Здоровое общество" и человеческая индивидуальность в теории Э.Фромма

Заключение
Подводя итог всему сказанному выше, можно сделать следующие выводы. Несмотря на то, что Эриха Фромма нельзя назвать революционером, но тем не менее его взгляды носили весьма революционный характер. По его мнению, общество не должно следовать массовым порывам. Безрассудное следование мнению большинства зачастую должно быть тревожным звонком должно заставить задуматься о том, насколько здорово данное общество.
Фромм предложил проекты общественных преобразований, с которых могло бы начаться создание здорового общества. Суть этих предложений в создании небольших — человек по десять — «групп межличностного общения», в которых близкие друг другу люди в условиях свободного получения всей необходимой информации обсуждали бы самые разные вопросы экономики, политики, образования, здраво ...

Содержание
Введение. 2
1.Концепция «здорового общества» Эриха Фромма. 3
2. Критерии «Здорового общества» Эриха Фромма. 14
3.Место человека в концепции «здоровое общество» Эриха Фромма………………………………………………………………..….. 22
Заключение. 29
Список использованной литературы 30

Введение
Эрих Фромм известный немецкий ученый-философ, известный своими довольно радикальными взглядами. Его считали нео-фрейдистом, то есть он придерживался и развивал те взгляды, которые были предложены Фрейдом. Он имел репутацию не-револиюционера. Он никогда не склоняйся в сторону насильственной революции несмотря на свои весьма радикальные взгляды. По образованию он был психотерапевтом, и в жизни в своем учении его тоже можно было назвать психотерапевтом, но уже в переносном смысле. Он был реформатором, он стремился к тому, чтобы лечить, общество, в первую очередь терапевтическими методами. При этом революции от считал хирургическим методом лечения. Радикальные взгляды Фромма всегда были несколько «прикрыты» его реформаторской позицией, несмотря на то, что революционная мысль, несом ненно, вызывала у него уважение.
Цель нашей работы – рассмотреть и проанализировать концепцию Эриха Фромма о «здоровом обществе».
Задачами работы являются:
проанализировать концепцию Э.Фромма «здоровое общество»;
проанализировать критерии определения «здорового общества»;
проанализировать и выявить место человека в концепции Эриха Фромма «здоровое общество.
 

Фромм считал, что более далекого от истины предположения нет. По его мнению, единодушие не может быть связанным с душевным здоровьем или с разумом. Свою точку зрения он подтверждал простейшим примером, если миллион людей подвержены какому-либо пороку, это не желает порок добродетелью, или же если, к примеру, если большое количество людей разделяют какие-либо заблуждения, они не перестают от этого быть заблуждениями. Ну и как следствие если миллионы людей имеют одну и ту же форму какого-либо психической патологии, они не становятся здоровыми только от того, что от такого же недуга страдает большое количество людей. Следует также отметить еще один важный аспект точки зрения Эриха Фромма. Он дифференцировал индивидуальные и социальные психические заболевания, обозначая их такими понятиямикак ущербность и невроз. В случае, когда человек не может достичь свободы, когда его действия не могут носить спонтанный характер, когда у человека отсутствует возможность подлинного самовыражения, в данном случае Фромм определял человека как глубоко ущербным, поскольку наше общество предполагает, что каждое человеческое существо так или иначе стремиться к свободе и непосредственности в выражении своих чувств. Ситуацию, когда большая часть членов общества не достигает подобного состояния, Фромм обозначал как социально-заданную ущербность. По причине того, присуща она не одному индивиду, а многим, человек не способен признать опасность этого явления, он не ощущает угрозы возникновения чувства собственного отличия от других, чувства, которое можно было бы сравнить с отверженностью. То, что он может проиграть в плане богатства жизненных впечатлений, в том, что он потеряет в плане невозможности ощутить в подлинной мере счастье, человек компенсирует за счет приобретенной безопасности, которую он обретает, приспособляясь к обществу. Само общество зачастую способствует тому, что социально-заданная ущербность не воспринимается, как что-то негативное, а ладе напротив, трактуется обществом как некая добродетель, именно поэтому у человека создается впечатление того, что он чего-то достиг и этим стоит гордиться. Фромм