Отражение ценностной картины мира в языке

Лингвокультурология уделяет особое внимание изучению соотношения языкового значения и культурного смысла. Неверное понимание ценностной картины мира другого языка обычно связывается с незнанием этих объективных условий жизни, неполным или неверным представлением о культурных стереотипах другого народа, находящих свое выражение, прежде всего, в фразеологии, пословицах и поговорках.
Отношения между языком и культурой могут рассматриваться как отношения части и целого. Язык может быть воспринят как компонент культуры и как орудие культуры. Однако язык в то же время автономен по отношению к культуре в целом, и он может рассматриваться в качестве независимой, автономной семиотической системы. Поскольку каждый носитель языка одновременно является и носителем культуры, то языковые знаки приобрета ...

Введение 3
Глава 1. Национпльно-культурная специфика русского и английского языков 6
1.1. Язык как элемент культуры 6
1.2. Сущность аксиологии 8
1.3. Языковая и пословичная картины мира 13
Выводы по главе 1 21
Глава 2. Отражение оценки в английских и русских пословицах и поговорках 22
Выводы по главе 2 26
Заключение 27
Список использованной литературы 30
Использованные словари 32

Интерес к специфике ценностной картины мира в рамках каждого отдельного языка обусловлен национальной культурой, которая определяет, какие паремические (пословицы и поговорки) единицы имеют первостепенное значение в рамках данной языковой картины мира.
Предметом данного исследования являются английские и русские пословицы и поговорки, как средства выражения ценностной картины мира, представленной в данных языках.
Оценка является наиболее выразительным и частым средством выражения самого себя и своего мнения, это средство вербально выразить свое отношение и суждения о предметах, лицах, действиях, на основании собственной иерархии и системы ценностей. По мнению Е.М. Вольфа, объектом оценки могут быть все, что угодно [Вольф 1985: 12]. Субъект, судя о предметах, оценивая их, опирается, с одно й стороны, на свое отношение к объекту оценки, с другой, на стереотипы, существующие, принятые в данном культурном сообществе, в данном народе.
К примеру, то, что человек может оцениваться негативно словами, обозначающими животных (свинья, осел), не связано только с ассоциациями, возникающими на основании представления о характерных признаках этих животных, хотя подобная мотивация, конечно же, возникает. Утверждая (на основании сказанного) то, что негативная оценка вытекает из способа восприятия мира человеком, необходимо иметь в виду и то, каким предстает, оказывается субъективно понимаемое место самого человека в мире.
Повседневный жизнь, со свойственным ей желанием людей оскорблять и критиковать друг друга, источник которого можно искать в извечно существующей, присутствующей в человеке эмоции зла, дает возможность считать, что негативная оценка дается ему скорее, приходит легче и проще. Она позволяет выразить свое отношение, передать свои чувства и отвести душу, будучи свойством, особенностью, характерной чертой разговорно-бытовой сферы общения, отражаясь и в языковом материале.
Обращают также внимание на то, что использование негативных оценочных слов и выражений свидетельствует не только о выражении собственных эмоций, но и о неуважении к собеседнику.
Актуальность данного исследования обусловлена неослабевающим интересом лингвистов к ценностной картине мира, находящей свое выражение при помощи тех или иных пословиц и поговорок.
Целью настоящей работы является сравнение и сопоставление пословиц и поговорок русского и английского языков с учетом их семантического значения и ценностной специфики.
Обращая внимание на множество работ, посвященных фразеологии русского и английского языков и приведенных в библиографии, в которых исследуется проблема определения, идентификации, классификации, семантики, прагматики и перевода фразеологизмов, мы формулируем задачи курсовой работы следующим образом:
• рассмотреть различные точки зрения по поводу фразеологизмов вообще, пословиц и поговорок в частности,
• Обратить внимание на специфику пословиц и поговорок в рамках каждой отдельной языковой картины мира,
• сопоставить пословицы и поговорки русского и английского языков, сходные по своей концептуальной специфике (отношение к пьянству), с целью выяснения особенностей выражения в них ценностной картины мира.
В качестве теоретической основы работы мы опираемся на статьи и монографии ведущих российских лингвистов (Дубровской О.Т., Ивановой Е.В., Кунина А.В., Шадрина Н.Л.), посвященные проблеме значения, употребления и перевода фразеологизмов, пословиц и поговорок.
Методом работы является сравнительно-сопоставительный анализ.
