курсовая Служебный подлог

По итогам работы сделаны следующие выводы:
Родовым объектом служебного подлога являются общественные отношения в сфере законного функционирования государственной власти и обеспечивающие охрану государственных интересов, В качестве видового объекта выступает совокупность общественных отношений, обеспечивающих нормальную и законную деятельность государственных органон и органов местного самоуправления. Непосредственным объектом служебного подлога являются общественные отношения, возникающие в процессе государственно-служебной деятельности органов власти, связанные с оборотом н выпуском официальных документов в обращение.
Предметом служебного подлога могут быть официальные документы, а также частные документы, удостоверенные компетентными органами, предприятиями, учреждениями, организациями ...

Введение
1. Общая характеристика преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления
2. Понятие подлога документов в уголовном праве
3. Уголовно-правовая характеристика преступления, ответственность за которое предусмотрено статьей 292 УК РФ «Служебный подлог»
3.1. Объект и объективная сторона преступления
3.2. Субъект и субъективная сторона преступления
Заключение
Список использованных источников и литературы

Актуальность темы работы обусловлена следующими аспектами. В общей структуре преступных посягательств растет доля преступлений, связанных с подлогом документов. С развитием научно-технического прогресса сфера и способы применения документов как средств фиксации информации все более расширяются. Одновременно официальные документы все чаще становятся предметом преступных посягательств либо выступают средством совершения преступления. В УК РФ содержится около 30 статей, в которых документы фигурируют в указанном качестве.
Рост удельного веса подлогов в структуре преступности объясняется действием ряда причин: широкое распространение копировально-множительной и компьютерной техники; ослабление контроля над деятельностью органов и лиц, издающих документы; отсутствие достаточной криминалистичес кой техники и образцов наиболее важных документов, находящихся в обороте, и др. Сюда же можно отнести недостаточную согласованность нормативных актов, отсутствие единства терминологии в законодательстве и системности правотворчества в сфере документооборота, приводящие к сбоям механизма реализации уголовной ответственности за преступления, связанные с подлогами документов.
Необходимость дальнейшего совершенствования уголовной ответственности за служебный подлог вызвана высокой степенью общественной опасности данного деяния. В результате внесения в официальные документы заведомо ложных сведений или исправлений, искажающих их действительное содержание, нарушается нормальная деятельность государственных органов и органов местного самоуправления, в значительной степени облегчается совершение или сокрытие других, более опасных, чем сам подлог, преступлений.
К сожалению, в начале XXI в. наблюдается некоторое ослабление борьбы со служебными подлогами. Это, в частности, сказалось, и на необоснованной либерализации карательной политики в отношении должностных лиц, а также государственных служащих или служащих органов местного самоуправления, не являющихся должностными лицами, совершающих служебный подлог.
Достаточно глубокий научный анализ проблем уголовной ответственности за должностные преступления в целом и за служебный подлог в частности осуществлен в отечественной науке уголовного права. В юридической науке различные аспекты уголовно-правовой характеристики и квалификации служебного подлога документов рассматривались в трудах таких ученых, как Г.Б. Басова, Г.Н. Борзенков, А.В. Бриллиантов, Н.И. Ветров, В.А. Воронин, А.М. Гуцалюк, И.А. Дворянсков, В.И. Динека, А.Л. Жижиленко, Б.В. Здравомыслов, И.И. Иванов, Н.А. Извеков, В.А. Канунников, В.Ф. Кириченко, И.А. Клепицкий, И.Л. Козаченко, М.А. Кожевников, В.С. Комисаров, Г.А. Кригер, Н.Ф, Кузнецова, М.Д. Лысов, Ю.И. Ляпунов, И.Б. Малиновский, В.Е. Мельникова, А.В. Наумов, Ш.П. Палиашвили, А.Б. Сахаров, А.Я. Светлов, В.И. Соловьев, В.И. Субботина, С.А. Тарарухин, А.Н. Траинин, И.М. Тяжкова, Б.В. Утевский, Ю.И. Щиголев, Е.В. Хаустова, А.И. Чучаев и др. Однако до сих пор этот уголовно-правовой институт является одним из самых сложных и дискуссионных.
В определенной степени остаются нерешенными проблемы, связанные с характеристикой объективных и субъективных признаков служебного подлога, определением содержания полномочий должностного лица, государственного служащего и служащего органа местного самоуправления, не являющихся должностными лицами, квалификацией деяний, где субъектом выступает лицо, совершающее подлог документов. Определенные несогласованности законодательства, противоречивость некоторых его положений, создают условия для правовых ошибок, в результате чего к уголовной ответственности за служебный подлог привлекаются лица, которые по своему положению не могут быть отнесены к числу субъектов преступления.
