Имидж США на основе СМИ в Ираке, Иране, Сирии, Египте

Заключение
На сегодняшний день почти весь арабский мир стоит перед экономической и политической катастрофой. Эта ситуация благоприятствует радикализации, террору и войне. Не последнюю роль в этом сыграли и США.
Вследствие этого, уровень популярности Америки в арабском мире крайне низок. Результатом этого является поддержка террористических структур, а также сложности, которые испытывают Соединенные Штаты во внешней политике, международной торговле и пр. Ввиду сложившихся обстоятельств США начали крупномасштабную борьбу за «умы и сердца» арабов, чтобы восстановить свой имидж.
США тратят значительные силы и средства на улучшение своего имиджа в арабском мире. Тем не менее, результаты пока весьма скромные. Усилия США не достигли результатов по двум причинам. Во-первых, публичная дипломатия, ...

Введение 3
Глава 1. Средства массовой информации США как инструмент воздействия на ближневосточные страны 6
Глава 2. Характеристика имиджа США в Ираке и Иране 13
Глава 3. Особенности имиджа США в Сирии и Египте 22
Заключение 28
Список литературы 31

Введение
После распада Советского Союза и становления однополярного мира внешняя политика США стала оказывать непосредственное воздействие на все государства. Мера подобного воздействия определялась значимостью страны для американских национальных интересов. Вследствие сильной зависимости Вашингтона от поставок нефти, такого рода интерес был проявлен к аравийским монархиям. Уязвимость главного американского союзника на Ближнем Востоке – Израиля - требовала активной роли США в данном регионе, включая близлежащие территории Северной Африки. Учитывая этот факт, американские политологи постарались четко обосновать необходимость вмешательства США во внутренние дела всех этих государств. В результате возникла концепция «Большой Ближний Восток»
Появление концепции «Большой Ближний Восток», котору ю квалифицировали как попытку вмешательства во внутренние дела расположенных в регионе стран, вызвало отрицательную реакцию у большинства арабских стран. С их стороны отмечалось, что демократические реформы обязаны стать результатом эволюционного развития арабских сообществ, а не навязываться извне. При этом американцев упрекнули в том, что предложенная ими концепция не содержит упоминания о необходимости разрешения арабо-израильского конфликта как предпосылки для проведения на Ближнем Востоке демократических реформ.
Президент Сирии Б. Асад сразу заявил, что не может быть развития и демократии в условиях войны и существования политических проблем, и никто не только в Сирии, но и во всем регионе не верит в американскую инициативу. Лидер ливийской революции М. Каддафи назвал американскую инициативу «расистской», указав, что арабский Магриб не имеет никакого отношения к тому, что делается на Ближнем Востоке. Премьер-министр Кувейта шейх С. аль-Сабах уведомил, что не приемлет попытки США построить Большой Ближний Восток при помощи навязывания социальных и экономических реформ. Ряд представителей арабских стран обвинили Вашингтон в том, что американская идея «реконструкции» Большого Ближнего Востока ориентирована, главным образом, на обеспечение интересов Израиля и США.
В противовес американской концепции, Египет, Саудовская Аравия и Сирия выдвинули арабскую инициативу «самодемократизации» на основе таких принципов: реформирование должно осуществляться «изнутри» самими арабскими обществами и не навязываться извне; процесс реформирования должен быть постепенным, чтобы не нарушить региональную безопасность и стабильность; процесс реформирования должен служить интересам региона, а не врагам расположенных там государств; разрешение арабо-израильского конфликта является непременным условием успешного проведения в регионе политической реформы; при проведении реформ следует учитывать особенности каждой арабской страны; религиозные экстремистские группировки не должны воспользоваться плодами проводимых реформ и политикой «открытых дверей».
Несмотря на выдвинутые условия, все пошло иначе. Волна революций, охватившая арабский мир, была, по мнению экспертов, ничем иным, как хорошо спланированная американская стратегия. Несомненно, что нынешний Ближний Восток напоминает минное поле потенциальных этнических и пограничных конфликтов, готовых взорваться при любом неосторожном движении, ввиду чего США активно начал формировать положительной образ своей страны, чтобы вернуть прежний авторитет. Это подчеркивает актуальность данного исследования.
