Антропология города. Этнокультурные особенности Москвы.

Содержание
Введение
Глава 1. Представление о степени изменения традиционной культуры больших диаспор в современном городе на примере города Москва
1.1 Этническая картография Москвы
1.2 Описание традиционной культуры представителей больших диаспор. Этнокультурые особенности Москвы (на примере выбранных диаспор)
1.3. Трансформация этнической идентичности мигрантов под влиянием города
Глава 2. Экспериментальное исследование изменения традидиционной культуры под влиянием города.
2.1 Описание и обоснование методов исследования
2.2 Анализ результатов исследования
Заключение
Список литературы

К 10 - 11 классу во всех возрастных когортах эта ценность перестает доминировать, но остается более значимой, чем для детей этнодоминирующей группы.
Интерес к культуре своей этнической группы проявлен среди немногих учащихся 6 - 9 классов. Старшеклассники-мигранты интересуются родной культурой чаще - в 36% случаев, но интерес этот пассивен - только 10% мигрантов регулярно читают книги и/или журналы о своей истории и культуре, еще 21% - время от времени. Мало назвавших среди своих любимых книг произведений национальной литературы (9%), еще меньше тех, кто «хотел бы быть похожими» на героев своих национальных эпосов, рассказов и фольклора (7%). На вопросы о любимых фильмах, книгах и героях мигранты и немигранты отвечали во многом схожим образом. Является ли это свидетельством высокой степени адаптированности респондентов? Скорее это показатель низкой культуры мигрантов, и он связан с данными об образовании их родителей. Ответы на эти вопросы детерминируются гендерными и возрастными факторами, а не этническими, что подтверждается данными других социологических исследований.
Что касается родного языка, то в трети домохозяйств он является доминирующим или используется наравне с русским языком. Около 40% детей мигрантов указали на празднование национальных или религиозных событий. Бережное отношение к культуре среди родителей мигрантов вызывает у детей искренний интерес к ней. Эту заинтересованность нельзя отнести к дезадаптирующему фактору. Наоборот, приобщение к национальной культуре может смягчить такие проявления дезадаптации, как тоска по родине или потеря духовной связи со своим народом.
Далеко не все дети мигрантов склонны замыкаться в своей культуре. 37% опрошенных отметили, что у них есть друзья среди представителей других этносов, еще 40% общаются с ними время от времени, но 17% ответивших стараются избегать общения с другими этническими группами.
В целом присутствует высокий уровень мотивационной готовности к межэтническому взаимодействию со стороны мигрантов. Со стороны школьников принимающего сообщества такой готовности выявлено не было. Только 14% русских детей поведали о близких друзьях среди представителей этнических меньшинств, а избегают общения с ними 37% московских сверстников. Большинство классов в Москве имеют смешанный этнический состав, и полученные результаты видятся достаточно тревожными. Сегодня вряд ли существует безусловная толерантная среда в московских школах: четверти опрошенным школьникам из коренных жителей не нравится, что с ними вместе учатся представители других народов, 55% относятся к ним с безразличием, и только 20% были им искренне рады. Для объективной оценки взаимоотношений мигрантов и детей принимающего населения в образовательной среде мы смоделировали в опроснике встречающуюся в школах ситуацию: появление новенького, не владеющего в полной мере русским языком. Лишь 14% «немигрантов» выразили готовность помочь ему освоиться и улучшить знание языка. Треть осталась безразличными (35%), считают неприятным общение с таким одноклассником (41%). Подобная недоброжелательность и нежелание помочь со стороны русских сверстников создают серьезные адаптивные барьеры для мигрантов. Среди мигрантов уровень терпимости по отношению к представителям других этнических групп оказался выше, чем у детей этнодоминирующей группы: более половины из них заявили о готовности оказать помощь ученикам из других этногрупп или совместно провести досуг. Среди мигрантов меньше процент детей, испытывающих (во всяком случае, декларирующих) неприязнь к определенным национальным группам - 43% среди мигрантов и 55% среди немигрантов. У мигрантов этнические группы, по отношению к которым они испытывают неприязнь, артикулируются и зачастую предопределены историческими и культурными факторами. Так, мигранты из Армении часто говорили о неприязни к азербайджанцам и туркам, грузины – к армянам, а приезжие из Молдавии - к украинцам. Большинство русских детей, испытывающих неприязнь к некоторым этническим группам, не смогли чётко описать их. Ответы были маркерами негативных стереотипов, определенными стигмами, такими как «кавказцы», «чурки», «горцы», «азиаты». Эти ответы - свидетельство невежества и ксенофобии, царящего среди взрослых, нежелания и неумения принимать ничего и никого чужого, которое передается порой и детям.
