Характеристика мира героев Франца Кафки в контексте культуры XX века.

Введение 3
Глава I. Мир героев Франца Кафки 6
Глава II. Культурная составляющая произведений Ф. Кафки 13
Заключение 26
Список использованной литературы 28

Теперь поговорим про апокалипсис. Все знают, что это настоящий конец света. Появляются четыре всадника, которые считаются предвестниками вечного суда. В фильме тоже культивируется идея конца света.
Чума – это предвестник апокалипсиса. Чума есть в древнееврейской литературе. Происходит плановое истребление народа. Появляются всегда проповедники, которые считают мор народа расплатой за грехи.
Благодаря богатству мыслей, которыми он всегда охотно делился, Кафка был одним из самых интересных людей, которых мне доводилось встречать в своей жизни, и это несмотря на его застенчивость...
У него была увлекающая натура.
Мы часто шутили и смеялись. Он любил посмеяться и умел рассмешить друзей... Он был замечательным другом и всегда был готов прийти на помощь. И лишь оставаясь наедине с собой, он испытывал чувства растерянности и беспомощности, о которых, благодаря его самоконтролю, окружающие могли догадываться крайне редко. Дневник Кафки, несомненно, производит глубокое впечатление.
Одна из причин, побудивших меня написать эти мемуары, заключаются в том, что на основании его книг, и в первую очередь дневников, может возникнуть совершенно иная, более гнетущая картина, чем в том случае, когда будут внесены коррективы и дополнения человека, жившего с ним бок о бок долгое время.
Можно предполагать, что страсть к писательству, помимо призвания, подпитывалась необходимостью самозащиты, инстинктом жизни: литература становилась терапией, неосознанным психоанализом, возможностью частичного снятия внутренних напряжений путем "изливания" их на бумагу.
Существует даже версия, согласно которой "последняя просьба" - наказ сжечь его бумаги обусловлена деликатным желанием унести с собой свой теменос - сосуд комплексов и страхов, который не должен портить жизнь другим людям.
Вероятно, в обыденной ситуации Кафка не мог достигнуть той степени отстраненности, которая его устраивала, и был способен на это, лишь оказываясь на грани саморазрушения.
Слабость после ночей, лишенных сна, заставляла Кафку чувствовать к себе отвращение, его одолевали бесконечные фантазии распада.
Например, ему грезилось, что он лежит на земле "распростертый, нарезанный, как кусок мяса, и один из этих кусков медленно подвигает в угол собачья лапа".
Интересно произведение «Превращение».
Происшествие, случившееся с Грегором Замзой, описано, пожалуй, в одной фразе рассказа. Однажды утром, проснувшись после беспокойного сна, герой внезапно обнаружил, что превратился в огромное страшное насекомое…
«Хорошо бы еще немного поспать и забыть всю эту чепуху», — подумал он. Он привык спать на правом боку, однако ему теперь мешал огромный выпуклый живот, и после сотни безуспешных попыток перевернуться Грегор оставил это занятие. Он в холодном ужасе понял, что все происходит наяву. Но еще больше ужаснуло его то, что будильник показывал уже половину седьмого, в то время как Грегор поставил его на четыре часа утра.
Узнать, что случилось, пришел сам управляющий фирмы. От страшного волнения Грегор рванулся изо всех сил и упал на ковер.
Звук падения был услышан в гостиной. Теперь к призывам родных присоединился и управляющий. И Грегору показалось разумнее объяснить строгому начальнику, что он непременно все исправит и наверстает. Он начал взволнованно выпаливать из-за двери, что у него лишь легкое недомогание, что он еще успеет на восьмичасовой поезд, и наконец стал умолять не увольнять его из-за невольного прогула и пощадить его родителей.
При этом ему удалось, опираясь о скользкий сундук, выпрямиться во весь рост, превозмогая боль в туловище.