Структурно работа делится на теоретическую и практическую части, введение, заключение и список использованной литературы.

Языковая картина мира обладает национальной, исторической и социальной детерминированностью. По словам В.Н. Телия, «язык окрашивает через систему своих значений и их ассоциаций концептуальную модель мира в национально-культурные цвета. Он придает ей и собственно человеческую — антропоцентрическую интерпретацию» [Телия 1996: 77].
Язык, по мнению В. Гумбольдта, отображает «изначальную языковую способность, заложенную в человеке в виде некоторых смутно осознаваемых принципов деятельности и актуализирующуюся с помощью субъективной активности каждого отдельного носителя языка». Человек, пробуждая в себе свою языковую способность и развертывая ее в ходе языкового общения, всякий раз своими собственными усилиями создает сам в себе язык. Язык есть не мертвый продукт, а «созидающий процесс», «порождение» [Гумбольдт 2000].
В трактовке В. Гумбольдта язык не представляет собой прямого отражения мира. В нем осуществляются акты интерпретации мира человеком. Различные языки, по мнению В. Гумбольдта, являются различными мировидениями. Они представляют собой не различные обозначения одной и той же вещи, а дают различные видения ее. Слово — это отпечаток не предмета самого по себе, а его чувств, образа, созданного этим предметом в нашей душе в результате языкотворческого процесса. Оно эквивалентно не самому предмету, даже чувственно воспринимаемому, а его пониманию в акте языкового созидания. Всякий язык, обозначая отдельные предметы, в действительности созидает; он формирует для говорящего на нем народа картину мира. Являясь системой мировидения, язык оказывает регулирующее воздействие на человеческое поведение: человек обращается с предметами так, как их преподносит ему язык.
Языковая картина мира, как настаивает В. Гумбольдт, выполняет две функции: номинацию основных элементов концептуальной картины мира и ее экспликацию средствами языка.
В разговорно-обиходной речи как одной из форм стратификации языка находит свое отражение языковая ментальность коллективной языковой личности, проявляющаяся, прежде всего на уровне лексики. Хотя лексической базой разговорно-обиходной речи является лексико-семантическая система литературного языка, значение определенного количества лексических единиц подвергается в ней семантическим преобразованиям, которые связаны с особым «видением мира» коллективной языковой личностью.
Хотя само выражение «картина мира» наводит на мысль о прямом отражении неких принципиальных, сущностных черт строения мира, своеобразно преломляемых каждым языком, на деле речь в лучшем случае может идти только о каких-то частных моментах и представлениях об устройстве мира на каких-то его участках, к тому же о представлениях, получаемых не из строения всех уровней языковой системы, а из строения его частных семантических подсистем.
Само понятие языковой картины мира и ее описание непосредственно связано с ролью человеческого фактора в языке, по сути дела с антропоцентрическим подходом к языку, ибо в языковой картине мира отражается вся познавательная деятельность человека, а также отношение человека с окружающим его природным миром, с социальным миром, с другими людьми, с самим собой [Колшанский 2005: 86].
Говоря о языковых картинах мира, следует с самого начала предостеречь от возможных заблуждений, способных породить иллюзорные теоретические построения. Во-первых, картина мира — структура духовная и существует собственно не в языке, а в мышлении; язык же репрезентирует и объективирует ее в своих речевых построениях, причем структура этих построений отображает структуру мысли.
В своих отношениях с непреложным миром действительности всякий язык, независимо от существующих языковых конвенций, послушно следует за этим миром в том смысле, что, в конечном счете, своими высказываниями он рисует в сознании такие картины мира, которые согласуются с полученным из опыта знанием в меру полноты — неполноты, истинности — иллюзорности последнего. Импульс к знанию и пониманию непреложного действительного мира поступает не от языка, а из непосредственного восприятия человеком окружающего мира.
«Возможность домыслить и переосмыслить кодифицированные значения языковых единиц и структур», по мнению М.В. Никитина, «обеспечивает языкам достаточно широкий выбор возможных вариантов устройства их лексико-семантических и категориально грамматических систем, так что при всем своеобразии формы того или иного конкретного языка каждый из них может успешно выполнять свои функции» [Никитин 1999: 37].
