Демократические процессы в Восточной Европе

Заключение

Рассмотрение демократических процессов в странах Восточной Европы позволяет сделать следующие выводы.
1. Опыт демократических преобразований, начавшихся в Восточной Европе еще в конце 1970-х – начале 1980-х гг. и приобретший особый накал в 1990-х гг. свидетельствует о том, что население большей части этих стран уже давно созрело для учреждения на территории своих государств подлинных демократических свобод и институтов, которые не могли по определению находиться в одной плоскости с авторитарными политическими учреждениями и правовыми предписаниями.
2. С другой стороны, общество восточноевропейских государств оказалось не совсем готовым к переменам в общественном и политическом устройстве, которые пришли с Запада. Ярким примером являются политика шоковой терапии и либерализации ...

Содержание
Введение 3
Глава 1. Демократические революции и опыт демократического развития в Восточной Европе в 1980-1990-е гг. 5
Глава 2. Распад Организации Варшавского Договора и Объединение Германии 12
Глава 3. Модели перехода от авторитаризма к демократии 20
Заключение 26
Список литературы 27

Введение
Восточные рубежи ЕС характеризуются сегодня торможением процесса демократического развития, как считает немецкая газета «Die Welt», анализируя результаты исследования американского института Freedom House за 2012 г.
По мнению экспертов, развивающаяся ситуация в молодых восточноевропейских демократиях всегда была достоянием истории прогресса. Год за годом, по мнению западных аналитиков, жизнь в таких странах, например, как Венгрия и Чехия становилась все лучше, свободнее и справедливее. Однако последние два-три года показывают замедление указанной тенденции. В некоторых из 29 стран Восточной Европы и Евразии, опять же по мнению западных экспертов, демократизация пошла вообще вспять. Freedom House называет эту тенденцию в своем докладе «путинизацией», то есть ограничением личных св обод на примере России .
Особые опасения экспертов вызывает то, что правовая государственность серьезно ослабла именно в таких государствах, которые демонстрировали, начиная с 1990 г., наиболее значимый прогресс: Венгрии и Украине .
Актуальность выбранной темы обусловлена началом нового этапа взаимоотношений по линии Восток-Запад в Европе. Россия, еще не до конца оправившись после тяжелейшего кризиса 1990-х гг., тем не менее значительно окрепла за первую декаду XXI века и постепенно вновь начинает оказывать влияние на европейские государства, в первую очередь, страны Восточной Европы. В этой связи представляется актуальным исследование демократических процессов в странах Восточной Европы, начиная с 1980-х гг.
Теоретическая разработанность выбранной темы может быть охарактеризована как достаточно высокая: вопросы демократизации в Восточной Европе рассматривали многие эксперты и исследователи, например, А. Богатуров, Г. Вайнштейн, А. Вахрамеев, И. Иванов, В. Кулагин и др. В то же время значительная часть работ была подготовлена в ушедшем последнем десятилетии XX века, а первая декада нынешнего столетия характеризуется бурными и быстро изменяющимися политическими процессами в Европе, которые требуют осмысления и анализа.
Целью работы стало глубинное изучение демократических процессов в странах Восточной Европы в конце XX – начале XXI веков. Достижение указанной цели представляется возможным посредством решения ряда задач, к числу которых можно отнести следующие:
1) ретроспективное изучение демократических революций и опыта демократического развития стран Восточной Европы в 1980-1990 гг.;
2) рассмотрение процесса распада Организации Варшавского Договора и объединения Германии;
3) анализ моделей перехода от авторитаризма к демократии.
Методологическую основу исследования составил комплекс общенаучных, частнонаучных и специальных методов познания, в основе которых находится метод диалектического материализма. Среди прочих методов познания, на основе которых проводилось настоящее исследование, можно назвать анализ и синтез, индукцию и дедукцию, конкретно-исторический, сравнительный и другие методы.
