Политика ФРГ и объединение Германии:1988-1990

Заключение
В первой главе была рассмотрена история объединения Германии, в том числе международные, внешнеполитические аспекты объединения Германии. По итогам первой главы становится ясно, что «немецкое единство» не только не было целью союзников ФРГ по НАТО, но нередко встречало их скрытое и явное сопротивление. Другим феноменом в истории объединения двух немецких государств является его почти полная неожиданность как для немецких, так и для зарубежных аналитиков и политических деятелей.
На основании второй главы были сделаны выводы о том, что объединение Германии можно считать наиболее важным, заслуживающим особого внимания интеграционным процессом в Европе за последние полвека. Идея единства нации рассматривалась как эффективное средство создания единой и свободной Европы. Продолжение ...

Оглавление

Введение 3
Глава 1. Важнейшие предпосылки объединения Германии 6
Глава 2. Объединение Германии: мировое значение, последствия и изменения 28
Заключение 36
Список литературы 38

Введение
Объединение Германии – одно из крупнейших событий второй половины XX столетия, которое резко изменило ситуацию в Европе, в мире, в Германии. Изменения в расстановке сил на современной внешнеполитической арене обуславливают необходимость изучения современной истории Германии и проблемы германского объединения 1989-1990 гг.
Как известно, метод, которым произошло объединение Германии, был поглощением ГДР ФРГ, что коренным образом изменило политическое, экономическое и международное положение Германии. Объединение стало последним аккордом решения германского вопроса, который возник в результате Второй мировой войны.
Объединение Германии – свершившийся факт, с ним нужно считаться, выстраивая внешнеполитические отношения с Германией с учетом существующих реалий. Именно поэтому важна об ъективная оценка причин, хода и последствий объединения для самой Германии (социально-экономических и внешнеполитических), для всего мира. Естественно, поскольку объединение Германии было важным событием мирового масштаба, то оно нашло отклик в исторической науке. И нас, прежде всего, интересует, как наша современная отечественная наука рассматривает данную проблему.
Если говорить о литературе, появившейся в нашей стране в 1990-х гг. после фактического объединения Германии, то необходимо отметить очевидную специфику: множество мемуарных материалов и небольшое количество научно-документальных изданий. Именно к первому жанру принадлежит большая часть книг и статей участников и свидетелей событий. Среди них – политические деятели (например, М. С. Горбачев , Э.А. Шеварднадзе ), дипломаты (например, А. Ф. Добрынин , В. П. Терехов ).
Реакция российских ученых на произошедшие изменения была также достаточно быстрой. Еще в начале 1990-х гг. ряд российских исследователей назвали произошедшую в ГДР революцию массовой, народно-демократической, антиавторитаристской, антитоталитаристской. Концепция демократической революции получила свое продолжение в работах, посвященных предыстории перемен во всех восточноевропейских странах. События в ГДР рассматривались в этой связи как типичные для региона в целом. Главную причину демократической революции историки видели в искажениях социализма, в его авторитаристско-бюрократической модели, но не подвергали критике строй как таковой.
Данной точки зрения придерживался один из наиболее известных исследователей событий 1989-1990 гг. И. Ф. Маскимычев, доктор политических наук, главный научный сотрудник Института Европы РАН, автор ряда книг о советско-германских отношениях. Уже в течение 1990 г. по мере развития событий он начал публиковать в журналах свои статьи, посвященные процессу объединения Германии и его перспективам.
В работе Максимычева, которая получила название «Крушение. Реквием по ГДР», рассматриваются события конца 1989-1990 гг. и динамика изменений позиции руководства СССР по отношению к объединению.