считал, что в современном мире, всевозможные виды ущербности заданы обществом наперед, и заданы в такой степени, что не вызывают должной реакции, к примеру презрения, или раздражения. Эрих Фромм описывал современного человека как автомат, который не способен на переживания. Он ощущает себя таким, каким, как ему кажется, его воспринимает общество. Искренний смех у людей заменила искусственная улыбка, словесное общение уступило место болтовне, которая не несет никакой смысловой нагрузки, чувство безнадежности заменило боль. Другими словами, такой человек страдает от отсутствия в его жизни спонтанности и индивидуальности, что в свою очередь может оказаться потерей, восполнить которую будет невозможно. При этом, он не выделяется из миллионов людей, которые находятся в таком же состоянии. В большинстве случаев, для таких людей общество предусматривает модели поведения, при которых такие люди могу сохранить здоровье, несмотря на свою ущербность. То есть общество в этом случае, предлагает свое собственное решение, направленное на предотвращение возможной вспышки невротических синдромов, которые могут быть спровоцированы порождаемой обществом ущербностью. Фромм считал, что такие блага цивилизации как кино, радио, телевидение, всевозможные спортивные мероприятия, все есть ни что иное, как способ спастись бегством. Причем бегством от самого себя. О считал, что если на несколько дней или недель, закрыть все кинотеатры, прекратить радиовещание и перестать выпускать газеты, то уже через короткое время, тысячи лелей впадут в состояние сильной тревоги, которую с точки зрения клинической психологии можно назвать неврозом. И если при всем этом исключить средства, которые могут подавить реакцию на социально заданную ущербность, то мы как раз увидим перед собой явное заболевание. Лишь незначительное меньшинство, по мнению Фромма, признает, что модель поведения, предлагаемая обществом не есть эффективна. Чаще всего, это меньшинство составляют те, кто подвержен более серьезной индивидуальной ущербности, чем основная масса, и в этом случае, предлагаемые культурой средства не помогают предотвратить вспышки болезни. Для примера рассмотрим человека, целью которое является получение власти и славы. Несмотря на то, что сама данная цель уже носит патологический характер, однако, существует ощутимая разница между тем, кто прилагает усилия для того, чтобы достичь желаемого результат, и тем, кто уже является тяжело больным, вместо того, чтобы предпринимать попытки к достижению своих желаний, он попадает во власть своих инфантильных притязаний и просто ждет, когда произойдет чудо и он получит желаемое. В конечном счете он испытывает все большее и большее бессилие. Заканчивается все это тем, что он приходит к ощущению собственной никчёмности, бесполезности, а, следовательно, наступает разочарование. В результате рассмотренного различия между неврозом и социально заданной ущербностью может сложиться впечатление, что стоит только обществу принять меры против вспышки явных симптомов, как все оказывается в порядке, и оно может продолжать беспрепятственно функционировать, сколь бы ни была велика ущербность, порождаемая им. Однако история показывает, что это не так.Действительно, в отличие от животных человек проявляет почти безграничную приспособляемость; он может есть почти все, может жить практически в любых климатических условиях и приспосабливаться к ним, и вряд ли найдется такое психическое состояние, которого он не мог бы вынести и в котором не способен был бы жить. Он может быть свободным или рабом, жить в богатстве и роскоши или влачить полуголодное существование, может вести мирную жизнь или жизнь воина, быть эксплуататором и грабителем или членом братства, связанного узами сотрудничества и любви. Едва ли существует психическое состояние, в котором человек не мог бы жить, и вряд ли есть что-нибудь такое, чего нельзя было бы сделать с человеком или для чего его нельзя было бы использовать. Казалось бы, все эти соображения подтверждают предположение о том, что нет единой человеческой природы, а это фактически означало бы, что «человек» существует не как вид, а только как физиологическое и анатомическое существо.2. Критерии «Здорового общества» Эриха ФроммаПонимание психического здоровья находится в прямой зависимости от того, как мы понимаем саму природу человека. Условия его существования способствуют возникновению определенных страстей и потребностей. Внутренние химические