Особенности демократического транзита США в 21 веке (внешняя политика США)

Демократизация представляет собой один из видов политического процесса, который привлекает к себе внимание со стороны как западных, так и российских политологов. Это обусловлено тем, что последние десятилетия, главным образом, характеризуются падением авторитарных режимов и попыткой утверждения демократических институтов во многих государствах мира. Выдающийся американский исследователь С. Хантингтон назвал этот процесс «третьей волной» демократизации, охватившей большую группу стран. Подчеркнем, что опыт политического развития государств, переживающих третью волну демократизации, стал в некотором роде опровержением оптимистических выводов С. Хантингтона , поскольку он показал всю неоднозначность и противоречивость данного процесса. Речь, прежде всего, идет о том, что в большинстве го ...

Содержание
Введение
Глава 1. Демократический транзит как переход от авторитаризма к консолидированной демократии
1.1. Сущность и предпосылки демократического транзита
1.2. Особенности демократического транзита в странах Восточной Европы и Ближнего Востока
Глава 2. Специфика американского демократического транзита в XXI веке
2.1. Особенности распространения демократии США
2.2. Влияние внешней политики США на становление демократии в странах Ближнего Востока в контексте «цветных революций»
Заключение
Список использованной литературы

С начала 60-х годов ХХ века в политической науке преобладают обсуждения, касающиеся проблематики, непосредственно связанной с политическими изменениями, политической модернизацией. Проблема перехода к демократии – ключевая тема в рамках обсуждения модернизационных процессов политических институтов. Демократия - специфический продукт западной цивилизации, который успел к концу XX века получить статус общечеловеческой ценности. На сегодняшний день это понятие трактуется в представлении политической науки как совокупность явлений, включающая в себя социально-психологические и идеологические аспекты. Исходя из этого, политологи объясняют, почему некоторые государства являются полиархиями , в других странах начинаются процессы демократизации, в иных демократия устойчива и стабильна, а в н екоторых она распадается и сменяется авторитарным режимом. В современном общественно-политическом дискурсе вопросы демократии занимают не последнее место. Этот интерес вовсе не случаен. Современные исследования в этой области показали, что лишь четверть из рассмотренных демократических государств не имеют существенных недостатков, остальные же, в свою очередь, были названы «дефектными» или « существенно дефектными » демократиями. Вследствие этого обосновывается актуальность изучения демократии и этапов ее развития, или так называемого транзита. Важно отметить, что процессы демократического транзита в последнее десятилетие XXI века наполнено многими фактами активного участия США в строительстве новых режимов. Распад СССР и несколько ограниченные внешнеполитические возможности России сделали США практически единственным государством, которое способно заниматься экспортом социально-экономических моделей развития. Тем не менее, не все у Соединенных Штатов складывается в регионах успешно, даже при отсутствии сильного антагониста, которым до этого считался Советский Союз. На данный момент внешняя политика США ориентирована на страны Ближнего Востока с целью внедрения в них американской демократии. В свете «арабской весны» воздействие Америки на арабские государства было очевидным, что также подчеркивает актуальность темы исследования, поскольку установление демократических режимов так и не состоялось. Цель работы – рассмотрение отличительных черт демократических транзитов США в XXI веке. Исходя из поставленной цели, были определены следующие задачи: Раскрыть сущность понятия «демократические транзиты». Охарактеризовать процессы демократических транзитов в странах Восточной Европы и на Ближнем Востоке. Описать особенности распространения демократических режимов Соединенными Штатами Америки в XXI веке. Проанализировать демократические транзиты США в странах Ближнего Востока в контексте «цветных революций». Объект исследования – демократические транзиты США на современном этапе. Предмет исследования – общественные отношения между странами вследствие внедрения демократических транзитов Соединенными Штатами. Методологической и теоретической основой исследования выступают труды отечественных и зарубежных политологов. В работе были использованы учебные пособия по международным отношениям, политологии, геополитике, научные статьи, электронные ресурсы.

Другими словами, «основополагающая теоретико-методологическая установка «транзитологической парадигмы»3, определяющая современные политические трансформации в качестве движения от авторитарного режима к консолидированной демократии, без сомнения, требует серьезного переосмысления. Демократический транзит чаще всего означает не «векторный» переход к либеральной демократии, а трансформацию недемократических режимов одного типа в недемократические режимы других разновидностей, он ставит перед политологами сложнейшую исследовательскую задачу — «разработать новую концептуальную рамку режимных изменений и новую детализированную и дифференцированную типологию современных политических режимов»4.
