Курсовая работа - Зрелища и представления в Древнем Риме

Наша современная жизнь сполна насыщенна различными видами досуга. Интернет и телевиденье, спортивные и культурные направления, туризм. Разнообразие всех развлечений не перечесть. На любой возраст, вкус и кошелек. Но не часто мы думаем об истоках их происхождения. Что перетерпели современные виды досуга прежде чем дошли до нас? С чего все началось, что дало толчок к их возникновению?
Так, по моему мнению, нынешние автогонки - это все те же заезды на колесницах, а отголоски гладиаторских боев мы можем наблюдать в современной корриде.
Отдых – после дел, гласила латинская пословица. И пользовались римляне этим свободным временем по-разному. Выбор занятий был широкий: беседы, спорт, охота, но особенно, посещение зрелищ.
...

1. Введение 3
2. Игры в Амфитеатрах 6
2.1. Гладиаторские бои 8
2.2. Травля животных 14
2.3. Навмахии 16
3. Цирковые игры 18
3.1. Цирковые развлечения 21
3.2. Устройство Цирка23
4. Театральные представления 25
4.1. Устройство Театра 25
4.2. Представления 26
5. Заключение 32
6. Список используемой литературы 34

Театральные представления, балет, гимнастические упражнения, дрессировка животных- все это существовало в Древнем Риме. И даже больше, как кровавые представления гладиаторских боев и травля, или дорогостоящие навмахии.
Одни искали тишины и покоя, другие-шумных, неистовых развлечений.
Общественные развлечения и зрелища в Риме носили название луди (игры). Существовало три вида зрелищ: театральные представления (луди сценици), гонки на колесницах (луди рценсес) и гладиаторские бои и травли диких зверей (мунера). Вначале эти представления происходили в одном и том же месте друг за другом, развлекая публику весь день. Однако в эпоху империи каждое из них происходило отдельно от других, часто в специально построенных для этого зданиях.
«Во времена республики устраивались ежегодно семь народных праздников, которые в эпоху Августа занимали в общей сложности 66 дней:
Игры Римские 16 дней (4—19 сентября).
» Плебейские 14 » (4—17 ноября).
» Цереры 8 » (12—19 апреля).
» Аполлона 8 » (6—13 июля).
» Кибелы 7 » (4—10 апреля).
» Флоры 6 » (28 апреля—3 мая).
» Триумфа Суллы 7 » (26 октября—1 ноября).
14 дней из этого числа предназначено было для игр на ипподроме, 2 для конского бега, 2 для народных обедов и 41 для сценических представлений. Все эти праздники, за исключением последнего, существовали еще в IV в. до Р. X.; но продолжительность их была сокращена.
Во времена империи число праздничных дней постоянно увеличивалось. В конце концов их был 175, из них 10 предназначались для боя гладиаторов, 64 для игр в цирке и 101 для театральных представлений. К этому следует еще прибавить чрезвычайные празднества, которые происходили по тому или другому исключительному случаю. Такие празднества продолжались иногда целые месяцы. Когда Тит освящал Колизей, был устроен стодневный народный праздник. После второй Дакийской войны (в 106 г.) Траян устроил праздник, затянувшийся на 123 дня. Все большие народные увеселения начинались с зарей и оканчивались большей частью лишь с заходом солнца. Они происходили в цирке, амфитеатре или на стадии.»

Для ответа на все эти вопросы сейчас открыто множество материалов: различные литературные источники, рукописи античных авторов, научные статьи, документальные и исторические фильмы. А так же, архитектура, мозаики, живопись.
2. Игры в Амфитеатрах
Прямое назначение Амфитеатра – гладиаторские бои и травля животных. А иногда, арену наполняли водой и устраивали морские бои Навмахии.
