Фикции и презумпции в праве

В курсовой работе проведено теоретическое обобщение и новое решение научной задачи определения сущности и содержания презумпций и фикций в правовой системе, в результате чего получены следующие важнейшие результаты. 1. Стадиями формирования научной мысли о презумпциях и фикциях выделено: раннюю стадию, когда фикции и презумпции содержались в мифах, религиозных учениях, документах древнего мира, которые содержали правовые нормы (гимны, указы, дигесты, кодексы, манифесты и т.п.); стадию формирования и развития римского частного и публичного права, в которой фикции и презумпции использовались как средство юридической техники с целью обеспечения оперативности решения спора; стадию развития политико-правовой мысли и права эпохи Средневековья, когда в результате исследования фикции и ...

Содержание:
Введение
1. Разграничение понятий правовой презумпции и правовой фикции
2. Практика применения презумпции
3. Практика применения фикций
Заключение
Список использованной литературы

Процессы глобализации и индивидуализации общества существенно отражаются на всей системе социального регулирования, в том числе сказываются на механи зме действия права. Традиционное рассмотрение правовой системы как нормативной все чаще дополняется ценностными характеристиками, что дает возможность считать ее ценностно-нормативной системой. Отсюда вытекает необходимость более глубокого осмысления тех сторон механизма действия права, которые оставались в тени исследований правовой науки и ее законодательного оформле ния. В целом это касается таких явления правовой сферы как правовая презумпция и фикция. Однако сегодня можно констатир овать, что исследования вопроса роли презумпции и фикции в правовой сфере не только приобретает особую актуальность, но и требует определенного переос мысления. Важно придерживаться общих традиций отечественной юриспруденции, но практика выдвигает новые реалии, игнорировать которые невозможно. Изменение направлений общественного и государственного развития диктует необходимость поиска более адекватных средств регулирования и координации общественных отношений, формирование нового взгляда на используем ый в правовой жизни инструмент арий, который уже апробирован практикой и может использоваться для повышения эффективн ости механизма действия права. К таким инструментам принадлежат правовые презумпции и фикции , которые достаточно широко применяю тся в материальных и про цессуальных отраслях российского права. Вместе с тем, в научных исследованиях проблема презумпции и фикции анализируется фрагментарно и в общей теории права теория презумпции и фикции до настоящего времени не получила самостоятельной конструктивной разработки, где рассматривались бы общетеоретическое понимание правовых презумпций и фикци й , их классификация, значение и роль как для механизма действия права, так и в функциони ровании правовой системы РФ . Изменение теоретических взглядов в течение длительного времени на сущность презумпции и фикции определила необходимость исследования генезиса научной мысли с ее первоисточников до современных работ. Поскольку , российские ученые-юристы пытались определить положение теоретической концепции презумпции и фикции, апробация которого проводилась, учитывая нормы российского законодательства, но тем не менее в научных исследованиях отечественных ученых проблема презумпции и фикции в праве изучалась фрагментарно и чаше применительно к отдельным институтам отдельных отраслей права . Таким образом, актуальной проблематикой является определение сущности презумпции и фикции в правовой системе РФ , учитывая указанные недостатки теоретического изучения указанной проблемы и ее важное значение для формирования целостной современной теории правовых презумпции и фикции, а также внедрение доктринальных положений в современное законодательство. Все выше сказанное и определило мой интерес к теме данной курсовой работы и выбор темы. Исходя из актуальности темы работы, была определена цель курсовой работы – изучить ф икции и презумпции в праве . Поставленная цель достигается путем решения следующих задач: Провести р азграничение понятий правовой презумпции и правовой фикции . Рассмотреть практику применения презумпции . Рассмотреть практику применения фикции. Объектом курсовой работы являются правовые презумпция и фикция как явление правовой действительности. Предметом курсовой работы являются: исследования отечественных и зарубежных авторов в области правовых презумпций и фикци й, а также положения российского законодательства отражающие практику применения как правовых презумпций, так и правовых фикций . Теоретическую базу курсовой работы составляют работы таких авторов как: Бабаев В. К. , В. М. Баранов, Витушко В. А., Голунский С. А., Жажина О.В., Игнатьев А.С., Качур Н. Ф., Кашанина Т.В., Келина С. Г., К удрявцев В. Н., Кругликов Л.Л., Зуев Ю.Г., Курсовая О. А., Мурадьян Э.М. Оськина И.Ю., Лупу А.А., Панько К.К., Пашкевич П. Ф., Понятовская Т.Г., Шаутаева Г.Х., Пузиков Р.В., Строгович М. С., Сухинина А., Талянин В.В., Талянина И.А., Тихонова С.С., Филимонова И.В., Штунин Я. Л., Щекин Д. М., Юдин А.В. и др. Методологическая база курсовой работы представлена следующими методами: индуктивным, дедуктивным, анализа, синтеза, историческим, сравнительно-правовым социологическим, структурно-функциональным, статистическим и другими.

