Финская культура на берегах Невы: с древних времен до основания Петербурга.

Оглавление
Введение 3
Глава 1. Нева и поселения на ее берегах 4
1.1 Нева. География, этимология названия 4
1.2 Историко-географическая характеристика невских берегов с древних времен и до создания Санкт-Петербурга 7
Глава 2. Финская культура на Невских берегах 12
2.1 Финское племя 12
2.2 Другие достопримечательности по берегам Невы 13
Глава 3. Петербург в финском фольклоре 19
Заключение 25
Список литературы 26

Правда, цена этой стремительности и размаха была чудовищно высока. Первыми строителями Петербурга были солдаты, пленные шведы и местные жители – финские крестьяне. Среди последних, вероятно и родились многие легенды, вошедшие впоследствии в городской петербургский фольклор.Вторым примером можно привести финскую легенду о наводнениях и Петре Великом. Тема наводнений была актуальной во всей времена, и конечно, и с первых дней возникновения Петербурга. И вот миф о схватке города и моря прекрасно совместился с исконно финской мифологией о силах моря и буйстве морского царя, которое усмиряет легендарный гусар Садко.Первое наводнение произошло в Петербурге уже в августе 1703 года,через три месяца после основания города. В ночь с 19 на 20 августа вода поднялась более чем на два метра, и если учесть, что в то время достаточно было 40 сантиметров подъёма, чтобы вода вышла из берегов и хлынула на город, то легко себе представить, с каким суеверным страхом следили за малейшими колебаниями уровня Невы петербуржцы. Вблизи кронверка на пустынном месте росла огромная ива, возрастом много старше Петербурга. Под ней в первые годы существования города какой-то пришлый старец — босой, седобородый, со всклокоченными волосами проповедовал, что в ближайшее время Господь разгневается и потопит Петербург: с неба пойдёт дождь, Нева побежит вспять, подымутся воды морские выше этой ивы и поглотят столицу Антихриста. Пророк назначал день и час этого наводнения. Пётр, узнав про эти речи, велел приковать старца на железной цепи к иве, которую должно было залить при наводнении. Предсказанный день и час наступил, а наводнения не было. В назидание обывателям старца публично наказали батогами под той же ивой и затем изгнали из Петербурга. На Петербургском острове у Троицкой пристани, недалеко от крепости, ещё до основания города стояла сосна или ива. В 1701 году произошло чудо: в сочельник на этом дереве зажглось множество свечей, а когда люди стали рубить дерево, чтобы достать свечи, они погасли, а на стволе остался рубец. В 1720 году на Петербургский остров явился пророк и стал уверять народ, что скоро с моря нахлынет вода и затопит весь город. Пётр вывел на берег роту гвардейцев Преображенского полка и волшебное дерево велел срубить, а пророка наказать кнутом у оставшегося пня. «Однажды Пётр посетил Пулковские высоты. Поднявшись на склон Пулковской горы он воскликнул: «вот здесь-то не доберётся вода! На что старый чухонец возразил, что его дед видел, как вода во время наводнения доходила до ветвей древнего дуба у подножья горы... Пётр сверкнул глазами, потребовал топор и отсёк те ветки у дерева». Пётр прекрасно понимал, что наводнение – союзник его врагов, а каждая победа над стихией, это победа нового над старым. И в этой борьбе должны использоваться все средства: от укрепления берегов и рытья каналов до борьбы с суевериями – царским словом и плетьми. В конечном счёте всё служило главной цели: укреплению веры в торжество человека над стихией. Истолкование легенды представляется нам следующим образом: Культ священных деревьев и рощ представлял собой одну из прочных констант прибалтийско-финской культуры. Как отмечают все специалисты, в XVIII веке он был в полном расцвете и в повсеместном употреблении, в частности, и в Ингерманландии. Вокруг них в значительной мере концентрировались поверья и архаические ритуалы финского населения. По-видимому, сосна и была священным деревом местной магимагической культуры. Конечно, русские ее срубили. Но, во-первых, это происходило при личном участии их великого