История философии Н. Я. Данилевского и Леонтьева

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Решив поставленный в начале исследования задачи, а именно:
- изучив теория культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского;
- рассмотрев пути развития России и славянской цивилизации в с системе Н.Я. Данилевского;
- разобрав проблему «Запад – Россия» в контексте философии истории, а также историософскую систему Н.Я. Данилевского;
- изучив определение места и роли России как культурно-исторического типа в историософской системе К.Н. Леонтьева;
- определив исторический путь развития России и перспективы русской цивилизации по К.Н. Леонтьеву;
- рассмотрев критику идей Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева.
Можно сказать, что во-первых, работы Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева оказали значительное влияние на развитие отечественной мысли. Кроме того, высказанные данными философами мысл ...

ОГЛАВЛЕНИЕ


ВВЕДЕНИЕ 3
1 ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ Н.Я. ДАНИЛЕВСКОГО 5
1.1Теория культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского 5
1.2 Пути развития России и славянской цивилизации в историософской системе Н.Я. Данилевского 15
1.3Проблема «Запад – Россия» в контексте философии истории Н.Я. Данилевского 22
1.4 Историософская система Н.Я. Данилевского и христианская картина истории 30
2 ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ К.Н. ЛЕОНТЬЕВА, РУССАЯ ПЕРСПЕКТИВА 35
1.4Россия как культурно-исторический тип в историософской системе Леонтьева 35
1.2 Исторический путь развития России и перспективы развития русской цивилизации 41
1.3 Критика западной цивилизационной модели и буржуазной культуры 47
1.4 Эсхатология К.Н. Леонтьева 52
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 55
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 57

ВВЕДЕНИЕ
Русская философия XIX века богата значительными имена и достаточно выразительными идеями, среди которых неизменно выделяют таких деятелей как Н.Я. Данилевский и К.Н. Леонтьев. Н.Я. Данилевский – выдающийся русский мыслитель, который первый не только в отечественной, но и в мировой мысли в целом, предложил цивилизационный подход к историческому процессу и перестал рассматривать его сугубо с европоцентрических позиций, что было свойственно европейской философии истории. Так, Николаю Яковлевичу Данилевскому отечественная философия обязана цивилизационным подходом к истории, критикой общечеловеческой цивилизации и концепцией культурно-исторических типов. Основанная на четырёх базисах: религии, культуре, политике и общественно-экономическом укладе, - она противопоставлялась этнографиче скому материалу. Константин Николаевич Леонтьев, русский дипломат и мыслитель религиозно-консервативного направления, занимался как философией истории и философской антропологией, так и религией, метафизикой, политологией, культурологией. Именно им разрабатывался ряд значительных идей, например, его работы привели к формированию значительных по своей ценности идей триединого процесса и византизма. Отсюда неудивительно, что данная периодизация связана с их именами, а результаты их трудов подвергаются тщательному анализа различных учёных-исследователей.
Необходимо также отметить, что идеи Данилевского и Леонтьева частично легли в основу знаменитого труда немецкого мыслителя Освальда Шпенглера «Закат Европы» или, если переводить более точно, то «Закат Западного мира». Сама идея Шпенглера о различных мировых культурах, которые как и человеческий организм имеют свои стадии развития, представляющиеся как детсво-зрелость-старость, во многих своих аспектах перекликается с идеей Николая Яковлевича об культурно-исторических типах. Именно в философии русского мыслителя впервые применяется органистический подход в его историческом преломлении. Говоря о самом органистическом подходе и его методоголгии, следует отметить, что он подразумевает возможность перенесения законов развития биологического организма на развитие человеческих культур и общностей. Также как и человек, культура и цивилизация проходят различные этапы своего развития, которое неизбежно заканчивается смертью.