процессы, протекающие в любом живом организме (как у человека, так и у животных) обуславливают возникновение таких потребностей как голод, жажда, потребность во сне, сексуальное желание. От удовлетворения этих потребностей зависит выживание организма, поэтому если данные потребности не будут удовлетворяться, то они выходят на первый план и становятся наиважнейшими (в частности голод и жажда). Однако для человека, удовлетворение данных потребностей не является гарантом того, что психически человек при этом будет здоров. Все человеческие потребности находятся в зависимости друг от друга, а, следовательно, помимо физиологических должны быть удовлетворены еще и такие потребности как потребность в приобщенности, потребность в преодолении ограниченности собственного существования и многие другие. В данном вопросе Э.Фромм расходился с взглядами Фрейда, несмотря на то, что его всегда считали последователем Зигмунда Фрейда. Э.Фромм считал, что все самые великие человеческие страсти, любое сильное желание, движущее человеком все это, и берет свое начало в неком специфически-человеческом источнике, а вовсе не связано с различными фазами развития либидо, как утверждал в своей теории Фрейд. Сам по себе процесс удовлетворения естественных человеческих потребностей человека с физиологической точки зрения процесс крайне примитивный. Трудности, которые могут в данном случае возникнуть носят исключительно социологический либо экономический характер. А вот когда речь идет об удовлетворении специфических человеческих потребностей, то здесь все гораздо сложнее, и на удовлетворение данного вида потребностей оказывает влияние довольно большое количество факторов. Одно из важных мест, среди данных факторов занимает порядок организации самого общества, в котором находится человек, а также то, как это общество определяет отношения между людьми. Э.Фромм считал, что, когда речь идет о психических потребностях, которые обусловлены некоторыми особенностями человеческого существования, здесь стоит сказать, что данные потребности обязательно должны быть удовлетворены. В случае, когда психические потребности должным образом не удовлетворяются, это чревато утратой душевного здоровья. То есть Э.Фромм считал, что удовлетворение психических потребностей важно настолько же, насколько важно и удовлетворение физиологических потребностей, и считал, что неудовлетворение их может привести человека к смерти. Также, Э.Фромм отмечал, что способы, которыми можно удовлетворить свои психические потребности чрезвычайно разнообразны, разница между ними равносильна разнице между различными степенями психического здоровья. Другими словами, если какая-либо из основных потребностей не реализуется, то может возникнуть то или иное психическое расстройство. Если же потребность реализована, но, способ ее реализации является неудовлетворительным с точки зрения человеческой природы, то на этом фоне может возникнуть невроз. К примеру, каждый человек нуждается в связи с другими людьми. Однако, если подобная связь достигается за счет симбиоза либо отчуждения, то в этом случае человек лишается своей независимости. Человек становится слабым и страдающим, и, как следствие, становится подвержен таким чувствам как озлобление или вовсе безразличие и апатия ко всему, что его окружает. И напротив, если человеку удается установить отношения с окружающими людьми, которые убудут основаны на принципах любви, то в этом случае, человек обретает чувство единства с окружением, при этом сохраняя не менее важно для него чувство своей целостности. Э.Фромм описывал в своей книге также и отношения человека и природы. Он считал, что только при помощи созидательного труда, человек сможет соотнести себя с природой, и стать единым целым с ней, при этом сможет избежать бесследного во ней растворения. Человеческий разум и его индивидуальность не смогут полноценно развиваться до тех пор, пока он укоренен в природе, в своем родовом начале. Человек становится жертвой природы, однако при этом у него отсутствует возможность чувствовать себя с ней единым. Человек сможет ощутить себя хозяином жизни только в том случае, если он развивает свой разум, если он обладает способностью любить, если он может по- человеческие переживать мир людей и мир природы. Ну и вполне логичным заключением вышесказанного является то, что существует два способа преодолеть ограниченность собственного сознания. Один из них-разрушительность, ведущий к страданиям, другой- созидательность, приводящий в конечном итоге к счастью. Также важно отметить и то, что чувство тождественности придает человеку силу только в том случае, когда оно основано на ощущении собственных возможностей. В случае если данное чувство в своей основе опирается на группу, и при всем том разнообразии своих форм делает человека зависимым, и как следствие человек становится слабым. В конечном итоге человек может сделать этот мир своим только в той мере, в какой он способен постигать действительность; но если он живет иллюзиями, ему ни за что не изменить условий, порождающих эти иллюзии.