«Авантюрные и детективные элементы в романе Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание»»

Работа не большого объема, однако тема раскрыта полностью. Защита состоялась в 2015 году. Оценка - отлично. ...

В работе освещаются особенности жанров авантюры и детектива, нашедшие отражение в романе Ф.М.Достоевского. Кроме того, в работе в сжатом виде содержится большой объем выдержек из критики и публицистики (М.М.Бахтин, Л.Гроссман и т.д.), а так же включен пласт философии.

В статье «Проблемы поэтики Достоевского» известный литературовед М.М.Бахтин называет роман Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание» полифоническим, то есть, сочетающем в себе элементы сразу нескольких видов романа, в том числе, черты авантюры и детектива. Целью данной работы было разобраться, для чего автору «Преступления и наказания» понадобилось прибегнуть к традициям европейского авантюрного романа и древнейшему жанру детектива. Для начала дадим определение авантюры и детектива. Авантюра (фр.aventure— приключение)— рискованное и сомнительное дело, предпринятое в надежде на случайный успех (по словарю Ожегова), приключение, опасное по своей природе, сопровождаемое риском неожиданных событий, перипетий и скачков; часто составляет ткань мнимой или реальной истории. Детектив ( от лат. detego – раскрываю, разоблачаю) – преимущественно литературный и кинематографический жанр, произведения которого описывают процесс исследования загадочного происшествия с целью выяснения его обстоятельств и раскрытия загадки. Проследим, каким образом особенности этих жанров нашли отражение в романе Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание».

«Убийца» и «блудница», объединенные не только преступлением против общества, но и «переступлением» через себя, являются представителями двух идейных полюсов: теория о сверхчеловеке Раскольникова сталкивается с мироощущением Сони, не преемлющей ни разграничения (и права на него) на «тварей дрожащих» и «особенных людей» , ни, тем более, права убивать себе подобных. Следуя особенностям жанра сократического диалога, Достоевский использует метод анакризы — провоцирования слова словом для того, чтобы каждый из собеседников имел возможность высказаться до конца. В «Преступлении и наказании» анакриза работает почти в каждом диалоге, в каждом действии. Статья Раскольникова — своеобразная исповедь убийцы, служит анакризой для всего общества, задавая в корне вопрос: «имеет ли право» особенныйчеловек «преступить» закон? Анакризами являются и диалоги Раскольникова со следователем, Соней, Свидригайловым, Лужиным. Диалогическое испытание идеи есть одновременно и испытание человека, её представляющего. Испытание же — уже является элементом авантюры. Корни «Менипповой сатиры»(мениппеи) непосредственно уходят в карнавальный фольклор. Важнейшая же особенность жанра мениппеи состоит в том, что «самая смелая и необузданная фантастика и авантюра внутренне мотивируются, оправдываются, освящаются здесь чисто идейно-философской целью — создавать исключительные ситуации для провоцирования и испытания философской идеи — слова, правды, воплощённой в образе мудреца, искателя этой правды, подчёркиваем, что фантастика служит здесь не для положительного воплощения правды, а для её искания, провоцирования и, главное для её испытания»,- пишет М.М. Бахтин. Так, не лишена особой «святости» трагедия Раскольникова: для испытания идеи он совершает преступление, после чего идет «пострадать» в острог. При этом сюжет «обставляется» атрибутами «святости»: чтение Евангелия, обмен крестами с такой же преступницей Соней, исповеди-монологи, сопровождающие Раскольникова на протяжении всего романа. Образ Раскольникова — искателя правды — дополняется и «говорящей» фамилией, указывающей, с одной стороны, на героя-авантюриста( «разбойник»), с другой — обращающей внимание на «раскол» в душе (параллель с церковным расколом). В мениппее впервые появляется и «маниакальная тематика», которую активно использует Достоевский: чего стоит одна только болезнь Раскольникова после убийства старухи! «Это кровь в тебе говорит» , - замечает кухарка, когда герой лежит в бреду. Свойственно мениппее и описание болезненных сновидений, нарушающих духовно-моральную целостность человека (у Достоевского - «сон о Трихинах» и о лошади»). Закономерным в мениппее является и состояние двойничества героя, утраты связи с обществом, «разомкнутости». Все эти вещи нашли воплощение в «Преступлении и наказание». Находим у Достоевского и такой элемент карнавала, как «увенчание и развенчание короля». Сначала его герой, уверовав в собственную теорию, чувствует себя сверхчеловеком (сильным мира сего, королем), однако потом сталкивается с болезненным крушением теории, «расколом» собственной личности. При этом, пусть во сне, слышит тот самый «карнавальный смех» старухи-процентщицы, после которого происходит «развенчание». Жанр авантюры, дошедший до Достоевского из времен античности и переработанный французскими романтиками и неоромантиками XIX века, уже тогда заключал в себе элементы детектива. Можно сказать,что и сам детектив «вырос» из карнавального (авантюрного) романа. Здесь закономерна следующая логическая цепочка: приключение(авантюра) – происшествие, таящее в себе нечто загадочное – раскрытие загадки и конец приключения. Один из общих приемов, характерных как для авантюры, так и для детектива, является элемент неожиданности, того самого «вдруг». Так, например, В.Шкловский в работе «Новелла тайн» пишет о загадочном появлении Свидригайлова у постели больного Раскольникова. Хотя это появление и подготовлено указанием, сделанным нарочно мельком, о том, что какой-то человек подслушал адрес, но таинственность подновлена сном Раскольникова. Создается ощущение, что Свидригайлов появился у Раскольникова по желанию автора, это неожиданный визит не только для самого героя, но и для читателей. Или захотелось Раскольникову поговорить со Свидригайловым, он идет мимо кабака и как раз встречает его там.