Актуальность же данной работы заключается в суммировании результатов исследований по истории философии Н.Я. Данилевский наряду с К.Н. Леонтьевым. Необходимо обращаться к подобному достоянию отечественной мысли с тем, чтобы её результаты не были утеряны с течением времени, а значение получало дополнительный смысл благодаря современному политическому и идеологическому положению России. Отдельно следует отметить актуальность заявленной тематики в свете современных международных политических и геополитических процессов. Значительные успехи глобализации, которые наблюдались в конце XX в. и в начале XXI в., на данном этапе становления исторического процесса начинают сменяться противоположной тенденцией. Данная тенденция подразумевает отказ от редукции многообразных культурных и религиозных традиций к одной единой, но, напротив, подразумевает самобытность культур и цивилизаций, их принципиальную несводимость в одну квазикультуру и квазицивилизацию. Подобный разворот общемировых тенденций подразумевает выработку и реализацию иной внешнеполитической программы, которая предусматривала возможность диалога различных культур друг с другом, а не их растворение в неразличимом тождестве, которое исключает возможность диалога в виду отсутствия хотя бы двух различных сторон.
В этом свете новую актуальность также приобретает проблематика самобытности России, которую активно разрабатывали Н.Я. Данилевский и К. Н. Леонтьев. Как и в XIX в. сегодня вновь злободневным становится вопрос о том, является ли Россия частью Европы и Запада в целом или она, напротив, есть нечто, что скорее тяготеет к восточной культурной традиции, а возможно, что Россия это уникальное культурно-историческое образование, которому удалось интегрировать в себе как Запад, так и Восток?
Историографический аспект рассматриваемой тематики представлен именами таких мыслителей, которые занимались осмыслением философских концепций Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева, как Н.А. Бердяев, С. Н. Булгаков, Д.С. Мережковский, В.В. Розанов, С.Н. Трубецкой, С. Л. Франк и др. Все указанные выше мыслители относятся к дореволюционному периоду отечественной философской мысли. В 1922 г. философский пароход, организованный большевиками, увозит выдающихся русских мыслителей на Запад, по преимуществу в Германию. Вместе с их уходом обрывается отечественная рецепция наследия Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева, которая в советский период времени имела фрагментарный сугубо критический характер. Из немногих публикаций, вышедших по интересующей нас теме в советское время, возможно отметить работу А.М. Деборина в которой устанавливалось сходство теоретических построений Н.Я. Данилевского и О. Шпенглера и подвергались критике с марксистских позиций учение двух авторов «националистов» .
В постсоветское время философия истории Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева вновь попадает в фокус зрения российских философов, занимающихся проблематикой истории философии и философии истории. Среди современных отечественных философов, интересующихся изучением наследия Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева возможно выделить С. И. Бажев, Б.П. Балуев, С.С. Хоружий, А. В. Черняева. Совсем недавно в Москве в Доме русского зарубежья состоялась крупная конференция, которая была посвящена философскому творчеству Н.Я. Данилевского.
Давая критический анализ приведенных выше мыслителей, которые занимались и продолжают заниматься философской рецепцией работ Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева, следует отметить, что для дореволюционной историографии характерным является осмысление творчества Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева через призму собственных философских концепций. Так, Н.А. Бердяев, С. Н. Булгаков, Д.С. Мережковский, В.В. Розанов, С.Н. Трубецкой, С. Л. Франк рассматривают концепции философии истории, предложенные Н.Я. Данилевским и К.Н. Леонтьевым сравнивая их с теми философскими идеями, которые они сами формулировали. Так, ярким примером подобного отношения может выступать работа Н.А. Бердяева «Константин Леонтьев. Очерк из истории русской религиозной мысли», в которой Бердяев пишет, что «Ясно, что К. Н. эстетически любит органические периоды человеческой истории, органическое строение общества и не любит критических периодов, критическое строение общества. Общество было для него организмом, и выход его из органического состояния означал разложение и смерть. Проблема социологии и философии истории была для него не только биологическая проблема, но прежде всего эстетическая. Он задумывался над вопросами социологии и философии истории под влиянием эстетических впечатлений. И в сознании его произошло сближение и совпадение эстетических и натуралистических восприятий и критериев» . Дело в том, что такие понятия как «органический» и «критический» являются понятиями бердяевской философии, но никак не философии самого Леонтьева.
