Страх и тревожность :терминологическая и психологическая проблема

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
1. ПОНЯТИЯ ТРЕВОЖНОСТИ И СТРАХА В ПСИХОЛОГИИ
2. ТРЕВОЖНОСТЬ И ФОРМИРОВАНИЕ ЧУВСТВА БЕЗОПАСНОСТИ
3. СТРАХ КАК ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА
4. СТРАХ И ТРЕВОЖНОСТЬ КАК
ПРОЯВЛЕНИЕ ЛИЧНОСТНЫХ ОГРАНИЧЕНИЙ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Настоящий страх – это эмоция, которая сопровождает реакцию испуга, которая присуща любому человеку, приматам и некоторым высшим животным, когда они сталкиваются с неожиданной угрозой. Если испуг можно назвать эмоциональной реакцией, то вторичные поведенческие реакции (сугубо эмоции: такие как любопытство, раздражение или страх) возникают уже после испуга. Количество таких реакций возрастает в меру взросления малыша: в первые месяцы жизни за испугом идет совсем мало вторичных поведенческих реакций, а со временем возникает плач, вопль, реакции «бегства» и т.п.
Страх – это эмоциональная реакция, которая мобилизует организм на бегство от объекта угрозы. Страхи возникают у ребенка лишь тогда, когда у него формируются неврологические и психологические способности для различения объектов – т.е. умение выделить в окружающей среде факторы, связанные с катастрофической ситуацией [13, с.59].
Итак, страхи не являются унаследованными от животных реакциями, как считали некоторые исследователи. Прирожденной способностью является лишь катастрофическая реакция – реакция на любой интенсивный, внезапный, неожиданный или незнакомый стимул, с которым организм не может справиться. Ситуация, в которой организм не знает, как адекватно отреагировать, содержит в себе угрозу для его существования.
Страх, как и любая эмоция, дает возможность человеку ориентироваться в предметном и социальном мире, регулирует деятельность, поведение, предохраняет от опасности, неприятностей, т.е. является необходимой составляющей самосохранения личности. Отсутствие страхов, присущих определенному возрастному периоду, является признаком неблагополучного развития ребенка, его неспособности различать объекты, которые представляют угрозу в окружающем мире. Это может обуславливаться отставанием его интеллектуального развития или серьезным уровнем психологической дезадаптации, когда сильная психотравма привела к временному регрессу ориентационных способностей личности [4, с.128].
Существует определенная возрастная закономерность возникновения детских страхов, связанная с динамикой развития познавательных возможностей детских страхов. Так, возникновению страха незнакомых людей (5-5 месяцев) должно предшествовать развитие зрительного анализа и памяти, которые дают возможность узнавать лицо родных.
Для возникновения страха перед таинственными существами (призраками, ведьмами, чудовищами) нужен определенный уровень развития воображения. Для того, чтобы возник страх смерти, необходимо осознать себя как автономную личность и постигнуть значение понятий «жизнь» и «смерть». Т.е. появление страхов, присущих определенному возрасту ребенка, является результатом развития его сознания, способности воспринимать и анализировать окружающий мир, примерить внешние опасности к своим возможностям им противостоять.
В меру развития ребенка у него возникают не только новые страхи, а и новые возможности противостоять угрозам внешнего мира. Осознание своих возможностей нуждается в специальной активности, направленной на испытание себя в тех ситуациях, которые раньше казались крайне опасными. Поэтому почти к каждому возрастному страху существует типичная «антистраховая» активность, которая становится популярной среди детей тогда, когда они уже готовы лишиться своего страха. Одной из форм такой активности, направленной на преодоление мистических страхов за счет развития возможностей реалистического мировосприятия ребенка 5-7 лет, являются «страшные сказки во тьме».
Групповые затеи подростков, направленные против взрослых (стучат в двери и убегают, бросают чем-то из балкона в прохожих и прячутся или пугают по телефону...) – это тоже присущая подростковому возрасту попытка искоренить детский страх перед взрослыми.
Кроме этого, создание шумовых эффектов, лазанье по заборам, деревьям, крышам, странствования темными подвалами или пещерами – также являются типичными примерами испытания своих способностей с помощью преодоления страхов. Следует заметить, что здесь проявляется еще одна полезная функция страхов (кроме самосохранения) – это упражнение в своей смелости, точнее – способности действовать, несмотря на страх. Здоровый ребенок не тот, который ничего не боится, а который не боится бояться [8, с.172].
