Письма русского офицера Федора Глинки как образец публицистического жанра

Заключение

В соответствии с поставленными во введении задачами мы проанализировали жанр путешествия, описали его историю и особенности.
Жанр путевого очерка имеет долгую историю. Во все времена люди хотели делиться своими впечатлениями от путешествий, и после появления письменности они получили возможность поведать о путешествии широкой аудитории. В русской литературе и публицистике жанр путешествия уходит своими корнями в «хождения», которые из рассказов паломников о святых местах превратились во впечатления о различных походах и путешествиях, не имеющих религиозного характера.
В хождениях, как и в более современных путевых заметках отражаются нравственные, политические, художественные интересы и идеи авторов.
Мы проанализировали «Письма русского офицера» с точки зрения принадлежности и ...

Введение 3
Глава 1. «Путешествие» как особый жанр публицистики 5
1.1. Зарождение и эволюция: от хождений до путевых очерков 5
1.2 Специфика жанра путешествия 8
Глава 2. «Письма русского офицера» Ф. Глинки: с пером и штыком 12
2.1 Проблематика жанровой принадлежности 12
2.2 Преемственность и новаторство в «Письмах русского офицера» 22
Заключение 26
Список использованных источников 28

Введение

Вопрос о жанровой принадлежности «Писем русского офицера» Фёдора Глинки до сих пор остаётся открытым в литературоведении. Однако не только этим определяется актуальность нашего исследования. Она определяется, прежде всего, тем, что в настоящее время жанр путевых заметок переживает как бы новое рождение — возможность путешествовать получили многие люди — и часть из них, даже не профессиональные журналисты или писатели — пишут заметки о своих путешествиях. Соответственно актуально изучать более ранние образцы этого жанра для того, чтобы была возможность наблюдать за его изменением во времени и пространстве.
Тема нашего исследования — «Письма русского офицера» Фёдора Глинки как образец публицистического жанра».
В соответствии с темой объектом исследования является путевые очерки, с озданные публицистами в различные исторические периоды, и «Письма русского офицера» Федора Глинки как образец публицистического путешествия.
Предметом исследования выступают эволюционирование и специфика путевого очерка как жанра художественной публицистики.
Целью исследования является выявление в тексте «Писем русского офицера» Ф. Глинки черт и характеристик, свойственных жанру «путешествие».
Данная цель определяет следующие задачи:
1) рассмотреть эволюцию и становление путевого очерка;
2) дать характеристику отличительных примет традиционного путевого очерка;
3) проанализировать содержательно-формальные новации «Писем русского офицера» Ф.Н. Глинки, прояснить некоторые особенности поэтики этого произведения.
Для решения вышеназванных задач были изучены материалы исследований таких авторов, как Н.М. Маслова, Журбина, Е.П.Прохоров, А.Г. Тиме, а также использована диссертационная работа К.А. Панцерева. Большое внимание было уделено изучению текста «Писем русского офицера».
В работе были использованы следующие методы исследования: описание, анализ литературы по теме, сравнение и сопоставление, а также группа методик по анализу художественного текста, направленных на выявление жанровой специфики.