Объектом исследования в рамках работы выступает состав преступления, предусмотренный статьей 292 УК РФ «Служебный подлог».
Предметом исследования являются нормы уголовного права; доктринальные источники; судебная практика.
Цель работы – на основе изучения уголовного законодательства, доктринальных источников и судебной практики проанализировать институт уголовной ответственности за служебный подлог.
Для достижения этой цели автором поставлены задачи:
- изучить развитие законодательства об уголовной ответственности за служебный подлог;
- проанализировать объект и предмет преступления, предусмотренного ст. 292 УК РФ;
- проанализировать объективную сторону преступления;
- рассмотреть субъективные признаки преступления;
- отграничить служебный подлог от смежных составов преступления
Методологическую основу исследования составляет теория познания, ее всеобщий метод материалистической диалектики. В качестве общенаучных методов исследования применялись: формально-логический и системный методы научного познания, описание, наблюдение, сравнение, анализ и синтез. Для иллюстрации теоретических выводов использована судебная практика.

Подлог представляет собой разновидность обмана, преследует цель ввести обманываемое лицо в заблуждение путем противоправного искажения имеющейся информации. Такой обман заключается не только во внесении в носитель информации (активная форма) ложных сведений, но и в утаивании обстоятельств, обязательность указания которых установлена законом {пассивная форма). Служебный подлог не имеет признаков состава преступления, если он выражен в сообщении лицом ложных сведений в устной или письменном форме. Для признания подлога преступлением необходимо фактическое искажение формы или содержания самого документа. Наличие или отсутствие этих признаков подлога существенно влияет но обоснование пределов уголовной ответственности и соблюдение законности в правоприменительной практике.
Если подлог официальных документов связан с уклонением лица от выполнения возложенной на него законом обязанности, то он должен рассматриваться уже не как способ, а как средство, используемое для совершения иного преступления. Примером тому может быть внесение следователем ложных сведений в заключение эксперта в целях незаконного освобождения привлекаемого лица от уголовной ответственности за полученную от него взятку.
По смыслу уголовного закона ст. 292 УК РФ, которая предусматривает уголовную ответственность за внесение ложных сведений в официальные документы, для специального круга субъектов - должностных лиц; государственных служащих и служащих органа местного самоуправления, не являющихся должностными лицами – является специальной нормой по отношению к ст. 285 и 327 УК РФ.
Совершая подлог документов, виновный осознает, что он фальсифицирует (подделывает) официальный документ и желает этого. Предметом осознания как элемента умысла являются те фактические обстоятельства, из которых складывается общественно опасное деяние, запрещенное ст. 292 УК РФ. Но в то же время «умысел - понятие с социальным содержанием, ввиду чего сознание одних только фактических элементов не может обосновать ответственности лица за умышленное преступление».
Поскольку главным социальным признаком преступного деяния, определяющим его материальное содержание, является общественная опасность, то в содержание умысла прежде всего включают осознание общественно опасного характера служебного подлога, а это означает следующее: во-первых, сознанием лица, действующего умышленно, должна охватываться возможность причинения своими действиями вреда определенным общественным отношениям, то есть объекту посягательства; во-вторых, виновный должен понимать (осознавать), что он искажает подлинность и достоверность сведений, содержащихся в документе; в-третьих, субъект должен знать, что фальсифицируемые им документы являются официальными; в-четвертых, в его сознании должно отражаться, что он совершает эти действия с использованием своего служебного положения и вопреки интересам службы.
Конкретное указание в уголовно-правовой норме па мотив преступления способствует четкому отграничению преступного служебного подлога от служебного проступка. Так, по делу К. Верховный Суд РФ, признав его невиновным в совершении должностного (служебного) подлога, отметил: «К,, подписав справку, содержащую ложные сведения, не руководствовался корыстными или иными личными побуждениями; в то время как эти признаки являются обязательными для наличия состава данного преступления. Если законодательством в качестве обязательного признака состава уголовно-наказуемого злоупотреблении служебным положением, а также должностного (служебного) подлога предусмотрена корыстная или иная личная заинтересованность, суды обязаны всесторонне исследовать обстоятельства, от которых зависит вывод о наличии или отсутствии в действиях виновного указанных мотивов, и обосновать свой вывод в приговоре с приведением конкретных доказательств»1.