Проблемы объединения Германии находят свое отражение в работах историка-германиста, доктора исторических наук А. А. Ахтамзяна. В монографиях «Германия и Россия в конце XX столетия» и «Объединение Германии, или аншлюс ГДР к ФРГ» даются ответы на вопросы о причинах объединения, о ходе международных переговоров. Ученый полагает, что в ГДР со второй половины 1980-х гг. развивался политический кризис, в результате которого волнения в стране вылились в акции протеста против режима СЕПГ, однако осенью 1989 г. речь о присоединении ГДР к ФРГ не шла.
Исследовательские работы А. А. Ахтамзяна можно признать наиболее полными, а оценки, приведенные в них, наиболее взвешенными. Хотя необходимо отметить, что многие важные документы, освещающие острые моменты событий 1989-1990 гг., в то время еще не были опубликованы. И проблема объединения Германии нуждалась в дальнейшей проработке российских историков.
Цель курсовой работы заключается в анализе политики ФРГ и объединения Германии в 1988-1990 гг.
Поставленная цель обусловила необходимость решения следующих задач:

1. Рассмотреть важнейшие предпосылки объединения Германии;
1. Проанализировать мировое значение объединения Германии, последствия и изменения вызванные им.

Последовательность решения задач курсовой работы определила следующую структуру: введение, две главы, заключение и список литературы.

Объединение Германии и ревность французской элиты к растущему влиянию ФРГ привели к форсированию евроинтеграции: «Можно утверждать, что для французской дипломатии Маастрихтский договор (1992) явился конструктивной реакцией на объединение Германии. Обозначенный в договоре курс на выработку европейской общей внешней политики и политики безопасности компенсировал растущий политический вес Бонна – Берлина, а учреждение евро помогло сковать потенциал немецкой марки».29
Практика следующих лет показала, что Франции не удалось сохранить лидирующее положение в Европейском Союзе. Впрочем, и возникшее неформальное лидерство Германии было существенно ослаблено принятием в ЕС новых, восточноевропейских, членов, политика которых (в особенности, Польши) также зачастую носит идеологизированный характер ивыражает подспудные антигерманские (а также антироссийские и проамериканские настроения).
Однако сам Ф. Миттеран испытывал к объединению Германии более сложные чувства. Больше всего Ф. Миттеран опасался возвращения Европы образца 1919 г. с ее «раздробленными национальными государствами». Он опасался, что Германия отвернется от Европы. Как видно, опасения французского президента в отношении Германии не подтвердились и сейчас кажутся вызванными исключительно инертностью мысли человека старшего поколения. Но при этом Миттеран в определенной степени оказался прав, предсказав возвращение Европы с «раздробленными национальными государствами» (только не «старой», а «новой»), в которой наиболее весомый голос приобретет держава, «правящая Восточной Европой».30
В тот момент Франция нашла точки соприкосновения с Польшей, добивавшейся нового подтверждения ранее полученных от ГДР и ФРГ гарантий нерушимости польско-германских границ. «Президент Миттеран <…> учитывал и поддерживал какое-то время стремление Польши к международно-правовому признанию границы по Одеру – Нейсе. Кроме того, во время своего визита 6 декабря 1989 г. в Киев Миттеран попытался ослабить интерес Горбачева к германскому воссоединению. На что Горбачев холодно заметил, что попытка унизить Германию непродуктивна. Более того, Германия, по его мнению, имела право на единство, и пришла пора создать соответствующие условия для объединения Германии». В итоге линия Франции свелась к политике «смиренного невмешательства».31
Смутные страхи перед возможным объединением Германии существовали и в британском обществе. В определенный момент они были подстегнуты выступлениями политиков и журналистов, занимавших германофобские позиции – зачастую в силу своего возраста.
«Тэтчер, считавшая Германию “естественным дестабилизирующим фактором в Европе”, добивалась согласия Америки по вопросу, который отложил бы воссоединение на многие годы: прежде всего, настаивала она, Восточная Германия должна создать и укрепить жизнеспособную демократию». «Маргарет Тэтчер на встрече с Горбачевым <…> пыталась убедить его, что позиция Горбачева по германскому вопросу приведет к уничтожению Советского Союза. Объединенная Германия будет слишком сильна – предупреждала Тэтчер» (Из личного архива посла СССР в ГДР П. А. Абрасимова, лист первый).