В отличие от художественной литературы, автор зачастую не знает хода дальнейшего развития событий. Герой сам должен вести его. Если автор и герой – это одно и то же лицо (в физическом плане), то это одна ситуация, а если автор выступает в роли стороннего наблюдателя – это совсем другая история. Но в любом случае автор, его собственное «я» должно выступать связующим звеном между ним самим, его героем и читателем. Таким образом, налицо триада: автор – герой – читатель, ведущая роль в которой отведена автору, творческому «я» публициста. Это как раз и есть организующее начало произведения, отраженное в нем сложное и каждый раз очень своеобразное личностное единство черт художника и исследователя, чуткого к социальным процессам, взволнованного тем, что волнует современников, и стремящегося закрепить в сознании людей верную картину жизни. Глава 2. «Письма русского офицера» Ф. Глинки: с пером и штыком2.1 Проблематика жанровой принадлежностиТрудности с определением жанровой принадлежности возникают практически каждый раз, когда мы ставим перед собой задачу точно установить жанр какого-либо выдающегося произведения, либо же произведения, созданного тогда, когда жанровые рамки ещё не установились и не закрепились окончательно. В данном случае можно говорить об обоих факторах, усложняющих определение жанра.Суммируя сказанное выше, повторим, что путешествие – литературный жанр, в основе которого описание странствий героя. Это могут быть сведения об увиденных путешественником странах, народах в форме путевых дневников, заметок, очерков и так далее. В 1810-х гг. жанр путешествия в отечественной публицистике претерпевает существенную трансформацию. Складывается новый тип путевых очерков, широко раздвинувший их традиционные границы, – письма и записки участников войн с Наполеоном, в особенности Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов русской армии. С этой войной и связаны «Письма русского офицера», история создания которых достаточно интересна: первая часть произведения возникла как отражение непосредственных впечатлений юного автора – участника заграничного похода 1805-1806 гг. В последующие годы поездки по России, а затем Отечественная и европейская войны дали Глинке материал для продолжения. Так сама история вторглась в замысел, определив его границы и содержание. Автор менялся вместе с замыслом, с приобретаемым опытом, с возрастом.Неслучайно выбрано и название — «Письма русского офицера» должны были напомнить современному Глинке читателю о «Письмах русского путешественника» Н. Карамзина (1791-1792), которые рассказывали о поездке автора по Европе. Однако в «Письмах» Ф. Глинки привлекает не столько масштаб авторской личности, ее чувств и мыслей, сколько ее связь с исторической жизнью эпохи.Прежде всего, жанр путешествия подразумевает перемещение автора между городами и странами. Разумеется, в «Письмах» это происходит, что видно уже из заголовка. Полностью заголовок «Писем» звучит как «Письма русского офицера о Польше, Австрийских владениях, Пруссии и Франции с подробным описанием Отечественной и заграничной войны с 1812 по 1814 год». Перемещения Ф. Глинки можно проследить по заголовкам писем. Он указывает места пребывания, а если заметка создавалась не в городе, то указывает, на какой дороге или в каком месте дороги (например: «Дорога к Брест-Литовскому», «Бедная корчма близ Вильны»). Автор, с одной стороны, является наблюдателем, с другой, вовлечён в события, поскольку, во-первых, принимает участие в военных действиях, во-вторхы, лично заинтересован в происходящем. Например, описание разрушения Смоленска им было описано с особыми эмоциями, так как сам он родом из Смоленской области. Личностью автора определяется и отбор материала, и оценка его. Так, негативное отношение Глинки к французам объясняется тем, что французы им воспринимаются как враги, но при этом, несмотря ни на что, его искренне восхищает, как оборудован парижский Дом Инвалидов, предназначенный для заслуженных ветеранов войн. Также заголовок даёт понять читателю, что центральной темой будет именно военная. Это понимание возникает из сочетания географических названий, упоминания войны, а также того, что автор обозначает себя через принадлежность к армии — «русский офицер». Выше мы уже указывали, что одним из характерных признаков жанра «путешествие» является наличие образа автора. В «Письмах» образ автора просматривается очень чётко. Во-первых, он проявляется в самой форме «Писем». Часть записей начинается с обращения «Мой друг!», а заканчивается прощанием. Глинка упоминает свих родственников, описывает встречу с братьями, т.