Таким образом, вина при совершении служебного подлога – это прямой определенный (конкретизированный) умысел, о чем свидетельствует характер действий, наличие мотива корыстной и иной личной заинтересованности и прямое указание закона на «заведомость» для виновного ложных сведений. Корыстная заинтересованность как мотив преступления, предусмотренного ст. 292 УК РФ, заключается в том, что подлог документов осуществляется виновным ради получения каких-либо выгод имущественного характера.
Иная личная заинтересованность как мотив служебного подлога заключается в стремлении лица, допускающего антисоциальный интерес, извлечь выгоду неимущественного характера. Данное стремление обусловлено такими побуждениями, как карьеризм, протекционизм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность, получить награду, помочь родственникам и знакомым и т. п.
Буквальное толкование формулировки «внесение в официальные документы заведомо ложных сведений либо исправлений, искажающих их действительное содержание» приводит к тому заключению, что этим составом охватывается только подделка документа, на момент его искажения уже имеющего статус официального. Такой документ характеризуется в современной судебной практике, все реже обращающей внимание на его форму, реквизиты, источник издания, фактически одним главным свойством - способностью удостоверять юридически значимые факты: «сложившаяся правоприменительная практика наступление ответственности за подделку официальных документов связывает не с формой, а с содержанием соответствующего документа, а именно с тем, что документ предоставляет права или освобождает от обязанностей, т.е. с установлением юридически значимых фактов, имеющих непосредственное отношение к обстоятельствам конкретного дела»1.
Достаточно точным представлялось определение юридически значимых обстоятельств, основанное на позиции длительно разрабатывавших данную проблему криминалистов - Б. Волженкина, Б. Здравомыслова и др.: удостоверяемые документом обстоятельства имеют юридическое значение в том случае, когда они наделяют лиц, включая юридические, правами и обязанностями, изменяют объем этих прав и обязанностей, прекращают их1.
Но, говоря о его юридической силе, обозначенной в законе такой характеристикой, как официальность, следует определить официальный документ следующим образом. Дабы быть признанным официальным, подлинный документ, который подделывается, должен удостоверять обстоятельства, подлежащие в соответствии с законом либо подзаконным актом обязательному учету при принятии определенными в соответствующем нормативном акте субъектами, например органом власти, решения, влекущего предоставление, лишение прав, возложение обязанностей или освобождение от них (например, предоставление процессуальных прав и обязанностей участникам уголовного судопроизводства в связи с вынесением постановления о возбуждении уголовного дела, освобождение от выполнения трудовых обязанностей в период временной нетрудоспособности, удостоверенной соответствующим документом). К слову, бланк еще нельзя считать официальным документом, поскольку сам по себе он не удостоверяет обстоятельства, имеющие юридическое значение.
Конечно, подобное, пусть и буквальное, толкование вряд ли будет принято практикой. Да и ученые-криминалисты усматривают состав служебного подлога в изготовлении поддельного документа. В качестве примера отнесения к составу служебного подлога изготовления поддельных документов можно привести уголовные дела, по которым врачи были осуждены в том числе за подделку листка нетрудоспособности2 и амбулаторной карты, медицинской справки и акта исследования состояния здоровья с указанием о наличии заболевания, которого в действительности не было3. В указанных решениях, как и в практике в целом, такие действия в процессуальных документах обозначаются как «оформление фиктивного документа». Таким оборотом правоприменитель, пусть зачастую и неосознанно, старается затушевать применение им ст. 292 УК по аналогии, поскольку, повторю, составление, изготовление и выдачу поддельного документа, строго говоря, нельзя признать внесением в официальные документы заведомо ложных сведений либо внесением в них исправлений, искажающих их действительное содержание.
Но исходя и из строгого толкования, и из толкования по «смыслу закона», заполняющего пробел правового регулирования, по ч. 1 ст. 292 УК ответственность наступает за собственно включение в документ не соответствующих действительности записей. Подобное искажение, как правило, само по себе может привести к наступлению вредных последствий достаточно редко, например при подделке записей в регистрационно-учетной документации: если, скажем, должностное лицо подделает записи в ведущейся в органе или учреждении книге учета тех или иных юридически значимых обстоятельств, то наличие этих записей само по себе предполагает последующее ознакомление с ними обязанных это сделать лиц. Поэтому помимо информационного воздействия указанные искажения не подразумевают совершения каких-либо дополнительных действий, возможно влекущих общественно опасные последствия, предусмотренные ч. 2 ст. 292 УК.