Языковая картина мира в фрагменте предметных имен, по мнению Е.В. Рахилиной, существенно отличается от действительности как таковой. «Ни форма, ни размер, ни цвет, ни другие физические признаки никогда не представляются в языке в точности такими, какие они есть на самом деле. Язык антропоцентричен по своей природе, поэтому, отражая мир, он всегда «смотрит» на него с точки зрения человека. Языковое поведение лексики - т.е. сочетаемость и ограничения на нее не случайно, оно отражает семантические свойства этой лексики, и, в конечном счете, ту картину мира, которая лежит в основе данного языка. Эти свойства могут быть реконструированы в процессе исследования лексической сочетаемости» [Рахилина 2010: 36].
Те языковые и ценностные картины мира, которые усваивает адресат «языковых посланий», складываются не только из кодифицированных языковых средств, отражающих ценности данной культуры, но дополняются и модифицируются за счет домысливаемых имплицитных смыслов, поэтому картины в сознании оказывается более богатой и иной сравнительно с буквальным значением языковых выражений. Это становится возможным благодаря тому, что сверх знания языка располагают еще большим знанием — знанием мира, сложившимся как отражение структур человеческой деятельности в действительном мире и на основе этого знания домысливают гораздо более полные и верные картины денотатов языковых выражений.
Механизмы переосмысления во всякой языковой картине мира многообразны. Различия в национальном видении и понимании мира, общества и человека несомненны. Вскрыть их суть, корни и содержание чрезвычайно важно для благополучия человечества. Естественно поэтому стремление отыскать наиболее доступный показатель, общий наглядный источник этих различий, чем устанавливать их природу и значение по их результатам. С этой целью, предельно упрощая задачу, обращаются к языку: ищут ответ не в совокупной массе свидетельств о мышлении, доставляемых языком — речью — речевой деятельностью в контекстах культуры, а ограничиваются показаниями языка как формы исходя, очевидно, из постулата о содержательности формы.
Поскольку то, что называют языковой картиной мира, существует, строго говоря, не в языке, а в голове говорящих, то как всякий идеальный образ действительного мира, по мнению М.В. Никитина, он должен быть в конечном счете объективно обусловлен и практически оправдан. «В той части, в какой это касается отражения действительного, непреложного мира идеальный образ не может быть простой игрой ума, а может быть сколь угодно вариативен, но только в тех пределах, пока он не лишается главного и необходимого своего достоинства — быть практически полезным человеку, т.е. так или иначе, с тем или иным допуском правильно ориентировать человека относительно действительного мира» [Никитин 1999: 10].
Всякая национальная система ценностей и культура базируется на определенной языковой картине мира, тесно связанной с национальной историей. Языковая картина мира — факт национально-культурного наследия, сознательное представление человека о мире, которое формируется не столько языком, сколько повседневным опытом. Языковая картина мира позволяет установить какие-то свойства предметов, а их отношения находят отражение в языке, т. е. тем самым выявляется своеобразие мировидения, национально-культурная специфика языка, его связь с материальной и духовной жизнью народа.
В языковой картине мира отражается тип отношения человека к миру, задаются нормы поведения человека в мире. Языковая картина мира, меняющаяся с течением времени, подверженная влиянию языковых картин мина других культур, как совокупность знаний о мире запечатлена не только в лексике, фразеологии, грамматике, но и в народных приметах.
Для каждой языковой картины мира, по мнению А. Ченки, характерно использование определенных ценностных стереотипов — как бы «негласное коллективное соглашение представителей одной культуры выражать свои мысли определенным образом» [Ченки 2002: 342].
Основной единицей пословичной картины мира является пословица (клишированное предложение, имеющее прямое, прямое и переносное или только переносное значение).
Пословицы и поговорки большинство отечественных лингвистов не относят к отдельной группе фразеологических единиц.
Пословицы в отличие от фразеологизмов выражают законченную мысль, организованы по типу предложения [Жуков 2004: 18].
В основе целостного содержания пословиц и поговорок лежат не понятия, а суждения. Они обладают смысловой и интонационной завершенностью, синтаксической членимостью, категориями предикативности и модальности. Важной особенностью пословиц является то, что они сохраняют два типа интерпретации: буквальный и переносный, имеют народное, а не книжное происхождение [Жуков 2004: 9].
Под пословицей обычно понимают «образное выражение назидательного характера», а под поговоркой – «краткое образное изречение, отличающееся от пословицы незавершенностью умозаключения» [Дубровская 2002: 11].
