Хозяйственный уклад и обрядовая практика носителей пазырыкской культуры Горного Алтая (IV-II вв. до н.э.) по археологическим данным

Основная идея работы - выявление корреляции между письменными источниками о кочевниках Евразии эпохи раннего железа и конкретными археологическими данными пазырыкской культуры Горного Алтая. Работа защищена на отлично в Барнауле в 2015, текст подвергнут авторскому рерайту для повышения уникальности. ...

Введение………………………………………………………………………….3
1 Глава. Труды античных (древнегреческих) авторов, китайских летописцев, индоиранские религиозные тексты (Авеста и Ригведы), и археологические памятники как источники изучения истории ранних кочевников Евразии (IV-II вв. до н.э.)…………………………………………………………………………..........12
1.1. Труды античных (древнегреческих) авторов по истории ранних кочевников Евразии……………………………………………………………..12
1.2. Индоиранские религиозные тексты (Авеста и Ригведа) и китайские летописи («Исторические записки» Сыма Цяня) как источники по истории ранних кочевников Евразии……………………………………………………………………….…..20
1.3. Археологические памятники Горного Алтая как источники по истории ранних кочевников Евразии…………………………………………………………………………...23
2 Глава. Хозяйственный уклад носителей пазырыкской культуры.………………………...……………………………………………...30
2.1. Сельское хозяйство носителей пазырыкской культуры……………….…………………………………………………………30
2.2. Ремесло, торговля и промыслы носителей пазырыкской культуры…………………………………………………………………………44
3 Глава. Социальная структура и обрядовая носителей пазырыкской культуры………………..……………………………………………………….62
3.1. Социальная структура пазырыкского общества …………………….……62
3.1. Погребальный обряд носителей пазырыкской культуры………………………………………………………………..………..69
3.2. Военные обряды носителей пазырыкской культуры……………………79
Заключение……………………………………………………………………83
Список источников и литературы…………………………………………86
Приложения……………………………………………………………………98

Объектом исследования является материальная и духовная культура евразийских кочевников середины I-го тыс. н.э.
Предметом исследования является хозяйственный уклад и обрядовая практика носителей пазырыкской культуры Горного Алтая.
Цель – установить, в какой степени, сведения, содержащиеся в письменных источниках о евразийских номадах, справедливы в отношении носителей пазырыкской археологической культуры.

Природа Горного Алтая достаточно разнообразна, все зависит от высоты земли над уровнем моря. Северные склоны гор полностью покрыты лесом, в то время как южные склоны имеют совсем другую картину: они безлесны и более сухие, со степной ксерофитной флорой. По мнению С.И. Руденко: «Открытые степные долины с их полынно-злаковой растительностью, расположение нагорных плато в субальпийской полосе с богатейшими горными лугами — всё это было чрезвычайно благоприятно для развития животноводства, поэтому с переходом населения к скотоводческому хозяйству в Горном Алтае вообще, а на Улаганском плато в особенности, оно стало основным занятием. Разнообразная смена растительных формаций на сравнительно небольших участках способствовала разведению одновременно различных пород домашних животных. Особенно благоприятным для сравнительно примитивного в то время скотоводства было отсутствие зимою снега на открытых степных склонах гор, так что и в зимнее время скот мог отыскивать корм. К тому же на пастбищах, окружённых горами, скот не нуждался в особой охране, и табуны, предоставленные самим себе, нуждались только в наблюдении за ними»52.
Немного другая картина была представлена на западе и юго-западе. В предгорьях Алтая скотоводы проводили зиму в долинах рек с берегами, поросшими лесом, где была защита от ветра и достаточно топлива. В весенний период более подходящими были южные склоны предгорий, так как они были богаты растительностью. Летом следовало подняться выше в горы, так как траву постепенно выжигало солнце. Осенью спускались обратно к местам зимовок.
Жители равнин летом уходили на север, нередко многие сотни километров. Скот при этом разбивался по отдельным видам, стада и табуны передвигались своими самостоятельными путями, соединяясь только в конечных пунктах.
Иная картина наблюдалась на юге Горного Алтая, повсюду столь богатом травой, что даже самые большие стада могли прокормиться на небольшой площади. Семьи с небольшим количеством скота круглый год оставались на одном месте, их скот не разделялся на отдельные стада, и все животные паслись на пастбище вместе. Только владельцы большого количества косяков лошадей группировали их в отдельные табуны, которые под наблюдением пастухов паслись на разных, более или менее удалённых один от другого участках.