е. читатель узнаёт не только о фактах истории, но и о фактах личной жизни автора, например, пытаясь справиться с горем и потрясением, связанными со взятием Смоленска, он вспоминает о том, как читал со своим другом, адресатом писем, пьесу Шиллера «Разбойники». Также, помимо фактов, которые Глинка описывает ярко и в большом количестве, читая «Письма», мы узнаём его собственные чувства, его оценки проиходящего, причём для «Писем» характерны элементы психологизма — изображение внутренней жизни, внутреннего мира, чувств и эмоций героя, которое может быть не только прямым, но и косвенным, выраженным через детали, жесты, слова и т.д. Примером такого психологизма служит следующий фрагмент из «Писем», датированный 10 мая 1812 года: «Не знаю, отчего сердце мое отказывается участвовать в общей радости творения. Оно не смеет развернуться, подобно листьям и цветам. Непонятное чувство, похожее на то, которое смущает нас перед сильною грозою, сжимает его. Предчувствие какого-то отдаленного несчастья меня пугает...» В этой же записи автор размышляет воозможно грядущих событиях, упоминает события минувших времён, имена писателей и исторических деятелей, что выдаёт в авторе человека образованного и погружённого в контекст истории. Глинка сопоставляет то, что творится в России с разрушением Лиссабона (который был разрушен землетрясением), потому читатель может сделать вывод о том, как автор смотрит на происходящее. Также интересна с точки зрения характеристики образа автора ремарка, которй завершается эта запись: «Жить невидимкой — значит быть счастливу!» — говорит славный философ Декарт». Ф. Глинка не стремится прославиться на полях сражений, для него грядущая война — катастрофа, наравне с землетрясением, которое разрушило Лиссабон.Хотя основным жанром «Писем» является всё же «путешествие», в них сосуществуют элементы множества жанров как литературных, так и публицистических. Ф. Глинка, создавая свои заметки, не ограничивается описанием того, что проиходит вокруг него, он не просто делится впечатлениями от дороги и происходящих по пути событий. Он вспоминает о событиях уже прошедших, размышляет над современными ему событиями, описывает не только факты, но и чувства. В отдельных записях он вспоминает о прошлом, реже делает предположения о будущем, хотя, конечно, абсолютно все заметки так или иначе связаны с тем, что происходит с автором в конкретный момент создания записи.Глинка активно использует цитирование. Некоторые записи включают в себя стихотворные фрагменты, авторы которых часто не указаны, что позволяет сделать вывод: Ф. Глинка ориентировался на современного ему читателя, причём на читателя, который получил сходное образование, занимает положение, близкое тому, которое занимает автор, и, как следствие, такой читатель поймёт эти цитаты, у него они будут вызывать те же чувства и ассоциации, что и у автора.Отметим, что при описании сражений Глинка совмещает документальность и точность воинских реляций с эмоциональностью и образностью. Например, в описании разрушения Смоленска, датированном 4 августа, читаем: «Русские не уступали ни на шаг места; дрались как львы. Французы, или, лучше сказать, поляки, в бешеном исступлении лезли на стены, ломились в ворота, бросались на валы и в бесчисленных рядах теснились около города по ту сторону Днепра». Здесь, с одной стороны, сообщаются факты, с другой,  ярко выражена оценочность: в описании действия русских использовано сравнение со львами (безусловно, положительно оценивающее их действия и качества — храбрость, самоотверженность), в описании французов — характеристика «в бешеном исступлении», что указывает на негативную оценку, а также на то, что для них в этой войне уже нет смысла, в то время как для русских — несомненно есть. И храбрость русских объсяняется желанием защитить свою страну, свой город, в то время усердие французов только безумием и можно объяснить. Помимо таких косвенных оценок Ф. Глинка даёт и прямые: «Злодеи тотчас исполнили приказ изверга». Отметим, что прямое выражение собственного мнения является характерной чертой именно публицистических жанров, а не литературных, так как для художественного текста важной чертой является именно косвенное выражение авторской позиции, которая «прочитывается» в сюжете, системе образов и т.