Структурно работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

всей Восточной Европы. Коммунистическая система сменилась плюралистическими многопартийными правительствами. Данные правительства стремились к трансформации экономик своих стран в рыночную и установлению прочных связей с Европейским Экономическим Сообществом (ЕЭС), а также к становлению в качестве части «общего европейского дома» Горбачева. Тенденции внутреннего развития насущно требовали качественного перехода к обновленным международным отношениям. С момента, когда политика разоружения и соответствующие соглашения устранили реальную опасность американской агрессии, точнее, с того момента, как государства Восточной Европы пожелали сближения с ЕЭС и сотрудничества с Западной Европой, насколько целесообразным было сохранение такой оборонительной организации, какой был Варшавский договор? Был ли вообще смысл сохранять ОВД, даже если предположить, что НАТО в скором времени могло бы исчезнуть? Когда оба союза играли в принципе симметричную роль, связь между ними была неизбежной. Однако реальность показала, что подобной симметрии между двумя блоками вообще не существовало. Варшавский договор был механизмом советского контроля, а НАТО – инструментом западноевропейской координации. Между ними существовали глубокие различия, что было подтверждено тем фактом, что кризис СССР фактически повлек за собой распад Варшавского договора, в то же время НАТО не только выжила, но и значительно окрепла, невзирая на критику, обрушившуюся на нее с самого момента формирования.Вопрос можно рассматривать и с иной точки зрения. Так как восточноевропейские страны, реализуя Ялтинские соглашения, свободно избрали, наконец, свои правительства, разве не было бы обоснованным, чтобы и Советский Союз получил гарантию собственной безопасности в форме альянса, который делал бы невозможным нападение на него западных стран, несмотря на все события, которые происходили на восточной стороне железного занавеса? Ответ был бы утвердительным, если бы не противоречие ему того факта, что заинтересованные страны своими же действиями подорвали весь коммунистический лагерь и что являлись для СССР более опасными, пока вынужденно оставались в рамках организации, которая уже стала для них неприемлемой.Горбачев делал попытку сохранения Варшавского договора до конца. Так, после крушения Берлинской стены советский лидер заявил, что СССР не выступит против создания некоммунистического режима в Восточной Германии в том случае, если она продолжит участие в Варшавском договоре. Аналогичное отношение было в августе 1989 г. к решению польского генерала Ярузельского о поручении формирования правительства страны католику Мазовецкому. Еще в 1990 г. Горбачев продолжал считать Варшавский договор основным атрибутом положения СССР как европейской державы и – так как он формировал некую симметрию касательно Соединенных Штатов, которые возглавляли НАТО, даже статуса великой державы. Впрочем, несмотря на все это, сохранить от распада систему советского контроля над государствами Восточной Европой оказалось уже невозможным.В январе 1990 г. государства – члены СЭВ начали переговоры о реформе всей системы восточноевропейского экономического сотрудничества. Чехословакия, Венгрия и Польша потребовали вывода советских войск с их территории, Горбачев вынужден был согласиться. На совещании, которое состоялось в Москве в июне 1990 г., представители государств-членов Варшавского договора вели обсуждение его будущего и выразили согласие с тем, что требовалась серьезная реорганизация ОВД как военно-политического союза. Вслед за подписанием в ноябре 1990 г. Парижских соглашений о сокращении обычных вооружений в Европе (ДОВСЕ) одержала верх точка зрения, которая предлагала превратить в течение всего 1992 г. Варшавский Договор в инструмент регулярных международных консультаций по проблемам разоружения. В конце марта 1991 г. Горбачев официально признал, что Варшавский договор перестал существовать в качестве военного союза. Летом того же года в ходе заседания Политического консультативного комитета ОВД шесть стран-членов решили распустить организацию.