XX съезд КПСС и внутриполитические процессы в Венгрии.

Содержание
Введение
1. Роль XX съезда КПСС в политической обстановки в СССР и мире
1.1. XX съезд КПСС и его влияние на внутриполитическую обстановку в СССР
1.2. XX съезд КПСС и «оттепель» во внешней политике
2. Международные аспекты Венгерского кризиса и роль СССР в его развязывании
2.1. Социально-экономическая и политическая ситуация в Венгрии в 1945- начале 1956 гг.
2.2. Венгерское восстание 1956 г., его подавление и политические последствия
Заключение
Список литературы

К провалу Хрущева с его реформаторскими замыслами?
Слишком много факторов мешало Хрущеву и его соратникам утвердиться в правильности принятого решения. В Будапеште события развивались с головокружительной быстротой. Днем 30 октября Имре Надь объявил в своем выступлении по радио о ликвидации однопартийной системы и возрождении коалиционной формы правления периода первых послевоенных лет. Шансы удержать Венгрию в орбите советского влияния быстро таяли. Днем раньше Израиль атаковал Египет, 31 октября в конфликт были вовлечены французы и англичане. Явившаяся полной неожиданностью для американцев, эта акция расколола Запад. В Кремле, по выражению биографа Эйзенхауэра Ст. Амброза, метались между надеждой и страхом: надеждой, что суэцкий кризис приведет к развалу НАТО, и страхом, что события в Венгрии приведут к развалу Варшавского пакта.
Что было решающим фактором, подвигшим Хрущева к неожиданной перемене позиции в «венгерском вопросе»? Не последнюю роль сыграло, по-видимому, внезапное «просветление» зарубежных коммунистических лидеров. Вечером 30 октября китайская делегация, явившись в Кремль, предложила от имени ЦК КПК «не выводить войска ни из Венгрии, ни из Будапешта». Пересмотрев оценку венгерских событий, Мао Цзэдун (который, возможно, и инициировал упомянутую декларацию от 30 октября в надежде ослабить позиции СССР в соцлагере) счел, что события в Венгрии приобретают уже не только антисоветскую, но и антикоммунистическую направленность2. Тогда же из Рима пришла паническая телеграмма от лидера ИКП П. Тольятти, высказавшего убеждение, что события в Венгрии могут далее развиваться только в реакционном направлении. Не мог не задумываться Хрущев и о собственном политическом будущем в случае неблагоприятного исхода дел в Венгрии.
31 октября, на ходу уточняя и развивая новый сценарий, Хрущев выступил с предложением пересмотреть оценку ситуации в Венгрии, войска не выводить и проявить инициативу в «наведении порядка».
Смысл предложения, поддержанного остальными членами Президиума, сводился к созданию нового правительства. Что касается кабинета Надя, то его Хрущев предложил пригласить на переговоры о выводе войск, затем, если Надь согласится, «ввести его зампремьером». Правда, за нереальностью идея ареста всего правительства Имре Надя позднее была оставлена. С Тито договорились о том, что югославы через свое посольство попытаются убедить Надя сложить полномочия.
Вечером 1 ноября Ф. Мюнних и Я. Кадар, оба — министры правительства Надя, были приглашены в советское посольство и после разговора с послом Андроповым тайно вылетели в Москву (единственным документальным свидетельством того, что правительство Кадара формировалось в Москве, а не на территории Венгрии, являются записи Малина).
Впрочем, в Кремле вопрос о том, на кого сделать ставку, еще не был решен. Хрущев, как видно из документов, склонялся в пользу кандидатуры Мюнниха, с которым был хорошо знаком, но по настоянию маршала Тито, благословившего на переговорах 2 ноября советскую интервенцию, остановил свой выбор на Кадаре (последний, по мнению Тито, был фигурой более самостоятельной и меньше походил на ставленника Москвы, нежели Мюнних, большую часть жизни проживший в СССР).
После начала штурма, призвав по радио население страны оказывать пассивное сопротивление «оккупационным войскам и марионеточному правительству», Надь с группой сторонников воспользовался убежищем, предоставленным ему югославским посольством, однако категорически отказался сложить свои полномочия. В результате Кадар и несколько министров его самопровозглашенного правительства, доставленные утром 6 ноября в Будапешт на советских бронетранспортерах, оказались не только в изоляции от собственного народа, но и в ситуации двоевластия, что помешало осуществлению кремлевского сценария.
