Борьба двух систем за своё экономическое, политическое, военное и идеологическое превосходство в мире в конце 1950-х – 1960-е годы.

Предметом исследования явились источники и документы, свидетельствующие о дипломатических, стратегических и тактических действиях противников по холодной войне.
Теоретико-методологическую основу изучаемой темы составляют труды отечественных исследователей холодной войны, а также документы и источники периода холодной войны.
Изучение данной темы предполагает достижение следующей цели – рассмотреть причины зарождения и основные события противостояния двух держав.
Данная цель решается с помощью следующих задач:
1. Охарактеризовать обострение советско-американских отношений после окончания II Мировой Войны;
2. Раскрыть основные события в противостоянии США и СССР.
...

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 4

1 Советско-американские отношения после II Мировой войны 7
1.1 Причины «холодной войны» 7
1.2 Начало «холодной войны» 10
2 Вооруженные конфликты 16
2.1 Ядерная гонка вооружений 16
2.2 Карибский кризис 22
3 Эволюция образа Америки в СССР в послевоенный период 30
3.1 Образ Америки: предпосылки послевоенного образа врага 30
3.2 «Образ врага» в условиях холодной войны в сентябре 1947 – августе 1949 гг. 33

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 36
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 38

ВВЕДЕНИЕ

Первые и последующие послевоенные десятилетия вошли в историю как период «холодной войны», период острого советско-американского противостояния, не раз приводящего мир на грань войны «горячей». «Холодная война» была сложным процессом, частью которого была психология, различное восприятие мира, иная мыслительная парадигма. Нельзя считать ситуацию «холодной войны» ситуацией неестественной, выходящей за рамки нормального исторического развития. «Холодная война» - закономерный этап советско-американских отношений, сформировавшийся в условиях послевоенного раздела мира, стремлении создать «свою зону влияния» на как можно большей территории, которая представляет экономический и военный интерес. Этот этап стоил миру огромного напряжения и затрат как минимум десяти триллионов долларов (з а период 1945 - 1991 гг.).
Но было бы неверно видеть в этом противостоянии только негативную сторону.
«Холодная война» явилась главным стимулом для мощного и продолжительного технологического рывка, плодами которого явились системы обороны и нападения, компьютерные и иные наукоёмкие технологии.
Столкновение интересов США и СССР предопределило международную политику на многие годы вперёд. В этом и заключается её актуальность на сегодняшний день. Ведь очень легко разобраться в современном многополярном мире, исходя из уроков и результатов, которые дала нам «холодная война».
Вся советская историография пронизана идеологией и сводится к тому, что после смерти Ф.Рузвельта и окончания второй мировой войны, США умышленно отказались от политики сотрудничества военного времени и окрыленные обладанием атомной бомбой, выступили на путь агрессии, чтобы исключить всякое русское влияние в Восточной Европе и организовать капиталистические государства на самой границе с Советским Союзом.
В результате у Москвы не остается другой альтернативы, кроме как принять меры по защите своих собственных границ. Советский Союз представляется как непогрешимый и самоотверженно борющийся за мир против разного рода западных провокаций. В связи с этим литература советского периода, по мнению большинства учёных, не дает полной и объективной картины о причинах холодной войны. Примерами данной группы является труд коллектива авторов под редакцией А.А.Громыко «История дипломатии», а так же «История международных отношений и внешней политики СССР 1917-1987 гг.», «История внешней политики СССР».
Совсем иным является взгляд современных отечественных историков, они стараются подойти к изучению проблемы беспристрастно.
В современной российской историографии основательных обобщающих работ о возникновении «холодной войны» также немного, но существует немало исследований, анализирующих различные аспекты этой проблемы.
Одна из таких работ – монография В. Л. Малькова «Манхэттенский проект. Разведка и дипломатия», выполненная на материалах архивов США. Автор не только дает «биографию» атомного оружия, но и освещает «атомную дипломатию», которая стала важным фактором «холодной войны».
