Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления

В работе представлены уголовно-правовая характеристика и анализ квалифицирующих признаков состава преступления, являющегося сегодня одним из распространенных в России, несущего высокую общественную опасность для подростка, его жизни, физического и психического здоровья.Помимо научно-исследовательской литературы в работе применялась практика ВС РФ, статистика МВД РФ, материал судебных приговоров. Работа защищена на отлично в 2015 г. в ААЭП, имеет % уникальности - более 70. При необходимости возможно добавить суд.практику по региону заказчика. ...

Субъективная сторона изучаемого преступления определяется наличием у вовлекателя вины, форма которой – прямой умысел. Виновный определенно осознает, что втягивает в преступление несовершеннолетнего и стремится, желает реализовать это действие. На умышленный характер действий вовлекателя указано в п. 42 Постановления № 1 Пленума ВС РФ от 01.02.2011 г. при характеристике субъекта этого преступления. Об умышленной форме вины вовлекателя высказывается ряд исследователей: А.С. Кубатбекова, А.С. Разумова, Ю.Е. Пудовочкин и другие .
В указанном Постановлении сказано, что судам необходимо определять, осознавало ли взрослое лицо, что собственными действиями осуществляет завлечение несовершеннолетнего в совершение преступления. Если оно не осознавало этого, то не может быть привлечено к ответственности по ст. 150 УК РФ. Объем и характер осознания виновным лицом факта не достижения совершеннолетия вовлекаемого предстоит выявить в период предварительного следствия и в процессе судебного заседания. Как отмечает А.С. Кубатбекова, в судебной практике нет однозначного решения вопроса об установлении осознания возраста вовлекаемого вовлекающим лицом. В большинстве суды ориентированы на принцип необходимости установления точного знания возраста несовершеннолетнего вовлекателем .
То есть, имеются расхождения между теоретическим уголовно-правовым положением о принципах установления формы вины и его практическом применении судами по конкретному составу преступления.
В тоже время А.А. Примаченок считает, что вовлечение несовершеннолетнего может быть не только с прямым умыслом, но и с косвенным . А.С. Кубатбекова парируя А.А. Примаченок, рассуждает, что его мнение неосновательно как по форме, так и по существу, ведь даже теоретически в пределах уголовно-правовых отношений невозможно представить, когда взрослый, понимая факт и характер общественной опасности своих действий, все же реализует их, не желая реализовывать . Полагаем, с точкой зрения А.С. Кубатбекова следует согласиться.
Социально-психическое содержание умысла здесь состоит в том, что вовлекатель негативно относится к социальным и духовным ценностям, без которых не может существовать общество и государство и с этих позиций отрицательно воздействует на процесс нормального физического, нравственного развитие несовершеннолетнего. Взрослый делает попытку изменить (либо изменяет) социально одобренные ценностные ориентиры подростка

В последнее десятилетие в России значительное беспокойство вызывает высокий уровень преступлений, совершаемых против семьи и несовершеннолетних. Нередко лица, в том числе несовершеннолетние, впервые совершившие преступления, совершают их, являясь вовлеченными иными лицами. По официальным данным Министерства внутренних дел, в 2013 г. каждое восемнадцатое расследованное преступление было совершено несовершеннолетними или с их соучастием (5,4%), в 2012 г. – каждое двадцатое (5,1%), в 2011 и 2010 гг. – каждое восемнадцатое (5,5%), наконец, в 2009 г. – каждое семнадцатое (5,7%) . Тенденцию по России составили, во-первых, расследованные, а не зарегистрированные преступления, во-вторых, раскрытые из выявленных, тогда как латентная преступность в целом, по словам одних современных криминологов, в 3,5 раза, других – в 3-4, третьих – в 6 раз превышает отраженную в статистике . Так же не следует забывать, что непосредственно латентная преступность бывает не просто скрытой, а скрываемой. То есть, явной тенденции количественного убывания зарегистрированных преступлений о вовлечении несовершеннолетних в совершение преступлений по России даже согласно официальным данным нет.
