Особенности структуры и понятий в английском языке

Структурно работа состоит согласно поставленным целям и задачам. Название разделов указано в содержании. ...

Введение
1. Теоретические вопросы структурных и понятийных аспектов языка
1.1 Понятия системы и структуры языка
1.2 Знаковая природа языка
2. Практические вопросы структурных и понятийных аспектов английского языка
2.1 Фразеологический фонд словарного состава английского языка
2.2 Структура английского слова
Литература

Английский язык относится к западногерманской группе индоевропейских языков. На английском языке говорят и пользуются в государственном делопроизводстве, литературе и науке около 200 млн. чел. - в Великобритании и Ирландии (наряду с ирландским), в США, Канаде (наряду с французским), Австралии, Новой Зеландии, частично в Южной Африке и Индии. Один из пяти официальных и рабочих языков, принятых ООН.
Предметом лексикологии, как следует из самого названия этой науки, является слово (греч. leksis, leksicos - слово, выражение; logos - учение). Таким образом, лексикология рассматривает словарный (лексический) состав языка в разных аспектах. Принято различать общую и частные лексикологии. Первая, именуемая по-английски general lexicology, является разделом общего языкознания, изучающим словарный состав любого языка, то, что относится к лексическим универсалиям.
Частная лексикология (special lexicology) занимается исследованием вопросов, связанных с вокабуляром одного, в нашем случае английского, языка. Так, общая лексикология может рассматривать, например, принципы синонимических или антонимических отношений в языке, в то время как лексикология частная займется особенностями именно английских синонимов или антонимов.
Словарный состав языка представляет собой многоаспектное явление. Элементы словаря, вокабуляра связаны между собой упорядоченными, системными отношениями. Прежде всего все единицы словарного состава .........................

1.2 Знаковая природа языка
Язык является  полифункциональной системой. В числе его базовых функций ведущее место принадлежит коммуникативной функции – быть основным средством человеческого общения, обмена мыслями, передачи информации от говорящего к слушающему.
Как происходит эта передача? Что выступает в качестве ее носителя? Средоточием информации являются знаки языка, наделенные свойством коммуникативности, что свидетельствует об их социальной сущности: знаки возникают и существуют в обществе и для общества. Способность к обобщенному отражению многообразия явлений действительности, являющихся существенным свойством знаковых единиц, позволяет им выступать в качестве инструмента мышления и накопителя знаний. Включенность в систему, где осуществляется их функционирование, дает основаниявслед за Ф. Де Соссюром определить язык как систему знаков, выражающих идеи [7, с. 54]. Будучи материальными носителями социальной информации, знаки служат заместителями реалий, о которых идет речь в процессе общения и познания действительности. Знак – это то, что употребляется вместо чего-то другого. Ситуация, которая при этом имеет место, называется  знаковой ситуацией.
Знаки являются двусторонними идеально-материальными сущностями. Идеальную (внутреннюю, понятийную, смысловую) сторону знака называют означаемым (иначе – планом содержания); материальную (внешнюю) сторону знака именуют означающим (иначе – планом выражения или реже – экспонентом знака).
К знаковым обычно относят все основные языковые единицы, кроме фонемы, а именно: морфему, слово, словосочетание и предложение. Но при этом нередко подчеркивают, что наиболее типичной знаковой единицей является слово, поскольку оно выполняет номинативную (назывную) функцию, обозначая отдельные понятия, представления и предметы. Морфемы (в школьной практике их называют значимыми частями слова:  корни, приставки, суффиксы и окончания) номинативной функцией не обладают и реализуют свои возможности не самостоятельно, а лишь через слово, в комбинации с другими его значимыми частями. По этой причине морфемы иногда называют полузнаками.
И в самом деле: сравним, с одной стороны, самостоятельные по значению такие слова-знаки, как красный, краснота, краснеть, красненький, и с другой  – значение корня-полузнака красн=  в составе приведенных слов, где он сам по себе не имеет четкой соотносительности с определенным понятием:  красн=ый, красн=ота, красн=еть, красн=енький.