Печатнов В. О. в своих монографиях «От союза - к холодной войне. Советско-американские отношения в 1945-1947 г.г.» и «Сталин, Рузвельт, Трумэн. СССР и США в 1940-х г.г.» рассмотрел различные аспекты отношений США и СССР, где показал, что кроме отрицательных моментов, непримиримости двух лагерей, двух стран были свои положительные тенденции.
Предметом исследования явились источники и документы, свидетельствующие о дипломатических, стратегических и тактических действиях противников по холодной войне.
Теоретико-методологическую основу изучаемой темы составляют труды отечественных исследователей холодной войны, а также документы и источники периода холодной войны.
Изучение данной темы предполагает достижение следующей цели – рассмотреть причины зарождения и основные события противостояния двух держав.
Данная цель решается с помощью следующих задач:
1. Охарактеризовать обострение советско-американских отношений после окончания II Мировой Войны;
2. Раскрыть основные события в противостоянии США и СССР.

Скорее, обе стороны были озабочены извлечением максимальных пропагандистских дивидендов, не желая при этом идти на существенные уступки партнерам по переговорам.Вскоре обе державы охладели к переговорам в рамках Комиссии ООН: после июня 1947 г. ни Москва, ни Вашингтон не выдвигали новые предложения в ходе этих переговоров, а с 19 января 1950 г. советский представитель СССР покинул консультативное совещание представителей шести государств - постоянных членов Комиссии под тем предлогом, что в работе совещания принимает участие представитель гоминдановского правительства. Тем самым переговоры в рамках Комиссии были фактически полностью парализованы.Таким образом, ни Советский Союз, ни Соединенные Штаты не были в то время готовы к тому, чтобы поставить во главу угла своей внешней политики установление надежного контроля над ядерными вооружениями: последние рассматривались советскими и американскими руководителями не как «машина Судного дня», а всего лишь в качестве средства для подъема международного престижа и влияния своих стран.«Дипломатическая роль атомного оружия была в то время также ничтожной. Нет буквально ни одного свидетельства того, что пресловутая «атомная дипломатия» оказала хоть какое-то влияние на процесс советско-американского диалога». Во всяком случае, в заявлении Советского Правительства от 9 мая 1948 г. и в сообщении ТАСС от 23 мая 1948 г., в котором содержится длинный перечень советских претензий к внешней политике Вашингтона, нет ни одного упоминания факта американского атомного шантажа. И даже известная переброска 30 бомбардировщиков В-29 в Великобританию в августе 1948 г. вряд ли повлияла на исход первого Берлинского кризиса: решающую роль тут сыграли американские транспортные самолеты.Итак, и Москва, и Вашингтон видели в конце 40-х годов в атомной бомбе и средствах ее доставки неотъемлемый атрибут великой державы, играющей активную роль в международных отношениях. Однако руководство обеих стран было далеко от понимания того, что овладение энергией атома должно внести коренные изменения как в характер международных отношений в целом, так и в характер советско-американских отношений.«Первое ядерное противостояние в дни Карибского кризиса показало, что ни СССР, ни США не готовы в реальности перейти от информационной войны и противостояния в третьих странах к реальному вооруженному конфликту». Сокрушительная мощь атомного оружия оказалась сдерживающим фактором, заставлявшим великие державы и их лидеров более упорно искать пути к политическому компромиссу. В 1963 г. была установлена прямая линия телефонной связи между Белым домом и Кремлем. Американская сторона сделала беспрецедентные шаги: поддержала вместе с Советским Союзом в ООН резолюцию, запрещавшую размещение ядерного оружия в космосе, подписала соглашение о продаже СССР зерна. Соединенные Штаты пошли на договорное ограничение испытаний ядерного оружия.Особенно существенное значение имел заключенный в Москве в августе 1963 г. Договор о запрещении ядерных испытаний в атмосфере, космическом пространстве и под водой, ставивший реальную преграду на пути совершенствования ядерного оружия, оберегавший экологическую среду и в целом служивший целям взаимного доверия трех подписавших его сторон - СССР, США и Англии.