Общественная опасность вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления предопределена присутствием большого асоциального потенциала вовлекателя. Данный потенциал так велик, ведь часть его передаваема иным людям. Повышенную опасность для общества представляет передача такого «опыта» несовершеннолетним, потому что подобного рода действия не единственно нарушают общественные отношения, которые обеспечивают нормальное и должное воспитание несовершеннолетнего лица, а также его сегодняшнее гармоничное нравственное и духовное развитие и предопределяют состояние и тенденции преступности будущего.
В уголовно-правовой науке на сегодняшний день существуют дискуссии по вопросам закрепления в законодательстве способов деятельности вовлекателя и квалифицирующих признаков этого преступления, моменту окончания преступления, о форме вины вовлекателя. Это не окончательный перечень проблем, возникающих в связи с применением уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за вовлечение несовершеннолетних в совершение преступления, рассмотрение которых нуждается в основательном исследовании на теоретическом уровне.

Под способом вовлечения в данном исследовании понимаются конкретные средства, используемые вовлекателем для оказания нужного воздействия на несовершеннолетнего. Конкретно определенные способы вовлечения несовершеннолетних установлены в диспозиции ч. 1 ст. 150 УК РФ, и их список открытый в силу разнообразия на практике и невозможности исчерпывающего отражения в уголовном законодательстве. В этой связи, полагаем, что законом предусмотрены особо распространенные способы вовлечение подростка в совершение преступления, значит, законодатель таким путем исходил из наиболее частой практики, тем самым акцентировал на ней внимание, в тоже время, не сузил ее только этими способами, запретив такое вовлечение всеми иными способами. Эти способы, полагаем, служат определенным ориентиром при квалификациипреступления – характеристике его факультативного элемента объективной стороны.Характеристика субъективных признаков вовлечения несовершеннолетних в совершение преступленияСущность субъективной стороны преступления рассматривается посредством следующих юридических признаков: вина, мотив преступления, цель преступления, а так же эмоциональное состояние (или аффект).Субъективная сторона изучаемого преступления определяется наличием у вовлекателя вины, форма которой – прямой умысел. Виновный определенно осознает, что втягивает в преступление несовершеннолетнего и стремится, желает реализовать это действие. На умышленный характер действий вовлекателя указано в п. 42 Постановления № 1 Пленума ВС РФ от 01.02.2011 г. при характеристике субъекта этого преступления. Об умышленной форме вины вовлекателя высказывается ряд исследователей: А.С. Кубатбекова, А.С. Разумова, Ю.Е. Пудовочкин и другие.В указанном Постановлении сказано, что судам необходимо определять, осознавало ли взрослое лицо, что собственными действиями осуществляет завлечение несовершеннолетнего в совершение преступления. Если оно не осознавало этого, то не может быть привлечено к ответственности по ст. 150 УК РФ. Объем и характер осознания виновным лицом факта не достижения совершеннолетия вовлекаемого предстоит выявить в период предварительного следствия и в процессе судебного заседания. Как отмечает А.С. Кубатбекова, что в судебной практике нет однозначного решения вопроса об установлении осознания возраста вовлекаемого вовлекающим лицом. В большинстве суды ориентированы на принцип необходимости установления точного знания возраста несовершеннолетнего вовлекателем.То есть, имеются расхождения между теоретическим уголовно-правовым положением о принципах установления формы вины и его практическом применении судами по конкретному составу преступления.В тоже время А.А. Примаченок считает, что вовлечение несовершеннолетнего может быть не только с прямым умыслом, но и с косвенным. А.С. Кубатбекова парируя А.А. Примаченок, рассуждает, что его мнение неосновательно как по форме, так и по существу, ведь даже теоретически в пределах уголовно-правовых отношений невозможно представить, когда взрослый, понимая факт и характер общественной опасности своих действий, все же реализует их, не желая реализовывать. Полагаем, с точкой зрения А.