В большинстве же случаев для возникновения общественно опасных последствий одного искажения документа мало; документ, ложно удостоверяющий юридически значимые обстоятельства, для этого нужно использовать: предъявить, передать и т.п. Однако использование документа в состав служебного подлога не входит и, таким образом, между собственно изготовлением подложного документа, внесением ложных записей в документ и названными в ч. 2 ст. 292 УК последствиями не образуется прямая причинно-следственная связь. Следовательно, в этих ситуациях ч. 2 ст. 292 применяться не будет.
Проблема возникает и при определении формы вины в квалифицированном составе служебного подлога. Безусловно, это может быть как прямой, так и косвенный умысел. Но охватывается ли ч. 2 ст. 292 УК причинение этих последствий по неосторожности? На такие ли случаи распространяется правило, изложенное в ст. 27 УК? Напомним, что согласно этой статье, если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия наступает только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий; в целом такое преступление признается совершенным умышленно.
Б. Волженкин высказал ту точку зрения, что концепция преступления с двумя формами вины к составу с квалифицирующим признаком причинения тяжких последствий (часть 3 ст. ст. 285 и 286 УК) неприменима, поскольку «если мысленно исключить эти тяжкие последствия, то само по себе использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы окажется, как правило, беспоследственным, т.е. непреступным...»1.
Думается, однако, что, видимо, правильные применительно к квалификации по ст. ст. 285 и 286 УК высказывания ученого к обсуждаемому нами случаю не относятся, поскольку основной состав служебного подлога состоит лишь в собственно подделке документа, а предусмотренные в качестве признаков квалифицированного состава общественно опасные последствия полностью лежат за пределами основного состава подлога. С учетом сказанного на поставленный вопрос нужно дать положительный ответ. Иными словами, исходя из ст. 27 УК, если внесение из корыстной или иной личной заинтересованности указанным в ст. 292 УК субъектом в официальные документы заведомо ложных сведений либо внесение в указанные документы исправлений, искажающих их действительное содержание, повлекло наступление названных в части второй статьи последствий, то содеянное охватывается ч. 2 ст. 292 УК также и в случае, когда такой вред причинен по неосторожности.
Систему преступлений, связанных с фальсификацией единых государственных реестров и систем учета прав владельцев ценных бумаг можно представить в следующем виде.
1. В зависимости от вида учета:
а) преступления, посягающие на порядок учета прав владельцев ценных бумаг:
- представление в организацию, осуществляющую учет прав на ценные бумаги, документов, содержащих заведомо ложные данные, в целях внесения в реестр владельцев ценных бумаг или в систему депозитарного учета недостоверных сведений (ч. 1 ст. 170.1 УК);
- внесение в реестр владельцев ценных бумаг, в систему депозитарного учета заведомо недостоверных сведений путем неправомерного доступа к реестру владельцев ценных бумаг, к системе депозитарного учета, либо с применением насилия или угрозы его применения (соответственно ч.ч. 2 и 3 ст. 170.1 УК);
- внесение в реестр владельцев ценных бумаг недостоверных сведений, а равно умышленное уничтожение или подлог документов, на основании которых были внесены запись или изменение в реестр владельцев ценных бумаг, если обязательное хранение этих документов предусмотрено законодательством Российской Федерации (ч. 3 ст. 185.2 УК);
б) преступления, посягающие на порядок ведения единых государственных реестров:
- представление в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей документов, содержащих заведомо ложные данные, в целях внесения в единый государственный реестр юридических лиц недостоверных сведений (ч. 1 ст. 170.1 УК);
- умышленное внесение должностным лицом в один из единых государственных реестров, предусмотренных законодательством Российской Федерации, заведомо недостоверных сведений, а равно умышленное уничтожение или подлог документов, на основании которых были внесены запись или изменение в указанные единые государственные реестры, если обязательное хранение этих документов предусмотрено законодательством Российской Федерации (ст. 285.3 УК).
2. В зависимости от субъекта преступления:
а) преступления, совершаемые лицами, не обладающими правом доступа к реестрам и другим системам учета прав, а также не являющиеся должностными лицами - ст. 170.1 УК;
б) преступления, совершаемые лицами, в служебные обязанности которых входит совершение операций, связанных с учетом прав на ценные бумаги (реестродержатели, профессиональные участники рынка - регистраторы и депозитарии) - ч. 3 ст. 185.2 УК;
в) преступления, совершаемые должностными лицами - ст. 285.3 УК;
г) преступления, совершаемые общим субъектом - ст. 285.3 УК.