Таким образом, рассмотрев понятие и этапы демократического транзита, можно прийти к выводу, что это процесс постепенного перехода из одного режим в другой. Сложность такого перехода заключается во внешних вмешательствах, в вероятной трансформации недемократических режимов, что не позволит государству достичь нужного ему уровня.
1.2. Особенности демократического транзита в странах Восточной Европы и Ближнего Востока
Как уже упоминалось ранее, страны Восточной Европы в последнее десятилетие XX века оказались подвержены демократическому транзиту. Становление новой системы политических отношений в этих государствах имеет свои отличительные черты, «которые не достаточно обуславливать качествами предшествующей эпохи»1. Исследование положительного и отрицательного опыта демократического транзита и дальнейшей консолидации демократии в странах региона представляет особый интерес с точки зрения разработки новых подходов к изучению проблем переходного периода.
Процесс общественно-политического развития в странах Восточной Европы может быть охарактеризован терминами «транзит» и «демократическая консолидация», поскольку распалась не только одна из супердержав, но и вся социалистическая система в целом. Это стало причиной того, что в странах, входящих в данную систему, появились многочисленные проблемы, касавшиеся трансформации авторитарных и посттоталитарных режимов в общества, построенные на основе демократических норм. Подобного рода трансформация включает в себя, как правило, «конституционное переустройство, реформу политических институтов, переход к рыночной экономике»2. Это означало необходимость решения назревших проблем, которые представляли собой часть «тройного транзита» или же «арены демократизации»3.
Отметим, что «реформы посткоммунистических стран, начиная с 1989 года, преследовала «дилемма одновременности». Перед этими странами стояла важная задача – одновременно реализовать политическую, экономическую, социальную и культурную трансформации. Все это подвигло некоторых ученых сделать заявление о так называемой «теореме невозможности» относительно шансов на успех такого множественного транзита. Тем не менее, официальное предложение Брюсселя в 1990-х годах вступить в Европейский Союз помогло снять проблему «дилеммы одновременности» для нескольких стран бывшего советского блока. Дальнейшие усилия этих государств для достижения цели членства в ЕС привели к неплохим результатам реформаторских начинаний в Центральной и Восточной Европе.
Следует подчеркнуть, что вызовы, стоявшие перед реформаторами прежних демократических транзитов, таких, как в Центральной и Южной Европе, Восточной Азии или Латинской Америке, как правило, были более ограниченными. Зачастую эти задачи сводились только «к одной или двум общественным сферам, например, к переходу от имперского авторитарного государства к демократическому национальному порядку, как в случае с Веймарской республикой»1. Однако в Восточной Европе все транзиты – экономический, социальный, культурный и политический – должны были осуществиться быстро и синхронно. В то время большинство политологов, учитывая пессимистическую «дилемму одновременности» и «теорему невозможности», предостерегали, что обществу придется долго ждать, когда в Восточной Европе возникнут, наконец, полноценные и стабильные демократии.
Стоит указать, что сразу же после крушения советского блока данное мнение считалось разумным прогнозом: задачи, стоявшие перед посткоммунистическими реформаторами, были, в самом деле, обескураживающими в отличие от проблем прежних демократических транзитов.
Несмотря ни на что, уже к середине первого десятилетия XXI века большая часть центрально- и восточноевропейских стран «удивительно плавно и успешно превратились в консолидированные демократии»2. Этим странам понадобилось около 15 лет, чтобы сформировать более или менее конкурентные экономики, устойчивые либеральные демократии, «интегрированные национальные сообщества, существенные гражданские структуры и функционирующие административные аппараты».1
Заметим, что одним из основополагающих внешних факторов, который во второй половине 1990-х годов довольно резко изменил контекст восточноевропейских трансформаций, стало предложение возможного будущего членства в ЕС, которое было сделано некоторым посткоммунистическим странам политическими лидерами Западной Европы. Официальное обещание Брюсселя предоставить этим государствам статус кандидатов и, впоследствии, полное членство в ЕС в случае выполнения ими Копенгагенских критериев «помогло юным демократиям Европы видоизменить их политические дискурсы, переформатировать партийные состязания и смягчить социальные конфликты»2.
