Личный закон юридического лица: понятие, виды и сфера применения

Функции, которые выполняют юридические лица в международных хозяйственных отношениях, позволяют утверждать, что именно они являются ключевыми субъектами международного частного права.
Если юридические лица осуществляют хозяйственную деятельность за границей, они находятся под воздействием двух систем правового регулирования - системы национального права государства «гражданства» данного юридического лица (личный закон) и системы национального права государства места деятельности (территориальный закон).
Понятие «личный закон» юридического лица считается одним из самых сложных в МЧП, так как эта формула прикрепления содержит серьезные «скрытые» коллизии и принципиально различно понимается в праве разных государств. Личный закон юридических лиц может пониматься в четырех вариантах.

...

Введение 3
1. Особенности института личного закона юридического лица в международном частном праве 6
1.1. Сущность понятия «личный закон юридического лица» и его соотношение с категорией «национальность юридического лица» 6
1.2. Доктрины определения личного закона юридического лица 9
2. Характеристика современного состояния личного закона юридического лица 16
2.1. Сфера применения lex societatis по российскому и зарубежному законодательству 16
2.2. Обзор судебной практики по вопросам личного закона юридического лица 20
Заключение 28
Список использованных нормативных актов и литературы 30

ВВЕДЕНИЕ
Укрепление международных связей между Россией и другими государствами, ставшее отличительной чертой последних десятилетий и нарастающее на сегодняшний день увеличение объемов торгового и гражданского оборота, миграции населения в колоссальных масштабах повлекло за собой актуализацию проблем международного частного права, в том числе и связанных с необходимостью установления основ правового статуса юридических лиц за рубежом. Указанное составляет объективные предпосылки для повышения в практическом и теоретическом планах внимания к разделам МЧП, затрагивающим правовое положение юридических лиц, особенно его важнейшего направления - коллизионного регулирования.

Исходя из вышесказанного, можно прийти к выводу, что необходимость определения личного закона появляется в случае решения коллизионных вопросов, когда суд обязан «привязать» юридическое лицо к правовой системе какого-либо государства. На вопрос о том, что именно является личным законом юридического лица, нет единого ответа, вследствие чего выбор приходится делать из существующих по этому вопросу доктрин: инкорпорации, оседлости, места нахождения и контроля.
2. Характеристика современного состояния личного закона юридического лица
2.1. Сфера применения lex societatis по российскому и зарубежному законодательству
Как упоминалось ранее, действующий Гражданский кодекс РФ употребляет термин «личный закон юридического лица», определяя сферу его применения.
Согласно п. 2 ст. 1202 ГК РФ личныйзакон юридического лица определяет:
статус организации;
ее организационно-правовую форму;
требования к наименованию юридического лица;
вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, включая вопросы относительно правопреемства;
содержание правоспособности юридического лица;
порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя в дальнейшем гражданских обязанностей;
внутренние отношения, включая отношения юридического лица с его участниками;
способность юридического лица отвечать по своим обязательствам.
Тем не менее, способность юридического лица нести ответственность за причиненный вред в силу обязательства, которое возникает из причинения вреда, подчиняется в соответствии со ст. 1220 ГК РФ «не личному закону юридического лица, а статуту такого обязательства»1.
Подчеркнем, что правила п. 2 ст. 1202 ГК РФ, которые определяют сферу действия личного закона юридического лица, - новые для российского законодательства. Норм, соответствующих правилам данного пункта, «в Модели ГК для стран СНГ нет, отсутствуют они и в основанных на Модели гражданских кодексах стран Содружества»2, кроме ГК Армении.