Для представителей современного философского сообщества более характерно историко-философское направление, которое не пытается утвердить свои мысли за счет других, но всего лишь реконструировать те мысли, которые были артикулированы в философском дискурсе ранее.
Основной целью данной работы является изучение истории философии Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева. Благодаря обозначенной цели были выдвинуты следующие задачи:

- изучить теория культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского;
- рассмотреть пути развития России и славянской цивилизации в с системе Н.Я. Данилевского;
- разобрать проблему «Запад – Россия» в контексте философии истории, а также историософскую систему Н.Я. Данилевского;
- изучить определение места и роли России как культурно-исторического типа в историософской системе К.Н. Леонтьева;
- определить исторический путь развития России и перспективы русской цивилизации по К.Н. Леонтьеву;
- рассмотреть критику идей Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева.
Соответственно, объектом данного исследования является история философии, а предметом – история философии Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева.
Результаты данной работы могут оказаться полезными для студентов, изучающих историю и философию, а также могут быть впоследствии применены в биографических исследованиях. В качестве метода исследования было выбрано реферирование существующих трудов по данной проблеме.
Цель и задачи исследования определили его структуру. Итак, данная работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка. Общий объём курсовой работы составляет 58 страниц.

Однако необходимо понимать, что Европа – это не одно государство, а система независимых государств, а потому говорить о её стремлении к господству некорректно. С другой стороны, основываясь на учении Данилевского, подчеркнём, что опасность для истории заключается не столько в политическом господстве какого-либо государства, сколько в культурном господстве одного культурно-исторического типа. А потому представляется совершенно неважным, каково будет внутреннее устройство данного типа: «Настоящая, глубокая опасность заключается именно в осуществлении того порядка вещей, который составляет идеал наших западников: в воцарении не мнимой, а действительной, столь любезной им, общечеловеческой цивилизации. Это было бы равнозначно прекращению самой возможности всякого дальнейшего преуспеяния или прогресса в истории внесением нового миросозерцания, новых целей, новых стремлений, всегда коренящихся в особом психическом строе выступающих на деятельное поприще новых этнографических элементов». Иными словами, сопротивление и сохранение стабильности (равновесия) за счёт сил одного народа невозможно. Для уменьшения противоречий между государствами Европы и достижением её стабильности необходимо бороться всему соединенному славянству, а именно Всеславянскому союзу21.
Разумеется, Россия как народ и как государство не может полностью прервать отношения с Европой в том же ракурсе. Однако данные отношения не должны и не могут быть «родственными». Подобную позицию во внешней политике Данилевского можно объяснить тем, что он отходит от «моральных» принципов. В центре подхода оказывается бентамовский принцип утилитарности, который традиционно понимается как принцип полезности основы и цели деятельности. Иными словами, именно он должен быть главным принципом международной политики, если следовать мысли автор; интересы какой-либо страны, политического союза или даже Европы никогда не должны ставиться выше интересов России.
Что интересно, Данилевский замечает, что самопожертвование является высшим нравственным законом, единственным основанием для которого может служить бессмертие. Он рассматривает душу человека как бессмертную, делая вывод о том, что люди могут руководствоваться в отношениях принципами нравственности между собой. В то же время государство и народ он считает явлениями временными, что означает, что в политике необходимо следовать правилу: относиться к другим надо так, как они относятся к тебе: «весьма возможно, полезно и даже необходимо смотреть... всегда и постоянно с нашей особой, русской точки зрения… какое отношение может иметь то или другое событие, направление умов, та или другая деятельность влиятельных личностей к нашим особенным, русско-славянским целям…? К безразличным в этом отношении лицам и событиям должны мы оставаться совершенно равнодушными…; тем, которые могут приблизить нас к нашей цели, должны всемерно содействовать; и всемерно противиться тем, которые могут служить ей препятствием, не обращая при этом ни малейшего внимания на их безотносительное значение — на то, каковы будут их последствия для самой Европы, для человечества, для свободы, для цивилизации. У нас должно быть свое собственное, особое понятие о всех этих предметах и твердая вера в то, что только действуя в своих видах, можем мы споспешествовать им… что цель наша свята и высока… что, только служа ей… можем мы содействовать всему высокому, какое бы имя оно ни носило: человечества, свободы, цивилизации и так далее»22. Иными словами, Данилевский предлагает правило «зеркала», которое служит своеобразным защитным механизмом самобытности России и её народа.