Таким образом, быстрая трансформация и интеграция стран Восточной Европы, быстро произошедшие демократические транзиты стали самым примечательным эпизодом во всей истории расширения ЕС. Транзиты сыграли заметную роль в преодолении «дилеммы одновременности» и «теоремы невозможности».
Что касается стран Ближнего Востока, которые также оказались вовлечены в процессы демократических транзитов, то своеобразным катализатором этих трансформаций стали процессы глобализации, активизировавшиеся на рубеже ХХ-ХХІ столетий. Одним из вариантов трансформаций стал, как это ни странно, переход к демократии. В то же самое время «траектория транзитного процесса на пути к демократии характеризуется крайней неравномерностью и наличием альтернативных тенденций»3, что существенно влияет на попытки демократизации арабского общества.
Главная причина начала политических реформ в 90-е годы в странах Ближнего Востока - кризис политической легитимности. «Недостаток демократической легитимности лидеры арабских авторитарных режимов решили заменить контролируемой политической либерализацией»1. Кроме того, весь процесс формирования новых политических институтов арабских стран сопровождался довольно острой борьбой социально-политических сил, поскольку каждая из них преследовала свои интересы. На тот момент «консерваторы» активно выступали за укрепление авторитарного режима, за неконтролируемую единоличную власть. Так называемые «косметологи-традиционалисты» пытались отстаивать сохранение статус-кво при формировании видимости демократичности действующих политических институтов. «Реформаторы-эволюционисты», в свою очередь, хотели проведения постепенных демократичных реформ, «реформаторы- революционеры» выступали за полное уничтожение старой системы, а «реформаторы-исламисты» предложили строительство политической системы на основе базовых элементов демократии и исламских ценностей»2.
Наряду с дебатами о путях развития арабские страны тогда вступили на путь политических трансформаций. Важным моментом в данном процессе стало участие США, которые попытались демократизировать арабские режимы в рамках проекта «Большой Ближний Восток», что вызвало крайне негативную реакцию большинства арабских лидеров. В дальнейшем участие США в демократических транзитах стран Ближнего Востока привело к возникновению арабской инициативы реформирования в 2004 г., которую предложили три государства: Египет, Саудовская Аравия и Сирия.
«Необходимость политического реформирования была официально признана в рамках долгосрочной арабской стратегии на 16-м саммите Лиги арабских государств»1, состоявшемся в мае 2004 года. В ход саммита была принята «Декларация касательно процесса реформирования и модернизации», положения которой «призывали к интенсификации политических, экономических, социальных и образовательных инициатив, укреплению фундамента демократии, равенства граждан и уважению прав человека»2. Средствами реализации данной Декларации должны были стать внесенные конституционные и юридические поправки, усиление всех политических структур и институтов, ликвидация правительственного контроля над прессой и прочими СМИ, снятие всех ограничений для формирования общественных организаций.
Почти во всех арабских странах конституционные реформы ориентировались «на пересмотр отношений между государством и обществом, модернизацию политических систем»3. В конечном итоге, поправки к конституциям затронули исключительно проблемы гендерного равенства, укрепления конституционного права и перехода к многопартийной системе, но не внесли никаких изменений в механизм функционирования авторитарных режимов.
Таким образом, процессы демократических транзитов, охватившие страны Восточной Европы и Ближнего Востока, оказались незавершенными. Некоторые страны, по-прежнему, остались под влиянием авторитарных режимов. Непоследнюю роль в данных процессах сыграли США, что, без сомнения, подчеркивает их заинтересованность в исходе дела.
Глава 2. Специфика американского демократического транзита в XXI веке
2.1. Особенности распространения демократии США
На сегодняшний день у политологов, следящих за действиями американского президента Б. Обамы, стало создаваться впечатление, что США «начали отходить от линии на распространение демократии, ставшей традиционной для них за последние два десятилетия»1. Безусловно, возникает вопрос: являются ли данные изменения своеобразным отказом от стратегических целей Вашингтона и задач, которые «определяли внешнюю политику США на протяжении значительной части американской истории»2.
Все чаще появляются примеры некоторой озабоченности США по поводу распространения демократии и защиты прав человека в мировом масштабе. Книга сотрудника аппарата Совета национальной безопасности США М. Макфола под названием «Распространение демократии за рубежом: почему мы должны и каким образом мы можем» - яркий тому пример.