Помимо этого в законодательстве других иностранных государств сфера действия личного закона юридического лица раскрывается с различной степенью детализации, а именно: ее характеристика в одних странах ограничивается категориями «правоспособность» (к примеру, в законодательстве Вьетнама, Китая, Литвы), «правоспособность и дееспособность» (в Греции, Грузии, Латвии, Польше), «правовой статус» (Египет), «статус и дееспособность» (канадская провинция Квебек), а в других государствах «принимает форму развернутого перечня взаимосвязанных вопросов (Венгрия, Италия, Румыния, Швейцария)», число которых может приближаться к двузначной цифре. Добавим, что последнему варианту следуют также и правила п. 2 ст. 1202 ГК РФ. Определяемый этими правилами перечень вопросов, касающихся сферы действия личного закона юридического лица, не считается исчерпывающим.
Отметим, что сопоставление правил п. 2 вышеуказанной статьи с иными «коллизионными нормами разд. VI ГК РФ позволяет отграничить личный статут юридического лица от статутов»3 других, не подпадающих под его действие отношений, и, главным образом, - от статутов вещных, договорных и внедоговорных отношений.
Кроме того, юридическое лицо не может ссылаться на ограничение полномочий его органа или представителя на совершение сделки, которое неизвестно праву страны, где орган или представитель данного лица совершил сделку. Причем норма п. 3 ст. 1202 ГК РФ посвящена той же самой проблеме, что и ранее п. 2 ст. 161 Основ 1991 г. Однако в п. 3 действующей на сегодняшний день статьи ГК РФ речь идет о любом юридическом лице, независимо от его личного закона и «национальности», а в Основах 1991 г. говорилось исключительно об иностранном юридическом лице. Также п. 3 включает в себя отсутствовавшее в Основах 1991 г. уточнение: «...за исключением случаев, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанном ограничении»1. Добавим, что не содержит такого уточнения и Модель ГК для стран СНГ, которая повторяет правило Основ 1991 г.
Необходимо упомянуть, что содержание п. 3 ст. 1202 созвучно материально-правовым предписаниям ст. 174 ГК РФ относительно последствий ограничения полномочий на совершение сделки и, так или иначе, «является их отражением в коллизионном праве»2.
Стоит обратить внимание и на тот факт, что в п. 3 ст. 1202 ГК РФ говорится не о любом ограничении полномочий на совершение сделки, а только об ограничении полномочий, неизвестном праву государства, где органом или представителем юридического лица была совершена сделка.
Важно указать, что с практической точки зрения в смысле lex societatis присутствуют некоторые отличия для иностранных и отечественных юридических лиц. Разумеется, действуя на территории РФ, иностранное предприятие обязано подчиняться одновременно двум правопорядкам. Так, с одной стороны, иностранная организация подчиняется своему lex societatis, с другой стороны, - российские суды будут рассматривать такое предприятие только в смысле статьи 1202 ГК РФ, так как «иного наше действующее законодательство не предусматривает»3.
Что касается российских юридических лиц, то на территории РФ они подчиняются одному правопорядку, то есть российскому закону (ст.1202 ГК РФ) и для них может быть коммерчески актуальным другой вопрос – возможно ли изменить свой личный закон. По сути, согласно действующему в РФ порядку регистрации юридических лиц, реально личный закон будет выражаться в факте внесения юридического лица в ЕГРЮЛ.
С практической точки зрения представляется важным указать, что для взаимоотношений с нашими ближайшими соседями – странами СНГ - актуально то, что этот же принцип инкорпорации лежит в основе lex societatis и в п. «a» ст. 11 Киевского соглашения 1992 г.
Следует добавить, что «lex societatis» содержит в себе экстратерриториальные особенности, а коллизионная составляющая здесь состоит в том, что в большинстве случаев в правовых системах при определении личного закона субъекта права используется «сочетание закона гражданства и закона домицилия, содержащих территориальный и экстерриториальный характер»1. При этом закон юридического лица в добавление к имеющимся коллизионным составляющим присоединяет «экстратерриториальный характер к протекающим правоотношениям»2.
Следовательно, личный закон юридического лица серьезно отягощен относительно пространственно-коллизионных принципов. Его коллизионной составляющей и одновременно особенностью считается принцип автономии воли (lex voluntatis).