Вне всякого сомнения, за последние несколько десятилетий в США сложилась особая система по формированию внешнеполитического образа государства, в которую включены не только государственные институты, но и частные корпорации, неправительственные организации, и, конечно, средства массовой информации. Но в свете произошедших событий – десятилетняя война в Ираке, информационное давление на Иран, попытки уничтожить Сирию, отказ от финансовой помощи Египту - для США сейчас важнее, чтобы в мире было принято считать, что Соединенные штаты благотворно воздействуют на глобальную систему, что Америка выступает в роли страны несравненной мощи и процветания, в роли опоры безопасности. Однако им это плохо удается, поскольку арабский мир более не верит в мирные цели США.
Исходя из вышесказанного, цель работы заключается в рассмотрении отличительных черт и свойств американского имиджа, сложившегося в странах Ближнего Востока, таких, как Иран, Ирак, Сирия, Египет. В соответствии с поставленной целью были определены следующие задачи:
1. Раскрыть сущность американских СМИ как механизма воздействия на ближневосточный регион.
2. Охарактеризовать имидж США в Ираке и Иране.
3. Проанализировать американский имидж в Сирии и Египте.
Объект исследования – воздействие США на ближневосточные страны с целью создания положительного имиджа страны.
Предмет исследования – имидж США, сложившийся в таких арабских государствах, как Ирак, Иран, Сирия, Египет.
Методологию исследования составили исторический метод, методы сравнения, обобщения, анализа.
В работе были использованы пособия по международным ношениям, мировой политике, геополитике, научные статьи, электронные ресурсы.

Б.Уитмэн, курировавший данные занятия, указал на то, что курс военной подготовки ни в коем случае нельзя рассматривать как предпосылку для зачисления журналистов в состав действующих армейских подразделений или же как давление на всю американскую прессу. Отметим, что после этого заявления в американских СМИ появились многочисленные комментарии, что именно для того, чтобы исключить ситуации «неуместного освещения»5 предстоящих событий в Ираке, Пентагон и начал атаку на репортеров. Возникает вопрос, если США пытались наладить свой имидж посредством оказания давления на свое же население, то, как они собирались сформировать позитивный образ в умах иракцев после начала военных действий на их территории.
Огромные усилия военных, направленные на распространение пропаганды в иракской прессе положительного имиджа США, имели место быть и тогда, когда официальные лица США давали клятву «продвигать демократические принципы, политическую прозрачность и свободу слова в стране, избавляющейся от десятилетий диктаторства и коррупции»1.
Хашем Шараби, профессор одного американского университета, отметил, что у Запада преобладает несколько искаженное представление об арабском мире. Тенденция представлять ближневосточный регион в негативном свете стала наиболее очевидной в силу стремления «администрации США навязать свое видение современной ситуации в Ираке»2.
В ответ на это мнение британский журналист Мартин Уилкот заявил, что в настоящее время «создается впечатление, что арабские и западные СМИ относятся к информации, передаваемой друг к другу, с недоверием»3, что затрудняет продвижение положительного имиджа США в этом регионе. Им же были указано, что западные СМИ, безусловно, желали, чтобы их арабские коллеги содействовали им в проведении демократических реформ в Ираке, в то время как арабские специалисты в этой области уверены, что западные СМИ публикуют материалы о положении в Ираке полные предубеждения.
В августе 2013 года было сделано официальное заявление, что Ирак занимает «независимую и нейтральную позицию в отношении внутреннего вооруженного конфликта в Сирии»4. Это было озвучено министром иностранных дел Ирака Хошияр Зебари в ходе переговоров с госсекретарем США Дж. Керри в Вашингтоне. Зебари настаивал на том, что Ирак не предоставляет Сирии ничего: ни оружия, ни денег, ни нефти. Помимо всего прочего, Ирак не направляет туда добровольцев, желающих воевать на стороне оппозиции. Также Зебари отметил, что «в Вашингтоне не должны недооценивать влияние Соединенных Штатов и их ценностей в ближневосточном регионе»1, подчеркивая, что США обязаны взять на себя лидерство в решении этого вопроса.