д.Также мы указывали выше, что для жанра «путешествия» характерно сочетание информативности с анализом, а также с элементами художественного стиля. Мы уже отмечали такой элемент художественного стиля как психологизм. Мы ещё вернёмся к художественной стороне данного произведения, но сначала проанализируем информационную сторону содержания «Писем», чтобы детально выявить этот аспект жанра «путешествия». Во-первых, каждое письмо сопровождается указанием даты и места, где оно пишется, таким образом, каждое письмо чётко привязывается к конкретной дате и конкретным событиям. Перемещения Ф. Глинки можно проследить по указанным в заголовках названиям городов. Некоторые письма пишутся в разное время в одном городе, большинство — в разных городах. Отметим, что если однажды Ф. Глинка уточняет вид населённого пункта, в котором находится, то далее пишет просто название. Иногда, если место не сменилось, то вообще не указывает его. Например: «1 августа. Большая Варшавская дорога», «3», «4».В «Предуведомлении», которое предваряет «Письма» приводится следующая история: В. Жуковский, пожаловавшись, что книгу «Писем» уже не купить, предположил, что для переиздания Глинка мог бы переписать часть эпизодов, конкретизировать какие-то моменты, которые не были ясны, когда письма собственно создавались, но ясны теперь, с прошествием времени. Батюшков и Гнедич согласились с такой точкой зрения, но И. Крылов возразил: «Оставьте в покое ваши походные строки, вылившиеся у бивачных огней и засыпанные, может быть, пеплом тех незабвенных биваков. Представьте историку изыскивать, дополнять и распространяться о том, чего вы, как фронтовой офицер, не могли ни знать, ни ведать! И поверьте, что позднейшим читателям и любопытно, и приятно будет найти у вас не сухое официальное изложение, а именно более или менее удачный отпечаток того, что и кок виделось, мыслилось и чувствовалось в тот приснопамятный XII-й год, когда вся Россия, вздрогнув, встала на ноги и с умилительным самоотвержением готова была на всякое пожертвование». Таким образом мы здесь видим два противоположных взгляда на произведение: для Жуковского «Письма» — это не просто отчёт о проиходящем, но отчёт, усложнённый рефлексией над происходящим, по мнению же Крылова, для «Писем» важна их недосказанность, неотрефлексированность. Осознание истории, выявление закономерностей, ответы на вопросы — дело для историков. Автор «Писем» фиксирует доступные ему факты. В этом, конечно, данное произведение сбижается с военной корреспонденцией. Однако здесь важны сиюминутные живые впечатления, как для любого произведения, написанного в жанре «путешествие», когда наблюдатель не знает заранее, с чем столкнётся, переживаемые им события имеют оттенок новизны, неожиданности. При редактировании и дописывании этот оттенок несомненно утратился бы, а «Письма» стали бы просто сборником эссе, написанных с опорой на воспоминания о поездках автора, связь с жанром «путешествия» ослабла бы. Помимо точных дат, Глинка сообщает точные факты: описывает взятие Смоленска, упоминает факт присутствия при взятии Смоленская великого князя Константина, из писем мы узнаём о знаменитой фразе Наполеона: «Так восходило оно [солнце] в день Аустерлицкого сражения!». Помимо фактов, Ф. Глинка сообщает цифры: во время Бородинского сражения французы потеряли 40 генералов и сделали 60 000 выстрелов из пушек; при отступлении от Москвы ими было оставлено 20 пушек; в сражении под Вязьмой против 30 000 русских было выставлено 50 000 французов под командованием маршалов Даву и Нея, там же французы потеряли 10 000 человек убитыми. В записи от 2 февраля 1814 года приведена даже записка с сообщением о потерях в Смоленской области, причём, Ф. Глинка отмечает, что указанные там цифры выведены «по самому верному и умеренному начислению», т.е. он не преувеличивает и старается не сгущать краски.Помимо указания фактов и цифр, Ф. Глинка приводит анализ происходящего, причём это не сухой, отстранённый анализ, если какиелибо факты возмущают Ф. Глинку, он прибегает к иронии, как, например, при описании бегства из Москвы, когда люди брали с собой совершенно неважные вещи, а также французов-учителей. При описании краткого посещения Праги, Ф. Глинка обращает внимание на детали военных укреплений, упоминая историю их создания и действенность.