царя; во-вторых, это место маркируется (пнем и близлежащей церковью), и таким образом входит в сакральную географию нового Города. Такой процесс называется в науке трансляцией сакральных ценностей, их передачей новым хозяевам; он хорошо описан по данным всех основных традиционных типов обществ и многих древних культур. С этим толкованием согласуются и другие легенды, связанные с поведением Петра Великого. Но стоит привести и третью легенду, в которой Петр выступает в качестве сеятеля и созидателя. Так, до настоящего времени на Каменном острове показывают большой дуб, бережно огражденный еще в старые времена. По петербургскому преданию, он был посажен Петром I в 1714 году. Это было бы не так важно, если бы дуб не был священным деревом Ингерманландии, в известной степени, первенствующим в магических представлениях о растениях этого края. Заметим, что неподалёку от этого места была большая финская деревня. А чем занимались ее жители на досуге — в общем, известно... Посадить именно дуб и именно на этом месте — значило совершить знаковое и скорее всего, положительное в местной семиотике действие. Еще одна старая петербургская легенда, приведена М.И. Пыляевым. Некая священная роща находилась поблизости от Петербурга, на десятой версте по Рижской дороге. По-видимому, она была значительным языческим культовым местом. Известно, что в ночь на Ивана Купалу сюда, под шатер, или природную беседку, образованную ветвями гигантской липы, сплетающимися с соседними деревьями, собирались ижорки. Здесь они разводили костер, медленно танцевали и, наконец, под древние заклинания, издали походившие то ли на пение, то ли на плач, приносили в жертву белого петуха. К этому месту, овеянному суеверным почтением местного населения, тянуло и Петра I, именно здесь при удобной возможности он любил отдыхать. И ту следует заметить, что Петербург был основан все же не на пустом месте, но в культурном пространстве, пронизанном сеткой сакральных ориентиров и насыщенном архаическими традициями. Такой традицией было и устроение русскими своего центра; инерция ее значительно более мощна, чем принято думать. И еще одна интересная легенда рассказывает о Петре на Неве.Пётр размашисто шагал вдоль самой кромки воды по песку, сердито отбрасывая тростью из-под ног выброшенные волнами комки водорослей и сучья. Нева вспучивалась и шумела. Вода поднималась с каждой минутой. Река расширялась и, прекратив своё привычное течение, как бы разбегалась во все стороны, захватывая новые участки суши. Сердитые волны с разбегу накатывались на берег, облизывали ботфорты царя, заливали котлованы строящихся домов и отбегали, чтобы через минуту вернуться снова и завоевать ещё кусочек суши. «Сколько раз сказывали местные чухны, что поднимается река почти каждые пять лет так, что заливает всё до Дудергофской горы. Юродивый всё нудил: «Вода зальёт аж ольху на берегу у Троицы. Городу быть пусту!». Били его плетьми для примеру. А ольху срубили. Но те же чухны, суть ижора – ингерманландцы живут здесь уж пятьсот лет или больше… Правда в устье не строили прочных домов, а хижины при наводнении разбирали и брёвна связывали в плоты. Тем и спасались. Темно, бедно живут». Ему вспомнился тихий Амстердам со спокойной гладью каналов, обрамленных каменными набережными. Мелодичный перезвон колоколов, медлительные повадки рыбаков и шкиперов с неизменными трубочками в зубах. И ведь они уже много лет живут под морем и ничего. «Ничего! Проложить по острову каналы, оградить город каменными набережными и дамбами, так-то река отступит перед волей человека! А мои ингерманландские чухонцы, если их приодеть и накормить, не уступят голландцам! Я давеча уже указывал Якову Римскому-Корсакову, чтобы народу ингерманландскому излишней тягости не было… Макаров!». Пётр резко остановился, так что спешивший за ним секретарь с ходу ткнулся носом царю куда-то в пуговицы сюртука. « Пиши: завтра в Указ: «Чухонцев, ижору, латышей, ну и других, переписать… и разделить всем по пропорции жалованной им земли. А помещикам их не отдавать!» Последние слова царь выкрикнул, чтобы