Стилистический анализ отрывка Alice in Wonderland

-
...

-

Произведение английского математика Л. Кэролла (Чарльза Лютвиджа Доджсона) «Алиса в стране чудес» (Alice’s Adventuresin Wonderland) появилось в 1861 году. Книга была адресована детям, однако очень отличалась от детской литературы Англии середины ХIХ века. Детские писатели Англии ориентировались на высокие традиции, книги Шекспира и Стерна, в этом ряду произведение Кэролла виделось новым и дерзким.
До произведений Кэролла («Приключения Алисы в стране Чудес» и «Алисы в Зазеркалье») в английской литературе уже существовали детские и юношеские книги, нашумевшие на весь мир. Читатели полюбили романы Г.Филдинга, Д. Дефо, Д. Свифта. В середине ХIХ века читатели зачитывались романами Ч. Диккенса, которые считали образцом реалистической литературы. Русские читатели также полюбили произведения Р. К ипплинга, Стивенсона, А. Конан-Дойла, романы сестер Бронте. Критики спорят о том, какие традиции унаследовал Л. Кэролл. Одни утверждают, что он творил в духе английского реализма, другие считают его последователем романтиков. Книга «Алиса в стране Чудес» Кэролла вышла одновременно с произведениями К. Россетти и Кингели. Произведения этих писателей могут расцениваться, как книги для детей, однако точнее говорить о явлении двухадресности, появившемся в английской литературе в последней трети ХIХ века.

Несмотря на ее старания, обстановка не располагает к дружеской и приятельской беседе, разговор становится все более грубым, поведение героев – абсурдным, что побуждает Алису в конце концов покинуть чаепитие. Диалог предполагает свободное владение речью, чуткость к невербальным сигналам, способность отличать искренние ответы от уклончивых. Персонажи чаепития этого не различают. Диалог-спор героев начинается с антитезы. Участники застолья кричат: «No room! No room!». Алиса парирует: «There’splenty of room!» Героиня как будто пытается нарушить чужое пространство. Потом Мартовский Заяц предлагает Алисе вина: «Havesomewine», но вина на самом деле нет: «Thereisn’tany». Далее повествование также выстраивается на столкновении Алисы и героев чаепития. Мартовский Заяц, Шляпник и Соня становятся антиподами Алисы. Эти «безумные» персонажи противопоставлены Алисе, которая пытается всегда поступать правильно, обдумывает свои поступки, взвешивает каждый шаг. Для Диалогической речи типична содержательная связь реплик (вопрос - ответ, добавление – пояснение - распространение, согласие - возражение). Ее отсутствие возможно при реакции говорящего не на речь собеседника, а на ситуацию речи или (реже) на обстоятельства, не имеющие отношения к данному речевому акту. Последняя черта используется Кэроллом как художественный прием для изображения некоммуникабельности персонажей.Некоммуникабельность персонажей передана с помощью алогизмов - нелогических рассуждений, ходом мысли, нарушающим законы и правила, фактами, не укладывающимися в рамки нормы.Алиса говорит Мартовскому Зайцу, что у них очень длинный стол, на что Шляпник ей отвечает, что у нее очень длинные волосы. Автор использует одно и то же определение – длинные, описывая стол и волосы. Однако трудно провести аналогию между столом и волосами, на этом строится авторская игра слов. Замечание Шляпника звучит абсурдно. Информативная полнота Диалогической речи обеспечена интонацией (графическим выделением на письме). В тексте Кэролла мы можем встретить графические выделения, которые служат для передачи логического усиления, интонации героев. Слова, выделенные курсивом, акцентируют внимание читателя на мельчайших деталях: «‘There’s plenty of room!’», ‘It is the same thing with you,’ said the Hatter, It was the best butter.Беседа героев передана живо и эмоционально. Автор использует восклицательные и вопросительные предложения, подчеркивающие смену интонаций, слова или словосочетания с яркой экспрессивной окраской – Come, Exactlyso, abit, Of course. Эти слова с эмфатической функцией являются признаками диалогической речи.