Соответственно, автор не устраняется из повествования, напротив, он активно в нём участвует, описывая собственные мысли, давая оценки и т.д. Эта особенность отграничивает «Письма», например, от такого публицистического жанра как военная корреспонденция.Образность описаний в «Письмах» Ф. Глинки не вредит их точности. И в большинстве писем автор активно использует средства образности. В том же описании уничтожения Смоленска читаем: «Тучи бомб, гранат и чиненных ядер полетели на дома, башни, магазины, церкви. И дома, церкви и башни обнялись пламенем — и все, что может гореть, — запылало!.. Опламененные окрестности, густой разноцветный дым, багровые зори, треск лопающихся бомб, гром пушек, кипящая ружейная пальба, стук барабанов, вопль старцев, стоны жен и детей, целый народ, падающий на колени с воздетыми к небу руками: вот что представлялось нашим глазам, что поражало слух и что раздирало сердце!.. Толпы жителей бежали из огня, полки русские шли в огонь; одни спасали жизнь, другие несли ее на жертву». Нагромождения однородных членов предложения служат, с одной стороны, для повышения деталированности текста, обилие глаголов, с другой, придаёт тексту динамику, напряжённость. При описании переправы через Вислу Ф. Глинка использует метафору, которая делает более наглядным тот факт, что река вышла из берегов: «Переплывя Вислу, также широко распахнувшую воды свои за берега, мы очутились опять в Варшаве». Библейская стилистика этого описания соседствует с сухой ремаркой: «Высмотря и пересмотря Варшаву два раза, в третий не найдешь в ней ничего любопытного. Это книга, которую больше двух раз не читают».В «Письмах», как в любом произведении жанра «путешествие» описание, повествование и рассуждение тесно переплелись. Так, в записи, сделанной в местечке Доброе, за Вартой, и датированной 25 апреля, есть вставной очерк «Взгляд на Польшу», который начинается словами: «Следуй за мною все вверх на гору, которую я представляю себе в воображении; я поведу тебя так высоко, что мы увидим оттуда всю Польшу с края в край». Далее следует поэтичное описание этой страны, полное метафор, эпитетов и риторических вопросов и восклицаний: «Осенью бродит она [Польша], вместе с задумчивостию, по развалинам старинных замков и сетует о прошедшем», «Это стонет древний дух польский!» (олицетворение); «Она усеяна замками» (метафора); «Древние нравы, древние обычаи вместе с лучшим из всех гостеприимством еще цветут и утешают там людей» (метафора и олицетворение); «Какая благословенная сторона! Земля обетованная!» (о Силезии, риторическое восклицание). В записи от 27 апреля, напротив, видим лаконичное описание досмотра на границе с Силезией: «Первый пограничный городок. Ландрат рассматривает паспорта наши внимательно; рассуждает благоразумно. Тут нет ни прижимок, ни зацепок, ни крючков. Заготовляют лошадей; дают билет на квартиру. Старый, еще Фридрихов солдат, провожает нас. Хозяева принимают русских офицеров, как друзей. Пьем, едим, отдыхаем, все даром». Автор, который только два дня назад описывал трагическую польскую историю, здесь отмечает, что в Польше всё дорого, а в Силезии многое дают им даром. Запись от 27 апреля отличается от предыдущей как по стилистике и тематике, так и по типу текста: здесь мы видим яркий пример повествования, причём сжатого, краткого и конкретного. В записи «Город Трахтенберг» представлено рассуждение: «Спрашиваю: отчего здешние девушки так белы, румяны и свежи? Отвечают: оттого, что они не проводят ночей без сна, а дней без дела. Их видишь всегда за работою; всегда в движении большею частию на открытом воздухе; не читают они пустых романов, не воспаляют воображения, не спешат жить. Зато не знают ни спазмов, ни мигреней, ни страшных нервных горячек. Всегда веселы, опрятны, проворны, встают рано, ложатся впору. Когда сгрустится — поют или тихо кружатся под свой плавный вальс. В обществе веселятся они от всей души и не зевают под шумом музыки и блеском освещения, потому что съезжаются только изредка. Наслаждение у них известно, а о пресыщении и слыхом не слыхать». Ф. Глинка здесь пишет не столько о конкретных девушках, сколько вообще об образе жизни.