Так же, Амфитеатр служил местом казни. Осужденных на смерть привязывали к столбам и на них выпускали зверей, которые их и растерзывали. Чтобы увеличить привлекательность всех этих зрелищ, старались как возможно роскошнее обставить их. Декоративная часть у римлян достигла довольно большого развития. У них были подвижные декорации, которые могли моментально переменяться.
Во времена республики амфитеатрыбыли деревянные. Плиний упоминает об одном амфитеатре этой эпохи, который имел очень оригинальное устройство. «В2 50 г. до Р. X. «Скрибоний Курион соорудил два деревянных театра, один около другого; хотя они были очень обширны, но держались на весу и вращались вокруг стержня. До полудня во время сценических представлений они были повернуты друг к другу так, чтобы шум, происходящий на одной сцене, не мешал представлению на другой; после полудня их поворачивали, так что они соединялись и составляли один амфитеатр для боя гладиаторов». Первый каменный амфитеатр был сооружен Статилием Тавром в 29 г. до Р. X. Однако самый большой и самый знаменитый римский амфитеатр возвели в 70-х годах I в. н. э. между Палатинским и Эсквилинским холмами императоры Веспасиан и Тит: это был громадный, монументальный амфитеатр Флавиев, получивший позднее название Колоссеум, или Колизей. Это громадное сооружение относится к двум различным эпохам, отделенным друг от друга значительным промежутком времени. К правлению Веспасиана и его сыновей - относятся первые три
яруса фасада; четвертый был сооружен никак не раньше правления Александра Севера и Гордиана III. Колизей имеет вид эллипса с окружностью в 546 метров. Высота его 49 метров, длина продольной оси 188 метров, поперечной 156 метров. Вокруг арены в 76 метров длины и 46 метров ширины идет стена в 6 метров — podium, а дальше тянутся в глубь в среднем на 50 метров многочисленные ряды скамеек, круглым счетом на 87 тысяч мест, не считая 20 тысяч человек, которые могут присутствовать на представлении стоя. Все это пространство, предназначенное для публики, делится на несколько ярусов (moeniana или caveae), идущих параллельно эллиптической окружности арены. Ярусы отделяются друг от друга коридором и маленькой стеной (praecinctiones) и заключают в себе несколько рядов скамеек. Нижний ярус, ближайший к podium'у, назывался infima cavea и был предназначен для членов императорского дома и самых значительных особ, в других ярусах размещались сообразно своему положению различные классы населения. Последний этаж (suprema cavea) примыкал к наружной стене и был украшен портиком, здесь стояли только деревянные скамейки.
Все эти концентрические пояса, которые представляли собою ярусы, были прорезаны проходами, по которым публика шла усаживаться на свои места, войдя в амфитеатр через так называемые vomitoria. Все эти проходы сходились к podium'у, вследствие чего вся масса идущих уступами мест для зрителей представлялась с арены в виде ряда полос, постепенно расширявшихся и похожих на клинья: отсюда название cunei, которым обозначались различные части амфитеатра.
Под местами для зрителей параллельно арене шли многочисленные коридоры со сводами, которые посредством лестниц соединялись с вомиториями; таким образом устанавливалось непосредственное сообщение между саиеае и наружными выходами. Эти коридоры могли также служить убежищем для публики на случай непогоды.
Наружная стена Колизея имеет четыре этажа по фасаду, каждый из трех нижних этажей прорезан 80-ю полукруглыми арками, отделяющимися друг от друга колоннами. Все эти просветы ничем не были закрыты, в первом и во втором этаже их украшали, по-видимому, статуи. Последний этаж окружен был пилястрами, между которыми находилось сорок четырехугольных окон. Между окнами и карнизом устроены были консоли для прикрепления мачт, к которым привязывались канаты velarium'а, громадного навеса из 240 полотнищ, защищавшего зрителей от солнца.
Наконец, под ареной раскопки обнаружили подвалы для диких зверей, водопроводы, предназначенные, по-видимому, для доставления воды для навмахий, и множество более или менее правильно расположенных коридоров, назначение которых осталось до сих пор неизвестным.