За дверью наступила тишина. Из его монолога никто не понял ни слова. Затем управляющий тихо произнес: «Это был голос животного». Сестра со служанкой в слезах бросились за слесарем. Однако Грегор сам ухитрился повернуть ключ в замке, ухватившись за него крепкими челюстями. И вот он появился перед глазами столпившихся у двери, прислонившись к её створке.
После этого страшного первого утра для Грегора наступила приниженная монотонная жизнь в заточении, с которой он медленно свыкся. Он постепенно приспособился к своему уродливому и неповоротливому телу, к своим тонким ножкам-щупальцам. Он обнаружил, что может ползать по стенам и потолку, и даже полюбил висеть там подолгу.
Пребывая в этом страшном новом обличье, Грегор остался тем же, кем был, — любящим сыном и братом, переживающим все семейные заботы и страдающим оттого, что внес в жизнь близких столько горя.
Мать и отец первые две недели не могли заставить себя войти к нему в комнату. Только Грета, преодолевая страх, заходила сюда, чтобы быстро убраться или поставить миску с едой.
Однако Грегору все меньше и меньше подходила обычная пища, и он часто оставлял тарелки нетронутыми, хотя его терзал голод. Он понимал, что вид его нестерпим для сестры, и потому старался спрятаться под диван за простыней, когда она приходила убираться.
Однажды его унизительный покой был нарушен, так как женщины надумали освободить его комнату от мебели. Это была идея Греты, которая решила дать ему больше места для ползанья.
Тогда мать впервые боязливо вошла в комнату сына. Грегор покорно притаился на полу за свисающей простыней, в неудобной позе. От переполоха ему стало совсем плохо. Он понимал, что его лишили нормального жилища — вынесли сундук, где он хранил лобзик и другие инструменты, шкаф с одеждой, письменный стол, за которым он в детстве готовил уроки.
И, не выдержав, он выполз из-под дивана, чтобы защитить последнее свое богатство — портрет женщины в мехах на стене. Мать с Гретой в это время переводили дух в гостиной.
Когда они вернулись, Грегор висел на стене, обхватив портрет лапками. Он решил, что ни за что на свете не позволит его забрать — скорее вцепится Грете в лицо. Вошедшей в комнату сестре не удалось увести мать.
Та «увидела огромное бурое пятно на цветастых обоях, вскрикнула, прежде чем до нее дошло, что это и есть Грегор, визгливо-пронзительно» и рухнула в изнеможении на диван.
Грегор был переполнен волнением. Он быстро выполз в гостиную за сестрой, которая бросилась к аптечке с каплями, и беспомощно топтался за её спиной, страдая от своей вины, В это время пришел отец — теперь он работал рассыльным в каком-то банке и носил синий мундир с золотыми пуговицами.
Грета объяснила, что мать в обмороке, а Грегор «вырвался». Отец издал злорадный крик, схватил вазу с яблоками и с ненавистью начал бросать их в Грегора. Несчастный бросился наутек, делая множество лихорадочных движений. Одно из яблок с силой ударило его по спине, застряв в теле.
После полученной раны здоровье Грегора стало хуже. Постепенно сестра прекратила у него убираться — все заросло паутиной и клейким веществом, истекавшим из лапок.
Привлеченный музыкой, Грегор отважился продвинуться немного дальше обычного. Из-за пыли, лежавшей повсюду в его комнате, он сам был весь ею покрыт, «на спине и боках он таскал с собой нитки, волосы, остатки еды; слишком велико было его равнодушие ко всему, чтобы ложиться, как прежде, по нескольку раз в день на спину и чиститься о ковер».
И вот это неопрятное чудовище скользнуло по сверкающему полу гостиной. Разразился постыдный скандал.
Жильцы с возмущением потребовали назад деньги. Мать зашлась в приступе кашля. Сестра заключила, что дальше так жить нельзя, и отец подтвердил, что она «тысячу раз права».