Данилевский также не отрицает важную роль эмоционального восприятия и реакции на окружающий мир, в том числе и в политике. С другой стороны, кроме признания существования чувственного восприятия и его влияния на восприятие как таковое, он отмечает, что ничто не должно возбуждать симпатий и антипатий. Как он пишет далее, равнодушные к красному и к белому, к демагогии и к деспотизму, к легитимизму и к революции, к немцам, французам, англичанам, итальянцам, Наполеону, Бисмарку, Гладстону, Гарибальди, - должны быть верным другом и союзником тому, кто хочет и может содействовать «единой и неизменной цели». Затем он переходит к следующим рассуждениям: «Если ценою нашего союза и дружбы мы делаем шаг вперед к освобождению и объединению славянства, приближаемся к Цареграду, не совершенно ли нам все равно: купятся ли этою ценою Египет - Францией или Англией, рейнская граница — французами или вогезская - немцами, Бельгия — Наполеоном или Голландия – Бисмарком?».
Наконец, Данилевский отмечает, что понятия «общечеловеческой цивилизации» не существует вовсе. Так, развитие человечества проистекает через самобытные культурно-исторические типы, не об одном из которых нельзя сказать, будто он представляет собой общечеловеческую цивилизацию. Таким образом, задача истории по Данилевскому – это проявление в различное время различными культурными типами свойственным мировоззрения, а также целей и стремлений. А потому можно говорить о славянстве как о самобытном культурно-исторический типе, который является своеобразным, имеет задатки для превращения в первый четырехосновный культурно-исторический тип. Следовательно, необходимо найти путь развития, альтернативный западному, и следовать ему. Лишь такое следование приведёт к самореализации славянского народа.
1.3 Проблема «Запад – Россия» в контексте философии истории Н.Я. Данилевского
В настоящее время значительную актуальность для России и мира снискали проблемы межэтнических и межрелигиозных отношений, которые также отразились в работах Данилевского. Неудивительно, что глобальные изменения мирового в структуре сообщества множат стремление народов защитить собственную этническую индивидуальность. Соответственно, они сопровождаются обострением межцивилизационных противоречий. Если же говорить о многонациональной и поликонфессиональной России, то в ней наступил период сложных преобразований, а этно-культурные процессы требуют особого внимания.
В многочисленных трудах отечественные философы анализировали Россию, представляя её как самобытную и самостоятельную цивилизацию, для определения которой главными факторами являются ответы на следующие вопросы. Так, необходимо определение отношений между понятиями Россия и Европа, Россия и христианство, Россия и западные исповедания, Россия и евразийская степь, Россия и Православие [8-15]. Они неизменно остаются острыми.
Подобно отечественным мыслителям, Николай Яковлевич Данилевский, книгой «Россия и Европа» вызвал немало споров в российском обществе конца XIX века. Подобную реакцию можно объяснить тем, что у него было много противников и оппонентов, которые находили историософскую концепцию Данилевского не выверенной, но содержащей множество противоречий. Примером может стать мнение Данилевского о борьбе Востока и Запада и его утверждения о доказательстве отсутствия борьбы.