Об особенностях хозяйственной жизни номадов Горного Алтая в скифское время говорили такие ученые как, С.В. Киселев и М.П. Грязнов. Раскопки памятников пазырыкской культуры последних десятилетий, проведенные В.Д. Кубаревым, А.С. Суразаковым, В.А. Могильниковым, Д.Г. Савиновым, дали возможность пересмотреть имеющиеся данные о хозяйственных занятиях пазырыкцев. Особое место в изучении этой проблемы занимают раскопки, проведенные В.И Молодиным и Н.В. Полосьмак на плоскогорье Укок и изучение П.И. Шульгой поселений скифского времени.
Отличную от остальных картину мы можем наблюдать на среднем течении Катуни. Сейчас очевидно, что по этническому составу население пазырыкской культуры не являлось однородным. Этносоциальная система была достаточно сложной, суда были включены различные роды и племена. Группы населения, которые проживали в различных природных зонах, могли иметь существенные особенности в хозяйственной деятельности.
Поэтому результаты анализа материалов раскопок памятников пазырыкской культуры, которые были исследованы в среднем течении Катуни, представляют особый интерес. Данный регион граничит с территорией северный племен и Верхнего Приобья, поэтому он является особенным в сравнении с районами Центрального и Восточного Алтая, в которых распространены памятники пазырыкской культуры с классическими чертами.
Экономика номадов скифского времени долины Средней Катуни была близка к экономике южного ареала. Основное занятие – скотоводство. Также они занимались охотой, собирательством и имели зачатки земледелия. Подобный тип хозяйства занимал степные зоны этого региона (к югу от сел Эликманар и Чемал). Севернее от этого региона была уже другая климатическая зона – «увлажненная зона», которая была пригодна для земледелия и стойлового содержания скота 53.
Доказательством того, что население Средней Катуни занималось скотоводством и охотой, служат находки остатков луков и стрел, предметы из рога, а также кости домашнего скота. Поселенческие комплексы являются более информативными в этом отношении.
Путем сравнительного анализа остеологического материала Тыткескень-6 и Куротинский Лог-1 был сделан вывод о том, что лошадей в стаде было в 1,5 раза меньше, чем у населения бассейна р. Урсул. Но вот в рационе питания населения среднего течения Катуни доля диких животных в 4 раза превышала показатель материалов Куротинского Лога-1. Это может говорить о том, что охота имела большее значение, чем скотоводства. Скорее всего, это можно объяснить природно-климатической ситуацией этого региона. Такой тип ведения хозяйства сближает жителей Средней Катуни с северными племенами. Обобщая вышеизложенное, мы можем предположить, что в скифское время долина Средней Катуни в природно-климатическом и хозяйственно-культурном плане являлась зоной перехода от кочевого (яйлажного) скотоводства к оседлому земледелию и стойловому скотоводству.54
В промерзших курганах Пазырыка были найдены кости мелкого рогатого скота, лошадей, а так же шкуры овец, коз и шерсть яков.55 На основании найденных в Горном Алтае находок можно сделать вывод, что жители этой местности были скотоводами. При этом в различных природных зонах существовали различные формы способы разведения скота.