О том, каким образом происходило в этих условиях становление режима Кадара, и о роли в этом процессе советских органов безопасности свидетельствуют документы. Сведения об этой стороне венгерских событий по понятным причинам долгое время замалчивались. Между тем во многом именно благодаря энергичной деятельности И. Серова, который практически с первого дня восстания — с 24 октября — и до начала декабря 1956 г. находился в Венгрии, хрущевскому руководству удалось сравнительно быстро консолидировать ситуацию в Венгрии.
На плечи Кадара, согласившегося возглавить новое венгерское правительство и тем самым придать интервенции видимость законности, легла задача реорганизовать власть в стране. Для ее осуществления потребовались репрессии, к которым Кадар и узкая группа его сторонников после разоблаченных ими же беззаконий, имевших место при Ракоши, были морально не готовы. Отсюда — их либеральное, по мнению Серова, отношение к «врагам» и попытки в первое время, ссылаясь на негативную реакцию населения, сдержать размах деятельности советских органов безопасности и их венгерских коллег. В политическом плане работу по «наведению порядка» координировали и направляли представители Президиума ЦК КПСС Г.М. Маленков, М.А. Суслов, А.Б. Аристов, которые с середины ноября до начала декабря 1956 г. также находились в Будапеште с негласной миссией.
Публикуемые документы демонстрируют эволюцию кадаровского руководства в первые недели после 4 ноября 1956 г., процесс осознания им того очевидного факта, что способ, которым оно пришло к власти, не оставлял для него возможности сохранить хотя бы некоторые демократические достижения революции, нормализовать обстановку в стране ценой малой крови. Документы проливают свет и на факт депортации венгров в приграничные советские тюрьмы.
В середине декабря 1956 г., дабы сломить продолжающееся сопротивление общества, в Венгрии были открыты лагеря для интернированных и введен институт чрезвычайного судопроизводства (единственной мерой, которую мог определить чрезвычайный суд, была смертная казнь). Последовала череда закрытых процессов: до начала 1960-х гг. участникам «мятежа», включая премьер-министра Надя и нескольких его сторонников, было вынесено свыше 300 смертных приговоров, десятки тысяч повстанцев, членов рабочих советов и национальных комитетов, деятелей партийной оппозиции, писателей, журналистов оказались в тюрьмах и лагерях.
Венгерские события 1956 г. показали сторонникам «национально-специфического социализма» в разных странах, что любые попытки отхода от советской модели общественного устройства воспринимаются официальной Москвой как посягательство на ее ведущую роль в международном коммунистическом движении. Не менее значительным было влияние событий в Венгрии на внутриполитическую ситуацию в СССР. Страх перед развитием событий по венгерскому образцу еще более ограничил и реформаторский потенциал хрущевского социализма, замедлил процесс десталинизации советского общества. Венгерский кризис непосредственно сказался на внутрипартийной борьбе в руководстве КПСС, временно ослабив положение Н.С. Хрущева, усилив критику курса XX съезда КПСС с ортодоксально-охранительных позиций и способствовав формированию антихрущевской оппозиции, которая предприняла открытое выступление в июне 1957 г.
Заключение
Важным событием, оказавшим влияние на положение дел внутри советского блока, явился XX съезд КПСС (14—25 февраля 1956 г.). Состоявшееся на нем разоблачение Сталина, равно как и провозглашение тезиса о многообразии путей перехода к социализму, образовали ту новую систему идейных ориентиров, в соответствии с которой зарубежные компартии должны были откорректировать свои программные установки18. При всей непоследовательности в выявлении сущности сталинизма решения XX съезда КПСС дали мощный импульс реформаторским силам в странах советского лагеря, ведь критика тех или иных сторон тоталитарной системы, за которую прежде представители оппозиционно настроенной интеллигенции подвергались нещадным гонениям, вдруг получила неожиданную поддержку из самой Москвы. Как и в предшествующие годы, движение с требованием демократизации достигло наибольшего размаха в Венгрии и Польше. В марте и апреле на многих партийных собраниях в Венгрии (особенно в среде будапештской творческой интеллигенции) звучала острая критика в адрес М. Ракоши за неспособность извлечь уроки из решений XX съезда, раздавались требования довести до конца реабилитацию жертв незаконных репрессий и, в частности, пересмотреть дело Л. Райка. Иногда открыто ставился даже вопрос об отставке Ракоши.