Американцы в Ираке посеяли разруху и хаос вследствие войны, продолжавшейся 10 лет, тем не менее, власти Ирака так и не смогли определиться, как именно они относятся к США, каков главный образ этой страны для них, положительный или отрицательный. Это свидетельствует о том, что Ирак занимает нейтральную позицию по отношению к США, и если Америка начнет проводить активную пропагандистскую политику в этом государстве, несомненно, оно примет американские убеждения и ценности.
Что касается Ирана, то на протяжении всей своей истории это государство не отличалось воинственностью и агрессивностью, а, скорее, наоборот. В течение нескольких лет Иран является главной мишенью для международного давления, что обусловлено его программой по обогащению урана.
США активно давит на Иран, и это свое информационное давление они «объясняют мотивами обеспечения безопасности и необходимостью предотвратить расползание ядерного оружия по миру»2. Заметим, что Америка игнорирует тот факт, что Иран как член МАГАТЭ (Международного агентства по атомной энергии), вправе вести работы по обогащению урана. Стремление Ирана продолжать развивать ядерные проекты вполне объяснимо: наличие этой программы выступает как серьезная заявка на то, чтобы впоследствии стать мощной региональной державой, способной воздействовать «на территории, находящиеся в сфере стратегических интересов США»3. Следовательно, заявленная цель информационного давления на Иран со стороны США – сворачивание ракетно-ядерной программы для сохранения мировой безопасности — является главным способом замены реальной цели, а именно, исключить сценарий усиления Ирана в ближневосточном регионе.
Подчеркнем, что иранский вопрос стал неотъемлемой частью имиджа Б. Обамы как борца за безъядерный мир. В 2009 году он выступил с речью о необходимости формирования безъядерного мира, что, без сомнения, выглядело как эффектный пиар-ход начинающего американского президента, поставившего перед собой цель вернуть былую привлекательность американской демократии в ближневосточных странах.
Не так давно распространенным было мнение относительно того, будто военный вариант развития событий в случае Ирана весьма невыгоден для США. В частности, речь шла о том, что для американского президента сейчас «важно создать такую атмосферу в мире и такую политическую динамику, которая позволит усилить давление на Иран»1, чтобы заставить его полностью отказаться от продолжения своей ядерной программы. Также отмечалось, что Обама вовсе не стремится начинать военные действия против Ирана, несмотря на то, что его отчаянно «к этому подталкивают радикалы, как в самих США, так и значительная часть израильского истеблишмента»2.
Тем не менее, на фоне революций, которыми был охвачен Ближний Восток, учитывая при этом «военный вариант, осуществленный в Ливии, и продолжающееся военное противостояние в Сирии»3, подобный сценарий в случае Ирана все больше приобретает реальные очертания.
Вследствие этого, информационное давление на Иран, по сути, направлено не на то, чтобы сформировать определенный имидж США, а чтобы на информационном уровне создать соответствующие «предпосылки и основания для возможности реализации военного сценария»4, что отнюдь не положительно сказывается на образе Америки в данной стране. Помимо всего прочего, США решили действовать иначе, поскольку положительный образ их страны никак не укреплялся в умах арабов. Именно поэтому американское правительство начали создавать негативный имидж самому Ирана посредством демонстрации «мировому сообществу его агрессивности и опасности».
Ярким примером служит информационная атака на Иран, которая была непосредственно связана «с покушением на посла Саудовской Аравии в США, о предотвращении которого американские власти объявили 11 октября 2011 года»1. Заметим, что в осуществлении данного теракта американские спецслужбы обвинили иранскую организацию «Корпус стражей исламской революции» (КСИР) и ее элитное спецподразделение «Кудс».
ФБР утверждало, что теракт спонсировался и направлялся иранским правительством, а вероятным мотивом покушения якобы послужили убийства нескольких иранских ученых-ядерщиков, которые произошли в течение двух последних лет и приписывались Израилю, весьма «заинтересованному в том, чтобы приостановить работу Ирана по созданию ядерного оружия»2.