Самым распространенным домашним животным была лошадь. Судя по сообщениям античных авторов, скифы использовали для верховой езды. Так, Геродот пишет о том, что скифские женщины «верхом выезжают на охоту, выступают в поход»56. Красноречивым указанием на аналогичное использование лошади населением Алтая в скифо-сакское время, являются находки удил и псалий в пазырыкских курганах. 57
Геродот сообщает об использовании причерноморскими скифами лошади в качестве тяглового животного: «их жилища – в кибитках».58 Страбон, в свою очередь, указывает: «что касается кочевников, то их войлочные палатки прикрепляются к кибиткам, в которых они живут»59. То есть, лошади перевозили «жилища» кочевников. Теперь обратимся к данным археологии. По мнению П. К. Дашковского погребальная камера могил с «классическими» пазырыкскими чертами являлась прототипом повозки или кибитки60. Поэтому погребение коня в сочетании с характерной внутримогильной конструкцией свидетельствует о реализации пазырыкцами идеи погребальной повозки для перемещения в далекий загробный мир умерших. Таким образом, мы видим, что погребальная камера, возможно, являлась подобием кибитки или повозки, которую перевозили лошади. У Геродота есть упоминание об использовании специальных повозок в погребальной практике скифов: «Когда же умирают все прочие скифы, то ближайшие родственники кладут тело на повозку и возят по всей округе к друзьям».61 Есть все основания полагать, что найденная в пятом Пазырыкском кургане деревянная повозка могла использоваться именно в таких целях.62
Лошадь не только служила кочевникам важным средством передвижения, но и являлась для них важным источником различных продуктов питания. Так, Геродот, описывая образ жизни и занятия скифов, сообщает о процессе приготовления кобыльего молока, «Добывают скифы молоко таким образом: берут трубки из кости наподобие свирелей и вставляют их во влагалища кобылиц, а затем вдувают ртом туда воздух. После доения молоко выливают в полые деревянные чаны».63 По свидетельству другого греческого ученого Псевдо-Гиппократа, жившего ок. 460 – ок. 377 гг. до н. э., скифы «употребляют вареное мясо, пьют молоко кобыл и едят иппаку». Подобно Геродоту он описывает приготовление продуктов из молока лошадей: «Это похоже на то, что скифы делают из кобыльего молока: влив молоко в деревянные сосуды, они встряхивают их…».64 Другой греческий ученый Страбон, приводит слова древних авторов: «есть так называемые «обитатели кибиток» и «кочевники», занимающиеся скотоводством и питающиеся молоком, сыром и главным образом сыром из кумыса…».65 Более поздний историк Николай Дамасский в своем труде «Свод странных обычаев» указывает: «Млекоеды, скифский народ…питаются только кобыльим молоком…».66 Таким образом, древние авторы единодушны в том, что продукты, приготовленные из кобыльего молока, занимают важное место в рационе причерноморских номадов.
Вполне вероятно, что и горноалтайские современники скифов доили своих кобылиц, а из их молока приготовляли кумыс67. Во всяком случае, можно с большой долей уверенности предположить, что найденные в погребальных камерах большие и малые высокогорлые глиняные кувшины, были наполнены именно кумысом.68 Как минимум в двух пазырыкских курганах (№2 и №5) был найден сыр.69 К сожалению, выяснить из какого молока был приготовлен этот сыр не удалось.
Мясо, особенно конина, было основной пищей причерноморских номадов. Геродот пишет, что скифы «питаются домашними животными», особенно мясом коней. Гиппократ указывает, что скифы едят вареное мясо. Итак, что мы имеем в археологии. При раскопках пазырыкских курганов было найдено большое количество фрагментов скелета. Этот факт позволяет сделать вывод о том, что носители пазырыкской культуры действительно питались кониной.70
Не только скелеты лошадей находились в курганах, так же были и трупы захороненных коней, с помощью чего можно судить о качестве животных. Прежде всего, обращает на себя внимание разнопородность коней в одних и тех же захоронениях. Наряду с простыми табунными малорослыми лошадьми имеются высокопородные, крупные, легкоаллюрные, типично верховые кони. В погребениях совсем отсутствует пегие, серые, караковые, чалые и сивые. Практически все лошади бурой и рыжей масти, редко с золотистыми оттенками, наиболее реже встречаются гнедые, вороные, причем у этих лошадей отсутствовали белые отметины71. Это объясняется тем, что у лошади с белыми отметинами копыта светло окрашены и ломаются, что не позволит их подковывать. Значительное количество высокопородных лошадей в курганах вождей племен наталкивает на мысль о том, что на Алтае занимались разведением этих лошадей72. Вероятнее, как предполагает В.О. Витт, что такие кони разводились не на Улаганском плоскогорье, не в районе Пазырыка, где климатические и экономические условия для этого были мало благоприятны, а в районах с более мягким климатом, например в долинах рек Урсула и Каракола. Пазырыкские кони этой породы могли покупаться или вымениваться улаганцами у своих сородичей или соплеменников, живущих в Центральном Алтае73.
Более того, значение лошади в хозяйстве было огромным. Они были захоронены во всех могилах. Лошади использовались для различных хозяйственных целей. В процессе исследования роговых башмаков копыт лошадей выяснилось, что у многих лошадей имеются «кольца», которые свидетельствуют о голодовках. Это значит, что лошади долгое время находились на подножном корму. На основании этого можно сделать вывод, что население Горного Алтая, видимо, вело оседлый образ жизни со стойловым содержанием.74
Скотоводство – основа хозяйства кочевников. Очевидно, что лошадь занимала главное место среди видов домашнего скота. Но носители пазырыкской культуры разводили и других животных, которые играли немаловажную роль. Одним из основных видов домашнего скота были овцы. Они и по сей день играют важную роль в хозяйственной жизни кочевых народов.