28 марта 1956 г. в «Правде» была опубликована большая редакционная статья «Почему культ личности чужд духу марксизма-ленинизма?» Подобного рода установочные статьи, как правило, без промедления перепечатывались или подробно излагались в партийной прессе стран народной демократии, распространяя, таким образом, свое директивное воздействие на всю советскую сферу влияния. В публикации от 28 марта главный акцент был сделан на том, что не надо «ослаблять борьбы против пережитков культа личности». Естественно поэтому, что статья была воспринята сторонниками реформ во всех странах с воодушевлением, как еще одно свидетельство поддержки их позиции официальной Москвой. Провозглашенная в конце 1940-х годов и неизменно остававшаяся в силе установка на широкое и всестороннее использование (а по сути дела, копирование, механическое насаждение) советского опыта, на протяжении ряда лет служившая орудием массированной сталинизации, в конкретных условиях, сложившихся после XX съезда КПСС, вдруг неожиданно заработала на зародившуюся в Венгрии и отчасти в Польше внутрипартийную оппозицию, позволила ей, выдвигая свои требования, ссылаться на авторитетный советский пример. Но апеллировать в своих интересах к советскому опыту реформаторы могли недолго. Политический климат в Москве не отличался устойчивостью. Обсуждение решений XX съезда в первичных организациях КПСС достигло такого критического накала, что перепуганным партийным аппаратчикам пришлось дать задний ход развернувшейся кампании. «Шли на оттепель в руководстве, в том числе и я в этом коллективе, сознательно. И сознательно побаивались этой оттепели, потому что как бы из этой оттепели не наступило половодье, которое бы захлестнуло и с которым было бы трудно справиться. А это возможно во всяком политическом деле. Поэтому мы как бы сдерживали эту оттепель», — комментировал впоследствии Н. С. Хрущев зигзаги своей политики после XX съезда. А посол Югославии в СССР В. Мичунович уже 20 апреля зафиксировал в своем дневнике: «Волна, вызванная XX съездом, разбилась о сталинистский утес советской системы и общества. Сейчас она откатывается назад и уже уносит с собой кое-что из того, что выплеснула было на поверхность».
Одним из первых симптомов произошедшего похолодания явилась статья «Правды» от 5 апреля «Коммунистическая партия побеждала и побеждает верностью ленинизму», во многом противоположная по духу публикации от 28 марта. Пафос новой статьи заключался в том, что «политика партии во все периоды ее истории была и остается ленинской политикой». Газета резко осудила «отдельные гни лые элементы», которые «под видом осуждения культа личности пытаются поставить под сомнение правильность политики партии». В унисон с этой публикацией действовала другая — перепечатка в «Правде» 7 апреля (с некоторыми сокращениями) статьи в «Жень-минь жибао» от 5 апреля «Об историческом опыте диктатуры пролетариата». Если содержание этой статьи свидетельствовало о более чем сдержанном отношении руководства второй по своему реальному влиянию компартии мира к идеям XX съезда КПСС, то самый факт ее перепечатки в «Правде» говорил о готовности лидеров КПСС откорректировать свои принципиальные позиции с учетом мнения Пекина.
С этого времени в Венгрии и Польше активизируется критика «правого уклона» в прессе. Предпринимаются и более жесткие административные меры — например, изъятие из обращения одного из апрельских номеров газеты Союза польских писателей «Нова культура», сравнившего обстановку, сложившуюся после XX съезда, с «революцией трудящихся масс против окостеневшей, покрывающей социализм все более толстой и твердой скорлупой системы бюрократизма». Осознание необходимости определенных перемен все более широко проникало, однако, и в сознание умеренных партаппаратчиков. Посольство СССР в Польше в одном из своих донесений выражало обеспокоенность в связи с тем, что в апреле на сессии сейма некоторые депутаты, особенно из числа журналистов и редакторов газет, «под лозунгом «заботы» о единстве польского народа, «заботы» о дальнейшем строительстве социализма в стране преподносили в ряде случаев вредные, фальшивые и даже антипартийные концепции, направленные на подрыв авторитета правительства и народной власти в Польше», тогда как председатель Совета Министров ПНР Ю. Циранкевич «не только обошел молчанием недопустимое поведение определенной группы журналистов, но фактически дал им положительную оценку».