Грегор изо всех сил пытался вновь заползти к себе в комнату. От слабости он был совсем неповоротлив и задыхался. Оказавшись в знакомой пыльной темноте, он почувствовал, что совсем не может шевелиться. Боли он уже почти не ощущал, а о своей семье по-прежнему думал с нежностью и любовью.
Рано утром пришла служанка и обнаружила, что Грегор лежит совершенно неподвижно. Вскоре она радостно известила хозяев: «Поглядите-ка, оно издохло, вот оно лежит совсем-совсем дохлое!»
Тело Грегора было сухим, плоским и невесомым. Служанка сгребла его останки и выкинула вместе с мусором.
"Бессонница сплошная: измучен сновидениями, словно их выцарапывают на мне, как на неподдающемся материале". В одну из таких ночей Кафка замыслил написать свой знаменитый рассказ "В исправительной колонии" - о казни путем выбивания приговора игольчатой машинкой на теле осужденного.
Крайняя усталость и отчаяние заставляют изможденного человека принять отказ от тех целей, недостижимость которых его мучает.
В некотором смысле, творческое просветление всегда есть наслаждение подобным отказом. Но что происходит с отверженными надеждами, могут ли они совершенно раствориться в отрешенности?
С ощущением творческой силы должна появляться и надежда на признание, на благотворное изменение собственной жизни благодаря творческому успеху. Таким образом, надежда не исчезает, а лишь трансформируется.
Однажды Кафка заметил, что бессонница, вероятно, есть не что иное, как страх смерти.
Известны признания знаменитых авторов о том, что, закончив очередное произведение, они чувствуют не только "удовлетворение от проделанной работы", но и приближение опустошенности, ведь творчество помогало жить, удерживало от распада. С завершением последней строки не исполнялись мечты о грандиозных переменах в жизни. И при отсутствии признания нередко подкрадывается страх, появляются сомнения в объективной и абсолютной ценности произведения. Пожалуй, наиболее трагичным опытом Кафки было именно это осознание.
Писательство для Кафки не просто бегство от мира или победа над отцом ("ибо здесь он брал верх над отцом, которому вход в литературу был закрыт"), но - "сладкая и чудесная награда", возможность преодоления материи, входа в "иные миры", приведения мира к чистоте, правде, незыблемости.
Он увидел в мире то, что Сартр хотел узреть в Тошноте: нутро вещей. Его субъективный мир - это глубинная иррациональность, трансцендентность мира.
Кафкианская модель мира неоднозначна, конъюктивна, полисемична, любая ее однозначная трактовка недостаточна.
Даже дисгармоничность, даже фундаментальность одиночества и отчуждения, даже сущностная антиномичность личности и общества, даже принципиальная непознаваемость - только единичные трактовки. Ведь логика абсурда может быть воспринята как глубочайшая сатира (сатира и есть!), даже враждебность мира человеку - как величайшая боль!
В отличие от Дедала, даже трагедийность Кафки неокончательна: изучая метафизические проблемы жизни и смерти, он ведь не решает их, но оставляет решение нам.
Заключение
Ф. Кафка характеризуется как писатель сложной психологической судьбы. Культура его произведений сродни культуре бытовой.
Именно двадцатое столетие характеризуется трансформацией культуры в цивилизацию, прогрессирующим ее вытеснением цивилизацией.
Себя человек тысячелетиями определял не через себя и других людей, не через соотнесенность с тем, что мы называем природой. Исходным и последним для пребывания этого человека писателя в культуре было его отношение к божественной реальности.
У этого отношения существовало множество сторон, проявлений, воплощений. Они могли очень далеко отстоять друг от друга.
И все же оставались моментами одного целого, того целого, которое скрепляет собой весь историко-культурный процесс и подлежит прояснению при изучении культуры.
Человек в современное время приобрел и накопил много ценностей. Он может быть самым лучшим достижением цивилизации.
Ценности по мере развития становятся менее материальными. Это помощь духовная, обращение в храмы с молитвами. Люди развиваются не только в культурном плане, но и духовном.