Зачастую ученые обращаются к анализу презумпции невиновности и презумпции о том, что незнание закона не освобождает от ответственности.
Впервые о презумпции невиновности упомянуто во французской Декларации прав человека и гражданина 1798 года. Ее провозглашение означало отказ от принципов средневекового инквизиционного процесса. Действие презумпции невиновности признавалось также и в дореволюционной России. Однако в советский период были разные подходы - от отказа или ограниченного толкования этой презумпции к ее восприятию как гарантии от необоснованного привлечения лица к ответственности.
Презумпцию невиновности изучали преимущественно в работах по уголовному праву с позиции ее использования в теории доказательств. Среди работ советских ученых стоит отметить исследования Г. Белкина, П. Пашкевича. Сейчас же над этой проблематикой работают Ю. Зуев, О. Левченко и др. Например, П. Пашкевич, основываясь на материалистическом подходе и концепции объективной истины, считает презумпцию невиновности объективной фикцией20. Голунский С. А. поддерживает восприятие презумпции невиновности как правовой фикции, опираясь на логический с его позиций тезис о том, что эта презумпция не отражает реального положения вещей21.
Сущность презумпции невиновности в наибольшей степени исследованы в работах по уголовному процессу. М. Строгович предложил такое определение этой презумпции: обвиняемый является невиновным, пока его виновность не будет доказана22. Следовательно, сущность презумпции невиновности заключается в необходимости полной доказанности фактами обвинения как основы выводов предварительного расследования и обвинительного приговора суда.
В отличие от точки зрения Г. Строговича, В. Бабаев считал, что презумпция невиновности - это принцип уголовного и уголовно-процессуального права и не является обобщением жизненного опыта. Однако и мысль. Бабаева может быть подвергнута критическим замечаниям, учитывая содержание категории «принцип». Философия определяет принцип как основу, начало, руководящую идею или основное правило поведения23. С. Келина и В. Кудрявцев считали принципы порождением субъективного восприятия человеком объективного мира, своего рода ориентирами взаимоотношений человека с миром, которые так глубоко вошли в наше «я», которые воспринимаются как нечто объективное, что существует вне нашей воли24. Отмечается, что принципы могут выступать и как правовые требования. В отличие от конкретных законодательных предписаний, эти требования являются обязательными не только для органов, должностных лиц и граждан, призванных соблюдать и выполнять законы, но и для органов, которые, осуществляя правотворческую деятельность, должны опираться на общепринятые демократические принципы или традиции в той или иной сфере. В теории права принципами считаются основополагающие общепринятые нормы, которые воспроизводят свойства права и имеют высшую императивную юридическую силу, то есть выступают как неоспоримые требования, которые предъявляют к участникам общественных отношений для установления социального компромисса. Принципы права называют ценностным стержнем правовой материи, своего рода «высшим правом». Они могут быть прямо сформулированы в законодательных актах или возникать из общего содержания таких актов, предопределяя тем самым направления правотворческой, правоприменительной или иной юридической деятельности.
Следовательно, учитывая содержание категории «принцип» в праве, рассматривать презумпцию невиновности как принцип нецелесообразно. Эта презумпция, конечно, может толковаться как руководящая идея, однако она является общечеловеческой ценностью и действует для обеспечения режима законности в правовом государстве по конкретным вопросам привлечения к юридической ответственности.
Конституция РФ25 содержит формулировку принципа презумпции невиновности в статье 49: «Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законодательством порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда». В данной статье четко определено, что лицо считается невиновным в совершении преступления и не может быть подвергнуто уголовному наказанию, пока его вина не будет доказана в законном порядке и установлена обвинительным приговором суда. Эта конституционная норма продублирована в статье 14 Уголовного процессуального кодекса РФ26.
Презумпция невиновности в уголовном процессе реализуется через процедуры доказывания. В. Лазарева считает, что доказывания - это деятельность, направленная на установление виновности лица в совершении преступления и иных обстоятельств, имеющих значение для достижения этой цели. Однако есть и такое мнение: доказывания состоит не только в виновности лица, привлекаемого к уголовной ответственности, но и в ее невиновности, что прямо вытекает из задач правосудия по уголовным делам.