Указанный институт частного права предусматривает избрание, на основании соглашения сторон, того применимого на тот момент права, где появляется возможность регулирования их взаимоотношений, независимо, в каком именно конкретно территориальном подчинении находится объект права, «в рамках этих процедур и правоотношений в целом, границы которых определяют сами субъекты права»3. Такого рода автономия предоставляет им право выхода за пространственные пределы компетенции существующих внутренних норм права любой правовой системы, и на этой основе формируются собственные пространственные пределы норм права, затрагивающие только их объект права, создавая природу коллизионной составляющей в правовом пространстве.
Стоит указать, что личный закон юридического лица проявляется в настоящее время и в регулировании ценных бумаг.
Так, происходящие на сегодняшний день процессы глобализации характеризуются усилением интенсивности развития международных экономических отношений, ростом взаимозависимости национальных, региональных и международных рынков капиталов, вследствие чего ценные бумаги, которые были выпущены на территории одной страны, могут обращаться на территории другого государства.
Отметим, что регулирование трансграничных отношений с ценными бумагами осуществляется посредством двух основных методов: материально-правового и коллизионного.
В ходе определения применимого права к отношениям по трансграничному обращению ценных бумаг квалификация документа в качестве ценной бумаги должна осуществляться на основе права государства, «где имел место факт выдачи ценной бумаги»1. Идея подобного подхода базируется на признании наиболее тесной связи между ценной бумагой и правом страны, в которой имел место факт выдачи ценной бумаги.
Кроме того, закон страны места выдачи ценной бумаги должен определяться для эмиссионных ценных бумаг согласно праву страны юридического лица-эмитента (lex societatis), а для неэмиссионных – по праву страны, указанному в качестве места составления ценной бумаги.
Таким образом, привязка «личный закон» позволяет определить национальность юридических лиц и отделить отечественных юридических лиц от иностранных. Такого рода привязки позволяют выбрать применимое право, которое регулирует внутренние вопросы юридического лица. Перечень вопросов, определяемый применимым правом на основе привязки «личный закон», содержится в ст. 1202 ГК РФ.
2.2. Обзор судебной практики по вопросам личного закона юридического лица
Ранее указывалось, что в международном частном праве личный закон юридического лица определяет ключевые вопросы деятельности юридического лица и, так или иначе, считается базовым для многих других вопросов, которые появляются в деятельности юридического лица. Выдающийся иностранный исследователь Кох в русле МЧП отмечал, что статут компании, по сути, регулирует все вопросы, непосредственно касающиеся ее «жизни», учреждения, организации, прекращения. Подчеркнем, что такая позиция является общей для большинства ученых, включая российских. Кроме того, М.М. Богуславский писал, что согласно этому закону можно определить, «является ли то или иное образование юридическим лицом»1.
В самом деле, большинство вопросов относительно жизнедеятельности компании, в том числе участие в гражданском обороте, по сути, зависят от того, рассматривается ли данное образование в качестве юридического лица или нет.
Нельзя сказать, что судебная практика по вопросу личного закона юридического лица слишком обширна, однако имеется ряд судебных решений, которые помогают определить некоторые тенденции настоящего времени.
Так, Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ в Информационном письме № 158 от 9 июля 2013 г. был рассмотрен обзор судебной практики по ряду вопросов, непосредственно связанных с изучением арбитражными судами дел при участии иностранных лиц и на основании ст. 16 ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации», где он «информирует арбитражные суды о выработанных рекомендациях».
Так, например, в п. 23 Информационного письма отмечено, что в ходе установления юридического статуса, процессуальной правоспособности и дееспособности иностранного лица, принимающего участие в деле, арбитражные суды используют нормы о его личном законе.
Зарубежное предприятие обратилось в арбитражный суд в РФ с исковым заявлением к российскому ООО вследствие ненадлежащего исполнения последним обязательств, исходящих из договора международной купли-продажи товаров.
Впоследствии Арбитражный суд оставил данное исковое заявление без рассмотрения в соответствии с п. 7 ч. 1 ст. 148 АПК РФ, ввиду того, что в силу ч. 2 ст. 254 АПК РФ иностранные лица вправе обращаться в арбитражные суды в Российской Федерации согласно «правилам подведомственности и подсудности, установленным данным Кодексом»1, с целью защиты своих нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов в сфере предпринимательской и другой экономической деятельности.