Таким образом, и в Венгрии и в Польше контрнаступление, предпринятое антиреформаторскими силами, в обстановке общественного подъема, вызванного XX съездом КПСС, было все же малоэффективным. Едва ли можно было говорить и о каком-либо затишье. В середине апреля на партсобрании в Союзе венгерских писателей снова звучала резкая критика в адрес партийного руководства. Развернувшийся после XX съезда КПСС процесс формирования внутрипартийной демократической оппозиции, таким образом, отнюдь не застопорился. Оживление реформаторски настроенных сил под влиянием XX съезда КПСС происходит и в тех странах, где коммунистические режимы обладали значительно большим запасом прочности, что проявилось, в частности, в более медленных темпах реабилитаций. Так, в Чехословакии в мае 1956 г. на съезде писателей прозвучали острые выступления, вызвавшие тревогу даже у маршала Тито, в июне, на новой встрече с Хрущевым, поделившегося своими соображениями о пределах терпимости пролетарской диктатуры.
XX съезд КПСС ускорил процесс размежевания сил как в низовых организациях, так и в верхних эшелонах «братских партий».
Кризис, имевший место в Венгрии, наглядно продемонстрировал, что стремление советского руководства изменить характер взаимоотношений со странами социалистического лагеря, установленный еще при И.В.Сталине, наталкивалось на вполне объективные трудности. Большая независимость, которую требовали от Советского Союза его союзники, была чревата опасностью чрезмерной (с советской точки зрения) демократизации политической жизни этих государств и, как следствие, возможностью выхода их из зоны социалистического лагеря. В условиях ожесточенной конфронтации с Западом такая перспектива не выглядела невероятной, и это заставляло СССР действовать предельно жестко. Со своей стороны, новые лидеры стран «народной демократии» оказались своеобразными заложниками послекризисной ситуации в Восточной Европе: любая новая попытка разыгрывать в своих странах карту антисоветизма и национализма оставляла бы им малоприятную альтернативу — разделить участь М.Ракоши или И.Надя.
Список литературы
1. Волокитина, Т.В. «Холодная война» и социал-демократия Восточной Европы (1944-1948 гг.): Очерки истории/Т.В. Волокитина. - М., 1998
2. Волокитина, Т.В. Москва и Восточная Европа. Становление политических режимов советского типа (1949-1953): Очерки истории/ Т.В. Волокитина, Г.П. Мурашко, А.Ф. Носкова, Т.А. Покивайлова. - М., 2002
3. Ворошильский, В. Венгерский дневник/В. Ворошильский//Искусство кино. - 1992. - №4
4. Волкова И. В., Гориков М. М., Герский А. А. и др.; под. ред. М. Н. Зуева «История России с древности до наших дней»: Пособие для поступающих в ВУЗы. - М., 2007.
5. Гибианский, Л.Я. Н.С.Хрущев, И.Броз Тито и венгерский кризис 1956 Г./Л.Я. Гибианский// Новая и новейшая история. - 1999. - №1
6. Декада семидесятых годов; Экономический и политический кризис 80-х годов // Краткая история Польши с древнейших времен до наших дней. М., 1993;
7. Деревянко А.П., Шабельникова Н. А. История России: Учебник для вузов. Изд. 2-е, перераб., доп. М.: Проспект, Велби, 2008г. - 560 стр.
8. Дюрко, Л. 1956г.: предварительное исследование и прагматическое изложение событий/Л. Дюрко // Иностранная литература. - 1988. - №7-8.
9. Зуев М.Н., Чернобаев А.А. История России: Учебник для вузов.- М.: Высшая школа, 2009
10. Исраэлян, B.Л. Из истории идеологической подготовки контрреволюционного мятежа в Венгрии осенью 1956 г./ВЛ. Исраэлян, H.H. Николаев // Вопросы истории. -1957. - №12
11. История России IX - XX вв. Пособие по отечественной истории для старшеклассников, абитуриентов и студентов. / Под редакцией М.М. Шумилова, С.П. Рябинкина. С-П. 2009.