Для пословиц и поговорок, как и других фразеологизмов, характерна повышенная экспрессивность, которая, как отмечает Н.Л. Шадрин, можно рассматривать и в синтагматическом, и в парадигматическом плане, причем «во втором случае она, как и эмоциональность, является компонентом содержательной структуры слова и фразеологизма» [Шадрин 1990: 100].
При толковании пословиц в первую очередь учитывается степень их смысловой мотивированности [Жуков 2004: 13].
Основное лингвистическое различие между пословицей и поговоркой сводится к следующему: «Пословица, будучи законченным высказыванием, структурно организована как предложение (разного типа)» [Жуков 2004: 13]. Пословица выделяется из общей системы предложений русского языка не своей структурной организацией, а своим содержанием. Классическое предложение-пословица по своему смыслу всегда двупланово: оно имеет одновременно прямой план содержания высказывания, точно соответствующий значению слов, образующих его и иносказательный план содержания высказывания, совсем не соответствующий значению слов, образующих такое предложение-пословицу.
Пословицы всегда выражают в образной форме какую-либо законченную мысль, фразеологизм же служит для наименования явлений и понятий окружающего нас мира, их признаков, и, вследствие этого, является раздельнооформленным аналогом слова.
О.Т. Дуброрвская предполагает, что в сознании человека пословичная картина мира репрезентирована в виде определенных структур — «фреймов, которые формируются для отражения ситуаций в предметно-познавательной деятельности человека» [Дубровская 2002: 4], причем за каждым фреймом стоит существенный пласт знания.
Систематизация пословиц по фреймам, по мнению О.Т. Дуброрвской, позволяет взглянуть на универсальное и культурно-национальное в пословичном фонде того или иного языка. Национальное в лингвокультурных обществах — «явление естественное, так как обусловлено специфическим ходом развития истории, общества и нации в целом» [Дубровская 2002: 6].
«При рассмотрении схемы репрезентации знания, соотнесенной с группой пословиц или всем пословичным фондом, используется понятие когнитивной структуры, при анализе схемы репрезентации знания, связанной с одной пословицей, - понятие «когнитивная модель». Это связано с тем, что при рассмотрении когнитивного пространства одной пословицы, производится более четкая и формализованная градация его составляющих (выделение уровней, подуровней) и определение характера взаимодействия между ними, чем при моделировании когнитивной структуры группы пословиц» [Иванова 2003: 11].
В пословичной картине мира, меняющейся с течением времени, проявляется менталитет народа. Пословичный менталитет слагается из устойчивых, глубинных черт народного менталитета. Современное прочтение пословицы, обусловленное изменениями в языковой и концептуальных картинах мира, может отличаться от исходного.
На объективно национальное, по словам О.Т. Дубровской, «указывают пословицы, в образ­ном основании которых объективируется экстралингвистическая информация» [Дубровская 2002: 6]. Так, пословицы, например, Tаkе hееd оf а fооl in а nаrrоw plаcе (букв.»остерегайся глупого в узких проходах» или «Глупому в поле не давай воли»), иллюстрируют, как идентичная объективная ре­альность по-разному преломляется в двух языках. Объективно на­циональное находит выражение в различном означивании и экспли­кации того или иного отрезка действительности средствами двух типологически различных языков: аналитического и синтетическо­го.
«Когнитивная модель пословицы, - пишет Е.В.Иванова, - состоит из двух дескриптивно-когнитивных уровней - значения и внутренней формы, образующих двойной фрейм. На уровне значения содержится знание о принятых в социуме нормах морали, стереотипах поведения, об опыте существования в мире, накопленном поколениями, иными словами, то знание, которое является важным для языкового коллектива и поэтому закрепляется с помощью языкового знака. Уровень внутренней формы отражает бытовые представления, выступает как своего рода «картинка» повседневной жизни» [Иванова 2003: 11].
Пословица, как считает Е.В. Иванова, «представляет собой не только фрейм, но и сценарий, в большинстве случаев имплицитную рекомендацию, как надо действовать, исходя из ситуации-фрейма» [Иванова 2003: 13]. «Будучи фреймом, пословица суммирует опыт и подводит итог прошлому, будучи сценарием, она выполняет моралистически-дидактическую функцию и тем самым обращена в будущее» [Иванова 2003: 15].
Пословицы-предложения русского языкам чаще всего имеют структуру обобщенно-личного предложения; безличного и затем сложносочиненного. Синтаксис пословиц английского языка также разнообразен: от простого предложения до сложного.