Античные авторы упоминали овцу в описании хозяйства кочевников. Страбон пишет, что племена массагетов имели овец, которых не резали, сохраняя для шерсти и молока.75 Геродот, в свою очередь, очень скупо описывает занятие овцеводством. Он указывает только на то, что «скифы питаются домашними животными», без конкретного указания, что овцы играли важную роль. Возможно это было связано с тем, что овцеводство было хорошо знакомо грекам и не вызывало особого интереса. Но все же, Геродот упоминает о разведении овец причерноморскими номадами. Обратимся к данным археологии. Во всех курганах, относящихся к пазырыкской культуре, наряду с прочими костями, было найдено весомое количество костей овец, а также овечьих шкур, что позволяет сделать вывод, что в стаде были овцы.76 К сожалению, по погребальным комплексам довольно трудно судить о том, какую часть стада занимали овцы. При раскопках во всех курганах присутствовали фрагменты скелета овец. Интересно то, что пазырыкцам была знакома, характерная для азиатских кочевников, порода курдючных овец. Дело в том, что всегда в погребении находился крестец барана с хвостовыми и прилегающими к нему поясничными позвонками. Это остатки поминальной тризны – курдюк барана с прилегающей частью туши.77 Следовательно, основной мясной пищей носителей пазырыкской культуры была баранина, и овцы были курдючными или, возможно, жирнохвостыми. Это позволяет сделать вывод, что носители пазырыкской культуры разводили особый вид овец.78 В пользу того, что носители пазырыкской культуры овец доили, может свидетельствовать сыр, найденный в пятом пазырыкском кургане. Но, к сожалению, выяснить из какого молока был сделан этот сыр не удалось, возможно, для изготовления этого сыра использовалось несколько видов молока. 79
Овца также являлась источником такого важного сырья как шерсть. Судя по материалам, сделанных из овечьей шерсти, можно предположить, что поголовье овец в стаде было достаточно большим. Найдено много изделий из овечьей шерсти: мужская и женская одежда, ткани, чепраки и покрышки конских седел. Например, для изготовления ковра из второго Пазырыкского кургана (30 кв. м) понадобилась шерсть не менее, чем с 100 овец.80 Пазырыкцы употребляли в основном овечью шерсть, обладающую наилучшими свойствами в текстильном отношении; шерсть овец, которые пасутся в горах, гораздо мягче, чем шерсть овец, пасущихся на равнине. Еще одним фактом, подтверждающим, что овец разводили массово не только для мяса, но и для шерсти является то, что шерсть использовалась для пошива одежды всех слоев населения, независимо от социального статуса. Следовательно, можно предположить что, несмотря на социальный статус, доля овец в стаде была у всех слоев населения. 81
Таким образом, скупо описанное античными авторами разведение овец кочевниками, нашло отражение в хозяйственной жизни носителей пазырыкской культуры. Овца являлась очень важным источником, как продуктов питания, так и шерсти, кожи, шкур.
Так же горноалтайские народы разводили коз. Но их было гораздо меньше, чем овец. Шкура домашней овцы найдена только в пятом Пазырыкскогом кургане.82
В хозяйстве жителей Горного Алтая того времени имелся и крупный рогатый скот. Нами уже были упомянуты яки, судя по найденной шерсти, они были чёрные и длинногривые. Разводили и коров, они были средних размеров. Крупный рогатый скот разводили как в бедных, так и в богатых семьях. Его содержать достаточно сложно, для этого нужен постоянный подкорм зимой и особый уход. Установить породы и состав стада достаточно трудно, так как крупный рогатый скот имелся в ограниченном количестве.
Для исследования рациона питания пазырыкцев с помощью изотопов азота и углерода было взято 18 образцов из кургана Ак-Алаха – 3 и Верх-Кальджин II. На основе материалов из кургана Верх-Кальджин II, образец волос из парика состоял из человеческих волос. Изотопные показатели человеческих волос из парика указывают на то, что эти волосы принадлежали индивидууму, рацион питания которого был богат животными и рыбными белками. Изотопные значения азота высоки, что указывает на то, что люди имели рацион питания хорошего качества, в основном животного происхождения. По фаунистическим остатками можно предположить, что люди, вероятно, потребляли, по крайней мере, какое-то количество белка наземных животных (коней, овец, оленей и т.д.). Поэтому объяснить такие высокие изотопные показатели азота, какие были получены при анализе образцов волос, можно наличием в рационе мяса в течение большей части года. Не исключено, что его доля составляла половину всего потребляемого белка. Разумеется, данным методом невозможно определить, питались ли пазырыкцы мясом или молоком животных, поскольку эти два источника белков имеют одно и то же происхождение83.