Характерная особенность знаков как двусторонних единиц – условный характер связи между означаемым и означающим. Хотя такая связь и необходима, но в принципе она основана на сознательной договоренности: нельзя, к  примеру, объяснить, почему для обозначения таких реалий, как  рука, голова, носители русского языка выбрали именно эти, а не другие означающие. В киргизском языке за указанными реалями  закреплены иные звуковые комплексы: рука - 'кол', голова - 'баш' и т.д.  Иное дело, если речь идет о словах производной структуры: ручн=н=ой – «относящийся к руке», руч-ник  - «ручной молоток», руч=онка (разг.) – ум.- ласк. к слову «рука» и т.п. Иначе говоря, связь между сторонами знака здесь до известной степени мотивирована: ее можно объяснить отсылкой к однокоренному слову исходной структуры. Что касается самих исходных форм соответствующих слов, связи между обеими сторонами знаков с точки зрения современного состояния языков объяснить здесь невозможно.      
Некоторые ученые соотносят понятие знака лишь с его внешней (материальной, означающей) стороной. Тем самым знак признается односторонней единицей, лишенной смысловой стороны. Согласно такому пониманию, к знакам должны быть отнесены и звуки-фонемы, не обладающие сами по себе значением, а лишь участвующие в разграничении смысловой стороны слов и морфем (ср.: <т> ом и <д>ом, <с>лой и <з>лой, <л>ук и <л>ук и т.п.).
С таким истолкованием понятия знака согласиться нельзя. Поскольку язык является средством общения, «а общение – это, прежде всего обмен «значениями», и все в языке подчинено задаче осуществления этого обмена «значениями» [8, с.15], из знака нельзя изъять его значимую, смысловую сторону: как отдельные звуки, так и комплексы звуков, не соотнесенные со значениями, к языку не относятся. Достаточно переставить местами звуки, например, в слове-знаке человек (ср.: локечев, кечелов и т.п.), чтобы убедиться в справедливости такого утверждения.
Итак, не будучи знаками сами по себе, фонемы являются органическими элементами знаков, их материальной стороной, что позволяет им выполнять дистинктивную (различительную) функцию (см. приводившиеся выше примеры типа <с>лой - <з>лой и мн.др.). Известно, что количество фонем, которым располагают языки мира, колеблется в пределах от одного с небольшим десятка до 70-80 единиц. И этого ограниченного набора означающих оказывается вполне достаточно, чтобы языки могли нормально функционировать. Одним из первых на данное обстоятельство обратил внимание выдающийся датский языковед Луи Ельмслев (1899-1965), который объяснил это следующим образом: «Чтобы быть полностью адекватным, язык должен быть удобным в обращении, практичным в усвоении и употреблении. При условии неограниченного числа знаков это достигается тем, что все знаки строятся из незнаков, число которых ограниченно, и предпочтительно строго ограниченно. Такие незнаки, входящие в знаковую систему как часть знаков, мы назовем фигурами… Таким образом, язык организован так, что с помощью горстки фигур и благодаря их все новым и новым расположениям может быть построен легион знаков» [9, с. 305].
Определяя язык как систему знаков, выражающих идеи, Ф. де Соссюр уже в начале нынешнего столетия высказал мысль о том, что человеческий язык с полным основанием «можно сравнивать с письменностью, с азбукой для глухонимых, с символическими обрядами, с формами учтивости, с военными сигналами и т.д. и т.п.» [7, с.54] и по этой причине представить себе особую науку о знаках – семиологию. Предсказание оказалось пророческим: такая наука существует, ее именуют  и семиологией, и семиотикой.  Она представляет собой комплекс научных теорий, изучающих различные свойства знаковых систем как естественных языков, так и искусственных языков программирования, логических и математических исчислений и т.п.
С учетом сказанного различают знаки – информаторы (двусторонние знаки, несущие информацию) и субзнаки – дистинкторы, (односторонние единицы, выполняющие дистинктивную (различительную) функцию).
Примеры языковых знаков-информаторов названы выше: это морфемы, слова, словосочетания, предложения (последние иногда называют суперзнаками); примеры неязыковых знаков-информаторов многочислены: это знаки воинского различия, дорожные знаки, знаки азбуки Морзе, знаки-мигалки на машинах и т.п.