По данным одного из социологических опросов в октябре 1989 г., идею немецкого единства поддержали 70 % британцев (а также 71 % французов, 83 % итальянцев и только 56 % западных немцев, опасавшихся дестабилизации), 36 % британцев опасались экономической конкуренции со стороны объединенной Германии, и только 16 % – высказали страх перед возможным появлением новой военной угрозы. Однако уже в январе 1990 г., по данным «The Economist» и «The Los Angeles Times», только 45 % британцев высказались в поддержку приблизившегося объединения. Того же мнения придерживался уже только 61 % французов и лишь 41 % поляков, а также 61 % американцев. Против единой Германии выступили 30 % британцев, при этом 53 % британцев и 38 % французов высказали опасения перед возможностью «возрождения фашизма».32
«Многие, в том числе Миттеран и Тэтчер, опасались возвращения германского национализма, – вспоминает Фалин, излагая собственное видение тогдашних событий. – Если бы мы пошли вместе с французами и англичанами, события развивались бы по-другому», – замечает он. <…> «Когда Тэтчер и Миттеран предложили Горбачеву согласовать наши подходы, наш президент ответил лишь, что у него нет желания участвовать в стирке грязного белья Запада. <…> Горбачев ответил отказом и на предложение Миттерана вместе поехать в Восточный Берлин, чтобы поддержать новое руководство ГДР».33
С другой стороны, оппонент В. Фалина А. Черняев утверждает: «Помешать они этому [объединению] не старались. Во всяком случае, в отношениях с Горбачевым <…> Маргарет Тэтчер пыталась настроить Горбачева на такую осторожность и подозрительность <…> Что касается Миттерана, то тот говорил: “Вы понимаете, вы должны учитывать, что отношения между нами и немцами насчитывают столетия, не все было благополучно, сейчас они вроде наладились, но историческая память остается...”. Миттеран прямо и откровенно говорил Горбачеву: “Ни я, ни вы – уже никто, мы бессильны против начавшегося объективного процесса, и поэтому надо сделать все, чтобы это произошло мирно и спокойно, в интересах и Германии, и европейских процессов”. Другими словами, Миттеран не возражал и более того, он говорил о неизбежности этого [объединения] и предупреждал, что использование силы, войск – “безумие”, – это его слова. Что касается Тэтчер, то она еще до [событий] 1989 года, [еще] когда она впервые встречалась с Горбачевым, говорила, что есть такая вероятность, есть такая опасность, но как-то реально помешать и ставить палки в колеса она не могла, и не делала этого, тем более, что она была очень лояльным союзником американцев и членом НАТО».34
Маргарет Тэтчер и через 15 лет считала, «что Германию – крупнейшее государство Европы – нельзя сравнивать с другими странами, а будущее Германии нельзя беззаботно отдавать на ее собственное усмотрение. “Было бы, вероятно, дипломатично, но при этом непростительно наивно забывать тот факт, что в эпоху, которую я застала, стремление Германии к гегемонии привело к двум страшным мировым войнам с сотней миллионов жертв”, – писала она. В своей книге «Statecraft» Тэтчер объясняет, почему она вместе с Миттераном и Горбачевым пыталась остановить такой нежелательный ход истории, пока Джордж Буш не напомнил ей о том, что единство и право на самоопределение всегда были целями политики Запада <...> Однако министр иностранных дел в правительстве Тэтчер Д. Херд не разделял ее стремления воспрепятствовать объединению Германии и считал главной гарантией европейской безопасности единство НАТО».35