С. Кубатбекова следует согласиться.Социально-психическое содержание умысла здесь состоит в том, что вовлекатель негативно относится к социальным и духовным ценностям, без которых не может существовать общество и государство и с этих позиций отрицательно воздействует на процесс нормального физического, нравственного развитие несовершеннолетнего. Взрослый делает попытку изменить (либо изменяет) социально одобренные ценностные ориентиры подростка.В ходе вовлечения несовершеннолетних в совершение преступления у вовлекателя мотивы могут быть различными. Мотивы не указаны законодателем, но их установление реализуется и оно важно для индивидуализации наказания. Установление мотива является обязательным при совершении умышленного преступления. Мотивы при вовлечении могут быть: корыстными, насильственными, корыстно-насильственными; бывают они и низменными по содержанию: зависть, корысть, месть, вражда, ненависть, злоба, тщеславие, карьеризм, трусость, хулиганские побуждения, малодушие; иные мотивы, не имеющие низменных свойств: неверно понятые интересы службы. Могут быть мотивы, обусловленные сложными семейными, личными и отношениями. Отсюда следует, что мотивирующие действия вовлекателя находятся в его субъективной плоскости.Так как мотив рассматриваемого преступления, могущий быть различным, прямо связан с целью преступления, то его цель может быть различной. Вовлекая подростка в совершение преступления, взрослый подразумевает для себя достижение конкретной, но несколько отдаленной по характеру и времени цели, например, совершить после вовлечения кражу и т.п. С другой стороны, взрослый может и не преследовать определенных целей, а действовать из каких-либо иных субъективных низменных побуждений.Принципиального значения для квалификации изучаемого преступления цель не имеет, однако выявляется для индивидуализации наказания.Из всего набора человеческих эмоций, уголовно-правовым значением наделено лишь особо сильное кратковременное эмоциональное возбуждение, содержащее всплеск чувств страха, гнева, ярости, отчаяния – аффект.Выделяется два вида аффекта: физиологический и патологический. При первом – не наступает глубокого помрачения сознания, сохраняется самообладание, в силу чего при этом аффекте не исключена ответственность.Патологический аффект характеризуется абсолютным помрачением сознания и неуправляемым импульсивным действием. Такой аффект является обстоятельством, которое исключает вменяемость.Относительно аффекта ни законодатель, ни исследователи тематики не указывают на него как на составную часть состава вовлечения подростка в совершение преступления. Невозможно вовлечь несовершеннолетнего в совершение преступления, находясь в состоянии какого-либо из видов аффекта. Вовлечение происходит с прямым умыслом, информированности о несовершеннолетии вовлекаемого, для наличия чего требуется свободная воля, ясное сознание, свобода контроля своих действий, чего частично или полностью нет при аффекте.Составы вовлечения несовершеннолетнего в преступление – ст. 150 УК РФ – содержат в себе: в ч. 1 – указание на специальный субъект преступления (в силу 18-летнего возраста); в ч. 2 – указание на специальный с дополнительными характеристиками субъект; в ч. 3 – подразумевается либо только специальный, либо только специальный с дополнительными характеристиками; в ч. 4 – аналогично ч. 3 ст. 150 УК РФ.Субъектом преступления физическое лицо будет являться, когда достигнет возраста наступления уголовной ответственности и являться вменяемыми (ст. 19-22 УК РФ).Юридическая природа любого специального субъекта преступления заключается в том, что он отличается способностью иметь и обладать конкретными правами и обязанностями в плоскости обособленных групп социума. Именно посредством специальных признаков закон дифференцирует уголовную ответственность за конкретное совершенное преступление.Субъектом изучаемого преступления считается физическое вменяемое лицо, достигнувшее возраста 18-ти лет, и явившееся вовлекателем несовершеннолетнего в совершение преступления посредством угроз, обмана, обещаний либо любым иным способом (ч. 1 ст. 150 УК РФ).