Концепт счастья в повести Набокова

Роман «Машенька» Владимира Набокова первоначально имел другой заголовок – «Счастье». Очевидно, что лексема «счастье» является ключевой для понимания романа и является центральным концептом в осмыслении художественной ценности романа. Однако автор отказался от такого заголовка, чтобы не мешать самостоятельной читательской интерпретации романа.
Тем не менее, настоящий заголовок романа «Машенька» менее выразителен в плане семантики, является именем собственным человека женского пола, грамматический показатель уменьшительно-ласкательного суффикса свидетельствует об неформальных, теплых, дружественных отношениях между говорящими. Слово «Машенька» появляется в тексте романа довольно часто. В реальном времени романа героиня так и не появляется, читатель знакомится с ней сквозь призму воспоминани ...

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 2
I. Теоретическая база исследования: о когнитивном подходе к анализу художественного текста 3
1.1. Текст как объект лингвистического исследования 3
1.2. От лексической организации текста к когнитивной теории дискурса 7
Выводы по первой главе 11
II. Литературное произведение Владимира Набокова «Машенька»: практика концептуального анализа 13
2.1. Семантико-тематическое поле «Счастье» 13
2.2. Счастье как лингвокогнитивный феномен и его роль в осмыслении действительности романа 23
Выводы по второй главе 32
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 34
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 38

ВВЕДЕНИЕ
Современная когнитивная наука обладает эффективным инструментарием анализа текстовых отрезков любого жанра и стиля. Текст понимается как смежный термин с термином дискурс. Анализ концептуального содержания авторского текста позволяет выявить глубинную структуру и скрытие смыслы художественного текста.
Творчество Владимира Набокова признается глубоким и продуманным в деталях с точки зрения текстовой организации и употребления языковых единиц. В настоящей работе мы предпринимаем попытку концептуального анализа семантико-тематического поле «Счастье» в романе Владимира Набокова «Машенька». Несмотря на то, что роман был написан в начале XX века, глубокие философские идеи, заложенные в романе, и размышления о великих ценностях являются актуальными в качестве объектов исследования для когнитивной науки с современной методологической базой.
Объектом исследования является лингвокогнитивный феномен «Счастье». Предметом является речевая репрезентация концепта «счастье».
Таким образом, целью исследования в настоящей работе является концептуальный анализ семантико-тематического поля «Счастья» с целью выявления роли концепта «счастье» в романе.
Поставленная цель подразумевает решение ряда задач:
1. Выявить принципы когнитивного подхода к изучению художественного текста;
2. Выявить семантико-тематическое поле «Счастья» в романе «Машенька у разных персонажей;
3. Определить роль лингвокогнитивного феномена «Счастье» в осмыслении действительности романа.
Работа состоит из введение, двух глав, теоретической и практической, выводов по каждой главе, заключением и списком литературы.
В работе использовалось 10 источников. Работа изложена на 36 страницах.

Семейное счастье. Стремление к счастью. Человек создан для счастья. Быть любимым - счастье. Сочту за счастье говорить с вами. 2. Успех, удача. Счастье в игре, в любви. Счастье изменило, улыбнулось кому-л. 3. Разг. Участь, доля, судьба. Эта девушка - твоё счастье. Человек - кузнец своего счастья (Посл.). 4. Хорошо, удачно. Счастье у кого есть дети. Лексическое значение слова «счастье» почти не претерпело значительных изменений, лишь сменились фокусы в пользу того или другого значения. Обратимся к материалу нашего исследования. Всего лексем с корнем «-сча-» в романе В. Набокова 22: счастье – 18 слов и счастливый 3 слова. Одно из слов восстанавливается в контексте, поскольку было прочитано с порванного письма. Тематически данные лексемы можно разбить наследующие разделы: 1) Первая встреча Ганина с Машенькой, 2) Письма Ганина и Машеньки, 3) Муж Машеньки, 4) Другие персонажи романа, 5) Ожидание приезда Машеньки. Рассмотрим каждое из контекстных употреблений лексем. Лексема счастье описывает состояние главного героя Ганина, и некоторых других героев. Наиболее частотное употребление слова «счастье» в воспоминаниях Ганина о встрече с Машенькой и в их письмах. И вдруг, пока мчишься так по ночному городу, сквозь слезы глядя на огни и ловя в них дивное ослепительное воспоминанье счастья, - женское лицо, всплывшее опять после многих лет житейского забвенья. Вдруг, пока мчишься и безумствуешь так, вежливо остановит тебя прохожий и спросит, как пройти на такую-то улицу - голосом обыкновенным…В этой комнате, где в шестнадцать лет выздоравливал Ганин, и зародилось то счастье, тот женский образ, который, спустя месяц, он встретил наяву.