Отныне для модернизации атомных вооружений разрешались исключительно подземные ядерные испытания, которые США проводили на полигонах в Неваде, а СССР - в Казахстане, в районе Семипалатинска. Западноевропейские страны, столкнувшись с опасностью возникновения ядерной войны, осознали, что первой ее жертвой стала бы Европа. Поэтому эти страны раньше США встали на путь разрядки с Восточной Европой. 2.2 Карибский кризис«Холодная война» сопровождалась прямыми столкновениями двух сверхдержав на периферийных участках их соприкосновения. Карибский кризис 1962 года ознаменовался тем, что здесь впервые в непосредственную вооруженную конфронтацию вступили две крупнейшие военные машины, оснащенные ядерным оружием. К счастью, лидеры США и СССР не были расположены к развязыванию всеобщей ядерной схватки. Они стремились избежать прямого столкновения между вооруженными силами двух стран, и в результате был найден взаимоприемлемый выход из сложнейшего кризиса. Обе стороны пришли к пониманию, что ядерное оружие — это не столько оружие войны, сколько оружие предупреждения войн.Политические перемены, произошедшие в середине – второй половине ХХ в., привели к быстрым геополитическим изменениям в мире и формированию нового мироустройства, характеризующегося политическим, экономическим и идеологическим противостоянием двух ядерных сверхдержав – США и СССР, и реальной угрозы их военного столкновения, последствия которого могли быть катастрофическими.Как мы знаем, первые стратегические концепции США рассматривали ядерное оружие как средство ведения войны, в частности доктрина «массированного возмездия», а не как средство сдерживания противника от ядерного нападения. События Карибского кризиса 1962 г. впервые подвели мир к краю атомной катастрофы, заставив по-новому взглянуть на глобальные вопросы бытия и устоявшиеся приоритеты. Именно уроки, полученные в результате ядерного конфликта у берегов Кубы, стали отправной точкой пересмотра американских внешнеполитических стратегий.Американо-советское противостояние в годы холодной войны наложило гриф секретности на многие документы, касающиеся истории конфликта в Карибском бассейне. Узость круга источников не позволяла всесторонне подойти к исследованию данного вопроса. Конец 1980-х гг. стал переломным моментом. Благодаря смене внешнеполитических ориентиров и нормализации отношений между США и СССР представилось возможным наосновании анализа новых, ранее засекреченных документов пересмотреть традиционные подходы к проблеме Карибского кризиса и провести более глубокий анализ событий 1962 г. Качественно новый этап в изучении сложного и противоречивого конфликта холодной войны ознаменовал в 1998 г. выход сборника документов Архива национальной безопасности США под редакцией американских исследователей Лоуренса Ченга и Питера Корнблаха.Данная книга представляет собой шестилетний проект по сбору и классификации материалов, имеющих отношение к истории возникновения Карибского кризиса 1962 г. и проблеме его урегулирования. В сборнике опубликованы как официальные правительственные документы, так и закрытые, представленные широкой публике впервые.Особый интерес вызывают рассекреченные материалы Госдепартамента США, в которых проводится анализ итогов конфликта и его влияния на будущее американской политики. Они представлены следующими документами:1. Секретный доклад помощника заместителя Госсекретаря Раймонда Гартхоффа под названием «Значение советского отступления для будущего американской политики» от 29 октября 1962 г. Документ был рассекречен 10 февраля 1988 г. В докладе, разделенном на 3 части, содержится информация о краткосрочных и долгосрочных последствиях Карибского кризиса для США и общий вывод.2. Закрытое послание советника по национальной безопасности и председателя Совета политического планирования Уолта Ростоу Джорджу Боллу, заместителю государственного секретаря по вопросам экономики, бизнеса и сельского хозяйства. Документ датирован 15 ноябрем 1962 г. и носит название «Некоторые уроки Кубы». Гриф секретность был снят 31 октября 1989 г., что говорит о высокой ценности послания для американского правительства. В 22-х параграфах У. Ростоу подробно излагает свое видение уроков, которые можно извлечь из октябрьских событий и предлагает их для обсуждения на встрече стран-членов НАТО в декабре этого же года. Гриф секретности был снят только 31 октября 1989 г., что говорит о высокой ценности послания для американского правительства. Примечательно, что 9 параграф документа заштрихован и его содержание остается закрытым для исследователей и в настоящее время.