Думается, что последнее положение не противоречит содержанию презумпции невиновности, поскольку ее существование связано с распределением бремени доказательств. Следует обратить внимание и на прямое толкование конституционной нормы, на основании которого можно предположить, что невиновное лицо подвергают процедурам предварительного расследования, а обвинение, которое составляет прокурор и затем направляет в суд, также касается невиновного лица.
Взгляды о презумпции невиновности, изложенные в научных исследованиях, можно разделить на четыре группы:
1) презумпция невиновности должна быть опровергнута, поскольку без вины конкретного лица относительно конкретного факта не может быть ни следствия, ни судебного разбирательства. Усматривается, что здесь речь идет о безусловной виновности каждого лица, которое привлекается к уголовной ответственности. Поэтому эта точка зрения была подвергнута критике;
2) презумпция невиновности должна быть опровергнута, но при других, чем указанные выше обстоятельствах. Обвиняемый должен доказать свою невиновность так же, как общество и государство должны доказывать его виновность. Иначе говоря, лицо, которое привлекается к ответственности, презюмируется виновным, поэтому на него возлагается бремя доказывания своей невиновности;
3) необходимо отказаться от всякой предвзятости в отношении лица, привлекаемого к уголовной ответственности, учитывая то, что обвиняемый в процессе не презюмируется ни виновным, ни невиновным;
4) презумпция невиновности, в отличие от процесса научного познания, имеет значение с позиции специфики судебного исследования. Каждое судебное разбирательство должно быть завершено юридическим результатом - решением о виновности или невиновности лица. По завершении научного исследования можно получить чисто познавательный результат, или же не получить ни одного.
Если презумпция невиновности закреплена правовыми нормами хотя бы косвенно, то положение о том, что незнание законов не освобождает от ответственности, в действующем законодательстве лишь презюмируется. На протяжении длительного периода такое положение относили и к презумпции, и к фикции. Это обусловливалось его прямым толкованием - как осведомленности во всех без исключения законах. Однако без существования такого положения лицо нельзя привлечь к ответственности, ведь ради оправдания своих действий оно будет ссылаться на незнание закона.
Учитывая, что предположить знание всех законов невозможно, и такая условная ситуация просто моделируется, соответствующее положение можно отнести к фикции. Однако благодаря общественному значению и объективному характеру его можно отнести к правовым презумпциям. Такая презумпция является неопровержимой. Однако В. Бабаев предлагает освобождать лицо от уголовной ответственности, если лицо не знало и не могло знать об общественно опасном характере совершаемых действий. То есть ученый предлагал гипотетическую возможность опровержения упомянутой выше презумпции27. О. Курсовая называет презумпции знания законов квази-допущением, ведь, например, неопубликованный закон не может быть признан таким, что действует28.
Кроме того, в уголовно-правовой сфере, ученые указывают на существование презумпции взаимосвязи запрещенности и общественной опасности деяния (ч. 1 ст.14 УК РФ29); презумпции правосубъектности (ст. ст. 19-20 УК РФ) как способности лица нести уголовную ответственность за содеянное по достижении определенного возраста; презумпции вменяемости (ст. 19 УК РФ) как психического состояния лица, достигшего возраста уголовной ответственности на момент совершения общественно опасного деяния, позволяющего осознавать социальную значимость своего поведения и руководить им; презумпции осознанности поведения в состоянии опьянения (ст. 23 УК РФ) как сохранения лицом, находящимся в состоянии алкогольного, наркотического либо токсического опьянения, способности осознавать социальную значимость своего поведения и руководить им; презумпции совершения тождественного преступления при сохранении за лицом права занимать определенную должность или заниматься определенной деятельностью, установленная ст. 47 УК РФ; презумпции пониженной общественной опасности — понижения степени общественной опасности деяния в случае его совершения при наличии привилегирующих признаков либо смягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. 61 УК РФ; презумпции повышенной общественной опасности – (повышения степени общественной опасности деяния в случае его совершения при наличии квалифицирующих признаков либо отягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. 63 УК РФ; повышения степени общественной опасности деяния в случае его совершения при наличии рецидива (ст. 18 УК РФ) преступлений); презумпции неспособности к исправлению (ст. 74 УК РФ) несовершеннолетнего, совершившего в период испытательного срока при условном осуждении умышленного преступления средней тяжести либо тяжкого; презумпции «неисправленности» лица (ст. 79-80 УК РФ) – отсутствие исправления лица, отбывшего срок назначенного уголовного наказания не полностью30.