«И куда все это делось, - вздохнул Ганин. - Где теперь это счастье и солнце, эти рюхи, которые так славно звякали и скакали, мой велосипед с низким рулем и большой передачей». «Машенька», - опять повторил Ганин, стараясь вложить в эти три слога все то, что пело в них раньше, - ветер, и гудение телеграфных столбов, и счастье, - и еще какой-то сокровенный звук, который был самой жизнью этого слова. И этот случайный запах помог Ганину вспомнить еще живее тот русский, дождливый август, тот поток счастья, который тени его берлинской жизни все утро так назойливо прерывали. Во всех перечисленных контекстах слово «счастье» употребляется в первом значении этого слова: «чувство глубокого довольства и радости». Здесь необходимо обратить внимание на контекстуальные синонимы. Представленные выше контексты образуют следующее семантико-тематическое поле: женский образ, воспоминание счастья, солнце, рюхи, велосипед, ветер, гудение телеграфных столбов, сокровенный звук, русский дождливый август, поток счастья. Почти все слова относятся к конкретным предметам. Каждый их вещей способен вызвать эмоциональное состояние счастья, радости у Ганина, каждое несет в себе счастливое воспоминание. Необходимо отметить, что писатель противопоставляет ощущение счастья Ганина в воспоминаниях настоящему, которое никак Ганина не радует и не является для него счастливым. Так, в первом эпизоде можно увидеть, как в счастливые воспоминания врываются в настоящее. Контекстуально слово «счастье» поддерживается такими лексемами как «слезы», «огни», «дивное, ослепительное», «женское лицо», «безумствуешь», которые отражают эмоциональное состояние Ганина и в тоже время связаны со словом счастье и входят в семантико-тематическое поле слова «счастье». Чувства, испытываемые персонажем, противопоставляются чувствам, например, прохожих, которые описываются автором в нейтральных лексемах и являются как бы антонимами чувствованию Ганина: «обыкновенным», что обозначает ничем не примечательный, не выделяющийся и «житейское забвение», которое обозначает будничность каждого дня. Таким образом, слова и словосочетания «вежливо», «голосом обыкновенным», «житейского забвения» как бы интерпретируют состояние Ганина, что в настоящем нет счастья. Счастья для Ганина в воспоминаниях: «он лежал навзничь и слушал свое прошлое». Все воспоминания переданы только при помощи положительной семантики. Все предложения схожи по синтаксической структуре. Таким образом, счастье описывается очень ярко и живо, переживания героя почти сливаются с реальность, писатель подчеркивает это при помощи сравнения. Следующие семантико-тематическое поле слова «счастье» можно сгруппировать как «Письма Ганина и Машеньки». Они переписывались, когда жили в Петербурге, а потом уже после отъезда Ганина и переезда Машеньки. …они в пустые дни писали друг другу (он жил на Английской набережной, она на Караванной), оба вспоминали о тропинках парка, о запахе листопада, как о чем-то немыслимо дорогом и уже невозвратимом: быть может только бередили любовь свою, а может быть действительно понимали, что настоящее счастье минуло.Ему переслали это первое письмо из Петербурга в Ялту; оно написано было спустя два года с лишком после той счастливейшей осени. Целые дни после получения письма он полон был дрожащего счастья. Твое письмо так обрадовало меня, что я до сих пор не могу прийти в себя от счастья... Как и в вышеупомянутых контекстах слово «счастье» имеет контекстуальные синонимы: тропинки парка, запах листопада, любовь, немыслимо дорогом, невозвратимом. Отметим, что, как и в предыдущих контекстах, слова «тропинки парка» и «запах листопада» как бы овеществляют и оживляют чувства и эмоциональное состояние персонажа. Точное воспроизведение деталей позволяет говорить о высокой степени эмоционального переживания героя. Однако лексемы с отрицательной частицей «не-» приводят героя в чувство. Стоит подчеркнуть, что в романе нет лексем «счастья» с отрицательной частицей не, т.е. несчастья. Превосходная степень слова «счастливейшей» также дается для усиления данной картины. Семантико-тематическое поле «счастье» дополняется глаголами «дрожать» и «прийти в себя». Сами по себе глаголы также могут выражать какую-либо крайнюю степень эмоционального состояния: Дрожать от страха, дрожать от боли, не мог прийти в себя от негодования, не мог прийти в себя от радости. Данные состояния почти близки к аффектным состояниям, об этом свидетельствует глагол «приходить в себя», т.