НЭП и его последствия

Данная курсовая работа посвящена одному из наиболее важных периодов истории Советского государства – периоду новой экономической политики (НЭП). ...

ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………….3
ГЛАВА I. ПРИЧИНЫ ПЕРЕХОДА К НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ………………………………………………………………….4
ГЛАВА II. ОСНОВНЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ…………………………………………………………………7
ГЛАВА III. ОСНОВНЫЕ ИТОГИ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ………………………………………………….….…………17
ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………….………………21
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ……….………………22

Данная курсовая работа посвящена одному из наиболее важных периодов истории Советского государства – периоду новой экономической политики (НЭП). Ее значимость определяется тем фактом, что новая экономическая политика являлась попыткой вывода страны из тяжелейшего экономического кризиса начала 20-х годов XX в., грозившего полным развалом государства и окончательным обнищанием населения. Пожалуй, это был период наибольшей экономической свободы в истории Советского Союза.
Актуальность данной темы подтверждается определенным сходством событий тех лет с тем, что происходит в настоящее время. Современная Россия также, как и тогда, пережила огромный упадок промышленного и сельскохозяйственного производства, резкое падение уровня жизни населения. Данный кризис еще далеко не преодолен. В связи с эт им имеет большое значение изучение исторического опыта реформирования экономических отношений, одним из наиболее ярких примеров которого является новая экономическая политика советского правительства 1920-х гг.
Целью курсовой работы является попытка изучения причин перехода к НЭПу и основных направлений деятельности государства по осуществлению новой экономической политики, а также последствий ее проведения для дальнейшего развития страны.
Основное внимание уделяется таким вопросам, как регулирование сельскохозяйственного производства, новые подходы к развитию промышленности, дискуссии о принятии государственного плана, денежная реформа. Также предполагается рассмотреть степень влияния новой экономической политики на темпы развития экономики и уровень жизни населения.
В заключении делаются выводы по теме работы.

3. Все полученное рабочее снабжение делится не на количество занятых, а на единицу выработанного продукта.
4. В основу всей экономической политики положить хозяйственный расчет.
5. Разрешить государственным промышленным объединениям реализовать большую, чем теперь часть продуктов собственного производства как внутри республики через Центрсоюз, так и за границей через НКВТ (Народный Комиссариат внешней торговли).
6. Надо сдвинуть с мертвой точки вопрос о разгрузке государственного аппарата от мелких предприятий и заводов. Энергично и решительно проводить в жизнь декрет о сдаче их в аренду. С двусмысленностью и недоговоренностью в этом вопросе надо кончать.
7. Идти по пути кооперирования мелких производителей, комбинируя там, где это целесообразно кооперативно организованную кустарную промышленность с крупными промышленными предприятиями.
8. Возложить на Госплан особо ответственную задачу по срочной выработке общехозяйственного плана.
9. Во всех товарообменных операциях: а) мы не должны ограничивать себя рамками местного оборота, б) наряду с натуральным товарообменом, где это выгодно, мы должны самым решительным образом переходить к денежной форме обмена»2.
Как видно из приведенной выдержки, Президиум ВСНХ уже в июле 1921 года предложил целостную программу реконструкции хозяйственного механизма промышленности, во многом предопределив дальнейшие действия в этой области. Документ был передан в правительство и вернулся обратно с небольшими корректировками, но уже в форме официальных декретов.
Само провозглашение правительством внимания к интересам работника возродила его надежду на лучшее будущее, а вместе с ней разбудила инициативу и активность. Наступил долгожданный перелом - уже в 1921 году, после затяжного спада начался рост выпуска промышленной продукции. Это свидетельствовало о том, что удалось найти дополнительные движущие силы — в их роли, прежде всего, выступали самостоятельность и ответственность предприятий за конечные результаты хозяйственной деятельности. Трудовые коллективы должны были сами зарабатывать высокие доходы за счет повышения производительности труда, развития совместной и индивидуальной предприимчивости.
Идеи 1918 и 1920 годов о госкапитализме были трансформированы в модель самостоятельных трестов, развивающихся на основе самофинансирования за счет амортизации и той прибыли, которую они получали от реализации на рынке своей продукции.