Применительно к дополнительным характеристикам специального субъекта рассматриваемого преступления ими является его социальное положение по отношению к несовершеннолетнему – из семейной либо образовательной сферы, соответственно, социальные обязанности по отношению к несовершеннолетнему – обязанности по нормальному воспитанию.Под иным лицом здесь понимаются, к примеру, воспитатель в детском доме, опекун, попечитель, усыновитель, родитель, который лишен родительских прав (вовлечение может быть лишь в отношении собственных детей), тренер. Обычно вышеуказанные лица имеют определенную власть над несовершеннолетним, пользуются у него авторитетом, значит, им проще убедить его, обмануть, запугать. Этим объясняется повышенная санкция, которая установлена в ч. 2 ст. 150 УК РФ. Например, в 2012 г. судом Целинского района Ростовской области был вынесен обвинительный приговор в отношении школьного учителя химии Л., которая, действуя из корыстных побуждений, с возникшим преступным умыслом на присвоение и растрату чужого имущества, дала устное указание двум учащимся 7 «Б» класса вынести из кабинета ящик с химическими реактивами и отнести его в указанный ею магазин, что и было сделано учениками.Исходя из мнения ряда исследователей, не играет роли разница в возрасте вовлекаемого несовершеннолетнего и субъекта изучаемого преступления. Практическая деятельность судов имеет случаи, как приводят пример И.Я. Козаченко, Г.Н. Новоселов, А.А. Байбарин когда подросток достиг 17-летнего возраста, а виновному в период совершения преступления было18-ть лет и 2 месяца. Важно доказать, что весь объем признаков вовлечения, названный в законе, отражен в действиях субъекта изучаемого преступления.Встречается в литературе противоположная точка зрения о том, что формальное достижение вовлекателем возраста в 18-ть лет в случаях, когда он старше вовлекаемого на несколько месяцев, не считается основанием привлечения первого к ответственности по ст. 150 УК РФ. Вовлекатель и вовлекаемый практически сверстники и первый, не имея определенного жизненного опыта, возрастного, профессионального или иного преимущества, не всегда может иметь над вторым властного, авторитетного положения.Из сказанного следуют выводы. Разделяем мнение, что вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления реализуется виновно, умышленно.Не однозначна судебная практика по факту установления умысла у вовлекателя: по словам исследователей, у судов нет однозначного решения об установлении осознания виновным возраста вовлекаемого. В большинстве они являются сторонниками принципа, подразумевающего необходимость установить факт – знал ли вовлекатель, что вовлекаемый не достиг возраста 18-ти лет. Таким образом, практическая деятельность судов требует своего совершенствования, так как для наступления уголовной ответственности, установленной в ст. 150 УК РФ, исходя из Постановления Пленума ВС РФ, требуется не только осознание вовлекающим возраста вовлекаемого, но осознание факта вовлечения последнего в преступление.Установлено, что цели и мотив изучаемого преступления на практике бывают различными по своему характеру, а возможность аффекта вовлекателя – отсутствует.Специальным субъектом данного преступления считается физическое вменяемое лицо, достигнувшее 18-ти лет. Специальный субъект с дополнительными характеристиками обладает конкретными правами и обязанностями в рамках самостоятельных групп социума. Перечень данных лиц в законе открытый, поскольку признак, выделяющий субъект преступления в качестве специального, в нем прямо указан. Полагаем, наименование конкретных категорий лиц сделано и в качестве наглядности и с тем, что именно они имеют наибольшее влияние и взаимодействие с подросткомВыявлено, что уголовно-правовая наука имеет расхождение с законом по вопросу возраста вовлекателя. Разделяем точку зрения законодателя, так как им конкретно установлен возраст наступления уголовной ответственности без указаний на исключение его действия в отношении определенных лиц, преступлений и др., если конструировать такие исключения в практической деятельности, то будут нарушены принципы уголовного законодательства.