Серьёзным подспорьем для адаптации юных мигрантов является взаимовыручка и взаимопомощь. Исследование подтвердило выводы некоторых учёных, что в среде молодежи хорошо развиты социальные сети внутри общины, диаспоры, семьи. Большая часть наших респондентов в общении тяготеет к сверстникам своей национальности. 15% практически никогда не общаются со сверстниками другой национальности, еще 18% общаются с ними очень редко. Мы рассматривали модель, предполагающую ситуацию оскорбления людей своей национальности в их присутствии. Обнаружилось, что степень взаимовыручки и сплоченности среди мигрантов
гораздо выше, чем среди «немигрантов». Активную позицию (намерение заступиться за «своего») выразило 75% мигрантов и 58% детей принимающего населения. Безусловно, взаимопомощь - замечательное качество, однако общение исключительно в своём кругу таит ряд опасностей:
например, конструирование некого подобия «национальных анклавов» в школе, образование замкнутых микрогрупп. Эти явления не способствуют адаптации в коллективе. Об опасности возникновения «этнических гетто», предупреждают многие западные и отечественные специалисты по проблемам миграции, детской педагогики и психологии.
В литературе, затрагивающей проблему изоляции и обособления мигрантов, часто путаются причины и следствия такого рода явлений. Социальная изоляция мигрантов в детских и подростковых коллективах чаще всего вызывается антимигрантскими настроениями в обществе, отсутствием продуманной социальной работы в данном сегменте, должных мер поддержки мигрантов. Возникает своего рода порочный круг, когда негативные установки по отношению к «чужим» в школе ведут к замыканию детей мигрантов в себе и своей группе, что лишь усугубляет интолерантность со стороны соучеников, а иногда и учителей. Московские школьники-немигранты назвали среди основных трудностей в общении с представителями других национальностей то, что «они не хотят общаться со мной, общаются только между собой» (22%). Этот ответ уступает по распространенности только трудностям с языком и коммуникаций друг с другом (39%). Среди сложностей в общении со сверстниками других национальностей русские школьники отметили, что им «не нравится их манера общения, тон» (26%), агрессивное поведение (11%), что они не понимают их традиций и обычаев (9%). Есть школьники, не назвавшие ни одного препятствия в общении, но выразившие неприязнь к факту, «что чужие люди приехали в нашу страну» (13%). В младшей возрастной группе (6 - 9 классы) этот вариант ответа использовался чаще, чем среди старшеклассников. Никаких трудностей при межэтническом общении не испытывали только 20% опрошенных детей «немигрантов».
Позитивную роль в сокращении культурной дистанции между детьми мигрантов и принимающего населения могла бы сыграть целевая программа для школ, предполагающая включение в курсы по предметам гуманитарного цикла элементов культуры, истории сопредельных стран, проведение специализированных тренингов и семинаров, посвященных основам межкультурного и межконфессионального диалога. Эти меры, на наш взгляд, содействуют формированию толерантности и уважения к другим национальностям и религиям, помогают детям иноэтнических мигрантов преодолеть ряд серьезных адаптивных барьеров.