Анализ уголовного закона показал, что имеются следующие способы служебного подлога:
- внесение в официальные документы заведомо ложных сведений, суть которого заключается в том, что виновный производит запись не соответствующей действительности информации в подлинный документ, который при этом сохраняет все признаки и реквизиты настоящего. Содержание такого документа составляют полностью или частично ложные, не соответствующие действительности сведения. Субъект вносит заведомо ложные сведения в официальный документ, составленный либо им самим, либо другим лицом;
- внесение в официальные документы исправлений, искажающих их действительное содержание. Суть данного действия состоит в том, что виновный видоизменяет документ, физически воздействуя на него путем подчистки, исправлений, вытравления текста и т.п.
По способу совершения подлог официального документа может быть материальным, при котором в документ вносятся различные исправления, подчистки, пометки другим числом, производится вытравливание подлинного текста и замена его на другой и т.д., но может быть и интеллектуальным, при котором изготавливается изначально ложный, фальсифицированный документ, содержащий сведения, не соответствующие действительности или фактическому положению дел.
Таким образом, говоря о способах совершения преступления, следует отметить, что внесение в официальный документ исправлений, искажающих их действительное содержание, может быть совершено путем подчистки, дописки и иными способами.
3. Уголовно-правовая характеристика преступления, ответственность за ко­торое предусмотрено статьей 292 УК РФ «Служебный подлог»
3.1. Объект и объективная сторона преступления
Прежде всего, отметим, что общественная опасность преступления состоит в том, что в результате его совершения может быть нарушено не только нормальное функционирование государственных органов и органов местного самоуправления, но и облегчено совершение других, более опасных, чем сам служебный подлог, преступлений, таких, как злоупотребление должностными полномочиями, различных форм хищений и др.
Общим объектом всех преступлений, не исключая служебного подлога, является совокупность охраняемых уголовным законом интересов (благ) личности» общества и государства.
Под родовым объектом служебного подлога А.Н. Трайнин понимал «правильную, отвечающую интересам социалистического строительства, работу государственного и общественного аппарата»1. Эта точка зрения на определение родового объекта служебного подлога стала доминирующей в юридической литературе. К началу 1960-х годов в науке уголовного права существовало множество определений родового объекта служебного подлога. Абстрагируясь крайне незначительных расхождений в формулировках, необходимо отметить, что все авторы в конечном счете сходились в признании родовым объектом служебного подлога деятельности государственного и общественного аппарата, отвечающей интересам коммунистического строительства2.
Большинство специалистов и в дальнейшем признают родовым объектом служебного подлога нормальное функционирование государственного или общественного аппарата, понимая под ним систему органов власти и управления всех уровней. В связи с тем, что уголовно-правовая норма об ответственности за служебный подлог помещена законодателем в раздел X УК РФ «Преступления против государственной власти», родовым объектом служебного подлога являются общественные отношения, обеспечивающие охрану интересов, и нормальное, в соответствии с законом, функционирование государственной власти.
Существуют и иные точки зрения на содержание родового объекта служебного подлога. Так, Б.В. Волженкин считает, что родовым объектом служебного подлога является государственная власть1. С точки зрения Б.В. Здравомыслова, родовым объектом служебного подлога выступают общественные отношения, посредством которых реализуется «деятельность управленческих систем, ведомств, органов, в которых осуществляется государственная служба». Ю.И. Ляпунов, считает, что это общественные отношения, которые «состоят в безупречно точном исполнении должностными лицами положений Конституции РФ, конституций и уставов субъектов РФ, в надлежащей, соответствующей предписаниям и требованиям других российских законов, деятельности по обеспечению полномочий государственных органов»2.
С учетом существующих в научной литературе мнений И.Б. Малиновский определяет родовой объект служебного подлога как совокупность общественных отношений» обеспечивающих нормальную деятельность государственных органов и органов местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений. Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск и воинских формирований Российской Федерации, проявляющуюся в интересах службы, закрепленных в законах и подзаконных нормативных актах3.
Таким образом, можно утверждать, что родовым объектом служебного подлога являются общественные отношения в сфере законного функционирования государственной власти, обеспечивающие охрану государственных интересов.
В юридической литературе, достаточно подробно исследуются признаки объективной стороны служебного подлога. Так, В.М. Лебедев полагает, что с объективной стороны служебный подлог характеризуется: а) внесением должностным липом, а также государственным служащим или служащим органа местного самоуправления, не являющимся должностным лицом, в официальные документы заведомо ложных сведений; б) внесением теми же лицами в указанные документы исправлений, искажающих их действительное содержание1.