В ответ на обвинение США иранские государственные СМИ предприняли активную контрпропагандистскую кампанию, ориентированную на то, чтобы полностью опровергнуть все обвинения в теракте и одновременно выдвинуть собственные обвинения США. Так, иранское государственное новостное агентство IRNA (Islamic Republic News Agency) процитировало высказывание духовного лидера Ирана Хаменеи: «Повторение бессмысленных попыток по насаждению иранофобии подтверждает несостоятельность западных политиков. Их усилия и на этот раз ни к чему не приведут и завершатся безрезультатно. «Кампанию антииранской истерии, которую в очередной раз инициирует Запад, ожидает провал»3. Это заявление как яркое доказательство того, что имидж США в Иране не просто негативный, он обладает антиамериканской направленностью, охватившей все население этой страны.
Следует добавить, что Иран отрицал не только свою причастность к теракту, но также и сам факт такового, который был ни чем иным, как тщательно разработанной инсценировкой американских спецслужб, желавших «очернить Исламскую Республику в глазах мировой общественности»1.
Отметим, что за пределами США высказывались многочисленные предположения о данном теракте. Так, с точки зрения Фолькера Пертеса, директора Немецкого института международной политики и безопасности, «все чрезвычайно скептически относятся к разоблачениям американской разведки». Бесспорно, для Ирана подобного рода действия означали бы «эскалацию в отношениях с США, по масштабу превосходящую времена Иранской революции»2, что, вне всякого сомнения, можно было бы сопоставить с актом войны.
Своеобразный скептицизм внутри США и за его пределами является еще одной характерной чертой информационных атак на Иран, поскольку такой «международный скептицизм» относительно американской пропаганды как оборотная сторона внешнеполитической изоляции Ирана.
Необходимо указать, что основная причина усиления скептических настроений состоит в том, что к настоящему моменту США накопили огромный «багаж» дискредитирующих фактов, тесно взаимосвязанных с использованием методов и приемов информационных войн. Среди таких методов кинопостановки эпохи войны в Ираке, которые инсценируют освобождение Джессики Линч, сюжет о поимке Саифа-аль-Ислама в самом начале операции в Ливии, а также репортажи о митингах в заснеженной Москве с пальмовыми деревьями в кадре. Такие «кинопостановки дополняются общепризнанными фактами откровенной лжи»3, использованными как причина для начала военных действий. Как результат, данные факты достигли критической массы, а американские спецслужбы и СМИ, в свою очередь, дискредитировали себя своими же операциями. Вследствие этого, проявление «международного скептицизма», и, в частности, скептицизма со стороны Ирана, стало «логичной реакцией на разоблачение планов покушения на саудовского посла в США»1.
Тем не менее, скептическое отношение Ирана к США нельзя назвать показателем неэффективности американской пропаганды. Как упоминалось ранее, цель США заключалась «не в том, чтобы любыми средствами убедить мир в злых намерениях Ирана», доказать свою правоту, обречь Иран на международную изоляцию. Главная задача состояла в создании иллюзии этих злых намерений, иллюзии правоты и иллюзии единомыслия.
К событиям информационной агрессии против Ирана в 2011—2012 годах можно отнести случаи кибератак на системы автоматизированного управления иранских ядерных и нефтяных объектов. В таких информационных атаках против Ирана участвуют ведущие западные агентства. В результате такого давления начинаются открытые столкновения, аналогичные «публичным претензиям Ирана к агентству «Рейтер», связанным с публикацией последним видеорепортажа о военной подготовке, которая ведется в Иране»2.
Исходя из вышесказанного, можно прийти к выводу, что в Иране имидж США исключительно негативный. Обе страны настроены друг против друга, несмотря на все заявления Америки об их мирных целях относительно этого государства. Ведется информационная война между странами для создания отрицательного образа того или другого правительства, чтобы в глазах мировой общественности либо Иран, либо Америка предстали как агрессивно настроенная и неуправляемая нация.
Таким образом, имидж США в Ираке и Иране различный. Нейтральная позиция Ирака и антиамериканский настрой Ирана свидетельствуют о двойственности внешнеполитической стратегии Соединенных Штатов. При этом США предпринимает активные попытки убедить весь мир в необходимости военных действий, которые будут только во благо. Вопрос в том, кому верить. Если так пойдет и дальше, то, вероятно, следующим шагом развития американских пропагандистских технологий станет полный отказ от ненужной необходимости как-либо объяснять свои действия остальному миру.