Помимо фонем, к субзнакам-дистинкторам (фигурам) относятся графемы, отражающие устроенность письменной формы речи. На неязыковом уровне требованиям фигур - субзнаков отвечают, например, цвет погон, место расположения нашивок, расположения на погонах звездочек, цвет, форма щитов и табличек в системе дорожных знаков и т.д.
Таким образом, мы окружены знаками, живем в мире знаков. Язык принадлежит к числу сложнейших системных объектов. Чтобы познать эту систему, ее стратифицируют (от  лат. Stratum – слой), т.е. «расслаивают», расчленяют на подсистемы все меньших рангов вплоть до минимальных, далее неделимых подсистем как целостных объектов, которые уместно именовать микросистемами.
При описании отдельных сторон языка понятие микросистемы фактически всегда служило отправным пунктом изучения системных отношений в языке. Классическим примером в этом  плане может служить область морфологии, где издавна выделяются в кругу различных частей речи такие первичные ячейки системности, как микросистемы рода, числа и падежа, времени, наклонения, вида и т.п., именуемые обычно грамматическими категориями.
Каждая подсистема характеризуется присущим ей набором однородных единиц, находящихся между собой в определенных связях и отношениях. К числу главных единиц относятся фонема, морфема, слово и предложение. В таком  перечне они представлены в порядке возрастающей степени сложности. В действительности вычленение единиц и уяснения их статуса осуществляется в противоположном порядке – в направлении от более сложных к более простым единицам. Эту процедуру называют сегментацией (от лат. Segmentum – отрезок), т.е. членением высказываний на предложения, предложений – на слова, слов – на морфемы, морфем – на фонемы (через слоговую ступень).
Подсистемы, представленные наборами фонем, морфем, слов и предложений, принято считать языковыми ярусами (уровнями языка). Многие языковеды полагают, что требованиям ярусов отвечают только такие единицы, которые способны вступить между собой в иерархические отношения, т.е. в отношения типа «состит из …» или «входит в …»: «состоит из…», если эти отношения просматриваются «сверху вниз», т.е. от более сложных единиц к смежным менее сложным; «входит в …», если эти отношения просматриваются «снизу вверх», т.е. от единиц менее сложной структуры к смежным единицам более сложных структур.
Итак, большинство лингвистов отдает предпочтение построению четырехъярусной модели языка, исходя из признания четырех типов основных структурно-функциональных (инвариантных) единиц – фонем <Ф>, морфем <М>, слов <С> и предложений <П>, связанных между собой иерархическими отношениями.
Но четырьмя единицами не исчерпывается весь их набор. В синтаксическом строе языка, кроме предложения, как известно, выделяется и такая конструкция, как  словосочетание, выполняющее наравне со словом номинативную функцию (читать книгу, бежать быстро, высокая гора); известно также, что звуковой строй языка представлен, кроме фонемы, и такой минимальной единицей речевого потока, как слог (стра-на, го-ло-ва).
Такие единицы относят к единицам  промежуточного типа. Их статус четко определен Ю.С. Масловым: «Единица промежуточного уровня есть компонент (или компонент компонента) единицы ближайшего высшего основного уровня, состоящий из целого числа единиц ближайшего низшего основного уровня» [10, с. 30].  И действительно, в плане своего формального строения словосочетание относится к синтаксическому уровню, так как оно является компонентом предложения; в плане же функции, не обладая в отличие от предложения признаком предикативности, словосочетание тождественно слову как номинативной единице языка. Аналогично и со слогом: формально, по своей структуре, он отличается от фонемы и тяготеет к морфеме, но, будучи лишенным самостоятельного значения, функционально подобен фонеме.