е. возвращаться к нормальному сознанию. Также необходимо обратить внимание на словосочетание «настоящее счастье минуло», которое обозначает действие в прошлом как грамматические, так и семантически. В словосочетании отражаются эмоциональные переживания героя, которые до конца не может понять своих чувств и своего состояния. Рассмотрим семантико-тематическое поле «счастье» романа, которое применимо к другим персонажам романа. Слово «счастье» описывает счастливого «соперника» Ганина, мужа Машеньки Алферова. Главный герой Ганин узнает в разговоре с другим постояльцем пансиона, знакомится с ним и тот ему делится новостью, что к нему приезжает жена. Приезд жены Алферовым было обозначен как счастье: У меня, знаете, большое счастье: жена из России приезжает. Четыре года, - шутка ли сказать... Да-с. А теперь недолго ждать. Нынче уже воскресенье.В данном контексте лексема счастье употреблена в нескольких значениях. Говорящий испытывает чувство глубокой радости, которое описывает слово «счастье», об этом свидетельствует контекст, что Алферов делится с незнакомым ему человеком, своим неожиданным счастьем, поскольку жена было от него вдали четыре года. Также словосочетание «большое счастье» можно трактовать и в значении «большая удача, большое везение», поскольку Алферов находится в эмиграции по известным историческим обстоятельствам, то, возможно, приезд жены в его жизни мог и не случиться, поэтому говорящим событие расценивается, как и удача так и везение. Следует обратить внимание на слова, сопутствующие центральному опорному слову «счастье». Если Ганиным счастье описывается лексемами, выражающими чрезвычайное эмоциональное состояние героя. Женский образ, который «счастливит» Ганина характеризуется различными эпитетами и образными характеристиками, сама героиня называется им уменьшительно-ласкательно – Машенька, то Алферов говорит достаточно сдержанно: «жена из России приезжает». Слово счастье сопровождается такими словами в контексте: «счастье» - «жена» - «четыре года» - «шутка» - «недолго ждать» - «нынче воскресенье». Далее слово «счастье» передается через характеристику Алферова. Поздно ночью Ганин не может заснуть, ему мешает шум соседнего номера, в котором Алферов напевает и ходит по комнате. Ганин стучит к нему в номер, чтобы выразить недовольство, Алферов ему открывает: Он был в сорочке и подштанниках, золотистая бородка слегка растрепалась,- оттого, верно, что он песенки выдувал, - и в бледно-голубых глазах так и металось счастье. Основное значение слова «металось» определяется как «быстро и беспорядочно двигаться то в одну, то в другую сторону». Помимо данного значения, в лексеме, очевидно, передается и значение «находиться в состоянии смятения, растерянности». Однако, как правило, в таком случае слово сочетается с существительными, выражающими отрицательные эмоциональные состояния, например, горе, страдания, злоба. Таким образом, словосочетание «металось счастье» можно интерпретировать неоднозначно. Следует обратить внимание на то, как автор описывает человека, в котором «мечется счастье»: сорочка, подштанники, золотистая бородка, песенки выдувал, бледно-голубые глаза. Уменьшительно-ласкательные суффиксы в словах «бородка» и «песенки», глагол «выдувал», описание одежды, в которой не принято появляться перед посторонними людьми выдает смешливый тон автора и Ганина, глазами которого описывается Алферов. Контекстуально слову «счастье» также приписывается «насмешливый» тон и «ироническое» авторское. При анализе контекста употребления слова «счастье», описывающего двух танцоров-любовников слово счастье также имеет другое семантико-тематическое поле в сравнении с описанием счастья Ганина. Они подружились сравнительно недавно, танцевали в русском кабаре где-то на Балканах и месяца два тому назад приехали в Берлин в поисках театральной фортуны. Особый оттенок, таинственная жеманность несколько отделяла их от остальных пансионеров, но, говоря по совести, нельзя было порицать голубиное счастье этой безобидной четы. Эпитеты, которыми наделяет автор счастливцев: «особый оттенок» и «таинственная жеманность», «безобидная чета» также имеют иронический подтекст, как и в случае с Алферовым. Лингвистически ирония прослеживается в несовпадении образа: поскольку данными эпитетами описываются двое мужчин. Автор сравнивает их с парой птиц, которые олицетворяют любовь и проявление нежности, например, разговор влюбленной пары можно описать как «воркуют как голубки». Слово «безобидный» означает «не в состоянии