В Гражданском процессуальном кодексе Российской Федерации (ГПК РФ) прямого определения презумпции не содержится. Но правило о «бремени доказывания» в ч. 1 ст. 56 ГПК РФ31 сформулировано таким образом, что в случаях, предусмотренных федеральным законом, допускается переложение обязанности доказывания факта или его опровержения не на ту сторону, которая о нем утверждает, а на противоположную, что и является презумпцией в гражданском процессе или частным правилом распределения обязанностей по доказыванию.
Большинство презумпций содержится в нормах материального права. Наиболее распространены следующие гражданско-правовые презумпции: презумпция вины причинителя вреда; презумпция вины лица, не исполнившего обязательство или исполнившего его ненадлежащим образом. Разумеется, есть множество гражданско-правовых презумпций менее распространенных в гражданском процессе, например, нахождение долгового документа у должника удостоверяет, пока не доказано иное, прекращение обязательства и т.п. Материально-правовая презумпция означает закрепленное в правовой норме предположение, в соответствии с которым определенный порядок вещей в сфере правоотношений признается установленным, не требующим доказывания.
Интересным объектом как для материально-, так и процессуально-правового анализа представляется понятие «добросовестности» в качестве презумпции. Большинством исследователей и законодателем понятие «добросовестности» используется в качестве общеправовой презумпции. По мнению ученых, «общей основой данной презумпции является предположение с высокой степенью вероятности добросовестности каждого лица, которая до опровержения не должна и не может браться под сомнение – в этом суть моральной конституционной презумпции добросовестности граждан Российской Федерации»32. Но если в сфере материального права мы можем говорить о законодательном определении добросовестности в качестве презумпции (ч. 3 ст. 10 ГК РФ33), то в процессуальном праве понятие добросовестности не закреплено в качестве презумпции. Поэтому некоторые процессуалисты относят процессуальную добросовестность как к презумпциям судебного права, так и к принципам процесса34. Другие правомерно предлагают закрепить в ГПК РФ «презумпцию гражданской процессуальной добросовестности лиц подобно тому, как это сделано в гражданском праве, указав, что добросовестность процессуальных действий (бездействия) лиц, участвующих в деле, предполагается». Что, по мнению представителей данной позиции, возложит на лицо, ссылающееся на злоупотребление правом, допущенное его оппонентом, обязанность обосновать свои доводы»35.
Таким образом, по нашему мнению, правовая презумпция – это идеальный элемент в праве, выступающий одновременно как юридико-техническое средство по введению в текст нормативно-правового акта вероятностного предположения о наличии либо отсутствии юридических фактов, считающегося истинным, не требующим доказывания, но оспоримым, и как специфический прием, позволяющий регулировать общественные отношения, не подпадающие под воздействие стандартных правовых норм.
Правовая презумпция – идеальный элемент в правовой норме, элемент, искусственно восполняющий недостающее звено механизма правового регулирования.
3. Практика применения фикций
В современном отечественном праве широко представлен институт фикций. Он используется практически во всех отраслях российского права. Например, образцом гражданской процессуальной фикции является правило статьи 79 ГПК РФ, согласно которому суд, при уклонении стороны от участия в экспертизе, непредставлении экспертам необходимых материалов и документов для исследования и в иных случаях, если по обстоятельствам дела и без участия этой стороны экспертизу провести невозможно, в зависимости от того, какая сторона уклоняется от экспертизы, а также какое для нее она имеет значение, вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым. В качестве примера гражданских материально-правовых фикций можно привести правила, предусмотренные частью 2 статьи 42 и частью 3 статьи 45 ГК РФ, согласно которым при невозможности установить день получения последних сведений об отсутствующем началом исчисления срока для признания безвестного отсутствия считается первое число месяца, следующего за тем, в котором были получены последние сведения об отсутствующем, а при невозможности установить этот месяц – первое января следующего года. Днем смерти гражданина, объявленного умершим, считается день вступления в законную силу решения суда об объявлении его умершим. Собственно говоря, сами по себе оба эти института: признание гражданина безвестно отсутствующим и объявление гражданина умершим, представляют собой правовые презумпции, т.е., основанные на опровержимых, вероятностных предположениях юридические конструкции, а приведенные выше отдельные элементы этих конструкций, являются фикциями.