Трудностей больше всего у тех, кто дома говорит преимущественно на родном языке, а в школе сталкивается с необходимостью общаться исключительно по-русски. Таких детей в нашей выборке было 18%. Из них 2/3 признались, что им трудно понимать учителя и выполнять задания, ухудшено общение со сверстниками из этнодоминирующей группы. Эти результаты ещё раз подтверждают, что именно язык является ключевым элементом в процессе адаптации личности в иноэтнической среде. Была выявлена высокая мотивационная заинтересованность в изучении русского языка. Более 80% детей, в семьях которых русский не является основным языком общения, подчеркивали важность его изучения. Уже в подростковом возрасте мигранты осознают, что изучение государственного языка дает им дополнительные возможности в жизни. Далеко не все мигранты при этом готовы отказаться от дальнейшего изучения родного языка. Проблема видится в том, что общеобразовательные школы не могут предоставить детям возможность изучать язык своего народа. Именно этот факт вызывает озабоченность у 26% детей мигрантов. Ещё 18% респондентов отметили, что изучают свой язык в семье или на курсах в этнокультурных центрах. Большинство мигрантов выбирают адаптационную стратегию, не связанную с отказом от собственной культуры, языка и традиций в пользу культуры страны въезда. Они усваивают паттерны новой культуры, при этом сохраняют интерес к своей национальной. Ассимиляционная модель адаптации не является для мигрантов предпочтительной. Дети мигрантов и дети автохтонного населения имеют разные взгляды на поведение людей в чужой стране. Немигранты в 55% случаев настаивали, что приезжим следует принимать традиции, уклад жизни и обычаи местного населения, и лишь 30% полагали, что «приезжие должны наряду со своими традициями принимать уклад жизни местного населения», мигранты выбирали этот ответ в 58% случаев. Среди мигрантов выделяется группа детей (15%), уверенных, что в чужой стране приезжие должны всеми способами сохранять свои обычаи и культурные нормы. Фактически это ориентация на изоляционистскую стратегию поведения. Ассимиляция и отказ от собственной национальной культурной идентичности оптимальна для 20% приезжих детей.
Ответы школьников показывают, что обучение мигрантов в московских школах проходит не в самой благоприятной атмосфере. Но значительных успехов в адаптации мигрантов в образовательной среде нельзя добиться, если к этому не будут готовы все участники образовательного процесса. И межэтнические отношения в школе между сверстниками являются лишь одной из граней этого процесса. Не менее важна позиция родителей, отношение учителей и администрации к детям мигрантов, не говоря уже о позиции властей на разных уровнях. Проведенное исследование показало, что отношение родителей-мигрантов к обучению детей и их связь с администрацией школ и педагогическим коллективом чаще всего индифферентно. Около 40% детей мигрантов считают, что их родителям полностью безразлично, с кем они общаются и с кем заводят дружбу, треть родителей не проявляют никакого интереса к их успеваемости.
Адаптация детей мигрантов в образовательном пространстве на институциональном уровне дает повод для сдержанного оптимизма. Они активно принимают участие в жизни школы и класса, лишь немного уступая в активности коренным жителям, особенно в младших классах. К старшему классу их активность снижается (в этом возрасте в целом интерес к внеучебной деятельности падает повсеместно). Позитивным фактом школьной жизни детей-мигрантов в Москве является возможность свободно высказывать свое мнение на уроках (55%). В учебном процессе адаптивных барьеров для мигрантов создаётся меньше, чем на уровне межличностного взаимодействия. Важнейшим маркером успешности процесса этнокультурной адаптации мигрантов является их этническая самоидентификация, а также эмоциональное и поведенческое переживание собственной этничности. Оказалось, что дети мигрантов умеренно или же резко негативно оценивают свою этническую принадлежность: 12% испытывают внутренний дискомфорт, 5%стыдятся ее, а 8% заявили, что предпочли бы родиться людьми другой национальности. Это свидетельство эмоциональной дезадаптации мигрантов и боязни негативного к ним отношения со стороны этнического большинства. Заметна тенденция среди детей от смешанных браков приписывать себя к этническому большинству. В выборке у нас было 8 подростков из семей, где один родитель принадлежит к
этнодоминирующей группе; из них 3 человека отнесли себя к русским. Возможно, это результат внутрисемейного воспитания или же индикатор боязни детей казаться чужими в окружении этнического большинства. Более комфортной для них становится ситуация предпочтения принадлежности к русским или декларирования намерений о принадлежности к ним. За подобными ответами проявляется детское желание сократить дистанцию с представителями принимающего общества.