12. История России. Учебник – 2-е изд., перераб. и доп./под редакцией А.С.Орлов, В.А.Георгиев, Н.Г.Георгиева, Т.А.Сивохина. – Москва, Изд. «Проспект» 2009.
13. История России. / под редакцией Ш.М.Мунчаев, В.М.Устинов, Москва, Издательская группа ИНФРА - М – НОРМА, 2010.
14. К истории польско-советских переговоров 19 октября 1956 г. в Бельведере (по новым материалам) // Конфликты в послевоенном развитии восточноевропейских стран / Отв. ред. Ю.С. Новопашин. М., 1997.
15. Краус, Т. Сталинизм как историческое явление/Т. Краус // Авторитарные режимы в Центральной и Восточной Европе. - М., 1999
16. Мусатов, В.Л. СССР и венгерские события 1956 г.: новые архивные материалы/В.Л. Мусатов// Новая и новейшая история. — 1993. —№1.
17. Общественно-политический кризис 1956 года в Польше (генезис и развитие событий) // Политические кризисы и конфликты 50-60-х годов в Восточной Европе / Отв. ред. Ю.С. Новопашин. М., 1993;
18. Президиум ЦК КПСС. 1954-1964. Том 1. Черновые протокольные записи заседаний. Стенограммы / Глав. ред. академик А.А. Фурсенко. Отв. составитель В.Ю. Афиани. Составители З.К. Водопьянова, А.М. Орехов, А.Л. Панина, М.Ю. Прозуменщиков, А.С. Стыкалин. М.,  2003.
19. События 1956 года в Польше и кризис польско-советских отношений // Советская внешняя политика в годы «холодной войны» (1945 - 1985). Новое прочтение / Отв. ред. Л.Н. Нежинский. М., 1995;
20. СССР и Польша: октябрь 1956-го. Постановления и рабочие записи заседаний Президиума ЦК КПСС. Предисловие А.М. Орехова. Публикацию подготовили Е.Д. Орехова и В.Т. Середа // Исторический архив. 1996. № 5-6;
21. Стыкалин, A.C. В поисках выбора (Из истории идейных исканий в Венгрии 1945- конец 1950-х гг.)/А.С. Стыкалин// Политические системы СССР и стран Восточной Европы. -М., 1991.
22. Унчаев Ш. М., Устинов В М История России. Учебник для ВУЗов. М., Изд-во Инфра М-Норма, 2007.
2
История России IX - XX вв. Пособие по отечественной истории для старшеклассников, абитуриентов и студентов. / Под редакцией М.М. Шумилова, С.П. Рябинкина. С-П. 2009.
Зуев М.Н., Чернобаев А.А. История России: Учебник для вузов.- М.: Высшая школа, 2009
История России. Учебник – 2-е изд., перераб. и доп./под редакцией А.С.Орлов, В.А.Георгиев, Н.Г.Георгиева, Т.А.Сивохина. – Москва, Изд. «Проспект» 2009.
Стыкалин, A.C. В поисках выбора (Из истории идейных исканий в Венгрии 1945- конец 1950-х гг.)/А.С. Стыкалин// Политические системы СССР и стран Восточной Европы. -М., 1991.
Краус, Т. Сталинизм как историческое явление/Т. Краус // Авторитарные режимы в Центральной и Восточной Европе. - М., 1999
Мусатов, В.Л. СССР и венгерские события 1956 г.: новые архивные материалы/В.Л. Мусатов// Новая и новейшая история. — 1993. —№1.
Исраэлян, B.Л. Из истории идеологической подготовки контрреволюционного мятежа в Венгрии осенью 1956 г./ВЛ. Исраэлян, H.H. Николаев // Вопросы истории. -1957. - №12
Гибианский, Л.Я. Н.С.Хрущев, И.Броз Тито и венгерский кризис 1956 Г./Л.Я. Гибианский// Новая и новейшая история. - 1999. - №1
Волокитина, Т.В. Москва и Восточная Европа. Становление политических режимов советского типа (1949-1953): Очерки истории/ Т.В. Волокитина, Г.П. Мурашко, А.Ф. Носкова, Т.А. Покивайлова. - М., 2002
Ворошильский, В. Венгерский дневник/В. Ворошильский//Искусство кино. - 1992. - №4