2.1. Гладиаторские бои
Бой гладиаторов появляется в Риме лишь пять веков спустя после основания города. До последних времен республики гладиаторы выступают лишь на богатых похоронах и ни разу еще не упоминаются в программах официальных праздников. В первый раз появляются они в 264 г. до Р. X., на похоронах Брута Перы, сыновья которого устроили на бычьем рынке бой трех пар гладиаторов. В 216 г. на похоронах М. Эмилия Лепида выступило уже 22 пары; в 200 г. в честь покойного М. Валерия Левина сражалось 25 пар; в 183 г. в честь П. Лициния — 60 пар. В 174 г. Т. Фламинин устроил своему отцу похороны, на которых 74 гладиатора бились в течение трех дней.
Мало-помалу гладиаторы стали появляться и на праздниках, устраиваемых государством. В 65 г. до Р. X., когда Цезарь был эдилом, он устроил бой гладиаторов, в котором участвовало 320 пар. Август постановил, чтобы преторы, устраивая игры, не выпускали более 60 пар; частные же лица в это время, угощая народ зрелищами, доходили до 100 пар. Во время праздников 106 г. при Траяне выпущено было в разные дни 10000 гладиаторов. Гордиан первый стал устраивать во время своего эдильства ежемесячные игры, в которых участвовало не меньше 150 и не больше 500 пар.
При республике на арене выступали только самниты, галлы и фракийцы. Во времена империи стали появляться в качестве гладиаторов также бриты, германцы, свевы, дакийцы, мавры, африканские негры и даже кочевые обитатели теперешней России. В текстах IV века упоминаются еще саксы. Все эти туземцы выходили в национальных костюмах и бились каждый по обычаям своей страны; таким образом публика получала более разнообразное зрелище.
Гладиаторами делались или осужденные преступники, или военнопленные, обращенные в рабство или, наконец, добровольцы. Обязательство биться в качестве гладиатора на играх в амфитеатре часто являлось прибавкой к главному наказанию осужденного; ему подвергались лишь подсудимые, не имеющие прав римского гражданства и принадлежащие к низшим классам. Иногда это являлось самостоятельным видом наказания, и виновный освобождался после 3—5 лет гладиаторства. Наказаниям подобного рода подвергались уличенные в вооруженном разбое, убийстве, поджоге, святотатстве, нарушении воинской дисциплины. После войны массу пленных делали гладиаторами: такова была, например, участь множества евреев после взятия Иерусалима Титом. Богатые римляне часто превращали в гладиаторов своих рабов. Они выпускали их на арену, когда устраивали игры за свой счет, или же отдавали их внаем другим лицам. В разных местах Италии (например, в Капуе) и даже всего римского мира были особые школы (ludus), которые готовили людей для борьбы в амфитеатре. Наконец, бывали даже свободные люди, которые делали себе из гладиаторства ремесло: выгода заставляла их мириться с опасностями этого страшного ремесла.
Чтобы доставлять необходимое количество гладиаторов для игр, Домициан основал около Колизея на Целийском холме четыре императорские школы гладиаторов. При них был арсенал и кузница, а также целый персонал учителей фехтования, врачей, служащих и проч. Во главе этих школ стоял прокуратор из сословия всадников. Подобные же учреждения существовали в Капуе, Пренесте, Александрии и других местах. Это было общественное дело, которое старались как можно тщательнее организовать во всей империи. Императорских гладиаторов было очень много в Риме. После смерти Нерона их насчитывалось до 2 000.
Эти люди были подчинены очень строгому режиму. Вне арены они были безоружны и содержались в довольно тесном, запертом помещении под надзором воинов. За малейший проступок их заковывали в цепи, бичевали и клеймили каленым железом. С ними обращались как с преступниками, за исключением только пищи: для развития их физических сил не жалели ничего. Они занимались постоянными упражнениями и, смотря по достигнутой ловкости, каждый из них получал ту или другую степень, так как среди гладиаторов существовала целая иерархия. По истечении известного срока они получали отставку; впрочем, многие хлопотали о разрешении остаться в качестве преподавателей.