Конечно, новое пришло не разом и не без трудностей. Под углом зрения практического создания нового механизма хозяйствования поэтапно была проведена реформа управления промышленностью, реорганизованы планирование, финансы и экономические отношения предприятий как с государством, так и между собой. Исходным мероприятием такой реформы стало создание хозрасчетных трестов и синдикатов.
В Совнаркоме давно уже зрела мысль: преодоление разрухи в промышленности нужно начинать с того, чтобы пустить в ход и наладить производство на нескольких десятках предприятий, занимающих ключевые позиции в народном хозяйстве. В августе 1921 года эта идея, с учетом предложений ВСНХ, была конкретизирована в вышедших один за другим трех документах правительства, положивших начало реализации новой экономической политики в промышленности.
Эти документы предусматривали:
- группировку всех промышленных предприятий по следующим критериям: а) государственные заводы и фабрики, имеющие особо важное народнохозяйственное значение. Они оставались в подчинении ВСНХ, но условия их хозяйствования менялись; б) государственные предприятия, находящиеся в подчинении местным (губернским) Совнархозам: в) национализированные предприятия не вошедшие в первые две группы, подлежали либо сдаче в аренду (в том числе, частным лицам), либо закрытию; г) предприятия местной и кустарной промышленности;
- государственные предприятия первых двух групп предполагалось перевести на начала хозяйственного расчета (понятие хозяйственного расчета впервые появилось в Наказе Совнаркома от 9 августа 1921 г.). Они были обязаны в соответствии со своей производственной программой составлять смету доходов и расходов, которая подлежала утверждению вышестоящим органом управления;
- предприятия имели право самостоятельно реализовать всю или часть продукции на вольном рынке;
- наиболее крупные, технически оборудованные и соответственно расположенные заводы и фабрики могли образовать объединение, работающее на началах хозяйственного расчета;
- правление предприятия назначается вышестоящим органом (ВСНХ или губернским совнархозом). Оно представляло в вышестоящий орган проект производственного плана с соответствующей денежной и материальной сметой.
Бесплатное снабжение было ликвидировано и все доходы рабочих включались в заработную плату, которая устанавливалась таким образом, чтобы заинтересовать их в повышении производительности труда.
Центр тяжести управления государственной промышленностью в это время резко сместился «сверху вниз», ближе к предприятиям. В июне 1921 года было принято постановление ВЦИК о создании областных (губернских) экономических совещаний как местных органов Совета Труда и Обороны (а не ВСНХ), отвечающих за своевременное и точное выполнение постановлений всех высших государственных органов. В их компетенцию входило согласование, регулирование и руководство всеми местными хозяйственными органами, независимо от их ведомственного подчинения, утверждение губернского хозяйственного плана и принятие мер, необходимых для его осуществления, широкое развитие местной инициативы и самостоятельности.
В эти годы была осуществлена денежная реформа. Тщательно продуманная, она была терпеливо и заблаговременно подготовлена постепенным введением в обращение в 1923 г. новой денежной единицы с золотым обеспечением - червонца. В первом квартале 1924 г. был произведен обмен старых обесцененных денег, находившихся в обращении, на новые банкноты и монеты новой чеканки, также обеспеченные золотом и потому стабильные. Обмен производился из расчета один новый рубль на каждые 50 тыс. «совзнаков», каждый из которых в свою очередь равнялся миллиону рублей времен гражданской войны1. Реформа была представлена стране как «поворотный пункт... экономического и политического развития». Она явилась актом огромной важности, поскольку служила показателем большей степени овладения механизмами экономики, наконец достигнутой правительством. Продолжением реформы стала финансовая политика, которую историки называют «ортодоксальной»: сбалансированный бюджет, опирающийся на гарантированные доходы и твердые налоговые поступления; осторожная политика расходов и капиталовложений, активный внешнеторговый баланс.