Глава 2. Характеристика квалифицирующих признаков состава преступления (ч. 2, 3, 4 ст. 150 УК РФ). Отличие от смежных составов преступленияХарактеристика квалифицирующих признаков состава преступленияВ чч. 2-4 ст. 150 УК РФ установлены квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления.Квалифицирующий признак исследуемого преступления, предусмотренный ч. 2 ст. 150 УК РФ – совершение преступления педагогом, родителем либо же иным лицом, на которое закон возложил обязательства по воспитанию несовершеннолетнего. Такие категории лиц обычно имеют над подростком конкретную власть, являются авторитетными для него, им проще убедить его, обмануть или запугать и т.п. Этим объясняется повышенная по отношению с общей санкция, установленная в ч. 2 ст. 150 УК РФ.Субъектом изучаемого квалифицированного состава преступления могут являться наряду с кровными родителями усыновители несовершеннолетнего, родители, которые являются лишенными родительских прав. Принципиальным моментом для квалификации в данном случае является вовлечение в совершение преступления собственных детей.В отношении привлечения к уголовной ответственности педагога в соответствии с ч. 2 ст. 150 УК РФ следует указать и учитывать, что ответственности подлежит не исключительно педагог, но так же лицо, которое по отношению к конкретному подростку, вовлеченному в совершение преступления, выполняет воспитательные функции (к примеру, тренер).Под иными лицами, исходя из ч. 2 ст. 150 УК РФ, следует понимать любых фактических воспитателей несовершеннолетнего (мачеха, отчим, дедушка, бабушка, взрослые сестры, братья, попечитель). Однако уголовная ответственность в подобном случае может наступить для этих лиц, если несовершеннолетний не имеет родителей либо если родители являются лишенными родительских прав, тогда как закон на них возложил обязательство по воспитанию подростков. Если у несовершеннолетнего есть родители, указанные категории лиц могут быть привлечены к ответственности за вовлечение подростка в совершение преступления по любой другой части ст. 150 УК РФ, кроме ч. 2.Н.П. Шевченко предлагает расширить список вариантов специального субъекта преступлений, указанных в ч. 2 ст. 150 УК РФ: вписать категорий лиц, ответственных за воспитание подростков не исключительной на базе закона, а категорий лиц, которыми осуществляется надзор за несовершеннолетними, или в зависимости от которых он находится.Не разделяем данное мнение. Во-первых, перечень категорий лиц, обязанных воспитывать несовершеннолетнего в силу закона, в ч. 2 ст. 150 УК РФ в принципе открытый. Во-вторых, Н.П. Шевченко не приводит доказательств в пользу своего мнения о закрытом перечне, а предлагает еще более широкие по содержанию определения категорий лиц, на которых закон не возложил обязательства по воспитанию подростка.Следовательно, для квалификации преступления по ч. 2 ст. 150 УК нужно, чтобы виновный был признан лицом из указанных или подразумевающихся законом категорий. Специфика преступного деяния данного лица заключается в грубом нарушении обязательств по воспитанию подростка, возложенных на него законом. Так, в 2012 г. Советский районный суд г. Краснодара вынес обвинительный приговор в отношении С., вовлекшей путем обещаний своего несовершеннолетнего сына в совершение тайного хищения чужого имущества, совершенное группой лиц по предварительному сговору и с причинением значительного ущерба гражданину.При квалификации преступления по ч. 3 ст. 150 УК РФ следует отграничивать объективную сторону данного преступления от объективной стороны преступления, установленного в ч. 1 ст. 150 УК РФ. Ч. 1 ст. 150 УК РФ указывает на вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления разными способами, то есть, говорится о каких-либо потенциальных действиях из этого рода, а ч. 3 ст. 150 УК РФ подразумевает реальное применение к подростку насилия либо же угрозы его применения во времени настоящем. С.В. Бородин уточняет, что моментом предполагаемой реализации угрозы применения насилия может быть как настоящее, так и будущее время.Думается, что при квалификации деяния по ч. 3 ст. 150 УК РФ следует учитывать, что вовлекающий угрожает подростку потенциальной реализацией по отношению к нему насилия, но неразрывно с настоящим временем, либо с определенным интервалом во времени: между угрозами применения насилия и их фактической реализацией. Благодаря этому будет возможно определить, что именно подтолкнуло подростка к совершению преступления.