Большинство гладиаторов отличалось необычайным мужеством. Они обнаруживали величавое презрение к смерти; нечувствительные к ранам, они не имели иного удовольствия кроме как биться перед публикой: Сенека слышал, как один из них жаловался в правление Тиберия, когда игры были редки, что пропадают даром лучшие годы его жизни. Они не лишены были чувства профессиональной чести и считали стыдом бороться с недостойным их противником.
Эти грубые люди не отличались, конечно, хорошим нравом, и среди них можно было встретить дошедших до полного отчаяния. Многие из них кончали самоубийством, другие пытались бежать и иногда успешно; наконец, нередки были заговоры и мятежи, и нужна была строгая бдительность для того, чтобы предупреждать и подавлять их.
Игры начинались шествием гладиаторов через арену. Быть может, при этом они приветствовали императора следующими словами: «Прощай, цезарь император, идущие на смерть тебя приветствуют». Прежде всего происходил притворный бой. Затем унылый звук труб возвещал бой с острым оружием, и тогда начиналась серьезная борьба под звуки труб, рожков, дудок и флейт. Самые разнообразные сцены следовали одна за другой во время этой свалки. Ретиарии, очень подвижные, полунагие, вооруженные лишь сеткой и трезубцем, выступали поодиночке или группами. Иногда за ними гнались secutores, вооружение которых состояло из шлема с забралом, щита и меча; иногда они сами носились по арене, как рой насекомых, преследуя тяжеловооруженных мирмилонов, которые, пригнувшись, ожидали их с опущенным забралом, и стараясь набросить на них свои сети, чтобы нанести затем смертельный удар. Самниты, прикрытые большими, четырехугольными щитами, скрещивали свои маленькие мечи, короткие и прямые, с саблями фракийцев, которые были лучше вооружены, но зато для защиты имели лишь небольшой круглый щит. Гоплит, закованный весь в железо, как средневековый рыцарь, старался попасть в промежутки между отдельными частями лат противника. Всадники со своими длинными копьями сталкивались друг с другом; эсседарии сражались на британских колесницах, которыми правили возницы, стоявшие рядом с гладиатором. Если кто-нибудь в бою один на один падал побежденный, отдаваясь на произвол противника, то заведующий играми предоставлял публике решить вопрос, должен ли он умереть или нет. Раненый гладиатор, прося пощады, поднимал кверху палец. Если зрители хотели даровать ему жизнь, то махали платками; опущенный же вниз большой палец обозначал смертный приговор. Трусы возбуждали ярость толпы, и с ними обращались без малейшей жалости. Их гнали в бой ударами плетей и раскаленным железом, а со скамеек в их адрес раздавалась брань, угрозы и требования смерти. Очень часто победителю приходилось биться с тремя-четырьмя противниками кряду. Трупы уносились людьми, которые были наряжены в костюм Меркурия, подземного бога. Другие прислужники, с масками Харона на лице, удостоверялись при помощи железа, была ли смерть действительна или притворна. В мертвецкой приканчивали тех, кто обнаруживал еще какие-нибудь признаки жизни. Вслед затем лопатами перерывали окровавленную арену, которую потом покрывали свежим слоем песка.