Если в мае 1989 г. первые попытки перехода через Берлинскую стену удавались почти незамеченными, то уже летом того же года количество беглецов выросло настолько, что превратилось в политическую проблему, вынудившую правительство Будапешта (страдавшее больше чехословацкого, поскольку продвинулось по пути реформ дальше) принять одно из решений: об отсылке страждущих к месту отъезда и выполнении тем самым существующих соглашений с ГДР либо о нарушении их, демонстративно прорывая железный занавес. Когда у Горбачева спросили его мнение по данному вопросу, он сослался на решения венгерского правительства. А правительство Будапешта меж тем приняло в сентябре недвусмысленное постановление об открытии границы с Австрией. Всего за три дня 15 000 человек проследовали по вновь открытому пути в качестве авангард «счастливых туристов», спешивших в «землю обетованную».Сказанные в октябре 1989 г. Горбачевым слова тут же нашли отклик в данных событиях, поскольку столь интенсивный людской поток и без всяких слов доказывал, что Восточная Германия, по сути, стала тюрьмой, из которой люди стремились бежать любым способом. 18 октября на смену Э. Хонеккеру пришел Э. Кренц, которого, впрочем, считали всего лишь назначенным наследником. Спустя несколько дней новый лидер уже понял, что было слишком поздно: 23 октября несколько сот тысяч человек (насчитывают около 300 000) вышли на площадь с демонстрацией протеста против нового правительства, требуя свободных выборов и демократии. Это стало еще яснее 4 ноября, когда около миллиона митингующих собралось на Александерплац в Берлине, выдвинув те же требования.Начался стремительный распад всей политической системы и всех властных структур, которые находились под контролем коммунистической партии (СЕПГ). В. Штоф покинул пост премьер-министра; вся партийная иерархия и ее структуры стали быстро рушиться; 8 ноября ушло в отставку все Политбюро. В данной ситуации вечером 9 ноября по радио прозвучало сообщение о постановлении немецкого правительства разрешить всем гражданам, которые желают покинуть Восточную Германию, сделать это в любом контрольном пункте, включая Берлин. Стена, таким образом, неожиданно превратилась только в материальную преграду между двумя частями Германии. За одну ночь тысячи людей бросились на стену, чтобы уничтожить ее физически: эта акция требовала большого времени, но ее начало символизировало о конце разделения древней столицы Германии.Начиная с этого момента, возникли серьезные внутренние и международные проблемы. Какими могли быть последствия в отношениях двух частей Германии, как бы реагировала вся остальная Европа на такого рода события? Берлин в тот момент все еще находился под межсоюзническим контролем, а посему любые события, происходившие там, неизбежно получали международный отклик.Процесс демократических перемен в то же время стремительно ускорялся. Развитие этого процесса поставило два главных вопроса: как следовало принимать на Западе беглецов с Востока, поскольку только в ноябре 1989 г. их количество достигло 130 000 человек? Более того, могла (или должна) была еще существовать Германская Демократическая Республика? Первая проблема касалась германского правительства, вторая международного сообщества.Спасение ГДР было поручено 13 ноября Х. Модрову, политику, считавшемуся умеренным лидером и сторонником политики Горбачева. Он быстро приступил к консультациям, чтобы определить, какие реформы были самыми срочными. 28 января 1990 г. правительство объявило, что первые свободные выборы будут проведены 18 марта, т.е. раньше, чем предполагалось.В центре избирательной кампании оказались споры о будущем Германской Демократической Республики и о способах объединения с Западной Германией. В дискуссиях участвовали 24 политические группы, которые, в сущности, сосредоточились на обсуждении двух вариантов: предложения христианских демократов о немедленном объединении и предложения СЕПГ о постепенном объединении, растянутом во времени. Результаты выборов, на которые повлиял эмоциональный порыв, охвативший немцев, говорили об однозначном решении. В голосовании участвовало около 94% граждан ГДР, имевших право голоса, выборы продемонстрировали успех центристского блока, руководимого христианскими демократами. Блок получил 54% голосов, из которых 41% принадлежал самим христианским демократам. Второе место заняли социал-демократы, получившие 22% голосов, а третье бывшие коммунисты, получившие немногим более 16% голосов. Предвыборные зондажи предсказывали успех социал-демократам. Но всенародное голосование выразило поддержку курсу канцлера Коля, который, лично вступив в предвыборную борьбу, лучше других почувствовал символическое значение идеи объединения, в особенности, по сравнению с теми, кто высказывал разумные возражения и предвидел трудности, которые вызовет ускоренный процесс интеграции радикально различных экономических систем.