причинить вред другому», «не вызывающий агрессии», «не сильный», что, в сущности, при описании мужского не является положительными характеристиками. Таким образом, счастье в данном контексте сопричастно таким лексемам как «голубки», «подружились», «фортуна», «особый оттенок», «таинственная жеманность», «порицать», «безобидная чета». Другое семантико-тематическое поле лексемы «счастье» можно увидеть в контексте отношений Ганина и Людмилы. Здесь можно увидеть два контекста. В первом контексте это обрывок слова «сча» в письме от Людмилы, которое Ганин порвал, не читая, но успел заметить несколько фраз: Один лоскуток порхнул на подоконник, Ганин прочел на нем несколько изуродованных строк: нечно, сумею теб юбовь. Я только про обы ты был сча. Контекст фразы не трудно восстановить: «чтобы ты был счастлив». Второй раз слово «счастье» передается словами Людмилы: «Передай ему, Клара, что я ему желаю всякого счастья с его немочкой и знаю, что он не так скоро забудет меня». Слово «счастье» употребляется в контексте пожеланий, т.е. в более разговорном, обиходном значении. Тон обращения достаточно ровный и обыденный, несмотря на то, что это были прощальные слова брошенной Ганиным женщины. Последние пять примеров можно сгруппировать в тематическую группу «Ожидание приезда Машеньки». Счастье для Ганина в данном мироощущении этих четырех дней может измеряться в небольших цифрах. В данном контексте слово счастье измеряется малой частью – процентом, т.е. счастье для Ганина не полное: Это был тот процент счастья, который покамест выдавала судьба. В сопровождающем слово «счастье» контексте встречается слово «судьба», которое в некоторых толковых словарях выступает в качестве истолковывающего значения лексемы «счастье», а также счастье истолковывается в словарных значениях, как дающееся свыше, судьбой. В следующем примере Ганин перекладывает письма Машеньки и считает часы до ее приезда: «Счастье, - повторил тихо Ганин, складывая все пять писем в ровную пачку. - Да, вот это - счастье. Через двенадцать часов мы встретимся». Пять писем выступают контекстуальными заменами слова «счастья: «вот это – счастье». Лексема «встреча» также является контекстуальным синонимом лексеме «счастья» в данном семантико-тематическом поле «счастья»: встреча, которая произойдет через двенадцать часов, кажется Ганину настоящим, «этим счастьем». Данная семантическая линия «счастье через двенадцать часов» продолжается в следующем контексте: Ганин думал: "Какое счастье. Это будет завтра, нет, сегодня, ведь уже заполночь. Машенька не могла измениться за эти годы, все так же горят и посмеиваются татарские глаза. Он увезет ее подальше, будет работать без устали для нее. Завтра приезжает вся его юность, его Россия". Фразу «какое счастье» можно трактовать как восклицание, характеристику эмоционального состояния является как бы заголовком к описанию счастья Ганина. Счастье в данном контексте имеет значение будущности, что выражается как самим словом «завтра», так и описанием будущего, которое рисует для него с Машенькой Ганин: «увезет, будет работать». Слово «завтра» является ключевым, поскольку встречается в сильных позициях в начале абзаца и в конце абзаца. Также поле «счастье» наполняется такими лексемами как «его юность», «его Россия». Данные значения связаны с темой счастья через Машеньку, которая олицетворяет для Ганина юность и родину. В следующем эпизоде Ганин заходит попрощаться к умирающему Подтягину, и это как бы вырывает его из мечтаний о Машеньке: «Жизнь на мгновенье представилась ему во всей волнующей красе ее отчаянья и счастья,-- и все стало великим и очень таинственным, прошлое его, лицо Подтягина, облитое бледным светом, нежное отраженье оконной рамы на синей стене,-- и эти две женщины в темных платьях, неподвижно стоящие рядом». Доказательством этому можно считать то, что ассоциативный ряд со словом счастье уже лишен любовного романтизма чувства к Машеньке: жизнь – краса – отчаянье – счастье – прошлое – великое – таинственное. Взаимозаменяемые лексемы жизнь и счастье, определяют друг друга: счастье в жизни, а не в прошлом или настоящем. Характерным является, то, что в следующем контексте, Ганин припоминает, что именно в этой комнате он начал понимать, что образ Машеньки остался в прошлом и исчез навсегда, и он с ним никогда не встретится, как и с «умирающим поэтом». Последнее упоминание корня «-счаст-» в романе реализуется в виде прилагательного в превосходной степени: «Он длился всего четыре дня,-- эти четыре дня были быть может счастливейшей порой его жизни». Необходимо обратить внимание на грамматическую форму значения – счастливейшая, где превосходная степень уже относится к совершенному действию, качества какого-либо предмета или действия были сравнены с другими и получили высшую степень оценки. Таким образом, в семантико-тематическом поле «счастье» появляется компонент «случившееся», «произошедшее», «прошлое». Об этом свидетельствует также утверждение «образ Машеньки стал воспоминанием», т.