По мнению известного американского политолога С. Сестановича, решительно расходящегося с М. Олмондом в оценке настроя американской администрации, наряду с «правым» правительством ФРГ и лично Г. Колем, решающую роль в форсированном объединении Германии сыграл президент США Джордж Буш-старший со своим окружением: «Новое правительство Буша было обеспокоено тем, что в эйфории, созданной Горбачевым, Советы смогут манипулировать европейской политикой как им вздумается, ослабляя Североатлантический альянс и втягивая Западную Германию в состояние некоего полунейтралитета. Соединенным Штатам было необходимо предупредить подобные инициативы и снова заставить Москву уйти в оборону. Президент боялся, что, если Вашингтон “снова не выйдет вперед”, то “все развалится” <…> Госсекретарь Джеймс Бейкер трактовал политические тенденции следующим образом: немецкий вопрос быстро “возвращался”, и США должны были “захватить его первыми”. Советские лидеры заметили эти усилия. После первого европейского турне Буша в июне 1989 г., министр иностранных дел Э. Шеварднадзе спросил Геншера о новой риторике Америки. Почему, спросил он, Буш рискует стабильностью, “раздувая пламя против Восточной Германии?” <…> Сразу после падения Берлинской стены Вашингтон не столько выработал новую стратегию, сколько радикализовал ту, которую уже проводил, – по консолидации позиции Америки в Европе путем проведения далеко идущих преобразований. Это не было абстрактной идеологической позой. Это означало поддержку и даже стимулирование немецких амбиций по центральному вопросу воссоединения, а также по меньшим, но тоже важным вопросам: как быстро ФРГ должна принять ГДР и какие гарантии дать европейским государствам, опасающимся господства Германии. По каждому из вопросов администрация Буша встала в прямую оппозицию практически ко всем своим союзникам, а также к СССР».
В итоге США, объективно занимавшие самую сильную и выигрышную позицию, всесторонне развили свой успех благодаря решительным действиям своего руководства, свободного как от германофобских шор, так и от «евроидеализма», наиболее безоглядно проявленного советскими руководителями. Стремительно заняв место Советского Союза в охваченной либеральными (и «правыми») движениями Восточной Европе, США заодно приняли на себя лавры подлинного освободителя Германии. Моральные дивиденды (следовательно, и лоббистские возможности) США в новой Европе трудно переоценить. Если объединение Германии ослабило позиции западноевропейских великих держав (в большей мере – Франции), то форсированная интеграция в ЕС и НАТО стран Восточной Европы (вкупе с распадом Советского Союза) до неузнаваемости исказила планы «общеевропейского дома», вынашивавшиеся целым поколением европейских политиков (и очаровавшие М. С. Горбачева и многих людей из его окружения).
При всех своих просчетах советское руководство в лице, прежде всего, М. С. Горбачева проявило разум и добрую волю – как приступив к насущным преобразованиям внутри страны, так и отказавшись от поддержки диктаторских режимов Восточной Европы в условиях, когда мир только начал выходить из нового витка напряженности.
Cтремительное объединение Германии, подтвердившее ожидаемую зависимость великих европейских держав от США и неожиданное для многих быстрое разрушение социалистической системы, стало результатом кропотливой политики «магнита», в течение десятилетий преемственно проводившейся западногерманским руководством, всесторонней нарастающей слабости Советского Союза и внешнеполитического натиска Соединенных Штатов, вскоре пришедших к установлению системы однополярного мира.
***
История объединения Германии, в том числе международные, внешнеполитические аспекты объединения Германии, до сих пор, спустя почти четверть века, привлекают внимание исследователей. С годами становится ясно, что «немецкое единство» не только не было целью союзников ФРГ по НАТО, но нередко встречало их скрытое и явное сопротивление. Другим феноменом в истории объединения двух немецких государств является его почти полная неожиданность как для немецких, так и для зарубежных аналитиков и политических деятелей.
Глава 2. Объединение Германии: мировое значение, последствия и изменения
Объединение Германии явилось важным событием национального и международного масштаба, которое позволило по-новому определить облик Европы и место современного германского государства в мировом сообществе. Объединение Германии, несомненно, является одним из крупнейших событий мировой истории ХХ столетия. Однако отношение к этому событию до сих пор не устоялось ни в нашей стране, ни в самой Германии.