Нарушение закономерности ответов вызывает повышение экспрессии высказывания, увеличиваемой лексико-синтаксическими повторами: «it wasn’t very civil of you to», «It was the best butter». В основе диалога - умение задавать вопрос себе и другим. В устной диалогической речи «исходным начальным этапом или стимулом к речи является вопрос одного собеседника; из него (а не из внутреннего замысла) исходит ответ второго собеседника».Л. Кэролл вкладывает в уста Шляпника вопрос-загадку «Чем ворона похожа на школьную парту?» («Why is a raven like a writing-desk?»)Загадку он задает неожиданно для Алисы, она скорее бы услышала извинения от Шляпника, но он молниеносно изменяет схему событий, тем самым обманываются читательские ожидания.Обманутое ожидание в том или ином виде встречается в любой области искусства и в любом его направлении, а в языке на любом его уровне. В лексике это могут быть редкие слова: архаизмы, заимствования, авторские неологизмы, слова со специфической лексической окраской, или слова в необычной для них синтаксической функции, или использование перифраза, оксюморона (сочетания контрастных по значению слов) и т. д.Кэролл прибегает к загадке. Загадка — метафорическое выражение, в котором один предмет изображается посредством другого, имеющего с ним какое-нибудь, хотя бы отдаленное, сходство; на основании выше изложенного человек и должен отгадать задуманный предмет.Загадка может быть в форме замысловатого вопроса (как у Кэролла). Она может не иметь переносного значения. Исследователи видят в жанре лексический параллелизм, разделенный на загадку и отгадку.У народов архаической культуры загадка служит культовым обрядом. Можно вспомнить легенду о Сфинксе – демоне разрушения, загадывающем загадки. Есть много других мифов и сказок, в которых мудрость героев проверяют посредством загадок.Загадка выражает историческое сознание народа, поэтому может содержать архаизмы, включать устаревшие слова, вышедшие из повседневного обихода, описывать предметы быта, уже не использующиеся.Так и загадка Шляпника в наше время несколько устарела, и теперь за письменным столом никто не пишет перьями. А ведь именно такую отгадку дал один из читателей «Алисы в стране Чудес» Дэвид Джорди. Он предлагает такой вариант: «У обоих есть перья, смоченные в чернилах» (англ. Both have quills dippedinink).К сожалению, мы знаем, что разгадка Джорди не может быть верной, поскольку загадка Шляпника не имела ответа. Шляпник загадывает ложную загадку (псеводозагадку), поскольку знает, что на нее ответить нельзя.Следуя логике сказочных сюжетов, если бы Алиса разгадала загадку, она могла бы приобщиться к троице безумного чаепития. Однако Алиса априори не могла пройти испытание загадкой (мудростью), поскольку она не имела ответа. Шляпник поступает нечестно, лишая Алису возможности пройти испытания и стать одной из своих.Алиса все-таки пытается найти разгадку, но слишком сложно найти признак, объединяющий такие далекие от себя предметы, как стол и ворон. Трудно провести какую-то аналогию, поскольку для сравнения предлагаются совершенно разные области жизни. Это алогизм, сопоставление предметов, лишенных всякого сходства.Тем не менее, многие читатели Кэролла пытались найти ответ на загадку Шляпника. Кроме ответа Дэвида Джорди существует много других вариантов отгадки. Например, некоторые исследователи считают, что загадка Шляпника – аллюзия на стихотворение Э. По «Ворон» (1831). Вариантов было так много, что Кэроллу пришлось включить некоторые из них в последующее переиздание книги. То, что загадка не имеет ответа, роднит вопрос Шляпника с риторическим вопросом. Риторический вопрос (эротема) — риторическая фигура, представляет собой вопрос, ответ на который не требуется или не ожидается в силу его крайней очевидности. Обычно ответ на него заранее известен или же ответ заключается в самом вопросе. Риторический вопрос ставится не для того, чтобы побудить слушателя сообщить нечто неизвестное говорящему. Функция риторического вопроса — привлечь внимание, усилить впечатление, повысить эмоциональный тон, создать приподнятость. Риторический вопрос только вовлекает читателя в рассуждение или переживание, делая его более активным, якобы заставляя самого сделать вывод.