Еще в 1980-х годах американские социальные психологи А. Фернхем и С. Бочнер выделяли культурную дистанцию и различительные признаки - расу, национальность, культуру, язык и религию в виде важнейших параметров, облегчающих или затрудняющих адаптацию мигрантов. Поддержание и актуализация различий в среде мигрантов в ущерб изучению и принятию культурных норм большинства является мощным дезинтегрирующим фактором. Интересная особенность в конфессиональной идентичности выявлена у приезжих школьников.Для них характерна большая вовлеченность в религиозную жизнь, нежели москвичей: они чаще посещают религиозные учреждения, соблюдают религиозные нормы и предписания. Более четверти мигрантов посещают храмы и мечети раз в неделю и чаще (среди немигрантов 15% подростков). Религия явилась наиболее интимным культурным элементом, отказ от которого воспринимается большинством мигрантов болезненно. Если о готовности изучатьрусский язык, читать русскую литературу и смотреть отечественные фильмы заявило большинство детей мигрантов, то принятие чужих религиозных норм представляется им крайне нежелательным.
Заключение
Исследование свидетельствует, что социальная адаптация детей мигрантов в московских общеобразовательных школах происходит скорее стихийно, не является пока целенаправленной программой институциональных и гражданских сообществ. Фактически ни один из субъектов образовательной среды не готов полностью к обучению таких детей. Это касается педагогов, которые имеют мало опыта и навыков в работе с иноэтническими мигрантами, администрации школ, не идущей навстречу интересам приезжих, а также русских сверстников, которые зачастую относятся к ним с непониманием или враждебностью.
Дети мигрантов в школах Москвы представляют собой достаточно многочисленную и во многом социально неблагополучную группу. Среди них много выходцев из малообеспеченных семей, приехавших из небольших городов и сел, часто имеющих проблемы с жильем и социальным обеспечением, с низким культурным и образовательным уровнем. Они обычно слабо владеют русским языком, мало знакомы с российской историей и культурой. Вместе с тем результаты исследования показали наличие в среде таких детей высокого адаптивного потенциала: они проявляют интерес к изучению русского языка и культуры, многие из них нацелены на более активное взаимодействие с представителями этнического большинства, на получение высшего образования и работу в нашей стране. Среди адаптационных стратегий наиболее приемлемой для них становится интеграционная модель, не связанная с полным отказом от собственной культуры и идентичности, а предполагающая принятие паттернов новой культуры наряду с сохранением этнических норм и ценностей.
Адаптивными барьерами являются трудности с языком, распространенный в мигрантской среде феномен замыкания в собственной культуре и общине, а также отсутствие толерантной по отношению к мигрантам социальной и образовательной среды. Помощь детям в преодолении этих барьеров могла бы стать залогом их успешной адаптации в новом социуме и сокращения культурной дистанции между иноэтническими приезжими и коренным населением. Такая практика была бы полезной и для детей немигрантов, ибо они в толерантном отношении к инаковым сверстникам создавали бы взаимное поле притяжения, открытости и взаимного уважения, что во взрослом возрасте возвращалось бы атмосферой доверия граждан друг к другу, усилением интеграции общества.
Список литературы
Арутюнян Ю.В. Армяне в Москве (по результатам сравнительного исследования) // Социол. исслед. – 2001. – № 11. – с. 13.
Арутюнян Ю.В. О потенциале межэтнической интеграции в московском мегаполисе // Социологические исследования. – 2005. – № 1. – с. 32.
Арутюнян Ю.В. Трансформация постсоветских наций. – М., 2003. – с. 88.
Бондырева С.К., Колесов Д.В. Миграция: сущность и явления. – М.: МОДЭК, 2004.
Воробьева, О.Д. Миграция населения. – М: Наука, 2001.
Габдрахманова Г.Ф. Миграция в зеркале общественного мнения // Гастарбайтерство. Факторы адаптации / Сост. Н.А.Дубова. – М., 2008.
Глухова Т. В., Мутерперель С. В. Национальная идентичность и межнациональная толерантность в подростковом возрасте // Возрастные особенности формирования толерантности. – М., 2003. – с. 157.
Гольдин Г. Г. Миграция и проблемы ее регулирования. – М.: Интердиалект, 2000.
Гордеева, К. Потерявшие родину. //Земляки. – 2007. – №4. – с. 15.