На основании ч. 3 этой же статьи иностранные лица, принимающие участие в деле, обязаны представить в арбитражный суд доказательства, которые подтверждают их юридический статус, а также право на осуществление предпринимательской и любой другой экономической деятельности.
Помимо всего прочего, в силу ст. 1202 ГК РФ личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено конкретное юридическое лицо, значит, юридический статус иностранной компании необходимо определять по праву государства места ее учреждения.
Российское ООО, в свою очередь, «представило суду надлежащим образом удостоверенные официальные документы»2, служащие подтверждением того, что на момент подачи иностранной компанией искового заявления ее исключили из реестра компаний иностранного государства ввиду неуплаты ежегодных пошлин.
Добавим, что, исходя «из норм применимого иностранного права места инкорпорации компании, юридические лица могут» исключаться из соответствующего реестра компаний иностранного государства вследствие неуплаты ежегодных пошлин, после чего они не имеют права заниматься предпринимательской деятельностью и иным образом осуществлять операции с активами, подавать претензии, инициируя судебные разбирательства. Однако исключенные в таком порядке из реестра организации вовсе не утрачивают возможности быть в дальнейшем восстановленными в реестре сразу после погашения имеющейся задолженности.
Следовательно, в соответствии с личным законом иностранного предприятия последнее было лишено активной процессуальной правосубъектности. Ввиду этих обстоятельств арбитражный суд решил, что иностранная компания до восстановления ее в реестре компаний иностранного государства не вправе принимать участие в рассмотрении дел в арбитражных судах в РФ в качестве истца.
В п. 24 Информационного письма указывается, что в ходе установления юридического статуса иностранной компании арбитражный суд должен учитывать тот факт, что доказательства, которые подтверждают «постоянное место нахождения организации для целей налогообложения»2, не могут считаться достаточными доказательствами для установления ее личного закона.
Как пример, иностранное предприятие обратилось в арбитражный суд в РФ с исковым заявлением к российскому ООО о необходимости взыскания задолженности на основании договора международной купли-продажи товаров.
С целью подтверждения своего юридического статуса и права осуществлять предпринимательскую деятельность зарубежная компания представила справку, которая была удостоверена «директором налогового управления иностранного государства о том, что компания»1 располагается на территории данной страны. Указанную справку выдали на основании соглашения «Об избежании двойного налогообложения в отношении налогов на доходы и капитал» 1998 г., заключенного Правительством РФ с Правительством Республики Кипр ввиду подтверждения налогового резидентства компании.
В итоге Арбитражный суд оставил исковое заявление без движения, поскольку не признал данную справку достаточным доказательством, подтверждающим юридический статус этой иностранной компании.
Суд руководствовался тем, что на основании ст. 1202 ГК РФ личным законом юридического лица считается право страны, где было учреждено юридическое лицо. Следовательно, в подтверждение своего статуса юридическое лицо обязано представить надлежащим образом удостоверенные официальные документы государства места инкорпорации компании, которые свидетельствуют о регистрации компании и ее статусе на момент подачи искового заявления.
При этом доказательства, которые подтверждают постоянное местонахождение компании для целей налогообложения, не считаются достаточными доказательствами для установления ее личного закона и процессуальной дееспособности. Кроме того, по законодательству Республики Кипр документы о регистрации компании и справка, подтверждающая налоговое резидентство организации, не являются тождественными.
Следующий пример - дело № А41-18963/13.
Так, Арбитражный суд Московской области рассматривал дело по иску ЗАО «Форд Мотор Компании» к Арбитражному суду г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области
Третьими лицами в деле выступали Всеволожский ОССП УФССП по Ленинградской области, Северная региональная организация Российского профессионального союза моряков (СРО РПСМ), Управление Федерального казначейства РФ по г. Санкт-Петербургу, Ford Motor Company о взыскании убытков.