Так же как вопрос Шляпника, риторический вопрос применяется для усиления выразительности. Характерной чертой риторического вопроса является его условность, то есть употребление вопроса в тех случаях, которые его не требуют. Вопрос Шляпника прозвучал так же, как и риторический вопрос, когда это не требовалось. Однако Шляпнику хотелось показать свою значимость. Ему хотелось задать вопрос (как и риторический) напыщенный, приукрашенный, эмоционально окрашенный. Таким образом, автор создает псевдориторический вопрос. Вопрос Шляпника бессодержателен, по сути, это ирония автора над красноречием и патетикой риторических вопросов. Вопрос Шляпника, действительно, не требует ответа, поскольку задан для иллюстрации нелепости жизни героев. Приемы недоговоренности и неопределенности в вопросах-ответах Кэролла имеют важное художественное значение: их применение ставит перед читателем необходимость активной работы при восприятии текста. Диалогическую речь героев можно охарактеризовать как бытовой разговор. Для бытового диалога характерны незапланированность, большое разнообразие обсуждаемых тем, частые отклонения от темы, перескакивание с одной темы на другую, отсутствие целевых установок и необходимости принятия решения, разговорный стиль речи.Алиса в диалогах с героями чаепития использует Диалог межличностного воздействия (interpersonal-relations discourse). Герои используют Диалог-убеждениеВ анализируемом отрывке встречаются реплики-убеждения героев Алисы, построенные по типу силлогизмов. На основании одного умозаключения выводится новое умозаключение, созвучное первому, поскольку состоит из перестановки слов, однако совсем ему не тождественное по смыслу: - «Я думаю, что говорю и Я говорю то, что думаю», («I do,’ Alice hastily replied; ‘at least — at least I mean what I say — that’s the same thing, you know»)- «Я вижу то, что ем и Я ем то, что вижу», («You might just as well say that “I see what I eat” is the same thing as “I eat what I see”!»)- «Мне нравится все, что мое и Все, что мое, мне нравится»,(«that “I like what I get” is the same thing as “I get what I like”!»)- «Ядышу, когда сплюи Я сплю, когда дышу»(«“I breathe when I sleep” is the same thing as “I sleep when I breathe”!»)Обычно силлогизм состоит из 3х частей и имеет структуру, в которой А=Б, Б=С, следовательно А=С. В приведенных нами примерах есть только две части, построенные по принципу А=Б, следовательно Б=А. Как видно из примеров, если от перестановки мест слагаемых сумма не меняется, то из-за перестановки мест субъекта и предиката смысл меняется совершенно. Вторая часть фразы мышки Сони звучит, как мнимое абсурдное умозаключение, лишенное всякой логики. Это бессодержательное, бессмысленное высказывание, но для мышки Сони оно оказывается верным. Формально высказывание построено верно, но оно соответствует только описанию времяпрепровождения Сони. Такие высказывания применяются автором для создания комического эффекта и связаны с установкой автора на иронию. Поскольку фразы имеют одинаковые построения и общий смысл, мы можем говорить о явлении лексического и синтаксического параллелизма. Эти лексические конструкции имеют одинаковое назначение и повторяются для усиления эффекта.В переводе Л. Яхнина отрывок («It ist hesamet hingwith you») завершает высказывание Котелка: «Она думает, что и то, и то тоже одно и то же». Переводчик находит аналогию высказываниям в русском языке, и использует каламбур – игру слов, построенную на одинаковом звучании, но разном написании слов «тоже» и «то же» - союза и местоимения с частицей. Каламбур часто применяется в литературе для использования комического, юмористического эффекта. В тексте также присутствуют такие формы диалогической речи, как Интеллектуальный диалог. Линейное и непрерывное повествование нарушено. Вопрос Шляпника опять непредсказуем, он неожиданно спрашивает, какое сегодня число и обнаруживает, что его часы убежали на два дня. Эффект обманутого ожидания лишь усиливается.Данный эпизод переводчики переводят по-разному, поскольку Л. Кэролл опять прибегает к игре слов, нарушению логики и смысла. Мы имеем дело с явлением конвергенции. Конвергенцией называется схождение в одном месте пучка стилистических приемов, участвующих в единой стилистической функции. Взаимодействуя, стилистические приемы оттеняют, высвечивают друг друга, и передаваемый ими сигнал не может пройти незамеченным.