Итак, возрастные страхи являются полезными, необходимыми для самосохранения и развития личности, поэтому основная помощь относительно этой группы страхов – не мешать ребенку ощущать, осознавать, уважать свои страхи, чтобы со временем он смог сам перерасти их и ощутить свою способность одолевать страх.
Для того, чтобы определить, какие страхи являются полезными и необходимыми, а какие препятствуют развитию личности, целесообразно обратиться к концепции личностных ограничений. Чувство страха может выполнять функцию конструктивных самоограничений, удерживать человека от такой активности, для которой у него нет достаточных желаний и возможностей. Эти ограничения могут оставаться до тех пор, пока в человеке не возникнет достаточно силы на потребность в соответствующей активности, которая стимулирует к поиску и развитию необходимых ресурсов по преодолению самоограничения. Например, страх авиаперелетов остается целиком конструктивным до тех пор, пока человек не имеет возможности и необходимости летать самолетами. Когда у лица возникает такая потребность, ограничение перестает быть конструктивным, он ощущает его: «Я не хочу больше бояться» [10, с.168].
Итак, то, что мы условно называем «чрезмерными страхами» в психологическом консультировании – это механизм обеспечения не конструктивных субъективных ограничений в реализации значимых для личности нужд, которые переживаются ею как чрезмерное эмоциональное напряжение, блокирующее реализацию желательной активности (боюсь начать) или провоцирует нежелательное поведение (боюсь остановиться). Психологические проблемы личности порождает не страх сам по себе (который является полезным для развития личности), патерн избежания страха – и, соответственно, блокирование активности, связанной со страхом. Таким образом, когда речь идет о «преодолении страха», или о «победе над страхом», мы не стараемся отстранить чувства страха, который является таким же естественным, как чувство радости или гнева. Речь идет о том, чтобы избавиться от тех субъективных ограничений, которые обслуживаются страхом и которые воспринимаются личностью как неконструктивные [4, с.162].
Вектор действия чрезмерного страха может быть направлен на бегство от определенных ситуаций (страх ситуаций) и избежание переживания страха (страх тревоги), предотвращение проявления тех аспектов собственной личности, которые считаются неприемлемыми (страх себя). Выделение лишь трех способов самоограничения личности средствами страха является довольно условным, поскольку ни один страх и ни один индивидуальный вариант его использования не похож на другие. Выделение именно трех зон направленности страха логически вытекает из природы его возникновения: есть объект, отображение объекта субъектом, а также самовосприятие субъекта. Учет хотя бы трех задач, которые могут выполнять чрезмерные страхи, необходим для того, чтобы адекватными методами помочь личности избавиться от вызванных страхом ограничений, а не «лечить ее от страха».
4. СТРАХ И ТРЕВОЖНОСТЬ КАК ПРОЯВЛЕНИЕ ЛИЧНОСТНЫХ ОГРАНИЧЕНИЙ
Страх вызывает самоограничение личности, блокирует ее развитие, деятельность. Можем выделить несколько наиболее распространенных групп личностных ограничений, вызванных страхами.
1. Страх ситуации. Независимо от того, что именно стало причиной возникновения страха ситуации, путь преодоления этих страхов заключается в нарушении ассоциативной связи между ситуацией и отрицательными переживаниями или ожиданиями, связанными с ней. Если человек избегает ситуации, то ему необходимо вступить в контакт с теми ожиданиями и переживаниями, которые с ситуацией связаны: прожить ситуацию и ее наиболее страшные следствия.
Достройка картины мира происходит преимущественно в сфере представлений личности о степени опасности ситуации и ее отрицательных последствий, а также о своей способности быть эффективной в определенных условиях. Опытом, на который может опираться такая достройка, является опыт успешной деятельности (упомянутый, приобретенный, смоделированный) в ситуации, которая вызвала страх, а в качестве ресурса следует актуализировать те способности и умения личности, которые доступны ей в других ситуациях и могут быть перенесены в ту активность, которая пугает [13, с.77].
2. Страх тревоги. Этот второй вариант неконструктивных личностных ограничений также определяется неадекватным преувеличением степени опасности стимула. Но этим стимулом выступает для человека не сама ситуация, а ощущение тревоги, страха, паники, которые возникают у него через эту ситуацию. Т.е. человек просто не хочет бояться, и во избежание этих болевых для него переживаний, готов отказаться от своих желаний и возможностей.