Продолжая заданную тенденцию вопросно-ответной формы познания, Данилевский назвал первую главу «России и Европы» следующим образом: «Почему Европа враждебна России?». В ней Николай Яковлевич доказывает свою позицию: Европа всегда считала Россию опасной23. Так, европейцы не могли и не могут принять русских (славян) в качестве друзей или сотрудников. Согласно Данилевскому, европейцы отвергают славян, стремясь ослабить Россию как государство, так как не могут принять ее самобытность24. Кроме того, Европе не удаётся использовать Россию как материал для осуществления политических планов. По мнению автора, Европа неизменно отвергает русских, следуя интуитивному чувству, а не объективным историческим причинам.
Итак, можно сделать следующие выводы. Во-первых, Данилевский признает, что между Европой и Россией идет долговременная борьба, обращенная на создание собственной цивилизации со стороны России, а со стороны Европы – на полное уничтожение самобытности исторического пути России. Данные взаимоисключающие цели приводят к тому, что Европа не может принять существования культуры подобного типа, и поэтому не принимает, боится и стремится оттолкнуть её25. С другой же стороны, подобное неприятие Европой «чуждого» строя можно объяснить и сточки зрения непринятия Россией европейской культуры. Таким образом, процесс не только цикличен, более того, он замыкается, а потому неизменно привлекает к себе внимание исследователей.
Однако Данилевский утверждает, что мнение о вечной борьбе Востока и Запада в корне ошибочно. Согласно его высказываниям в главе «Восточный вопрос», «борьбы между Европой и Азией никогда не существовало».26 Затем он оспаривает идеи Соловьева о том, что противоборство Востока и Запада уходит корнями в глубину веков, когда Европа олицетворяет благотворное и животворное влияние моря, а Азия – мертвящее влияние степи27.
Итак, Данилевский провозглашает, что «борьбы между Европой и Азией никогда не существовало». Однако то, чего, по его мнению, не существует, остаётся основным вопросом истории конца XIX века. В её основе – размышления о том, возможная смена ли германо-романского культурно-исторического типа славянским. Данилевский объясняет стремление русских философов поставить борьбу Востока и Запада на первое место простым желанием смягчить вечные противоречия, отдаляющие Россию от Европы28.
Кроме того, в работе Данилевский указывает пять причин, почему борьба Европы и Азии не может и не могла никогда существовать:
1) Европа, как и Азия, никогда не сознавали себя единым целым, способным вступить в борьбу.
2) В любом политическом и военном конфликте, случавшемся в истории человечества, стороны понимали, что являются противниками. Соответственно, они объединялись в борьбе с иными силами, создавали стратегию и тактику борьбы. Никогда не было такой войны, в которой бы все народы Запада ополчились бы против всех народов Востока и наоборот.
3) Невозможность борьбы между Западом и Востоком Данилевский заключается в том, что главные силы, Европа и Азия, – понятия географические, этнические или же культурно-исторические.
Восток и Запад как географические понятия не могли вступить в борьбу. Как понятия этнографические они могли бы быть представлены арийскими племенами и семитическими в качестве двух сторон. Однако на данные аргументы можно найти контраргументы. Во-первых, этническое деление не совпадает с делением географическим. Во-вторых, при этнографическом делении Восток и Запад пришлось бы объединить в едино племя из-за исторического развития. Далее рассматриваются следующие примеры. Если мы примем иранские племена за представителей Востока в борьбе с Грецией, то будем вынуждены рассматривать их как представителей Запада в борьбе со скифами. Как известно, скифы являются истинными представителями степных народов, в то время как степь – символ Востока, который существует в концепциях сторонников теории противодействия Востока и Запада. Как понятия культурно-исторические Восток и Запад не выступают в роли культурно-исторического целого. А так как не определены противники, то и не может быть борьбы.