Изменения стратегической ситуации имели поистине тектонические масштабы:
– Германия получила возможность подвести черту под итогами Второй мировой войны, не заключая полномасштабного мирного договора;
– роспуск Варшавской оборонительной организации лишил Советский Союз союзников в Европе, а вывод войск из стран Центральной и Восточной Европы означал предоставление стратегического пространства в распоряжение другим державам, в том числе Германии;
– возникшие в союзных республиках центробежные тенденции привели к неупорядоченному выходу их из состава Союза и раcчленению единого политического и экономического пространства;
– кардинальное изменение стратегического положения России означало смещение театра потенциального театра военных действий (ТВД) на 800 километров от прежних пределов НАТО;
– сокращение военного потенциала России в результате практически одностороннего разоружения, ликвидации ракет средней дальности, огромной массы танков, самолетов, подводных лодок без соответствующего возмещения новой техникой, изменило соотношение сил на мировом поприще отнюдь не в пользу России;
– расширение территории и увеличение экономического потенциала ФРГ дало ей основание для выдвижения претензий глобального характера, таких, как пересмотр Устава ООН, получение места постоянного члена Совета Безопасности ООН, участие в решении проблем мировой политики и даже применение вооруженных сил за пределами национальной территории.36
Объединение Германии в октябре 1990 года стало событием не столько европейского, сколько мирового значения. Оно привело к большим изменениям как в самой Германии, так и вызвало серьезные, далеко идущие последствия за ее пределами. До сих пор актуальны проблемы, связанные с итогами объединения двух германских государств.
С политической точки зрения объединение прошло мирно и сравнительно легко. Проблемы, которые его сопровождали, были экономического и социального характера.
В итоговом номере 1990 г. на первой странице еженедельника «Цайт» была помещена статья «После радости – заботы» (Nach der Freude nun die Sorgen), в которой говорилось об огромном масштабе работы, которую предстояло провести как руководству государства, так и каждому отдельному члену немецкого общества для сближения восточных и западных немцев. Название передовицы отражает настроение, царившее в то время в Германии.
Действительность в Восточной Германии в первые годы после ее присоединения к ФРГ в корне противоречила нормальной логике. Политика правительства Г. Коля в отношении пяти новых земель по существу представляла собой политику в отношении «побежденного и оккупированного враждебного государства».
Всего за три года после объединения промышленное производство бывшей ГДР сократилось на две трети. Аналогичные разрушительные процессы наблюдались и в других областях. Практическая политика правительства Г. Коля являла собой, по сути, полную ликвидацию существовавших в ГДР экономических, общественно-политических, социальных и культурных структур и устоев.
В новой ФРГ в отношении восточно-германских коммунистов проводился жесткий курс по недопущению на службу в федеральные и местные учреждения и по ограничению их общественной деятельности.
Репрессивные меры и меры по компрометации политиков и чиновников, причастных к деятельности органов государственной безопасности, а также ограничения служебной и общественной деятельности бывших функционеров СЕПГ и государственных служащих ГДР гармонично вписывались в общую тенденцию вытеснения восточногерманской элиты не только с ключевых позиций в государстве, но и вообще к устранению от активной политической деятельности.
Характерно, что в Федеративной Германия бесследно исчезли с политической сцены почти все лидеры гражданских институтов ГДР, сыгравшие столь заметную роль в объединении страны. Восточногерманские политики оказывали все меньшее влияние на судьбу собственной страны. Объединение Германии стало в какой-то степени точкой отсчета начала политических преследований.