В монографии описывается отношение М. Макфола еще к деятельности команды Дж. Буша-младшего, и оно менее критично, чем можно было бы ожидать, учитывая его партийную принадлежность. Автор стремился дать объективную оценку произошедшим событиям, подчеркивая, что прошедшее десятилетие сопровождалось расширением круга демократических стран, а также укреплением лагеря противников демократии, к которым он отнес Россию, Венесуэлу, Иран, Китай.
В книге была предпринята попытка решить три ключевые задачи: привести доказательства, почему демократия намного лучше авторитарных режимов; объяснить, в чем заключаются преимущества демократизации других стран для США; сформулировать основы вероятной американской стратегии с учетом негативного опыта последних лет. В сущности «автор стремится реабилитировать политику распространения демократии в обновленной форме»1.
На данный момент американская политика демократизации не способна решить всех проблем, стоящих перед государством. Кроме того, она даже способна сформировать новые угрозы для США. Если же рассматривать эту политику в долгосрочной перспективе, то, безусловно, такая стратегия вполне соответствует американским интересам.
В администрации президента США утверждают, что демократические транзиты как главная черта внешней политики страны включают в себя четыре компонента: оптимизация использования несилового, дипломатического инструментария; перестройка системы финансирования программ демократизации; институциональное разграничение адаптивного и преобразовательного элементов внешней политики, интернационализации усилий. Уже первый компонент вызывает сомнение ввиду многочисленных военных конфликтов, в которых принимает участие США.
Одновременно в администрации были заявлены программы действий, согласно которым необходимо «подталкивать союзные авторитарные режимы к построению институтов либеральной демократии и пытаться выстроить более теплые отношения с враждебными авторитарными режимами»2. Как результат, политика вовлечения даст Вашингтону больше механизмов воздействия на иностранные правительства, а наибольшие нужно сосредоточить на государствах, «застрявших» в процессе перехода к демократии, где режим носит полуавторитарный характер или же демократическое правление недостаточно устойчиво.
Различные программы американской помощи в области распространения демократии более полезны в том случае, когда они оказывают непрямую поддержку различным институтам гражданского общества, и, в первую очередь, независимым СМИ. «В то же время, в связи с финансированием процесса демократизации, неизбежно встает опасность дискредитации местных оппозиционных сил из-за их связей с Соединенными Штатами»1. Чтобы избежать этого, важно «дистанцировать программы помощи от традиционного внешнеполитического аппарата»2, создав особое министерство развития и демократии со статусом, равным Госдепартаменту и Пентагону.
Учитывая тот факт, что в мире за последнее десятилетие прочно закрепилось настороженное отношение к проблеме распространения демократии, нужно активно способствовать интернационализации усилий в ее решении. Для этого США должны чаще использовать свое влияние на международные межправительственные и неправительственные организации с целью перехода на них ответственности за реализацию политики демократизации. «Это позволит не только избежать обвинений в адрес США во вмешательстве внутренние дела и неоимпериализме, но и существенно расширить ресурсную базу такой деятельности без увеличения финансовой нагрузки на американский бюджет»3.
Последние военные конфликты, в которых США являлись непосредственным участником, показали, что Америка всего лишь пытается сохранить демократию во всем мире, делая это исключительно с применением силы. Вследствие этого «в течении американской политики XXI в. не существует ничего, что хотя бы отдаленно напоминало антимилитаристское движение»4.
Отметим, что военно-силовой метод разрешения конфликтов, используемый Соединенными Штатами на Балканах, дал сбои на Востоке. Практически во всех государствах Среднего Востока отношение к США ухудшилось, прозападные сторонники демократии начали терять свои позиции (Кувейт), а симпатии к национал-радикалам и экстремистам среди арабской молодежи возросли. Как результат, тезис о демократизации данного региона вызывает сомнения, поскольку эта цель недостижима только военными методами.
Безусловно, необходимость США оказывать помощь государствам Ближнего Востока в деле развития демократии существует. Правящие в арабских странах авторитарные и репрессивные политические режимы, главным образом, подавляют любое проявление инакомыслия, порождая ультрарадикальные движения, которые не останавливаются перед насилием. Этот замкнутый круг возможно разорвать при помощи демократических реформ.
Политологи подчеркивают, что «в наши дни американская администрация своими действиями на международной арене достигла противоположных результатов»1. США действительно стремятся к распространению демократии во всемирном масштабе, однако пытаются делать это с помощью диктаторов, которые игнорируют общественное мнение, или с помощью энтузиастов типа Тони Блэра, которые стремятся распространять демократию, не соблюдая основополагающих ее принципов.