Следует отметить, что представленные выше документы вводятся в научный оборот на русском языке впервые. Приведенные в них факты дают возможность обозначить новые подходы к исследованию конфликта и его влияние на формирование американских внешнеполитических концепций.3. Меморандум президенту. Его автор Артур Шлезингер, советник Дж. Кеннеди. Документ датирован 29 октября 1962 г. и озаглавлен весьма красноречиво «После смерти на Кубе». Рассекречен 19 октября 1976 г. Меморандум включает в себя преамбулу, в которой раскрывается цель послания, и 8 пунктов, где изложены основные выводы, сделанные А. Шлезингером из советско-американского противостояния у берегов Кубы.На основании анализа этих документов выводы американских специалистов, относительно итогов Карибского кризиса 1962 г. для США, условно можно разделить на три группы:I. Внутриполитический фактор.При его рассмотрении была выявлена слабость американского руководства в принятии важнейших внешнеполитических решений и оперативного реагирования на возникшую угрозу. Основное внимание уделялось необходимости более тщательного анализа непредвиденных обстоятельств, поиска альтернативных решений выхода из конфликтных ситуаций. Этому должно способствовать повышение уровня информационного обеспечения.Подчеркивалась важная роль коммуникационных систем для эффективного политического планирования. Особенно это необходимо для проведения секретных операций. В частности, приводился пример о неосведомленности спецслужб по вопросу размещения советских ядерных боеголовок на Кубе и несвоевременной передаче информации Вашингтону.Кроме того, поднимался вопрос о необходимости создания прямой линии связи между американским президентом и советским премьером для более четкого, согласованного контроля в сложных политических ситуациях.Не упускалась из виду и психологическая составляющая последствий Карибского кризиса для Соединенных Штатов, продемонстрировавшая сплочение нации.Акцентировалось внимание на том, чтобы подобные события не несли в себе отрицательных последствий и не рассматривались с точки зрения морали.II. Внешнеполитический фактор.Особое внимание уделялось анализу советской угрозы. В первую очередь ставиться вопрос о целях, которые преследовал Советский Союз, размещая ядерные боеголовки на Кубе. По мнению американских специалистов, мотивация СССР была следующая:1) стремление продемонстрировать всему миру, в особенности союзникам США, нерешительность американского руководства перед реальной угрозой войны;2) показать возможность нанесения первого ядерного удара по американским вооруженным силам;3) создать противовес базам США и НАТО за рубежом;4) как ответная реакция на вторжение на Плайя Хирон в апреле 1961 г.;5) попытаться добиться уступок по Берлинскому вопросу.Далее поднимался вопрос о советской экспансии в Западном полушарии. Американцы выражали беспокойство, что СССР все больше и больше проникает в страны «третьего мира». Куба – это первый пример «прыжка на дальние дистанции», в первую очередь политического, нежели военного. Как подчеркивал У. Ростоу, «теперь не только советский премьер может путешествовать через океан, но и его ракеты». Отмечалось, что в сложившейся ситуации, когда кубинское правительство позволило разместить на своей территории советские ракеты, Соединенным Штатам стало все сложнее поддерживать в странах Латинской Америки (странах-членах Организации американских государств – ОАГ) достаточно высокий уровень политического и экономического развития. Таким образом, резюмирует Р. Гартхофф, попытки Штатов сосредоточиться на решении важнейших задач становятся проблематичными, что затрудняет дальнейшее финансирование внутренних программ латиноамериканских стран.