Если понятие языкового яруса жестко связывать с наличием у него собственной структурной единицы, входящей в иерархические отношения с единицами смежных ярусов, то, например, словообразовательную подсистему нельзя признать особым ярусом языка. Некоторые лингвисты считают, что словообразование не отвечает требованиям яруса уже в силу того, что оно не имеет своей специфической единицы, которой она отличалась бы от морфемы. Тем самым морфема объявляется общей единицей и для морфологии, и для словообразования [11, с. 280]. С таким пониманием существа вопроса нельзя согласиться, потому что словообразовательная подсистема, как и морфологическая, располагает своей особой единицей, требованиям которой отвечает словообразовательная модель, представляющая собой структурно-семантическую схему построения производных слов.
Другое дело, что эта единица находится вне иерархических отношений с единицами основных ярусов языка, почему и сама словообразовательная подсистема не может быть признана отдельным ярусом. Будучи межъярусным типом целостности, словообразование выступает в качестве своеобразного структурного узла, связывающего элементы морфологического строя языка с его лексической подсистемой.
Каждая подсистема как закономерно организованная часть общей системы языка независимо от того, отвечает или не отвечает она требованиям яруса, представляет собой взаимосвязанное множество структурно-функциональных (инвариантных) единиц – фонем, морфем, слов, типов предложений, словообразовательных моделей и т.д. Фундаментальным свойством этих единиц является  вариативность – представленность их в процессе функционирования разнообразием вариантных форм.
Проблема варианта – инварианта – одна из центральных в лингвистике. Термином «инвариант», пришедшим в языкознание из математики, обозначают обобщенную под функциональным углом зрения абстрактную структурную единицу соответствующего уровня языка в отвлечении от ее конкретных реализаций.         
2. Практические вопросы структурных и понятийных аспектов английского языка
2.1 Фразеологический фонд словарного состава английского языка
Слово - основное, но не единственное средство номинации в системе языка. В речи ему свойственно появляться в комбинациях с другими словами, и принцип организации их в словосочетания регулируется синтаксическими нормами и правилами. Такие сочетания создаются по существующим в языке моделям. Например, модель А + N, отражая принципиальную возможность комбинации прилагательного и существительного, может быть заполнена бесконечным множеством компонентов, отвечающих требованиям модели, и результат такой операции вполне предсказуем: полученное сочетание будет обозначать нечто, обладающее неким признаком.
В тождественных ситуациях часто употребляются тождественные словосочетания: May I come in? Knock at the door, etc. Данная комбинация слов употребляется обычно в фиксированной форме и воспроизводится в речи готовым блоком. Такие сочетания являются устойчивыми, но относятся к общему, а не фразеологическому фонду словарного состава. Дело в том, что в компонентах подобных сочетаний нет семантических изменений; они сохраняют свое значение, иногда изменяя только функцию, как, например, в устойчивом выражении Good morning функция номинативная - описание времени суток - заменяется контактной - приветствием. Если же устойчивость выражения дополняется семантическим изменением компонента или компонентов, мы имеем дело с фразеологической единицей. Несмотря на то что фразеологические единицы представляют собой сочетания слов, они рассматриваются лингвистами с позиций не синтаксиса, как свободные сочетания, а лексикологии. Тому есть несколько причин.
Прежде всего, в свободном, создаваемом по модели словосочетании возможна замена любого из компонентов в рамках этой модели. Так, прилагательное red может употребляться в сочетании с огромным множеством существительных (red frock, red banner, red strip, red hair, etc.), сохраняя свое значение цвета. Аналогично любое существительное, обозначающее предмет, потенциально способный иметь признак, по той же модели будет сочетаться с бесконечным числом прилагательных, этот признак передающих (red frock, dirty frock, new frock, expensive frock, etc.). Во фразеологическом же сочетании связь между компонентами жесткая и замена любого из них невозможна без разрушения смысла всей единицы. Например, сочетание black sheep (= the worst member), хотя оно и построено по регулярной модели А + N, не может быть воспроизведено с тем же значением даже при минимальных в смысловом отношении заменах (black ram или grey sheep). Формально соответствуя языковой модели, фразеологические единицы (ФЕ) немоделированы, т. е. представляют собой единичное использование языковой модели для передачи в постоянном контексте какой-либо смысловой структуры.