Глава 3. Особенности имиджа США в Сирии и Египте
Учитывая спад влияния Соединенных Штатов на мировое общественное мнение, негативные отзывы о работе американского президента, необходимо отметить и то, как характеризуют деятельность и имидж США в Сирии и Египте.
По мере того, как Б. Обама в 2013 г. усиливал давление на Конгресс, добиваясь от него разрешения на удар по Сирии, все до единого лидеры общественного мнения на Ближнем Востоке начали подвергать его весьма суровой критике, «о чем свидетельствует обзор издания POLITICO и эксперты из арабо- и англоязычных СМИ этого региона»1.
Отметим, что с марта 2011 года в Сирии продолжается вооруженный конфликт между властями и оппозицией, он уже унес жизни более 130 тысяч человек. В соответствии с данными, предоставленными ООН, ввиду военного конфликта практически «2,3 миллиона сирийцев стали беженцами, еще около 6,5 миллиона вынуждены были сменить место жительства внутри страны»2.
Подчеркнем, что в 2012 Госдепартамент США через «Институт мира США» напрямую работал с сирийскими группами оппозиции для формирования особого правительства, «чтобы внедрить его туда, когда секретная операция НАТО преуспеет в разрушении сирийского государства»1. При этом в докладе журнала Foreign Policy под названием «Тайные действия по составлению планов для Сирии после Асада» отмечалось, что финансируемый госдепом США Институт мира планирует в ближайшем времени выпустить программу с подробным описанием планируемого правительства. Это как очередной метод создания положительного образа США в ближневосточном регионе, как доказательство мирных планов Америки относительно Сирии.
Отметим, что Институт мира США сделал заявление, что он принимает участие не только в «консультировании» поддерживаемого Западом ливийского правительства, но и в «создании конституции, правосудии переходного периода, правах женщин и образовании»2. Помимо всего прочего, для укрепления своего имиджа в Сирии США собирается писать и конституцию для этого государства, назвав будущий Основной закон «документом переходной стратегии»3.
Безусловно, смысл таких действий понятен всем: правительство США буквально создает клиентский режим, который заранее обречен «попасть в вакуум, который обеспечат наемники из США, Израиля, Саудовской Аравии и Катара (то есть Свободная сирийская армия)»4.
Однако, для такой попытки создания имиджа, фактически Институт мира представляет собой органом, непосредственно подчиненный правительству США, в частности, американскому госдепартаменту, имея в своем составе действующих членов госдепартамента, включая Майкла Познера, а также должностных лиц из Министерства обороны США, например, Джеймса Миллера – члена совета директоров Института мира.
Стоит указать, что, несмотря на все свое нежелание втягиваться в сирийский конфликт, Барак Обама как лидер Соединенных Штатов был обязан отреагировать на «зверства» режима Башара Асада. В результате «Обама попытался схитрить - он установил заведомо, по его мнению, невозможную «красную линию»1. Американский президент заявил, что США примут все необходимые меры в отношении Асада только тогда, когда Дамаск использует химическое оружие против населения. При этом Обама прекрасно понимал, что сирийский лидер на такие радикальные меры не пойдет.
Подчеркнем, что Бараку Обаме не удалось войти в историю Америки в качестве президента, который заканчивает войны. После вывода войск из Ирака и Афганистана, ему пришлось столкнуться «с серьезным ростом протестных настроений среди простых американцев»2, яростно выступающих против вторжения в Сирию.
Если Соединенные Штаты нанесут удар по Сирии, они столкнутся с такой ситуацией, когда им придется вести труднейшее сражение в попытке восстановить свой имидж, который был изрядно подпорчен со времен иракской войны. США пытаются исправить сложившееся положение, работая над устранением ущерба своему имиджу из-за иракской войны, однако вероятный военный удар по Сирии сведет на нет все их усилия.
Необходимо привести в пример интервью президента Сирии, которое он дал ливанскому телеканалу в октябре 2013 года, где достаточно четко обозначил позиции своего государства по отношению к США.