США немало внимания уделяли возможной реакции союзников по альянсу на действия Советского Союза. Несмотря на то, что Карибский бассейн находится на периферии интересов НАТО, размещение советских ракет на Кубе затронули не только интересы Вашингтона, но и поставили под угрозу основные ядерные силы НАТО. Отмечалась готовность союзников помочь в проведении кубинской операции. У. Ростоу озвучил предложение: в случае возникновения серьезных кризисных ситуаций в будущем назначить президента США главнокомандующим НАТО. Не упускался из виду и Берлинский кризис 1961 г. В связи с тем, что проблема его урегулирования рассматривалась как одна из возможных причин действий противника, подчеркивалась необходимость отстаивания более твердой позиции в отношении Берлина.III. Военный фактор.Данный вопрос хотелось бы выделить отдельно, и рассмотреть три его составляющие: военно-морской флот и размещение военно-морских баз США за рубежом, разведка и ядерное оружие.По мнению ряда независимых исследователей, военно-морские базы США и их союзников по НАТО в Турции и Италии, явившихся «яблоком раздора» в американо-российском противостоянии, показали, казалось бы, необходимость ограничить их число.Американские специалисты осенью 1962 г. сделали противоположные выводы. Они видели необходимость именно в увеличении числа военно-морских баз североатлантического альянса за рубежом. Подчеркивалось, что на этих базах не должно находиться ракет с ядерными боеголовками. Обращалось внимание на то, что военная сила Соединенных Штатов заключена именно в превосходстве на море, что и продемонстрировал военно-морской флот во время карантина берегов Кубы. Именно на него, убежден У. Ростоу, следует делать ставку в будущем.Особое место отводилось важной роли разведывательных спецслужб в поддержании внешнеполитической стабильности. Если несколько лет назад, в мирное время, работа разведки трактовалась как провокация, то события на Кубе заставили мир по-другому взглянуть на её деятельность, способствующую предотвращению насилия. Контроль и стабильность – таковы должны быть главные задачи американских спецслужб. Интерес вызвало то обстоятельство, что были привлечены новые средства для проведения разведывательных мероприятий над территорией Кубы, позволяющие быстрее передавать разведданные. Министерство обороны призывало американское правительство делать ставку на развитие эволюционных технологий по анализу и сбору данных.Проблема применения ядерного оружия занимала центральное место в докладах американских специалистов. Суть её сводилась к следующим положениям:1) США не применяло и не планировало применить ядерное оружие. По глубокому убеждению У. Ростоу, осенью 1962 г. американское правительство продемонстрировало СССР свою готовность бороться без применения атомного оружия против вооруженной ядерными боеголовками армии;2) Ответственность за развязывание конфликта у берегов Кубы следует возложить только на СССР, поскольку именно его действия представляли угрозу хрупкому равновесию сил на мировой арене;3) Ставился вопрос об ограниченном применении ядерного оружия и приоритете «неядерных» вооруженных сил.Уроки, полученные США в результате Карибского кризиса 1962 г., определили новое направление развития американской внешней политики в мире.Во-первых, США продолжили модернизацию военно-политических доктрин, чтобы повысить порог возможного советско-американского ядерного конфликта, сократить риск непреднамеренного столкновения и перерастания обычного регионального конфликта с участием великих держав в ядерную войну. Американскими специалистами была предложена концепция «взаимного гарантированного уничтожения» (ВГУ), развивающаяся в рамках стратегии «гибкого реагирования». Последующая эволюция концепций стратегической стабильности проходила уже в рамках ВГУ-парадигмы. В 1968 г. американская стратегия «гибкого реагирования» была положена в основу четвертой стратегической концепции НАТО, получившей название «Общая стратегическая концепция обороны территории государств-членов Организации Североатлантического договора», что показало бoльшую сплоченность союзников по альянсу вокруг Соединенных Штатов. Во-вторых, США и СССР активизировали переговорный процесс по вопросам контроля над вооружениями, в частности, ограничения систем противоракетной обороны (ПРО) и стратегических наступательных вооружений (ОСВ). По-сути это и явилось практическим воплощением ВГУ-стабильности.