Признаком такого рода ограничений может выступать избежание человеком разнообразных ситуаций, похожих лишь тем, что они заставляют его волноваться (производится адреналин, повышается уровень физиологической активации организма): публичные выступления, индивидуальное тестирование, соревнование и конфликты, быстрая езда. Человек в таких случаях понимает, что ситуация не страшная, он боится не внешних угроз, а своих внутренних ощущений. Он может избегать риска, быть весьма предусмотрительным, осторожным, браться лишь за дела с гарантированным результатом, уклоняться от новых сфер самореализации. С чем может быть связано такое предубежденное отношение к переживанию страха? Ведь в отличие от гнева или ревности страх не осуждается социумом.
Причинами возникновения такой индивидуальной нетерпимости относительно страха могут выступать:
– «тепличные» условия воспитания, которые не требуют от ребенка мобилизации. Как следствие, критерием психологического благосостояния для личности может стать низкий уровень активации, а наименьшие проявления волнения могут восприниматься ею как опасные;
– сильная психическая травма, когда ребенок испытал невыносимый страх, ему казалось, что он не переживет этого, с того времени чувство страха содержит в себе силу тех ужасных переживаний;
– физиологически обусловленная чрезмерная впечатлительность ребенка, когда организм реагирует на наименьшие неприятности, как на катастрофы.
– некорректные воспитательные влияния: «Здесь ничего бояться!», «Ты только не бойся!», осуждение: «Как тебе не стыдно!» «Я не хочу, чтобы мой сын был трусом!»; и неодобрительные примеры: «Смотри, мальчик не боится собаки!», «Видишь, как все детки любят купаться!». Все эти обращения должны убедить ребенка, что некрасиво ощущать то, что он сейчас ощущает. Вследствие этого вместе со страхом у ребенка актуализируется чувство вины, стыд, ощущение несоответствия, зависть, обида, разочарование... [11, с.220].
Таким образом, страх перестает быть просто страхом, а становится признаком личностной неспособности ребенка. И понятным становится нежелание человека ощущать наименьший страх, если вместо естественного ощущения страха ему приходится каждый раз погружаться в эту бездну саморазрушения.
Итак, если человек боится ощущать страх, значит он воспринимает его как неразрешенное переживание. Личностные основания для этого могут заключаться в разных сферах картины мира человека:
– в Я-Концепции – мой страх – это проявление моей неспособности, я весьма слабый, чтобы преодолеть страх; если я боюсь, теряю силы, ум, могу вести неадекватно...
– в представлении личности о других: успешные люди не испытывают страха; если люди заметят мой страх, они перестанут уважать меня, не будут доверять...
– в видении своих жизненных целей: я в норме только если я спокойный; заниматься можно только тем, в чем уверен на 100%, если появляется страх – необходимо остановиться, пока не поздно [3, с.196].
Общим направлением психологической помощи людям, которым присущ страх тревоги, является пересмотр их отношения к тревожным переживаниям. Достройка картины мира заключается в том, что страх перестает быть «чучелом», а становится союзником, так же, как и те части Я личности, которые олицетворяют страх. Опытом, на котором базируется новое самостановление личности, является опыт сознательного глубокого переживания страха вместо постоянного бегства от него. Переживание страха и является в данном случае той ситуацией, в которую личность рискнула попасть и убедилась, что ничего страшного не произошло.
Ресурсами, которые получает личность из такого опыта, становится ее возможность не бояться своего страха, а относиться к нему как к дружескому предупреждению, которое может помочь своевременно мобилизовать силы и оптимизировать деятельность. Восстановление контакта с теми переживаниями, которые не воспринимались, становится возможным благодаря изменению субъектного отношения к ним. Происходит также интеграция отторгнутых частей, которые раньше откидывались вместе со страхом. Благоприятное отношение человека к менее зрелым составляющим своей личности дает возможность ей перейти к саморазвитию вместо самообвинения [5, с.60].
3. Страх себя. Это большая группа ограничений, которые устанавливает для себя личность, чтобы не сталкиваться со своим несоответствием своим представлениям о себе. В таких случаях работа со страхом напрасная, поскольку ощущение страха – всего лишь способ убежать от потери образа Я. По сравнению с такой катастрофой «страх» воспринимается как мизерная плата, на которую можно жаловаться, о которой можно детально рассказывать, но от которой не следует отказываться. Страх в таких случаях лишь защищает личность от «смертельной угрозы», как красный свет светофора.