Обобщая, можно сказать, что понятие психического здоровья вытекает из самих условий человеческого существования и едино для всех времен и всех культур. Психическое здоровье характеризуется способностью к любви и созиданию, освобождением от кровосмесительной привязанности к роду и земле, чувством тождественности, основанным на переживании своего «Я» в качестве субъекта и реализатора собственных способностей, осознанием реальности вне нас и в нас самих, т. е. развитием объективности и разума.Такое представление о психическом здоровье в значительной мере соответствует заповедям великих духовных учителей человечества. С точки зрения некоторых современных психологов, такое совпадение служит доказательством того, что наши психологические посылки не «научны», что они представляют собой философские или религиозные «идеалы». Им, как видно, трудно примириться с выводом о том, что во всех обществах великие учения базировались на разумном проникновении в человеческую природу и на условиях, необходимых для полного развития человека. А ведь именно этот вывод, по всей видимости, больше соответствует тому обстоятельству, что в самых разных местах земного шара, в разные исторические периоды «пробудившиеся» проповедовали одни и те же нормы совершенно или почти независимо друг от друга. Эхнатон, Моисей, Конфуций, Лао-цзы, Будда, Исайя, Сократ, Иисус утверждали одни и те же нормы человеческой жизни лишь с небольшими, незначительными различиями.Но есть особая трудность, которую многие психиатры и психологи должны преодолеть, чтобы принять идеи гуманистического психоанализа. Они все еще мыслят категориями материализма XIX в., полагавшего, что источником (и причиной) всех важных психических явлений должны быть соответствующие физиологические, соматические процессы. Так, Фрейд, чья основная философская направленность сформировалась под влиянием материализма этого типа, считал, что в «либидо» он нашел именно такой физиологический субстрат человеческих страстей. Согласно излагаемой здесь теории, потребности в приобщенности, преодолении ограниченности собственного существования и т. д. не имеют соответствующей физиологической основы. В этом случае она образуется всей человеческой личностью в процессе ее взаимодействия с миром, природой и человеком; основу составляет практическая жизнь человека, проистекающая из условий человеческого существования. В философском плане мы исходим из иных посылок, нежели материализм XIX в.: в качестве главных эмпирических данных для изучения человека мы берем его деятельность и взаимодействие с людьми и природой.Если мы примем во внимание, что представляет собой эволюция человека, то наша трактовка психического здоровья приведет к некоторым теоретическим затруднениям. Есть основания полагать, что человеческая история началась сотни тысяч лет назад с действительно «примитивной» культуры, когда разум человека еще находился в зачаточном состоянии, а система его ориентации весьма отдаленно отражала истину и действительность. Возникает вопрос: следует ли считать этого первобытного человека недостаточно здоровым психически, если у него просто отсутствовали те качества, которые он смог бы приобрести только в ходе дальнейшей эволюции? На этот вопрос наверняка можно было бы дать всего один ответ, открывающий простейший путь к решению проблемы. Он заключался бы в очевидной аналогии между эволюцией человеческого рода и развитием отдельного индивида. Если отношение к внешнему миру взрослого и его способность ориентироваться в нем находится на уровне развития месячного младенца, мы, несомненно, отнесем такого человека к разряду тяжелобольных, возможно, шизофренией. Однако для месячного ребенка то же самое отношение является совершенно нормальным и здоровым, так как оно соответствует его уровню психического развития. Таким образом, психические заболевания взрослых можно