Губогло М. Идентификация идентичности. Этносоциологические очерки. – М.: Наука, 2003.
Демина Н. Москва слезам не верит: межэтнические проблемы мегаполиса // Полит.ру. – 2006. – 10 ноября.
Дробижева Л.М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. – М., 2003.
Дробижева Л.М. Этносоциология сегодня. Проблемы методологии междисциплинарных исследований /Междисциплинарные исследования в контексте социально-культурной антропологии. – М.: Наука, 2004.
Иванов В.Н. и др. Москва и москвичи. Актуальные проблемы социально-культурной сферы. – М., 2000.
Кобозева Н. Н. Социальное самочувствие как социологическая категория // Вестник Ставропольского Университета. – 2007. – №50. – с. 119.
Коман Э., Маленков В, Семиохин М.. Недостоверная статистика дает повод для экстремизма //Известия (Москва). – 2002. – 18 июня.
Красинец Е. С. Международная миграция населения в России в условиях перехода к рынку. – М., 2007.
Лурье С. Этническая самоидентификация в условиях кризиса «материнского» этноса. Опыт армянской бщины в Санкт-Петербурге / Этнический национализм и государство. – М., 2001..
Миграция населения. Вып.1: Теория и практика исследования. – М., 2001.
Моденов, В. А. Россия и миграция. История, реальность, перспективы. – М.: Прометей, 2002.
Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ /Под ред. В.С. Малахова и В.А. Тишкова. – М., 2002.
Назарова Е. А. Особенности современных процессов миграции// Социс. – 2000. – №1 – c. 106.
Пантелеев А. Б. Межкультурная компетентность и адаптация в инокультурной среде: подходы и технологии // Вестник Московского государственного областного университета. – 2007. – № 1(41). – с. 29.
Пестрякова С.А. Национальные отношения в Москве: опыт и проблемы, политика нравственного регулирования. Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук. – М., 2001.
Прусс. И. Смотрите, кто приехал. // Вокруг света. – 2006. – № 11. – с. 143.
Рыбаковский Л.Л. Миграция населения. Вып. 5: Стадии миграционного процесса. – М., 2001.
Сборники Росстата «Численность и миграция населения в Российской Федерации « в 2005 и 2006 году. – М, 2007.
Смидович С. Г. Основные показатели миграционной ситуации в городе // Москва современная. – 2002. – № 10(128). – с. 4 – 5.
Смидович С. Г. Проблемы регулирования миграции в Москве / Миграционные процессы. Прошлое. Настоящее. Будущее. Сборник материалов X и XI Московско-берлинских международных семинаров. – М.: 2005.
Тишков В.А. О культурном многообразии //Этнографическое обозрение. – 2005. – № 1. – с. 7.
Тюрюканова Е. В., Леденева Л. И. Ориентации детей мигрантов на получение высшего образования // Социс. – 2005. – № 4. – с. 96.
Хакимов Р. Метаморфозы духа (к вопросу о тюркско-татарской цивилизации). – Казань, 2005.
Чепурин, А. В. Со всех континентов, из 78 стран мира. // Международная жизнь. – 2006. – №11. – с. 13.
Щедрина О.В. Возможна ли мультикультуральная модель интеграции мигрантов в России //Социол. исслед. – 2004. – № 11. – с. 69.
Юдина Т.Н. Социология миграция. – М.: Дашков и К, 2004.
Воробьева, О.Д. Миграция населения. – М: Наука, 2001. – с. 38.
Гордеева, К. Потерявшие родину. //Земляки. – 2007. – №4. – с. 15.
Гольдин Г. Г. Миграция и проблемы ее регулирования. – М.: Интердиалект, 2000. - с. 95.
Пестрякова С.А. Национальные отношения в Москве: опыт и проблемы, политика нравственного регулирования. Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук. – М., 2001. – с. 253.
Иванов В.Н. и др. Москва и москвичи. Актуальные проблемы социально-культурной сферы. – М., 2000. – с. 51.
Лурье С. Этническая самоидентификация в условиях кризиса «материнского» этноса. Опыт армянской бщины в Санкт-Петербурге / Этнический национализм и государство. – М., 2001. – с. 24.