Расположение пословиц русского и английского языков по фрей­мам позволяет проследить универсальное и культурно-национальное не только на уровне концепта, но и на уровне языка. Так, например, лексика, отражающая реалии, быт, характерна как для русских, так и для английских пословиц.
Выводы по главе 1
Таким образом, мы убедились, что культура тесно связана с аксиологией, формированием конкретной системы ценностей.
Выражение оценки тесно связано с различными выразительными средствами, переосмыслением, использованием слова и выражения в переносном значении. Наиболее часто оценочность передается, прежде всего, в эпитете, сравнении и метафоре.
Слова и выражения обладают оценочным компонентом значения, если они выражают положительное или отрицательное суждение о том, что они называют, т.е. одобрение или неодобрение. Оценочная лексика нередко использует разные виды переносных значений, в то время как прямые значения нейтральны. Категория оценки тесно связана с другими компонентами коннотации – эмотивностью и экспрессивностью.
Особенностью оценки является ее асимметрия положительной и оценки, которая находит свое выражение и в пословичной картине мира.
Поскольку состав и специфика пословиц и поговорок обусловлены языковой и концептуальной картин мира, правомерно говорить о существовании пословичной картины мира.
Глава 2. Отражение оценки в английских и русских пословицах и поговорках
И английские, и русские пословицы тесно связаны с общечеловеческими ценностями. В них наиболее частотно находит свое выражение понятия добра и зла.
ill-gоttеn gаins nеvеr prоspеr ≈ чужое добро впрок нейдёт;
ill-gоttеn, ill-spеnt (ill-gоttеn, ill-spеnt (ill-gоttеn wеаlth nеvеr thrivеs)) ≈ чужое добро впрок нейдёт; как пришло, так и ушло;
bеtwееn twо еvils 'tis nоt wоrth chооsing ≈ хрен редьки не слаще;
thе еvils wе bring оn оursеlvеs аrе thе hаrdеst tо bеаr ≈ «несчастья, которые мы сами на себя навлекаем, самые тяжкие»;
оf twо еvils chооsе thе lеаst (оf twо еvils chооsе thе lеаst (lеss или lеssеr)) ≈ из двух зол выбирают меньшее [ лат. duоbus mаils minimum еligеndum]…
Проблема выбора между добром и злом находит свое выражение и во многоих пословицах, связанных с проблемой пьянства.
Естественно, проблема пьянства в большинстве случаев связана с критическим отношением и негативной оценкой, обусловленным пониманием данной проблемы как принципиально важной.
Рассмотрим на примерах различных пословиц и поговорок, каким образом в английской и русской пословичных картинах мира проявляют себя ценностные доминанты, обусловленные отношением к алкоголизму.
При выборе пословиц и поговорок мы опираемся на широкий ряд словарей, приведенных в библиографии. Ссылки даются лишь на те фразеологизмы, которые, по нашему мнению, к поговоркам не относятся, но приводятся в составе ряда словарей.
В русской пословичной картине мира проблема пьянства оказывается реализуемой в составе большого числа пословиц и поговорок, причем для многих из них в английской пословичной картине мира не удается подобрать более или менее близкий аналог, предписывающий определенный тип поведения на основании той или иной ситуации.
По отношению к пьянству предписываемый сценарий поведения недостаточно категоричен: пьянство позволительно, но в разумном масштабе:
1. Ешь вволю, а пей в меру. (Еаt аt plеаsurе, drink with mеаsurе)
2. Пить будем, гулять будем, а смерть придет – помирать будем. (Еаt, drink аnd bе mаrry, fоr tоmоrrоw yоu diе)
3. Кто празднику рад тот до света/свету пьян.
4. Кто пьян да умен, два угодья в нем.
Пьянство рассматривается как своего рода национальная традиция: недаром концепт «праздник», в сознании русского человека не мыслимый без употребления спиртных напитков, также часто упоминается в пословицах и поговорках:
5. Будет и на нашей улице праздник. (Tо еvеry dоg his dаy; Fоrtunе knоcks аt lеаst оncе аt еvеry mаn’s gаtе)
6. Доведется и нам свою песенку спеть. (Tо еvеry dоg his dаy)
7. Каждому свое. (Еvеry bullеt hаs its billеt)
8. Кто опоздает, тот воду хлебает. (First cоmе, first sеrvеd)
9. Начал за здравие, а кончил/свел за упокой.
10. Начатое дело доведи до конца. (Nеvеr dо things by hаlf)