е. Машенька уже не являлась настоящим или будущим, а стала частью прошлого. Таким образом, мы видим несколько семантико-тематических полей «счастья». Все данные поля имеют смысловое значение для интерпретации романа Вл. Набокова. К этой проблеме обратимся в следующем параграфе нашего исследования.2.2. Счастье как лингвокогнитивный феномен и его роль в осмыслении действительности романаИзвестным фактом является то, что роман «Машенька» был написан или задумывался Набоковым с другим названием – «Счастье». Однако позже Набоков передумал и назвал роман «Машенька» по имени возлюбленной главного героя. Сам факт того, что лексема «счастье» должна была находиться в сильной позиции - в заголовке, который, как правило, тщательно избирается и несет в себе скрытый смысл или отсылки к главной теме литературного произведения, является доказательством, что концепт «счастье» является центральным в произведении Набокова. Выше мы охарактеризовали понятие «счастье» в русской лингвокультурной среде и частично проследили по словарным статьям эволюцию понятия. Необходимо отметить, что сильного сдвига значений не произошло. Центральным ядром понятия «счастья» является эмоциональное состояние, переживание, состояние удовлетворенности, покоя. Далее располагаются такие характеризующие понятие «счастья» как удача, везение, судьба, рок, случай. Концепт есть проявление частного понимания понятия, которое можно проанализировать лингвистически. Выше мы выделили несколько семантико-тематических полей «счастья». Предполагается, что концептуальная картина «счастья» в романе Набокова довольно сложная и динамичная. Более того, концептуальные картины счастья и лексические наполнения семантико-тематического поля являются разнообразными и могут даже не находить точек соприкосновения. Так концепт «счастье» эволюционирует у Ганина в рамках следующих сюжетных линий: «Встреча с Машенькой», «Письма Ганина и Машеньки», «Ожидание Машеньки». Само словосочетание встреча с Машенькой имеет двойственное значение, поскольку в настоящем романа Ганин так и не встречается с Машенькой, читатель знакомится с Машенькой только по воспоминаниям Ганина. Таким образом, встреча с Машенькой произошла, но в прошлом Ганина, за девять лет до описываемых событий, однако Ганин переживает «встречу» как будто заново. Это подтверждает и семантико-тематическое поле концепта «счастье», которое можно выделить в контекстах, посвященных теме «Встречи с Машенькой». Центральным концептом является Машенька, причем в романе она также меняется, вначале безликий, потом с очертаниями и далее уже более четкий образ: «женский образ» – «женский облик» – «Машенька» – «татарские глаза». Воспоминания оживают, и Ганин начинает жить прошлым, отрываясь от реальности настоящего. Настоящее описывается в романе в серых красках, мешающее встретится со счастьем – «назойливые тени». Концепт счастье наполняется живыми воспоминаниями Ганина и «раскрашивается», в концепте счастья появляются лексемы, описывающие пространство или описывающие его: «солнце», «ветер», «дождь», «запах», «звук», т.е. включаются как бы все органы чувств, которые начинают ощущать «счастье». Воспоминания оживают, и появляется сема «движения», которая присутствует в следующих лексемах и выражается через них в данном тематическом контексте романа: велосипед, мчишься, безумствуешь, звякали, скакали, пело. Как видим, сема движения проходит как в физическом понимании, так и в ментальном, безумствовать, буквально «лихорадочно мыслить», а также в олицетворении неодушевленных предметов: ветер пел, телеграфные столбы пели.Также в семантико-тематическое поле концепта входит лексема «жизнь». Частично данная лексема также находит свое отражение в «раскрашивании» счастья, т.е. прошлое счастье оживает вновь для Ганина и становится реальнее, чем его настоящее, а настоящее и реальное, лишь помогает ему вспомнить и четче представлять прошлое. Нельзя не обратить внимание на сокровенный и необыкновенный, которое, на наш взгляд также характеризуют концепт «счастье» на данном периоде развития литературного произведения, а также душевного развития главного персонажа. Несмотря на то, что обычно дождь и ненастная погода имеют отрицательные коннотации в литературных контекстах.