Коман Э., Маленков В, Семиохин М.. Недостоверная статистика дает повод для экстремизма //Известия (Москва). – 2002. – 18 июня.
Арутюнян Ю.В. Трансформация постсоветских наций. – М., 2003. – с. 88.
Дробижева Л.М. Этносоциология сегодня. Проблемы методологии междисциплинарных исследований /Междисциплинарные исследования в контексте социально-культурной антропологии. – М.: Наука, 2004. – с. 18.
Тишков В.А. О культурном многообразии //Этнографическое обозрение. – 2005. – № 1. – с. 7.
Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ /Под ред. В.С. Малахова и В.А. Тишкова. – М., 2002. – с. 190.
Дробижева Л.М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. – М., 2003. – с. 31.
Щедрина О.В. Возможна ли мультикультуральная модель интеграции мигрантов в России //Социол. исслед. – 2004. – № 11. – с. 69.
Хакимов Р. Метаморфозы духа (к вопросу о тюркско-татарской цивилизации). – Казань, 2005. – с. 64.
Миграция населения. Вып.1: Теория и практика исследования. – М., 2001. – с. 157-158.
Габдрахманова Г.Ф. Миграция в зеркале общественного мнения // Гастарбайтерство. Факторы адаптации / Сост. Н.А.Дубова. – М., 2008. – с. 338.
Моденов, В. А. Россия и миграция. История, реальность, перспективы. – М.: Прометей, 2002. – с. 204.
Прусс. И. Смотрите, кто приехал. // Вокруг света. – 2006. – № 11. – с. 143.
Чепурин, А. В. Со всех континентов, из 78 стран мира. // Международная жизнь. – 2006. – №11. – с. 13.
Смидович С. Г. Основные показатели миграционной ситуации в городе // Москва современная. – 2002. – № 10(128). – с. 4 – 5.
Дробижева Л.М. Этносоциология сегодня. Проблемы методологии междисциплинарных исследований //Междисциплинарные исследования в контексте социально-культурной антропологии. – М.: Наука, 2004. – с. 23.
Сборники Росстата «Численность и миграция населения в Российской Федерации « в 2005 и 2006 году. – М, 2007.
Рыбаковский Л.Л. Миграция населения. Вып. 5: Стадии миграционного процесса. – М., 2001. – с. 98.
Арутюнян Ю.В. Армяне в Москве (по результатам сравнительного исследования) // Социол. исслед. – 2001. – № 11. – с. 13.
Смидович С. Г. Проблемы регулирования миграции в Москве / Миграционные процессы. Прошлое. Настоящее. Будущее. Сборник материалов X и XI Московско-берлинских международных семинаров. – М.: 2005. – с. 39.
Арутюнян Ю.В. О потенциале межэтнической интеграции в московском мегаполисе // Социологические исследования. – 2005. – № 1. – с. 32.
Демина Н. Москва слезам не верит: межэтнические проблемы мегаполиса // Полит.ру. – 2006. – 10 ноября.
Назарова Е. А. Особенности современных процессов миграции// Социс. – 2000. – №1 – c. 106.
Красинец Е. С. Международная миграция населения в России в условиях перехода к рынку. – М., 2007. – с. 46.
Юдина Т.Н. Социология миграция. – М.: Дашков и К, 2004. – с. 161.
Бондырева С.К., Колесов Д.В. Миграция: сущность и явления. – М.: МОДЭК, 2004. – с. 137.
Тюрюканова Е. В., Леденева Л. И. Ориентации детей мигрантов на получение высшего образования // Социс. – 2005. – № 4. – с. 96.
Кобозева Н. Н. Социальное самочувствие как социологическая категория // Вестник Ставропольского Университета. – 2007. – №50. – с. 119.
Глухова Т. В., Мутерперель С. В. Национальная идентичность и межнациональная толерантность в подростковом возрасте // Возрастные особенности формирования толерантности. – М., 2003. – с. 157.
Пантелеев А. Б. Межкультурная компетентность и адаптация в инокультурной среде: подходы и технологии // Вестник Московского государственного областного университета. – 2007. – № 1(41). – с. 29.
Губогло М. Идентификация идентичности. Этносоциологические очерки. – М.: Наука, 2003. – с. 712.
4