Другая причина, по которой ФЕ относят к объектам лексикологического исследования, - наличие у такого сочетания общих черт со словом. Как и слово, ФЕ не создаются в процессе речи из единиц более низкого уровня, а воспроизводятся готовым блоком. Этот признак указывает на то, что в ФЕ, как и в слове, имеется единое лексическое значение; способность соотноситься с какой-либо частью речи и выступать в роли единого для всего сочетания члена предложения сигнализирует о наличии у ФЕ значения грамматического. Так, в примере Instead of taking urgent measures the government chose sitting on the fence ФЕ sit on the fence обладает единым лексическим значением waiting и выполняет общую грамматическую функцию именной части составного сказуемого (а не сказуемого и обстоятельства места, как это было бы в случае свободного сочетания типа .. .chose sitting in the pub).
Отмечаются случаи, когда, как и слово, ФЕ подвергаются переосмысливанию с последующим развитием многозначности. Примером такой ФЕ может служить выражение to place oneself on record, имеющее два значения: to do smth noteworthy и to say smth. in public. Способность ФЕ к переосмысливанию отражается и в стилистическом компоненте его значения. Например, устойчивое сочетание wear and tear может быть применено как к описанию физического износа чего-либо (breaking down), так и эмоционального состояния (overstrain). В последнем случае выражение довольно жестко закреплено за разговорным стилистическим пластом, тогда как первое значение может употребляться даже в терминологической функции.
Спаянность ФЕ позволяет ей подвергаться словообразовательным процессам, например аффиксации. Так, от ФЕ brain-trust прибавлением суффикса -ег образована единица brain-truster, а от single-rhyme - single-rhymer.
Однако в отличие от слова ФЕ в речи может сильнее варьироваться, допуская грамматические изменения компонентов внутри застывшей формы. Особенно четко это видно при наличии в ФЕ глагольного компонента: I ground my teeth; he was grinding his teeth; let her grind her teeth then, etc. Изменения возможны и в компонентах-прилагательных, хотя они встречаются реже и привносят в ФЕ дополнительную экспрессивность: You are the coolest cucumber I've ever met. Таким образом, ФЕ функционально и семантически подобны слову, хотя формально и являются словосочетаниями.
Итак, фразеологическая единица (ФЕ) представляет собой немоделированное словосочетание, связанное семантическим единством. В речи такое единство не создается, а воспроизводится в готовом виде (не моделировано) и функционирует как единый член предложения. Небольшие варьирования структуры ФЕ не влияют на эти основные ее признаки.
Структурные типы фразеологических единиц.
Несмотря на свою немоделированность, ФЕ довольно четко распределяются по типам структур, их образующих. Прежде всего, это ФЕ, по форме совпадающие с соответствующими свободными словосочетаниями (take silk; break the ice, etc.). Вторую группу образуют сочинительные структуры (pick and choose; rain or shine; light to darkness; for love or money; by hook or by crook; etc.). Третью группу составляют ФЕ с предикативной структурой (as the matter stands; before you could say Jack Robinson; as the crow flies). К ней примыкают ФЕ в форме повелительного наклонения, носящие междометный характер (Take it easy! Draw it mild! Bless my soul! Take your time; etc.), а также единицы компаративного характера (as dead as a door-nail; as mad as a hatter; etc.). Несколько особняком стоят одновершинные структуры, состоящие из одного полнозначного и одного или нескольких служебных слов (behind the scenes; in the blood; for good), и глаголъно-постпозитивные ФЕ, находящиеся на границе фразеологического фонда (to bear up; to give in; etc.).
Функциональные типы фразеологических единиц
Согласно предложенной А.В. Куниным классификации, ФЕ образуют две основные группы в соответствии с характером их функционирования в речи. Номинативные единицы именуют предметы, явления, признаки и могут иметь различную структуру (a bitter pill to swallow; a wolf in sheep's clothing; a cock-and-bull story; to stir up a hornets' nest; much cry and little wool; to call a spade a spade; etc.). Номинативно-коммуникативные ФЕ выполняют функции усиления речи и часто бывают близки к междометиям, несмотря на разнообразие структурных типов (as hell; birds of a feather; this cat won't jump; the fat's in the fire; etc.).
Семантические типы фразеологических единиц