Проведенная как раз в то время, которое совпало с первой полосой дипломатических признаний Советского государства, денежная реформа возродила надежды на широкое экономическое сотрудничество с капиталистическими державами Запада. Более обильные урожаи вновь приоткрыли перспективу возобновления вывоза хлеба, который играл столь важную роль для экономики царской России. Был такой период в 1923 - 1924 гг., когда все или почти все руководители РКП(б), независимо от принадлежности к большинству или оппозиции, были убеждены в абсолютной необходимости иностранных кредитов для развития страны. Но займы за некоторыми ничтожными исключениями, так и не поступили. Многие надежды развеялись. 1925 г. - год максимального развития концессий. Были заключены наиболее крупные контракты на разработку минеральных ресурсов: добычу марганца в Грузии - американцем Гарриманом и освоение обширных золотоносных площадей в Сибири - с английской компанией «Лена голдфилдс». И 1926 г. было зарегистрировано наибольшее число действующих соглашений с иностранными фирмами— 113. Из них лишь 31 — в промышленности1. Их удельный вес в советской экономике, хотя и нельзя назвать нулевым, был все же предельно мал: эти предприятия не выпускали и одного процента совокупной промышленной продукции. Наконец, объем внешней торговли достиг только 40 % довоенного2. С одной стороны, ощущалась нехватка товарного зерна, с другой — политические преграды мешали более широкому развитию товарообмена с заграницей. Во многих странах советские товары еще рассматривались как своего рода краденое добро, отнятое у прежних законных владельцев и потому подпадающие под многообразные юридические санкции.
Переходя от политики военного коммунизма и продразверстки к новой экономической политике, Советская Россия пришла к идее государственного планирования. Понятно, что такие решения возникли не на пустом месте. В дискуссии тех лет столкнулись разные школы, представляющие интересы различных политических сил.
Группа ученых-экономистов, возглавляемая С.Г. Струмилиным, отстаивала приоритет телеологических (целевых) заданий и установок в плане, директивные методы управления народным хозяйством. По вопросу об объективной необходимости планового ведения хозяйства Струмилин высказывает положения, весьма сходные с тезисами Г.М. Кржижановского, первого председателя Госплана и руководителя знаменитого ГОЭЛРО. Они не допускали мысли о возможности существования рыночных отношений в социалистическом обществе.
Представители генетических методов планирования, наоборот, высоко оценивали роль науки в обоснованности планов развития народного хозяйства. Они не отрицали, подобно Струмилину, сочетания генетических и телеологических методов в планировании, а также диалектического единства плановых начал и рынка в развитии экономики страны. «На той ступени развития, которую переживает народное хозяйство СССР, - писал В.А.Базаров (1874 - 1939), - сочетание товарного рынка и планового хозяйства является ... диалектическим, двигающим вперед противоречием, а отнюдь не простым компромиссом между капиталистическим и социалистическим началом»1.
Другой представитель генетического направления Н.Д. Кондратьев в своих плановых построениях придерживался принципа необходимости следовать законам развития экономики и планировать основные тенденции развития хозяйства не директивно, а с предоставлением хозяйствующим звеньям необходимой степени самостоятельности. План, по Кондратьеву, должен быть не законодательно закрепленной директивой, а планом-прогнозом, указывающим основные пути развития хозяйства и средства к их достижению.
При этом вряд ли стоит представлять дело так, что Кондратьев в области теории планирования был абсолютным генетиком. Отрицая балансовый метод в том числе и за присущие ему черты субъективизма, он выступал за органическое единство генетики и телеологии в плановой деятельности. В его представлении план не мог не включать целеполагающей составляющей (как это предусматривала телеологическая концепция), однако абсурдно было бы замыкаться только на ней, выводя пути развития народного хозяйства только из воли партии, как это делала школа С.Г.Струмилина; основой для целеполагания, по Кондратьеву, должны являться реальные тенденции экономического развития, сложившаяся к моменту начала плановой деятельности реальная народнохозяйственная ситуация.
Как последовательный сторонник так называемой «товарной» модели социализма, Кондратьев выступал за такое планирование, которое учитывало бы тенденции развития рынка и сочеталось бы с ними. План и рынок должны быть в неразрывном единстве — только так можно обеспечить нормальное развитие экономики.