Один греческий историк рассказывает, что по поводу претуры своего сына Симмах истратил сумму, равную десяти миллионам сестерций. Эта цифра перестанет нас удивлять, когда мы узнаем из его переписки о грандиозных приготовлениях и огромных издержках для устройства народных развлечений. Еще за год до наступления игр он принимается за дело; обращаясь ко всем своим друзьям во всех концах света, он умоляет их оказать ему поддержку: они должны помочь Симмаху угодить римскому народу, доставить ему разнообразные развлечения, невиданные еще зрелища, одним словом, превзойти всех, кто до него устраивал игры. Он рассылает во все стороны слуг и доверенных людей, которым поручается разыскивать выдающихся артистов, редких зверей, причудливые и роскошные украшения, и покупать все это за какую бы то ни было цену. Эти люди, без сомнения, были снабжены солидными рекомендательными письмами для устранения всех препятствий и изрядной суммой денег на покрытие расходов. Симмах хотел во что бы то ни стало ослепить блеском своих игр сограждан: ему нужны для этого лошади, медведи, львы, шотландские собаки, крокодилы и кроме того бесстрашные охотники на диких зверей, искусные возницы, комедианты, лучшие гладиаторы. Страшных хлопот ему стоит вести столько дел сразу, открывать новые диковинки, выписывать изо всех частей света то, что может на мгновение позабавить пресыщенный народ. Лошадей ему высылают из Испании: там есть крупные заводчики, известные во всем свете своими скаковыми лошадьми. Симмах пишет одному из них, Эвфразию, который доставлял лошадей на антиохийские празднества, и просит его прислать все, что есть лучшего в его конюшнях и даже в случае надобности поискать и на других заводах; он хочет, как выражается сам Симмах, чтобы для него децимировали Испанию; он требует кровных лошадей, лучших скакунов, каких только можно достать. Но выбрать лошадей еще не все: нужно их доставить, — из Испании до Рима не близкий свет, в такой длинной дороге лошадь может подвергнуться тысяче несчастных случайностей. И вот Симмах поручает их вниманию своих друзей, живущих по дороге. Он пишет Бассу, у которого в Арле значительные конские заводы, чтобы тот, если погода дурная, задержал лошадей у себя, пока они не в состоянии будут продолжать путь; он просит Басса, если возможно, оказать им гостеприимство на зиму в своих владениях, а весной они двинутся дальше.
По мере того как приближалось время игр, беспокойство Симмаха росло и росло: напрасно принимал он все, самые мелочные предосторожности, — не все удавалось ему так, как он хотел. Один из его друзей прислал Симмаху в подарок четыре квадриги; но из 16 лошадей пять пали в дороге, а остальные оказались больными. Уже наступал день игр, а некоторых обещанных зверей и драгоценной одежды еще не было. Возницы и комедианты, которых ждали, высадились, по слухам, в Кампании, а между тем они до сих пор не подают никаких признаков жизни, и никто не знает, что с ними сталось: надо как можно скорее посылать в поиски за ними. Почти накануне праздника налицо было всего лишь несколько жалких зверей, да и то полуживых от усталости и голода. Медведи не пришли, а о львах ни слуху, ни духу; наконец-то высадились крокодилы, уже в самую последнюю минуту. Это редкие животные, которые возбуждали в римлянах, по словам Аммиана Марцеллина, большое любопытство. К несчастью, крокодилы, посланные Симмаху, ни за что не хотели принимать пищи; их нельзя было, значит, сберечь на последний день, как предполагалось раньше; придется убить их всех сразу, а то они еще подохнут от голода. Остаются, правда, еще гладиаторы: это пленные саксы — храбрый народ, на которых Симмах очень рассчитывает; они, наверное, будут немало способствовать успеху его игр. Но эти мужественные люди не захотели появиться на арене, и утром того дня, когда они должны были выступать на потеху римскому народу, 29 человек ив них задушили друг друга. Это был жестокий удар для Симмаха: по его собственному признанию, ему понадобилась вся его философия, чтобы перенести это несчастье.