В-третьих, были предприняты шаги по расширению технических возможностей для ведения прямого диалога СССР и США в чрезвычайных ситуациях. 20 июня 1963 г. между Москвой и Вашингтоном была установлена линия «горячей связи», которая в режиме круглосуточной работы позволяла лидерам обеих держав общаться друг с другом. Таким образом, были заложены основы американо-советского сближения, которое с некоторыми коррективами продолжается и в настоящее время.Наконец, в-четвертых, в июле 1964 г. на IХ консультативном совещании министров иностранных дел стран-членов ОАГ, ставился вопрос об агрессивных действиях Кубы, затрагивающих территориальную целостность и суверенитет Венесуэлы, а так же существование демократических институтов в этой стране. Под давлением США было принято решение, обязывающее государства Латинской Америки разорвать дипломатические отношения с Кубой. Против выступила Мексика. Действия американского правительства были попыткой сохранить свое влияние в Западном полушарии (согласно доктрине Монро 1823 г.). Советско-кубинское сближение, активизация левых и демократических сил в данномрегионе, продемонстрировали необходимость поиска новых методов взаимодействия Соединенных Штатов со странами Латинской Америки.3 эволюция образа Америки в СССР в послевоенный период3.1 Образ Америки: предпосылки послевоенного образа врагаПобедоносное окончание войны породило кратковременную эйфорию в умах действующих политиков и части журналистов о возможности достижения ненасильственного вечного мира посредством сотрудничества сверхдержав и создания ООН. Советские газеты публиковали материалы об обменах посланиями между руководителями супердержав, званых дипломатических обедах, на которых подчеркивалась «необходимость дружественных отношений между Соединенными Штатами и Советским Союзом для обеспечения будущего мира». «Правда» информировала читателей об ассигновании фондом Рокфеллера четверти миллиона долларов на создание русского института при Колумбийском Университете для лучшего понимания СССР американцами. Знамением времени были пышные парады войск союзников в Берлине, День союзника в Норвегии, сопровождавшиеся речами с тем же содержанием. Уинстон Черчилль, казалось, был очарован личностью своего «боевого товарища» – И.В. Сталина, и при каждом удобном случае, даже в фултонской речи, подчеркивал его мудрость, военные способности и патернализм по отношению к народу. Показателем дружественных отношений служили награждения: вручение ордена «Победы» Д. Эйзенхауэру и Б. Монттомери в июне 1945 г. в Москве и декабрьское чествование 190 американцев – участников северных конвоев, в вашингтонском посольстве СССР. Можно констатировать: после войны у советского государства не было ярко выраженного внешнего и внутреннего врага. Внешний – фашизм, был уничтожен; крупные капиталистические страны были союзниками; повстанческие движения в Прибалтике и Западной Украине воспринимались как профашистское движение, дни которого сочтены; отдельные деятели Запада и режимы, настроенные антисоветски, не представляли непосредственной угрозы. Вместе с тем, в Госдепартаменте США было немало представителей правых кругов, которых раздражал сам факт наличия СССР. До 2 сентября 1945 г. – дня окончания Второй мировой войны, они не могли заговорить в полный голос, так как нуждались в помощи СССР для разгрома Японии. Служащие Госдепартамента с тревогой следили за послевоенной политикой советского руководства. До осени 1945 г. советские намерения получали поддержку у ряда политиков Запада, не воспринимались как «экспансия». Но с октября-ноября ситуация начала меняться. На Лондонском совещании министров иностранных дел в сентябре-октябре 1945 г. западные державы отказались подписать договоры с Румынией и Болгарией до проведения «свободных выборов». Путем взаимных уступок по ряду вопросов на Московском совещании в декабре 1945 г. союзники пришли к приемлемым решениям.