определить (и Фрейд это показал) как фиксацию на ориентации, свойственной более ранней стадии развития, или регрессию по отношению к этой ориентации, уже не соответствующей тому уровню, которого должен был бы достичь данный человек. Аналогичной была бы мысль, что род человеческий подобно ребенку начинает свой путь с примитивной ориентации, и мы бы считали здоровыми все формы ориентации, адекватные соответствующему этапу эволюции человека. В то же время следовало бы расценивать как «болезненные» те виды «фиксации» и «регрессии», которые представляют более ранние стадии развития, уже пройденные человечеством. Однако сколь бы заманчивым ни казалось подобное решение, в нем не учтен один момент. У месячного младенца еще нет органической основы для взрослого отношения к окружающему миру. Он ни при каких обстоятельствах не может думать, чувствовать или действовать, как взрослый. Напротив, человек, существо родовое, на протяжении сотен тысяч лет уже имел в физиологическом плане все необходимое для зрелости: его мозг, телесная координация и физическая сила не претерпели изменений за все это время. Эволюция человека зависела исключительно от его способности передавать знания грядущим поколениям и таким образом накапливать их, и она есть результат культурного развития, а не органических изменений. Ребенок из самой примитивной культуры, перенесенный в культуру высокоразвитую, развивался бы в ней наравне со всеми другими детьми, так как единственное, что определяет его развитие, — это культурный фактор. Другими словами, в то время как для месячного ребенка вообще невозможно достичь духовной зрелости взрослого (вне зависимости от культурных условий), любой человек, начиная с первобытного, мог бы прийти к совершенству, обретаемому человечеством на вершине его эволюции, если бы у него были необходимые для этого культурные условия. Отсюда следует, что говорить о примитивности, неразумности и кровосмесительных наклонностях, присущих человеку на соответствующей стадии эволюции, и заявлять подобное относительно ребенка, — совсем не одно и то же. Однако, с другой стороны, развитие культуры — необходимое условие человеческого прогресса. В результате может показаться, что у этой проблемы нет вполне удовлетворительного решения: с одной стороны, мы можем говорить о недостатке психического здоровья, с другой — о раннем этапе развития. Однако это затруднение представляется значительным только при рассмотрении проблемы в самых общих чертах; стоит лишь приступить к изучению более конкретных проблем нашего времени, как оказывается, что дело обстоит гораздо проще. Мы достигли такого уровня индивидуализации, при котором только вполне развитая, зрелая личность может полноценно пользоваться свободой; если индивид не развил в себе разум и способность любить, он, будучи не в состоянии вынести бремя свободы и индивидуальности, ищет спасения в искусственно созданных узах, дающих ему чувство принадлежности и укорененности. В наше время любой возврат от свободы к искусственной укорененности в государстве или расе есть признак психического заболевания, так как он не соответствует достигнутому этапу эволюции и, несомненно, ведет к патологическим явлениям.Независимо от того, говорим ли мы о «психическом здоровье» или о «зрелом развитии» человечества, понятия психического здоровья или зрелости объективны, они получены в результате изучения «положения человека» и вытекающих из него человеческих нужд и потребностей. Следовательно, как я уже указывал в главе II, нельзя определять психическое здоровье через «приспособление» индивида к обществу, в котором он живет; как раз наоборот: его следует определять с точки зрения приспособления общества к потребностям человека, исходя из того, способствует оно или препятствует развитию психического здоровья. Здоров индивид или нет — это в первую очередь зависит не от самого индивида, а от структуры данного общества. Здоровое общество развивает способность человека любить людей, стимулирует созидательный труд, развитие разума, объективности, обретение чувства собственного «Я», основанного на ощущении своих творческих сил. Нездоровое общество порождает взаимную вражду, недоверие, превращает человека в объект манипуляций и эксплуатации, лишает его чувства «Я», сохраняющегося лишь в той мере, в какой человек подчиняется другим или становится автоматом. Общество может выполнять обе функции: и способствовать здоровому развитию человека, и препятствовать ему.