Определить людей с такой функцией страхов можно по признаку того, что им легко «работать со страхами» (они с удовлетворением углубляются в них, рассказывают, воображают, рисуют), и при этом им очень тяжело приблизиться к осознанию и обсуждению тех переживаний, от которых страх спасает. Просто эти переживания являются запрещенными для них и мало изученными, поэтому даже если человек ощущает, что благодаря страху он избегает каких-то невыносимых ощущений, он все равно не может их представить [13, с.76].
Еще одним признаком страхов является то, что их появление мало зависит от внешних факторов, поскольку истинный источник страха локализован внутри Я-Образа личности, в частности в несоответствии Я-Мысленного Я-истинному. Чем больше несоответствий между своими проявлениями и представлением о себе замечает человек, тем сильнее он боится «изобличения». Поэтому он старается избегать ситуаций, где могут проявиться те черты, которых «у него нет»: агрессия, неуверенность, несовершенство и т.п.
Если страх выступает способом избежания проявления тех сторон личности, наличие которых она не в состоянии признать, количество потенциально опасных ситуаций возрастает. Это объясняется невозможностью четко предусмотреть, где именно «несоответствие» может проявиться.
А поскольку оно «может проявиться» практически где бы то ни было, то страх может возникать «по непонятным причинам» (приступы паники) или превратиться в хроническую тревогу, которая отступает лишь тогда, когда человек нейтрализует ее определенным видом деятельности: увлеченный интересным общением, загруженный делами или находится в обычной для него домашней обстановке. Т.е. страх загоняет личность в тесную ограниченную резервацию, только внутри которой она и может чувствовать себя в безопасности.
Итак, почвой для развития страха является отсутствие в Я-Концепции места для определенных аспектов личности. Причиной нарушения самовосприятия ребенка выступают, как правило, его взаимоотношения со значимыми для него людьми на ранних этапах онтогенеза. Часто взрослые своим отношением (поощрениями, наказаниями, поучениями, эмоциональными реакциями) сознательно или непреднамеренно создают в ребенке убеждения, что его будут любить лишь при условиях, если он будет таким, а не другим. А любовь родителей для маленького ребенка – это жизненно-необходимая потребность, поэтому, чтобы сохранить их любовь, малыш старается быть таким, которого будут любить: веселым, спокойным, добрым, послушным. И не быть таким, которым он тоже бывает: печальным, возбужденным, сердитым, настойчивым.
Тем не менее, если взрослый может руководить своими проявлениями: ощущать гнев, но не проявлять его, то такой самоконтроль еще не доступен ребенку. Поэтому для того, чтобы не проявлять своих чувств, ему приходится вытеснить их из сознания: не сознавать свою злость, так как он якобы совершенно беззлобный человек. А чтобы легче было сохранять такую Я-Концепцию, приходится избегать всех ситуаций, в которых может проявиться агрессия [7, с.132].
Другой группой причин, которые могут приводить к отторжению определенных частей своего Я, может быть отрицательный опыт взаимодействия с людьми, в которых эти аспекты личности доминировали и проявлялись таким образом, что сильно травмировали ребенка (весьма раздражающий отец, истерическая мать, чрезмерно категоричная бабушка и т.п.). Сильное желание не быть похожим на них может вызвать стремление не иметь таких черт вообще; вместо того чтобы научиться контролировать их, человек отвечает отказом себе в праве ощущать гнев, переживать и проявлять эмоции, отстаивать свою точку зрения. Такое угнетение Я-Образа порождает инконгруэнтность личности, поскольку на самом деле избавиться от своей силы, женственности или уверенности невозможно.
Независимо от причин, которые привели к инконгруэнтности личности, основными направлениями психологической помощи людям с таким типом неконструктивных самоограничений являются: достройка Я-Концепции личности, чтобы стало возможным не только признание наличия у себя тех аспектов Я, которые отторгались, а и принятие их как необходимых для полноценной жизнедеятельности.
Опытом, на основе которого возможно такое изменение картины мира личности, может стать опыт обособления естественных личностных нужд и интенций (побуждений, импульсов) от неконструктивных форм их реализации. Экспериментирование с разными способами проявления одинаковых интенций может помочь человеку найти те способы реализации своего личностного потенциала, которые приемлемы для него [11, с.207].