Из этого мы видим, что до последних годов IV века гладиаторские бои были еще по-прежнему очень распространены. Константин, усердствуя в своей новой вере, хотел их уничтожить, но они слишком нравились народу, и против этого закон оказался бессильным. Сами императоры не задумывались его нарушать. В 384 г. после одной победы они прислали в Рим пленных сарматов, предназначив их для забавы народу Марса. Симмах, являясь выразителем общественного мнения, торжественно благодарил их за это. Его письмо дышит самой варварской радостью и заканчивается пожеланием, чтобы зрелища этого рода возобновлялись почаще. Очевидно, он не замечал всей жестокости этой забавы. По поводу мужества саксов, которые предпочли убить себя, чем выйти на арену, Симмах мог только сказать, что «он ничего не хочет слышать об этих негодяях, которые оказались хуже Спартака». А между тем, у него был, без сомнения, просвещенный ум и добрая душа; только он был слишком предан старине, чтобы осуждать ее обычаи. Когда убивали множество людей и зверей, и амфитеатр Флавиев наводнялся кровью, Симмаху казалось, что возрождаются славные дни республики. Притом его религиозные верования в данном случае нисколько не противоречили уважению к преданиям старины: он думал, что играми можно лучше всего почтить богов. Несколькими годами позднее христианский поэт Пруденций выразил пожелание, чтобы эта бойня прекратилась, чтобы никто больше не умирал для потехи публики. Это желание исполнилось, и приблизительно с этого времени гладиаторские бои прекращаются во всей империи.
2.2. Травля животных
В эпоху республики во время игр в Риме стали устраивать звериные бои и травли. В первый раз (в 186 г. до Р. X.) затравлено было множество львов и пантер. В 169 г. на арену выпустили 63 африканских зверя; тут были пантеры, леопарды, гиены и слоны. В цирке устраивалась также охота на страусов, косуль, зайцев, оленей, диких кабанов, медведей и буйволов. Между 58 и 46 гг. до Р. X. три раза устраивались великолепные игры, во время которых перед восхищенным народом предстали невиданные до тех пор звери: крокодилы, гиппопотамы, носороги, рыси, жирафы. Помпей, говорят, устроил игры, на которых было 17 слонов, от 500 до 600 львов, и 410 других африканских зверей. На играх, устроенных Августом, всего было убито 3500 чужеземных животных. Во время праздников 80-го года было перебито 9000 диких и домашних животных, а в 106 году — 11000.
Все эти животные предназначались не только для того, чтобы убивать их в цирке. Их дрессировали и обучали разным штукам. Быки спокойно позволяли мальчикам танцевать на своей спине, стояли на задних ногах, изображали из себя возницу, стоя в несущейся вскачь колеснице. Олени покорно слушались узды; пантеры шли в ярме; журавли бегали, описывая круги; антилопы бились друг с другом рогами; львы делались кроткими, как собаки, и некоторые из них осторожно брали зубами зайца, отпускали его и потом снова брали; слоны, по знаку вожака, становились на колени, плясали, аккомпанируя себе на цимбалах, садились за стол, носили вчетвером пятого слона на носилках, ходили по веревке и даже писали. Оказывается, что римские укротители зверей были ничуть не хуже наших. В цирке заставляли носорога вступать в борьбу со слоном, медведя — с буйволом, слона с быком. Выдумывали всевозможные способы, чтобы возбудить ярость животных: их понукали хлопаньем бича, кололи стрекалом, горящими головнями, бросали в них соломенные чучела, обернутые в разноцветные тряпки. Их связывали попарно арканом, и публика приходила в неистовый восторг, когда звери, разъяренные этой насильственной связью, разрывали друг друга в клочки.
В бой с животными вступали также люди, называвшиеся бестиариями; они набирались так же, как и гладиаторы. Одетые в одну тунику, иногда с повязкой на правой руке или на ногах, без шлема, щита или панциря, они были вооружены только копьем и редко мечом. От бестиариев следует отличать охотников, имевших лук, дротик и копье. Бывали случаи, когда на арену против львов и медведей выпускали отряды конных преторианцев под командой их центурионов.