопросов (ст. 75-76)» в проекте «Союза Освобождения» и полное отсутствие правовых норм, конкретизирующих деятельность судебной власти на фоне нечеткого разделения властей в проекте Муромцева.
Тем не менее, в российской политической и правовой науке присутствовала преемственность научной мысли «Союза Освобождения» и Муромцева, поскольку она вызвала отклик и развитие в научных кругах либеральной интеллигенции, а также явила собой теоретическую базу для разработки нашедших впоследствии практическое применение конституционных актов.
Широк диапазон мнений и предложений российских ученых-юристов в рамках зарождавшегося конституционализма. В частности, Н.М. Коркунов в вопросе о эволюции правовой мысли в условиях насаждения конституционных принципов государством, полагал, что сам факт упорядочения законодательства, последовательное проведение разграничения указа (как чисто административного акта) и закона (как акта, принятого в соотнесении с определенной зафиксированной процедурой) является движением от полицейского государства времен абсолютной монархии к правовому государству новейшего времени.6 В то же время утвердилась точка зрения в либеральной доктрине кадетов о «симбиотическом существовании республиканского парламентаризма и «ложного конституционализма» самодержавия, где новые политические нормы не могли заменить признаваемую всеми легальными политическими силами и действующую в полном объеме конституцию.7
Милюков придерживался радикального мнения по поводу теоретического обоснования и практического воплощения принципов конституционализма: «Правительство даст конституцию, хотя бы для этого пришлось посадить в тюрьму всех конституционалистов: все равно конституцию будут защищать другие «благонамеренные и устойчивые элементы русского общества».
Актом, «результирующим» кумулятивную общность теоретических разработок конституционализма XX века является изданным Николаем II 17 октября 1905 года «Манифест об усовершенствовании государственного порядка».
Манифест является первым из законодательства царского периода актом, прямо непосредственно устанавливающего некоторые конституционные принципы. К ним необходимо отнести всеобщие права и свободы граждан («незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов» - п.1.). Прямо предусматривалось наличие представительства в Государственной Думе классов населения, «которые ныне совсем лишены избирательных прав» (п.2), а также реализуемое путем предоставления Думе исключительного права одобрять законы и, тем самым, санкционировать их вступление в силу верховенство закона в обеспечение деятельности государственных органов и императора. (п.3). и единство закона, при котором устанавливается единый законодательный порядок. Манифест (в том же п.З) закреплял принцип разделения властей, разграничивая пределы властных полномочий законодательной и судебной ветвей и тем самым определял переход к конституционному строю.8 Помимо этого, «в области управления манифест провозглашал принцип ответственности министров. Народным представителям предоставлялось право надзора за закономерностью действия правительственной власти ».9
Однако Манифест 17 октября не может быть в полной мере расценен как правовой акт, так как он отмечается неточностью юридических формулировок, а также присутствием некоторых правовых пробелов, при которых было невозможно установление правового регулирования конкретных ситуаций, его требующих. Отмечена неоднозначность трактовки понятия «основы гражданской свободы» при закреплении основных политических свобод, таких как свобод слов, печати, совести, собраний и союзов. Помимо этого, законодательно не регламентирована деятельность основных государственных органов, таких как император, Государственная Дума, Совет Министров, в связи с чем отсутствует юридическое содержания декларированного демократического принципа разделения властей. В Манифесте также не содержится правовая основа «начала общего избирательного права» и порядка формирования Государственной Думы.
Данные неоднозначные формулировки позволяют усомниться в наличии детальной правовой регламентации основных сторон деятельности государства и общественных отношений, признавая в большей степени провозглашение определенных правовых принципов в перспективе их дальнейшего развития в специальных нормативно-правовых актах.