Так, Б. Асад четко объявил, что сотрудничество с США ни к чему не привело, поскольку американцы «думают только о своих эгоистических интересах»3. Президент более чем верен, что даже если они говорят о сотрудничестве с кем-либо, то, разумеется, они имеют в виду свои собственные интересы, которые несовместимы с интересами иных государств, а не США. «Там, где заканчиваются их интересы, они забывают о каком-либо сотрудничестве»4. Башар Асад на вопрос об отношении к политике Америки ответил, что Сирия никогда полностью не соглашалась с политикой США, так как американцы довольно легко отказываются от своих союзников. Президент сказал, что «тот, кто думает, что США верны кому-либо, строит иллюзии»1.
Отвечая на вопрос, заинтересована ли Сирия в восстановлении нормальных отношений с США на базе совместных интересов, Президент дал более чем понятный ответ: «Мы можем установить отношения, которые базируются на обоюдных интересах. А если они хотят строить выгодные только им отношения, то это для нас неприемлемо»2. Значит, имидж США в Сирии отнюдь не положительный, несмотря на попытки Америки показать стране, что она их союзник. Здесь ближе образ противника, который считается исключительно со своими интересами и целями.
Необходимо указать, что в настоящее время президент Обама находится под сильнейшим «давлением со стороны не только Конгресса США, средств массовой информации и различного рода лоббистов иностранных интересов»3, но также и своего ближайшего окружения. Сейчас от него настойчиво требуют принятия мер по восстановлению в мире авторитета собственной страны. Особенно остро это стало ощущаться после отстранения от власти в Египте президента-исламиста Мурси, которого в Вашингтоне достаточно активно поддерживали.
С момента революционных событий в Египте, Соединенные Штаты постепенно теряли там свое влияние. В самом деле, власти Египта сегодня могут спокойно задерживать служащих посольства США, а недавние «взрывы возле здания американского представительства удается предотвратить лишь благодаря быстрому реагированию спецслужб»4.
Возросла в последнее время для представителей США в Египте и угроза терактов. Так, спецслужбы Египта не раз предотвращали террористические акции, нацеленные на уничтожение американского посольства. Наиболее известный срыв операции по взрыву посольства США в Каире произошел в конце весны прошлого года. Отметим, что теракты готовилась осуществить местная ячейка «Аль-Каеды», членов которой смогли задержать.
Эти события как нельзя лучше служат доказательством потери влияния США в Египте, пережившем ряд революционных переворотов, и, следовательно, сложившегося негативного имиджа США, который ненавистен всем египтянам.
Следует упомянуть, что «Каир на протяжении сорока лет пользовался финансовой и военной помощью своих американских союзников»1. Тесное сотрудничество между государствами осуществлялось вплоть до июльского переворота, в ходе которого был отстранен от власти исламист Мухаммед Мурси, первый избранный президент Египта. Новый переворот стал своеобразным импульсом для Вашингтона, и США прекратил поставки военной помощи, размер которой в год составлял 1,3 миллиарда долларов.
Так, в конце сентября 2013 министр иностранных дел Египта Набиль Фахми назвал отношения между Каиром и Вашингтоном проблематичными. Помимо этого, он отметил, что отношение египтян к американцам достигло рекордно низкой отметки. На угрозы США о прекращении помощи Египту, Фахми ответил: «Решения правительства нашей страны не будут зависеть от того, прекратят ли американцы финансовую помощь или нет»2.
Позднее египетскими властями было заявлено, что они готовы искать новые источники любой военной помощи, кроме Америки, так как США «более не могут игнорировать требования народов в меняющемся арабском мире»3. Фахми сообщил, что Соединенным Штатам стоит пересмотреть свои отношения с Египтом в долгосрочной перспективе и осознать, что после произошедшей Арабской весны «им придется иметь дело с арабскими народами, а не только с арабскими правительствами»1. Министр иностранных дел обратился к США с такими словами: «Если вы собираетесь преследовать свои интересы на Ближнем Востоке, вам нужно иметь хорошие отношения со страной, являющейся центром Ближнего Востока»2.