Данилевский также подчеркивает, что войны, которые по географическому понятию можно причислить к проявлениям борьбы между Европой (Западом) и Азией (Востоком), не отличаются от войн, которые вели народы Европы и Азии между собой. Кроме того, если бы борьба между Востоком и Западом продолжалась в его время, если следовать мысли автора, она закончилась бы очень скоро. Это можно объяснить тем, что объединенные силы процветающего Запада подавили бы силы, равные даже всем объединенным странам Востока.
Все упомянутые выше противоречия, разделенные Николаем Яковлевичем на причины невозможности существования борьбы Запада и Востока, устраняются, если рассматривать исторический процесс с точки зрения культурно-исторических типов. Согласно автору, народы, принадлежащие к одному типу, склонны к естественному расширению деятельности и влияния. Подобное стремление приводит к столкновению народов одного типа с народами другого вне зависимости, совпадают их границы с Востоком или Западом. Следовательно, можно говорить о том, что философ рассматривает борьбу народов и цивилизаций как не связанную с противоборством Востока и Запада. Напротив, она связана, по его мнению, скорее с борьбой за сферы влияния определенных культурно-исторических типов.
С другой стороны, проблема отношений между Востоком и Западом в русской философии конца XIX – начала XX веков изучалась с точки зрения влияния на Россию. Отсюда же следует её полярность, то есть деление на два направления (славянофильство, западничество), накладывавшее отпечаток на понимание черт взаимоотношений Востока и Запада. Западники требовали от России следовать примеру Европы, вливаясь в западную цивилизацию. Славянофилы, напротив, отвергали благотворность подобного развития для России. Что примечательно, изменение политической ситуации дало толчок к разрушению полярности и изменению оценки Запада и Востока в призме влияния на русскую культуру. Подобные изменения можно проследить и в сочинениях Данилевского29.
На примере анализа произведений, книг и статей, которые касаются вопроса «Восток-Запад» и роли России, мы понимаем, что извечная полярность русской историософской мысли вовсе не исчезает. Так, Данилевский всё в той же книге «Россия и Европа» выступает меньшим славянофилом во взглядах на роль России в мировом историческом процессе. Он выдвигает оригинальную мысль, основывающуюся на теории культурно-исторических типов, о которой уже говорилось выше30. Однако с точки зрения новаторства, важно отметить следующее. В данной работе Данилевский рассматривает Россию не как Восток или Запад, а как Востоко-Запад. Он отмечает, что путь России не зависит напрямую от западной или восточной цивилизации, потому что она призвана стать во главе новой зарождающейся цивилизации, иначе именуемой как культурно-исторический тип. Данный новый тип сменит западноевропейскую цивилизацию, враждебную по отношению к России, и объединит все славянские народы, которые станут этнической основой нового типа.
Данилевский уделял особое внимание «народам славянского семейства». Он фактически делил человечество на несколько этнических групп, вне зависимости от того, на Востоке или Западе они развиваются и создают культуры. Он также неизменно подчёркивал, что оригинальная культура способна заменить дряхлеющую, имя ввиду под умирающей культурой культуру германо-романского Запада. Автор обращает внимание на то, что любое стремление России копировать Запад или Восток может привести лишь к потере славянами места в мировой истории и утрате прежнего значения. Это недопустимо, поэтому любое стремление отождествить культуру России с Востоком нездорова и преступна.
Философ, создавая теорию культурно-исторических типов и смены одной цивилизации другой, не был националистом. Он отказывался от идеи о том, что только Россия может спасти мир от отсутствия культурного центра после смерти германо-романской цивилизации. Напротив, в качестве идеального положения вещей он считал тот исход событий, «когда бы все великие этнографические группы, на которые разделено человечество, одновременно развили лежащие в них особенности направления до культурного цвета; когда бы древние Китай, индия, Иран, возмужалая Европа, юное славянство и еще более юная Америка разом выказали всю полноту и все разнообразие заключающихся или заключавшихся в них сил, которые бы усугублялись благотворным взаимодействием друг на друга».