перекричать шум ветра и гул волн, бивших здесь в берег особенно остервенело. Они подошли к бастиону строящейся крепости…»Все это финские легенды, которые рассказывают о Петре и строительстве нового города. И возможно, раз великий государь чужой страны стал героем мифов и легенд, то ингерманландское население было не так уж против того, чтобы на месте их жилья возвели город. Потому что многие остались в новом городе, появилась работа, да и ущерб от наводнений стал меньше, так как в процессе строительства, расширения и укрепления города принимались меры для защиты от стихии. И конечно, в Петербурге есть финские знаки, которые свидетельствуют, помимо достоверных исторических источников о том, что на месте великого города по берегам Невы жили предки современных финнов.ЗаключениеПодводя итоги данной курсовой работы, следует сказать, что действительно на берегах Невы до создания Санкт-Петербурга действительно проживало финское население ос своей культурой, традициями и обычаями. Кроме того, соседство, шедшее с давних времен, актуально и по сей день. И в настоящее время Россия и Финляндия находятся в дружеских и сотруднических отношениях. Кроме того, и по сей день на территории Санкт-Петербурга находится много финских знаком прошлых веков, начиная с топонимики и заканчивая архитектурой, культурными обычаями. Актуальность работы заключается в том, что соседняя Финляндия имеет с Россией идущие из древности связи, в настоящее время реализуется много программ сотрудничества, специалисты обмениваются опытом, и обе страны имеет добрососедские отношения, которые приносят пользу обоим государствам. Это было обозначено еще во введении к данной работе.И там же ставилась цель курсовой – в данной работе следовало изучить и обозначить расселение по берегам Невы финнов до появления Санкт-Петербурга. И цель следовало достичь с помощью решения некоторых задач.Так, первой задачей была характеристика Невы, ее берегов, а также историко-географический аспект. Эта задача решалась на протяжении первой главы.Второй задачей была характеристика непосредственно финского племени, его особенности, география расселения, а также культура, что собственно и являлось основной задачей. Это было решено и обозначено во второй главе.Третьей задачей стали примеры финской культуры в Петербурге, а именно были выбраны и рассмотрены финские легенды о Петре Iсоздании его Северной Пальмиры.Список литературы«Статистический ежегодник СПб» (изд. спб. городского управления, за 1892 и 93 гг.)http://www.vsevolozsk-info.ru/4-2012/neva.htmБелявский П. Река Нева (с картой). - СПб, 1881Голант В. Я. Укрощение строптивой: История наводнений на Неве. — Л.: Гидрометеоиздат, 1966. — 192 с.Народы России: живописный альбом, Санкт-Петербург, типография Товарищества «Общественная Польза», 3 декабря 1877, ст. 100Нежиховский Р. А. Река Нева и Невская губа. — Л.: Гидрометеоиздат, 1981. — (Реки и озёра нашей Родины).Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950Покровский В. И. Статистический очерк города СПб. - СПб, 1896 Рихтер Д. И. Нева, река С.-Петербургской губернии // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб, 1890—1907С.-Петербург. Исследования по истории, топографии и статистике столицы - Изд. центрального статистического комитета мин. внутренних дел, СПб, 1870Семенов П. П. Географо-статистический Словарь Российской Империи (т. III, с указанием литературы)Сорокин П.Е. О системе расселения в Приневье в допетровское время //Сельская Русь в IX–XVI вв. – М. 2008. – С. 351-362.Такала И. Р. Финны в Карелии и в России. История возникновения и гибели диаспоры. — СПб: Изд-во журнала «Нева», 2002Тилло А. А. Свод нивелировок рек // «Журнал Мин. Путей Сообщения», 1892, апрель и майФинны // Народы России. Атлас культур и религий. — М.: Дизайн. Информация. Картография, 2010. — 320 с. Финны в Европе VI—XV века: Прибалтийско-финские народы / АН СССР. Ин-т археологии; Ред. А. Н. Кирпичников, Е. А. Рябинин (отв. ред.) и др. — М.: Наука, 1990 — 197 с.Щекатов А. Словарь географического Российского государства. - М., 1805