     Этот спор между представителями телеологических методов планирования и их оппонентами завершился, как известно, победой единомышленников С.Г. Струмилина. И произошло это не потому, что их аргументация в научном отношении была строже, а потому что она совпадала с позицией политического руководства страны. Так, многие из них по-прежнему считали рынок неизбежным и временным злом в условиях НЭПа и совершенно несовместимым с социализмом.     Кроме этого, позитивное отношение руководителей партии к сторонникам телеологических методов планирования определялось тем, что они в процессе построения хозяйственных планов исходили из политико-идеологических установок партии, если даже они противоречили теории и здравому смыслу. Это и другие суждения сторонников телеологических методов планирования корреспондировались с марксистско-ленинской моделью социалистической экономики. В силу своей иррациональности (речь идет прежде всего об их неадекватности логике экономического развития, на что указывали представители генетических методов планирования), они стали методологической основой планового фетишизма, волюнтаризма и произвола в экономической жизни общества в советский период отечественной истории.
ГЛАВА III. ОСНОВНЫЕ ИТОГИ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ
Как видим, новая экономическая политика позволила вывести страну из жесточайшего социально-экономического кризиса, в котором она оказалась после гражданской войны. Нэп возродил товарообращение.
Выпуск продукции тяжелой индустрии, не превышавший и 13 % довоенного объема (1913 г.), в 1924 г. достиг 50 % этого уровня и превзошел его в 1927 г. Годами наиболее интенсивного роста были 1923 г., а затем 1925 и 1926 гг. Оживление происходило и на железнодорожном транспорте, почти парализованном в 1920 - 1921 гг. В 1927 г. людей и грузов перевозилось больше, чем до войны1. Темпы промышленного роста были различными в разных отраслях. В легкой промышленности они были выше, чем в тяжелой; в производстве энергии и добыче топлива, нехватка которого как раз и грозила парализовать страну, дело шло более споро, нежели в выплавке металла (металлургическая промышленность вышла на довоенные показатели лишь в 1929 г.). Подъем был обусловлен сперва просто необходимостью привести в движение остановившийся было механизм народного хозяйства, а затем запросами рынка - по преимуществу крестьянского, - на котором ощущалась нехватка самых элементарных товаров.
Восстановление промышленности повлекло за собой возрождение рабочего класса. В августе 1922 г. его численность едва превышала миллион человек. Деклассирование городского пролетариата было тем социальным явлением, которое более всего ослабляло основы нового строя. Теперь в городах наступало оживление. К концу 1927 г. число рабочих, занятых в крупной промышленности, вновь достигло 2,5 млн.; советские исследователи считают, что с учетом утраченных территорий этот показатель равноценен довоенному. Наибольший рост наблюдался в 1925 и 1926 гг2.
В 1927 г. довоенного уровня достигла также зарплата, хотя между различными отраслями существовали довольно значительные перепады. В первое время рост зарплаты превышал рост производительности труда, что вызывало тревогу в 1924 г. Сам по себе, однако, такой процесс был неизбежен, так как оплату труда, упавшую до трагически низкого уровня во время военного коммунизма, необходимо было повысить хотя бы до минимальных размеров, дающих возможность просуществовать. Впрочем, с переходом к нэпу зарплата пережила немало превратностей: вначале — когда была резко сокращена, а потом и вовсе упразднена натуральная оплата, и позже — когда скудные запасы ликвидных средств у предприятий привели в 1923 г. к большим задержкам в выдаче зарплаты.
По мере того как хозяйственная разруха уходила в прошлое, все больше давали знать о себе чаяния, пробужденные революцией. Восстановленная до своего довоенного уровня промышленность была слишком слабо развита, чтобы удовлетворить растущие потребности деревни и города. Промышленная продукция имела тенденцию оседать в городах. В конце 1925 - начале 1926 г. начал сказываться, пользуясь выражением советских авторов, «товарный голод», которому при всей его серьезности суждено будет постоянно сопровождать развитие советского общества.