Для смягчения положения на рынке труда в восточных землях был принят ряд экстренных мер: значительное число людей было досрочно отправлено на пенсию, развернута широкая сеть центров по переквалификации и по обучению новым профессиям, организованы разного рода временные работы.37 Тем не менее, в пяти новых землях возникли целые населенные пункты, где все взрослые не имели работы. Многие немцы с востока страны вынуждены были в поисках работы переезжать на Запад. Оставшиеся немцы во все большей степени впадали в зависимость от государственной помощи, и оценивали свое будущее все более мрачно. В новых условиях прибывшие с запада специалисты и по своим знаниям, и по навыкам работы, и по деловым связям во многих случаях обладали преимуществами перед своими восточногерманскими коллегами. Это была целенаправленная политика правительства, которая позволяла западным немцам одерживать верх в соревновании и обеспечивать себе руководящие должности во многих сферах. значительные сдвиги произошли в Восточной Германии и в социальной области. полностью поменялась повседневная жизнь восточных немцев.
Сразу после объединения начали действовать новые законы, были введены новые паспорта, страховые полисы, пенсионные пособия, улицы переименовали, одно время даже поговаривали о том, чтобы устроить восточным немцам переэкзаменовку для получения водительских прав.38
Итак, после объединения перед федеральным правительством стояла трудная и амбициозная задача – вписать экономику и промышленность бывшей ГДР в общегерманскую хозяйственную систему, поднять уровень жизни в «новых землях» до уровня «старых земель», интегрировать восточных немцев в политические и социальные процессы объединенной Германии. Сейчас, по прошествии времени, можно сделать вывод о том, что серьезность этих задач была недооценена. Кроме того, все они решались путем «наложения» западных реалий на восточные, и западные немцы действовали на правах хозяев, в то время как восточные выступили в качестве «гостей» и учеников. Это повлияло на характер реформ и на их восприятие как западными, так и восточными немцами.
В восточногерманский уклад были привнесены такие принципы социальной рыночной экономики, как частная собственность, свобода частного предпринимательства, конкуренция, принцип свободного ценообразования, свободное перемещение товаров, капиталов и рабочей силы. На территорию новых федеральных земель было полностью перенесено трудовое и социальное право Западной Германии, в том числе принципы формирования политики в области оплаты труда и системе тарифных соглашений. К простому экстраполированию западногерманских методов были сведены многие вопросы объединения, и для достижения цели «выравнивания» в новые земли были перечислены многие сотни миллиардов марок из государственных фондов. Но не все эти средства были эффективно использованы.
На сегодняшний день положение единой страны осложняется рядом факторов. «Новые земли» все еще находятся на этапе переходного периода - с высокой безработицей, недостаточными инвестициями и невысокими темпами экономического роста. По мнению экономиста Ханса-Вернера Зинн «объединение страны прошло удачно с точки зрения политики, но неудачно - с экономической».39 Восточные немцы все еще не могут ощущать себя полностью равноправными гражданами, т.к. ни зарплата, ни пенсии во многих случаях до сих пор не достигли того уровня, который существует в старых землях: «при трезвой оценки обстановки следует признать, что после падения Берлинской стены и создания единого германского государства существует все что угодно, только не единое отечество, объединяющее всех немцев».40
После падения Берлинской стены 71 % восточных немцев ожидали улучшения условий жизни. Однако сегодня лишь 46% считают, что их ожидания оправдались. На западе повышения качества жизни в 1989г. благодаря объединению Германии ожидали только 52 % граждан, но и здесь многие разочарованы. О том, что так оно и случилось, говорят всего 40 % опрошенных.41 Тем не менее, Восточная Германия необратимо идет по пути модернизации.
После объединения социальные проблемы обострились, следовательно, пришлось приравнять системы социального обеспечения в новых и старых землях.
Меры по трудоустройству, а также множество других мер содействия по модернизации экономики бывшей ГДР поглощают огромные средства. В Германии ведется борьба с безработицей. Профсоюзы обладают в Германии очень большими правами и без их согласия невозможно уволить своих граждан или принять на работу иностранных граждан.