Представители уголовно-правовой отрасли отмечают, что УК РФ «изобилует фикциями» и подтверждают это убедительными примерами. Так, в качестве уголовно-правовых фикций, С.С. Тихонова указывает36: приравнивание к уголовному закону, действующему во время совершения преступления уголовного закона, вступившего в силу после совершения лицом преступления, но устраняющего преступность деяния, смягчающего наказуемость деяния либо иным образом улучшающего положение лица, совершившего преступление (ст. 10 УК РФ); приравнивание к территории (сухопутной) РФ воздушного пространства, территориального моря, континентального шельфа, исключительной экономической зоны, судна (гражданского), приписанного к порту РФ (находящегося в открытом водном или воздушном пространстве вне пределов РФ), военного корабля или военного воздушного судна (ст. 11 УК РФ); приравнивание к неприступным малозначительных деяний, подпадающих под признаки составов преступлений (ч. 2 ст. 14 УК РФ); приравнивание к отсутствию судимости ее наличия за: (а) умышленное преступление небольшой тяжести; (б) за преступление, совершенное в возрасте до 18 лет; (в) за преступление, осуждение по которому признавалось условным либо лицу предоставлялась отсрочка исполнения приговора, если они не отменялись и лицо не направлялось для отбывания наказания в места лишения свободы (ст. 18 УК РФ); приравнивание к видам вины небрежности, конструкция которой не предполагает ни осознания общественной опасности совершенного деяния, ни предвидения общественно опасных последствий его совершения (ст. 26 УК РФ); приравнивание к умышленным преступлениям преступления, совершенные с двумя формами вины (ст. 27 УК РФ); приравнивание к невиновному причинению вреда ситуации, когда лицо, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего деяния, но не могло предотвратить их в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам (ч. 2 ст. 28 УК РФ); приравнивание к исполнителю преступления лица, непосредственно не совершавшего преступления, но использовавшего для его совершения лиц, не подлежащих уголовной ответственности (ч. 2 ст. 33 УК РФ); приравнивание к отсутствию группового совершения преступления его наличия в случаях, когда в состав участников преступления входил один исполнитель (ст. 35 УК РФ); приравнивание к неприступным деяний, подпадающих под признаки составов преступлений, но совершенных при наличии обстоятельств, указанных в ст. ст. 37-42 УК РФ; приравнивание к лицам, утратившим общественную опасность в связи с позитивным постпреступным поведением, лиц, совершивших деяния, по которым истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности или обвинительного приговора (ст. ст. 78, 83 УК РФ)37; приравнивание к несудимым лиц, освобожденных от наказания (ч. 2 ст. 86 УК РФ) и т.д.
Обширное использование фикций отмечают и представители цивилистики. Анализ процессуальных отраслей права также показывает, что фикции не являются для них исключительным явлением. Поэтому, соглашаясь с мнением представителей уголовно-правовой науки, критикующих позицию отведения фикции чрезвычайного характера38, о том, что фикция «является одним из важнейших и распространенных юридико-технических приемов в действующем уголовном законодательстве»39, мы можем утверждать, что фикция широко распространена в большинстве отраслей отечественного права и выступает в качестве не только юридико-технического приема, но и особого, высокоэффективного регулятивного элемента. И она представляет собой идеальный элемент права и ответственности, имеющий особый логический статус, элемент к которому невозможно применение формально-логических правил без специальных оговорок. Это элемент воображаемой логики в праве.
Таким образом, на доктринальном уровне правовая фикция возникает как воображаемая теоретико-правовая конструкция, с помощью которой моделируются тенденции формирования и развития несуществующего в действительности, но объективно необходимого в праве (например, «юридическое лицо»). На законодательном уровне правовая фикция выступает не только средством юридической техники и тогда она может содержаться в гипотезе или диспозиции правовой нормы, но и в форме нормы-фикции, института права.
Общими чертами правовой фикции являются: заключается в конструировании несуществующего в действительности; использованию фикции предшествует неопределенность; является мнимой юридической конструкцией разных степеней сложности; может использоваться в доктрине права, правотворчестве; используется с целью заполнения определенного сегмента в правовом поле; императивность, а потому неопровержимость; ограничение в объеме применения социально-юридическим контекстом; способность фикций вызывать друг друга; внешним проявлением является норма-фикция, институт права, который может быть элементом гипотез или диспозиций правовых норм; существование взаимосвязи диалектического развития научной мысли и восприятия фикции в праве. По сравнению с положениями, сформулированными учеными (А.А. Курсовая, Л.А. Душкова), перечень указанных характеристик дополнен последними двумя положениями. Содержание указанных характеристик конкретизируется в зависимости от той отрасли права, где фикции используются.