В наше время весомую роль в хозяйстве играет домашняя птица. Но вот разводили ли носители пазырыкской культуры домашнюю птицу? На вавилонских геммах VII-VI вв. до н.э. были изображения петухов. В зороастризме петух почитался как священное животное. Петух Ахурамазды (В Авесте Ахура Мазда — безначальный Творец, пребывающий в бесконечном свете, создатель всех вещей и податель всего благого, всеведущий устроитель и властитель мира и высший объект почитания зороастрийцев) возвещает начало дня, удаление ночи. «Он возвышает свой голос при каждой божественной утренней зоре и кричит: вставайте, люди, прославьте прекраснейшую чистоту, прогоните дэвов»84. Огонь, собака и петух считались у персов тремя покровителями. В VI в. до н.э. куры из Персии через Малую Азию проникли в Грецию, и нет ничего невероятного в том, что в это же приблизительно время они могли появиться и на Алтае. Реалистичные изображения петухов, найденные в первом и во втором Пазырыкских курганах, могут свидетельствовать о том, что куры были85 (Приложение 3. Рисунок 1).
Очень важное место в хозяйстве занимало земледелие. Анализируя археологические источники можно предположить, что, в эпоху раннего железного века на территории Горного Алтая были достигнуты определенные успехи производящих форм хозяйства. Косвенным доказательством этого, являются зерна проса, обнаруженные в кургане 1 могильника Туэкта; многочисленные находки зернотерок в культурных слоях поселений; находки каменных жерновов ручной мельницы в насыпях курганов пазырыкского времени на могильниках Бертек I, Юстыд, Башадар и т.д.86.
Мы можем предположить, что кроме скотоводства и промыслов, носители пазырыкской культуры могли заниматься примитивным земледелием. Возможно, оно было близко по своей технической оснащённости к собирательству, которое, скорее всего, преобладало в хозяйственной деятельности в силу природных условий Южного Алтая.
Во всяком случае, наличие в насыпях курганов (кург. 1 могильника Бертек-10; кург. 1 могильника Бертек-1) зернотерок и жерновов доказывает большое значение растительной пищи в рационе питания носителей пазырыкской культуры.
Можно предположить, что пазырыкцы могли иметь собственные небольшие посевы зерновых культур. Но нужный объем зерновых культур, скорее всего получали путем торговли с Китаем. Н.В. Полосьмак указывает: «Период существования пазырыкской культуры на Алтае (VI-II вв. до н.э.) совпал со временем подъёма земледелия в Китае. Там во второй половине периода Чуньцю (770 г. до н.э. — 403 г. до н.э.) все земледельческие орудия стали изготавливать из железа. Это позволяло обрабатывать обширные земельные площади, расширять и совершенствовать ирригационную систему. Благодаря железным орудиям для земледельцев открылась возможность освоения когда-то «неподъёмных» целинных земель северных варваров. Это был серьёзный повод для столкновений с кочевниками, которые боролись за свои пастбища. Расширение посевных площадей и улучшение земледельческих орудий способствовали получению больших урожаев зерновых: чумизы, проса, конопли, пшеницы. Излишки зерна могли использовать для обмена с «варварами» на продукты скотоводства и охоты.
Плодородие земли и трудолюбие народа стали популярным сюжетом древнейшего поэтического памятника Китая «Шицзин»:
«Толпами, толпами вышли жнецы на поля,
Грудами хлеба покрылась повсюду земля.
Это не только у нас так велик урожай,
Это не только сей год — изобильнейший год:
С древности наша земля урожаи даёт!»
Китайцами очень ценились (часто дороже земли) породистые кони, которых было немало у пазырыкцев, в том числе у проживавших на Укоке. Этот пограничный район мог быть местом сезонных базаров. Но вероятно, чаще, чем обмен, происходил простой грабёж. В период бескормицы ничто не могло удержать кочевников от грабительских набегов. Хорошо обеспечив себя с осени зерном, легче было пережить зиму...»87