Ресурсом для принятия и реинтеграции отторгнутых частей своего Я является осознание способности зрелой части личности подчинять все свои чувства и интенции достижению единой цели. Восстановление контакта с собой происходит в меру познания отторгнутых частей Я и принятие их как неотъемлемых составляющих структуры личности. Изменение самоотношения личности дает возможность ей не только сознавать свои желания и интенции на ранних этапах их зарождения, а и принимать своевременные решения относительно целесообразности их реализации и выборе форм их проявления.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
На основе изложенного материала можно сделать такие выводы.
Страх – это всего лишь механизм самоограничения, поэтому вместо «устранения страхов» необходимо помочь человеку избавиться тех неконструктивных самоограничений, которые этот страх поддерживает. Функции страха как механизма удержания личности от определенной активности различаются по крайней мере с а тремя направлениям и: избежание определенных ситуаций (страх ситуаций); побег от тревожных, переживаний (страх тревоги) и предотвращение проявления тех аспектов своей личности, которые вытесняются (страх себя).
В зависимости от того, которая именно реальность блокируется личностью с помощью страха, необходимо выбирать стратегию и тактику психологической помощи в преодолении неконструктивных самоограничений.
Рассмотренная специфика технологии достройки субъективной картины мира, сопротивления на собственный опыт, подключение личностных ресурсов и полноценного проживания тех переживаний, которые вызывают ограничение, дает возможность конкретизировать стратегические задачи работы с каждой группой субъективных самоограничений.
Часто эмоция страха развивается из-за нехватки информации, необходимой для защиты, как ожидание и предсказание неудачи при совершении действия, которое должно быть выполнено в данных условиях. Очень часто страх, который возникает в ситуациях неожиданных и неизвестных, достигает такой силы, что человек погибает. Понимание того, что страх может быть следствием нехватки информации, позволяет его перебороть.
Иногда пережитый сильный страх в какой-то ситуации закрепляется, становится хроническим, навязчивым – фобией на определенный круг ситуаций или объектов. Для устранения фобий разработаны специальные психологические приемы (в рамках нейролингвистического программирования). Эмоционально окрашенное отношение к делу способствует его результативности, но при слишком сильной заинтересованности в результатах человек чувствует волнение, тревогу, лишнее возбуждение, неприятные вегетативные реакции. Для достижения оптимального эффекта и для избежания неблагоприятных последствий перевозбуждения желательно снять эмоциональную напряженность на основе концентрации внимания не на значимости результата, а на анализе причин, технических деталях задания и тактических мероприятиях.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Абрамова Г. С. Возрастная психология: Учеб. пособие для студ. вузов. – М.: Издательский центр «Академия», 1999. – 672 с.
Астапов В. Н. Функциональный подход к изучению состояния тревоги. // Психологический журнал. – 1992. – Т. 13. – № 5. – С. 32-41.
Бреслав Г. Психология эмоций. Учеб. пособие для вузов. – М.: Академия, 2004. – 544 с.
Вилюнас В. Психология эмоций. Учеб.пособие для вузов. – СПб.: Питер, 2004. – 496 с.
Дружинин В. Е. Психология эмоций, чувств, воли. – М.: Творческий Центр "Сфера", 2003. – 96 с.
Злобин А. Т. К классификации эмоций // Вопросы психологии. – 1991. – № 4. – С. 96-105.
Изард Кэррол Э. Психология эмоций. – СПб.: Питер, 1999. – 464 с.
Крылов А. А. Психология. Учебник для вузов. – М.: Проспект, 2008. – 752 с.
Левитов Н. Д. Психическое состояние беспокойства, тревоги // Вопросы психологии. – 1969. – № 1. – С. 12-23.
Психология мотивации и эмоций: Учеб. пособие для студ. – М.: ЧеРо; НОУ Московский психолого-социальный институт, 2002. – 751 с.
Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. – СПб: Издательство «Питер», 2000 – 712 с.
Черныш М. Ф. О страхах и фобиях реальных и мнимых // Социс. – 2008. – №4. – С. 112-120.
Щербатых Ю. В. Психология страха: Популярная энциклопедия. – М.: ЭКСМО, 2007. – 512 с.
2