В УК РФ не дано определения насилия. Обратимся за ним в научную литературу. По мнению С.А. Разумова под насилием в таком преступлении необходимо понимать нанесение подростку побоев. Более информативное, и наш взгляд, более удачное, определение применения насилия в данном случае – использование любых способов физического воздействия на подростка с целью склонить его к реализации преступления. При этом угроза применения насилия является психическим насилием и имеет внешнее выражение в форме обещания применить к потерпевшему физическое воздействие для вовлечения его в реализацию преступления (намерения убить его, причинить вред его здоровью). Угроза по применению насилия должна быть реальной.Важно отграничивать угрозу в качестве вида психического насилия, закрепленную в ч. 3 ст. 150 УК РФ от угрозы в качестве способа вовлечения, установленную в ч. 1 ст. 150 УК РФ. В ч. 3 ст. 150 УК РФ подразумевается угроза применения физического насилия к подростку, тогда, когда квалификации в соответствии с ч. 1 ст. 150 УК РФ подлежат факты проявления какой-либо иной угрозы, к примеру: угроза нанесения материального ущерба, оглашения значимой для подроста личного, интимного и иных характеров информации. Так, Тегульдетский районный суд Томской области содержит в своей практике приговор от 2010 г. в отношении К., который реализовал подстрекательство к совершению кражи ледобура с незаконным проникновением в помещение и вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления путем обещаний, обмана, угроз применения насилия. Среди приговоров, вынесенных Чарышским районным судом Алтайского края, имеется обвинительный по делу 1-23/2011 – в отношении А., который вовлек несовершеннолетнего Р. в причинение телесных повреждений третьему лицу – М. путем угроз, заявив, что в случае отказа совершить это преступление, он сообщи родителям Р. об употреблении их сыном пива.В первом приведенном примере угроза применения насилия – вид насилия психического над подростком, во втором – способ вовлечения подростка в совершение преступления. Следовательно, критерием разграничения признака угрозы насилия как способа вовлечения и как психического насилия является характер представляемого в угрозах насилия по отношению к несовершеннолетнему и его результат.Если в результате применения насилия при вовлечении подростка в реализацию преступления здоровью вовлекаемого был причинен легкий вред (ст. 115 УК РФ), а также его здоровью причинили умышленно или неосторожно вред тяжкий или средней тяжести (ст. 111, 112, 117, 118 УК РФ), то деяния виновного следует квалифицировать исходя из совокупности преступлений, закрепленных в ч. 3 ст. 150 УК РФ и соответствующей статьей, которой предусматривается причинение вреда здоровью. Если в результате применения насилия по отношению к несовершеннолетнему наступила его смерть, деятельность вовлекателя подлежит квалификации с учетом совокупности преступлений, закрепленных в ч. 3 ст. 150 УК, ч. 1 ст. 105 УК.То есть, зависимости от результата применения насилия виновным по отношению к здоровью и жизни несовершеннолетнего возможны квалификации конкретных деяний по совокупности соответствующих преступлений, предусмотренных в УК РФ.Еще строже мера уголовной ответственности и наказания наступает при наличии квалифицирующих признаков, установленных в ч. 4 ст. 150 УК РФ, в частности – вовлечение подростка в преступление, реализуемое группой, или вовлечение в реализацию особо тяжкого либо же тяжкого преступления.В производстве Октябрьского районного суда г. Барнаула Алтайского края находились материалы дела, в соответствии с которыми у М. возник умысел на совершение угона автомобиля. М., достоверно зная, что И. не достиг 18-летнего возраста и является несовершеннолетним, реализуя умысел на вовлечение несовершеннолетнего И. в совершение тяжкого преступления, совершенное группой лиц по предварительному сговору, предложил И. совершить угон автомобиля, на что И. согласился, вступив с М. в предварительный преступный сговор.Состав группы роли для квалификации не играет.