Следует отметить, что демократическую систему правления, которую пропагандируют США, политику демократических транзитов, вовсе не нужно «абсолютизировать и примитизировать»2, так как это чревато перерождением общественно-государственного устройства и в дальнейшем предполагает преобладание частных интересов меньшинств над общими интересами большинства. Общественное мнение Америки указывает на то, что демократия – это инструмент, который можно применить в любых условиях, который способен разрешить все проблемы. Тем не менее, краткий анализ американского опыта свидетельствует о том, что «государствостроительство» можно считать эффективным только в таких случаях, когда оно было средством, а не целью.
Таким образом, демократические транзиты США в настоящее время представлены вовлеченностью страны в процесс политических трансформаций стран Ближнего Востока. Силовые методы распространения демократии – основные для американских властей, что подчеркивает их неэффективность, доказанную незавершенностью начатых изменений.
2.2. Влияние внешней политики США на становление демократии в странах Ближнего Востока в контексте «цветных революций»
После того, как распался Советский Союз, после становления однополярного мира американская внешняя политика начала оказывать сильное воздействие на все государства. Мера подобного воздействия «определялась значимостью страны для американских национальных интересов»1. Вследствие очевидной зависимости Вашингтона от поставок нефти, такой интерес проявился к аравийским государствам.
По мнению российских экспертов, идея «демократизации» и «реконструкции» Ближнего Востока возникла в Белом Доме летом 2003 г., так как в то время появилась необходимость выйти из тупиковой ситуации в Ираке, которая сложилась ввиду свержения американцами и их союзниками власти С. Хусейна.
На тот момент представители республиканской администрации США полагали, что проведение на Ближнем Востоке ряда демократических реформ и экономической либерализации необходимо с целью борьбы с бедностью и отсталостью. Вашингтон хотел реализовать масштабный план по «усмирению» Ближнего Востока посредством демократических транзитов, то есть установления там «проамериканской дружественной демократии»2.
Возникновение концепции под названием «Большой Ближний Восток» сразу же квалифицировали в качестве попытки вмешаться во внутренние дела расположенных в регионе стран. Тогда же американцев упрекнули в том, что выдвинутая ими «концепция не содержит упоминания о необходимости разрешения арабо-израильского конфликта как предпосылки для проведения на Ближнем Востоке демократических реформ»1.
Отметим, что Президент Сирии Б. Асад сразу заявил, что не «может быть развития и демократии в условиях войны и существования политических проблем, и никто не только в Сирии, но и во всем регионе не верит в американскую инициативу»2.
В силу ряда причин реализация концепции не состоялась, поскольку все попытки Вашингтона «демократизировать» Ближний Восток вели лишь «к усилению там нестабильности, фундаментализма и терроризма»3. Помимо этого, американскую идею не поддержало ни одно правительство стран Арабского Востока, включая Иран и Турцию.
Существовало мнение, что чем больше США вмешивались в дела ближневосточных государств, тем сильнее росли в том регионе антиамериканские отношения. Кроме этого, на территории постсоветского пространства реализацию идеи Большого Ближнего Востока восприняли в качестве продолжения «американской политики «цветных» революций и создания «управляемого хаоса»4.
Отметим, что вопреки мнению большинства исследователей, «арабская весна», начавшаяся «в январе 2011 г. с отстранения от власти проамериканского президента Зин аль-Абидин Бен Али в Тунисе, для Вашингтона стала неожиданностью»5. Безусловно, попытки реализации концепции ухудшали внутриполитическую ситуацию ближневосточных стран и государств Северной Африки. Однако в Вашингтоне тогда надеялись удержать ситуацию под контролем, несмотря на отстранение от власти в Египте их союзника – Х. Мубарака.
Важно подчеркнуть, что на Западе часто сравнивали «арабскую весну» с событиями, произошедшими в Восточной Европе в конце 80-х – начале 90-х годов. В обоих случаях происходил своеобразный демонтаж государственно-политических структур. «На волне эйфории от ранее достигнутой победы Запад сделал ставку на всемерную поддержку демократических тенденций»1. Тем не менее, смена элит, которая сопровождалась завышенными социально-экономическими ожиданиями со стороны населения, оказалась более благоприятной для прихода к власти исламистов, а вовсе не демократов. Политика демократических транзитов США дала сбой.