В том универсализме Данилевский крайне близок к Бердяеву, предрекавшему рождение нового мироустройства за счёт взаимопроникновения культур Востока и Запада. Однако, хотя Данилевский хотя и считал, что существование в периоде расцвета основных этносов мира является идеальным, он полагал, что это нереально и вредно для результата мирового исторического процесса. Кроме того, будучи убежденным в том факте, что культура стремится к неизбежной смерти, Данилевский полагал, что расцвет Востока и Запада в одно и то же время приведет к смерти всех культурно-исторических типов. И, наконец, он иначе понимал роль России в процессе всеобщего расцвета этнических культур мира31.
Таким образом, в философии Данилевского Россия выступает в качестве главы нового, очередного для истории человечества культурно-исторического типа, который стоит наравне с другими, уже существовавшими до него. Итак, Россия только территориально соединяет Восток и Запад, её культура должна формироваться самостоятельно. Так сформулировал один из законов, созданных Данилевским, поклонник его творчества и ученик К.Н. Бестужев-Рюмин: «Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа»32. Веря, как и большинство русских философов конца XIX - начала XX века, в историческую миссию России, Данилевский не ставит Россию выше Востока и Запада. Он делает ее первой среди равных именно на современном ему этапе исторического пути человечества33.
Далее, Данилевский отвергает понятие «общечеловеческой» культуры, которой существовать просто не может. Да, утверждает он, всечеловечность культуры возможна, однако ее основа – это самобытность сменяемых культурно-исторических типов. Потому целесообразно рассматривать роль России в этом контексте как объединяющую вокруг себя все славянские народы, чтобы создать новый культурно-исторический тип. Данный тип придёт, по мнению Николая Яковлевича, на смену западной цивилизации, как некогда западная цивилизация пришла на смену ряда культурно-исторических типов, рожденных на Востоке.
Таким образом, Н. Я. Данилевский, относимый историками философии к «поздним славянофилам», дарит идее мессианского предназначения России новое звучание.
1.4 Историософская система Н.Я. Данилевского и христианская картина истории
Органический подход к мировой истории и идеи циклизма присутствовали и в античной мысли, отражение которой встречаются и в Библии, а также подобные идеи можно встретить и в христианскую эпоху, например, у Павла Орозия или Иоахима Флорского. В эпоху Возрождения идеи циклизма и органицизма встречаются у Н.Макиавелли и Ф.Гвиччардини, однако лишь в XVII веке идея циклического развития общества была детально исследована Вико, придерживавшегося идей о культурном плюрализме (многообразии), соединенного у него с идеей прогресса.
В середине XIX века схожие с Николаем Яковлевичем Данилевским мысли также высказывал Гобино, который рассматривал всемирно-исторический процесс как смену замкнутых эквивалентных культур. Схожесть мыслителей прослеживается во взглядах на роль социальных институтов и религии в жизни индивидов как существ социокультурных. Так, Данилевский опирался на естественнонаучную методологию Кювье и Бэра вместе со специфическим русским материалом, что не наблюдается у Рюккерта34.
Так, теория культурно-исторических типов у Данилевского появилась в качестве противовеса унитарно-стадиальной концепции построения всемирной истории, распространенной в европейской философии второй половины XIX века. Отойдя от увлечения социализмом, Данилевский остался верен принципам «органицизма». В стремлении к синтезу натурфилософии и историософии Данилевский активно использовал методы естественников Бэра и Надеждина.
Фактором, также повлиявшим на мысль философа, стало знакомство с теорией эволюции Чарльза Дарвина, в результате чего дарвинизм убедил Данилевского в необходимости выдвижения альтернативной теории истории. Такая теория, не являясь эволюционной, оставалась бы в то же время научной и не отрицала бы идеальное начало.
Появление «России и Европы» и иных работ Н.Я.Данилевского в 60-е годы XIX века обусловлено внутри- и внешнеполитической ситуацией в России. «Великие реформы» внутри страны во многом были обусловлены поражением России в Крымской войне, в ходе которой проявилась общая враждебность Европы.