Исходя из материалов дела, ЗАО «Форд Мотор Компани» обратилось в арбитражный суд с иском к Арбитражному суду г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области о взыскании денежной суммы в размере 1 843 446,05 руб., а также расходов по уплате государственной пошлины.
Это было обусловлено тем, что истцу ввиду неправомерных действий судей и сотрудников Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области, которые выдали не соответствующий решению этого же суда по делу № А56-27112/2009 исполнительный лист, причинили убыток в сумме 1 843 446,05 руб. Указанный исполнительный лист неправомерно выдали «на взыскание денежных средств с лица, в иске к которому решением суда было отказано»1.
При этом ответчик просил в иске отказать, отмети в отзыве, что несмотря на указанное в исполнительном листе название организации, а именно, должника Ford Motor Company, исполнительное производство возбудили относительно лица, не названного в исполнительном листе – ЗАО «Форд Мотор Компании».
Изначально по делу № А56-27112/2009 Северная региональная организация Российского профсоюза моряков обратилась в Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области с иском к ЗАО «Форд мотор компани», а также Ford Motor Company о расторжении соглашения о продаже автомобиля Ford Expedition, взыскании с ответчиков 1.779.261 руб. солидарно.
Впоследствии решением от 03 августа 2011 г. Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области относительно требования о расторжении Соглашения о продаже указанного автомобиля в иске отказал, взыскав при этом с Ford Motor Company в пользу СРО РПСМ необходимые убытки, расходы по оплате госпошлины, а в иске к ЗАО «Форд Мотор Компани» отказал.
Как известно, Ford Motor Company учреждено в Америке, значит, согласно п. 2 ст. 54 ГК РФ местом нахождения Ford Motor Company считаются Соединенные Штаты Америки, что подтверждено информацией, размещенной на официальном сайте Ford Motor Company.
Учитывая положения ч. 1 ст. 319 АПК РФ, исполнительный лист на основании судебного акта, «который был принят арбитражным судом первой инстанции, выдается данным арбитражным судом»1.
В результате арбитражный суд установил, что выданный Арбитражным судом г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области исполнительный лист АС № 002944963 правомерен и соответствует всем требованиям ст. 320 АПК РФ, позволяя определить должника - Ford Motor Company - и его место нахождения.
Кроме того, арбитражный суд указал, что согласно п. 1 ст. 1202 ГК РФ личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено конкретное юридическое лицо.
На основании ч. 15 ст. 33 ФЗ № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» на территории иностранных государств исполнительные действия совершаются в порядке, предусмотренном международными договорами РФ.
Как следует из постановления судебного пристава-исполнителя об окончании исполнительного производства в отношении должника Ford Motor Company было возбуждено исполнительное производство. В ходе его исполнения установили фактическое исполнение исполнительного документа.
Учитывая все факты и приведенные доказательства, арбитражным судом не была установлена причинная связь между действиями Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области относительно выдачи исполнительного листа и убытками ЗАО «Форд Мотор Компани».
В итоге при отсутствии противоправности действий ответчика, отсутствии причинной связи между действиями ответчика и возникшими убытками, арбитражный суд сделал вывод, что иск не подлежит удовлетворению.
Исходя из вышесказанного, можно заметить, что в силу развития вовлеченности России в мировую экономику, обусловленного многочисленными попытками привлечения в страну иностранных инвестиций, использование этого критерия порождает ряд трудностей. Так, признавая компанию зарубежного инвестора, зарегистрированную в России, российским юридическим лицом, мы, как правило, уходим от ответа на важный вопрос: кто именно владеет и управляет этой организацией. В то же самое время, от ответа на «данный вопрос зависит, кто на самом деле вкладывает деньги»2 в российскую экономику, кто приобретает активы, кто становится собственником на территории России. Кроме того, теория инкорпорации и ее применение предоставляет в некоторых случаях возможность иностранным инвесторам, особенно, транснациональным корпорациям, обходить отечественное инвестиционное законодательство.