Следует отметить значительную сложность происходящих в российской культуре XX века изменений.
Положительные перемены противоречивы и зависят от ее освобождения от идеологического диктата, приобретения художниками невиданной ранее свободы творчества, усиления интенсивности культурного обмена, децентрализации управления процессами создания, распространения и потребления духовно-культурных особых ценностей.
Кафка одноплановый писатель, он стремится особенно быть привязанным ко всем, кто не может использовать новых людей. Люди обретают душевный покой, воспринимаются более отчетливо с помощью повествовательного элемента. Они любят все новое.
Человек, по мнению Кафки, стержень всего, что готовят нам другие люди. Новый человек обречен на гибель, так как его не понимают другие. Многие использовали новые технологии для всего, что делается сегодня в мире.
Кафка ненавидит людей разноплановых. Он сложный в отношению к обыденности. Но это интересный писатель для будущего человечества. Он подсказывал все, что может быть использовано на благо человечества.
Западная культура в своем развитии накопила великие ценности. Задача современного общества – сохранить и приумножить их в своем развитии сегодня.
Список использованной литературы
Книги
№ 1. Введение в теорию художественной культуры: Научн. ред Л.М. Мосолова. – СПб, 2006. – 326 с.
№ 2. История литературы XX века. – М.: Айрис-пресс, 2003. – 312 с.
№ 3. История мировой литературы. – М.: Аспект-пресс, 2009. – 678 с.
№ 4. Проблемы поэтики Ф. Кафки. – М.: Изд-во Эксмо, 2004. – 412 с.
№ 5. Каган М.С. Философия культуры. – СПб.: Мысль, 1996. – 320 с.
№ 6. Кармин С.А. Основы культурологии: морфология культуры. – СПб.: Лань, 1999 – 428 с.
№ 7. Кафка Ф. Избранные произведения. – М.: Изд-во Эксмо, 2007. – 786 с.
№ 8. Культурология / Сост. и отв. ред. А. А. Радугин. – М.: Изд-во Центр, 2002. – 306 с.
№ 9. Культурология: учебное пособие для студентов высших учебных заведений/ под ред. Г.В. Драча. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. – 576 с.
№ 10. Сапронов П. А. Культурология. – 2-е изд., доп. – СПб.: Изд-во Союз, 2001. – 560 с.: ил.
№ 11. Трофимова Р. П. История культурологи. – М.: Академ. проект, 2003. – 608 с.
Статьи
№ 12. Гирц К. Насыщенное описание: в поисках интерпретативной теории культуры // Самосознание мировой культуры. – СПб.: Изд-во Петрополис, 1999. – 420 с.
Введение в теорию художественной культуры: / Научн. ред Л.М. Мосолова. – СПб, 2006. – С. 36.
Проблемы поэтики Ф. Кафки. – М.: Изд-во Эксмо, 2004. – С. 12.
История мировой литературы. – М.: Аспект-пресс, 2009. – С. 480.
Гирц К. Насыщенное описание: в поисках интерпретативной теории культуры // Самосознание мировой культуры. – СПб.: Изд-во Петрополис, 1999. – С. 280.
История литературы XX века. – М.: Айрис-пресс, 2003. – С. 97.
Культурология / Н. Г. Багдасарьян, А. В. Литвинцева, И. Е. Чучайкина; под ред. Н. Г. Багдасарьян. – 5-е изд., испр. и доп. – М.: Изд-во Высшая школа, 2007. – С. 689.
Культурология / Сост. и отв. ред. А. А. Радугин. – М.: Изд-во Центр, 2002. – С. 280.
Трофимова Р. П. История культурологии. – М.: Академ. Проект, 2003. – С. 182.
История литературы XX века. – М.: Айрис-пресс, 2003. – С. 99.
Проблемы поэтики Ф. Кафки. – М.: Изд-во Эксмо, 2004. – С. 134.
2