Результаты выборов позволили начаться этому процессу. Новый премьер-министр ГДР христианский демократ Лотар де Мэзьер в своей речи при вступлении в должность 20 апреля 1990 г. выделил два условия объединения: паритетное сотрудничество между двумя правительствами и требование, чтобы валютный вопрос был решен без предвзятости на основе признания паритета восточной и западной марки. В международном плане положение объединенной Германии определялось ее будущим участием в НАТО, хотя и на условии отказа от быстро устаревавших доктрин, которыми до того времени руководствовалась военная стратегия Североатлантического альянса. В правовом отношении объединение должно было быть осуществлено на основе ст. 23 Основного закона Федеративной Республики Германии, которая четко предусматривала присоединение других немецких земель.18 мая облеченные полномочиями соответствующие министры подписали договор об экономическом, валютном и социальном союзе, и 31 августа был заключен германо-германский Договор об объединении страны, определявший его административно-юридические аспекты и дату вступления в силу 3 октября. Этот день был признан днем рождения нового объединенного германского государства, т.е. присоединения к Федеративной Республике Германии, которая не меняла своего названия, земель прекратившей свое существование Германской Демократической Республики.Ускорение процесса объединения Германии создавало для непосредственно заинтересованных государств ряд немаловажных политикоправовых проблем. Новая ситуация требовала от других наций, которые должны были к ней приспособиться, большой гиб кости и мужества, потому что объединение потребовало жертв от многих стран, которых оно затрагивало; оно создавало проблемы, прежде всего, для Франции, Польши и, в еще большей мере, для Советского Союза.Когда немцы провозгласили право на самоопределение, страны ЕЭС признали его на встрече в верхах в Страсбурге 89 декабря 1989 г., но со многими невысказанными оговорками. После встречи, организованной Советами 11 декабря 1989 г., к этому добавилось возрождение давно забытого, но еще существовавшего органа: Союзного контрольного совета, который действовал в Берлине и вновь возник из небытия, чтобы обозначить существование проблемы, которой ни Советы, ни французы не намеревались пренебрегать. Вопрос касался, по крайней мере, шести стран (двух германских государств и четырех ведущих союзных держав), но затрагивал также и другие страны НАТО и Варшавского договора, по крайней мере Польшу и Чехословакию.Соглашение от 16 июля было главным прорывом в дипломатическом плане и открыло дорогу к преодолению оставшихся трудностей. 12 сентября в Москве был подписан Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии, что означало признание двусторонних соглашений и воссоединения Германии на основе тезисов канцлера Коля.Другие вопросы международного характера были рассмотрены и решены в последующие месяцы. 14 ноября 1990 г. был подписан германо-польский Договор о границе, по которому ФРГ признавала границу, установленную в 1945 г., что положило конец опасениям, порожденным в Варшаве некоторой уклончивостью выражений, использованных немцами. Наконец, участие Германии в Парижских соглашениях от 19 и 21 ноября по вопросу об обычных вооружениях дополнило картину международных трансформаций в Центральной Европе.Таким образом, в течение года то, что считалось неизменным, переменилось радикально. Германия, которой восхищались и опасались, возродилась как единое государство, хотя и лишенное территорий, которые оно потеряло в конце второй мировой войны. В европейской жизни начался новый этап, так как исчезло убеждение, что прочный мир на континенте возможен только при условии сохранения раскола Германия.