образ царя в публицистике рубежа 16-17 веков (по временнику Ивана Тимофеева).

Введение 3
1. Структура и содержание Временника И. Тимофеева 5
2. Особенности создания образа царя во Временнике И. Тимофеева 9
Заключение 27
Список источников и литературы 28

Действительно, многие из современников отмечали, что Борис был неграмотен, и это та точка зрения, которую с первого взгляда разделяет Тимофеев:
«Он же презре словес силу, глаголемых Богом, ли не разумне, отнюдь, бо бе сим не искусен сы, от рожения бо до конца буквеных стезь ученьми не стрывая И чюдо, яко первый таков царь не книгочий нам бысть».
Указание Тимофеева на неграмотность Бориса не следует понимать буквально, Тимофеев описывает Бориса как «не разумне», т е. тот, кто не понимает книг, и «не книгочий» — тот, кто их не читает. Можно предположить, что автор указывает не на неграмотность царя, а на его неспособность понять Священное Писание, так как Борис «презре словес силу, глаголемых Богом», т. е отказался от истины Слова Святого Писания. Отсутствие Божьего дара знания и мудрости привело Бориса к совершению серьезнейшего греха, а именно к требованию, чтобы ему была принесена присяга в церкви, что находилось в прямом противоречии с христианской догмой.
Тимофеев полагал, что богохульственное поведение Бориса было результатом не только его невежества, но и дурного влияния плохих советников. Борис, не будучи царем, поставленным Богом и направляемым им, принимает похвалу от «угодников», тогда как истинный монарх ожидает похвалы только от Бога. Признавая наличие ума у Бориса, Тимофеев обвиняет его в попытке заменить Божью правду разумом, что ведет к самому серьезному греху — гордости. Разум и гордость, но не послушание воле Бога и не вера в Божье милосердие, руководят поступками Бориса. Гордость, являющаяся одним из самых тяжких грехов: «Погибели предшествует гордость, и падению — надменность», — определяет все его действия- он строит церкви, как Соломон, как бы сравнивая себя с ним. Даже в основании патриархии в Москве Тимофеев видит не послушание Божьей воле, а царскую гордость. Тимофеев сравнивает Бориса с вавилонским царем Навуходоносором: по словам пророка Иеремии, Вавилон был разрушен из-за гордости его царя и грехов его жителей. Москва времен правления Бориса превратилась в новый Вавилон; она, как Вавилон, уничтожила Новгород — Иерусалим, и расплаты за эти действия не миновать. «Как Вавилон повергал пораженных Израильтян, так в Вавилоне будут повержены пораженные всей страны».
При всей неприязни к Борису Тимофеев пытается сохранить в своей оценке определенную степень справедливости и беспристрастия по отношению к царю. Руководствуясь тем, что Борис не сущий царь, и не будучи ограничен уважением, которое должно быть дано первосущему монарху, Тимофеев все же отмечает некоторые положительные черты Бориса: он борется с пьянством, со злоупотреблением властью, с коррупцией и взяточничеством. С точки зрения Тимофеева, Борис был одним из умнейших русских царей, но он пользовался умом для возвышения собственного имени. Ничто, однако, не может оправдать Бориса, поскольку он не обладает главным — моральным правом на престол: он царь-узурпатор, царь-самозванец, царь, не избранный Богом.
Встает вопрос, проводил ли Тимофеев какое-либо различие между Иваном и Федором, с одной стороны, и между Борисом, Лжедмитрием и Шуйским — с другой? Следует различать законное право наследия пре стола и моральное право управлять своими подданными. Все цари, описанные Тимофеевым, за исключением Лжедмитрия, пришли к власти законно, причем если Иван и Федор были царями по рождению, то Борис и Шуйский были выбраны Земским собором. Делает ли Тимофеев различие между наследственными (Иваном и Федором) и выбранными (Борисом и Шуйским) царями? Тимофеев указывает на то, что все эти цари вначале были сущими (законными) и наследственные монархи даже могли быть названы первосущими, но в итоге все они потеряли право называться таковыми вследствие их моральной дигрессии. Именно моральная чистота отличает богоизбранного царя Михаила Романова от выбранных царей Бориса Годунова и Василия Шуйского. Первый достиг высот Богом поставленного царя, тогда как последние потерпели полную неудачу.
Осуждая попытки свержения даже не сущего царя, Тимофеев указывает на еще одну причину Божьего гнева: народ, взявший закон в собственные руки, пытавшийся судить и наказывать, прогневил Бога, сурово его покаравшего. Только Бог может восстановить мир в царстве и вернуть людей к праведным дням времен Адама. И поскольку гнев Господень не может быть постоянен, Бог с течением времени простит свой народ (русских) и возобновит поддержку и благословение. Однако путь к спасению и возрождению труден и долог из-за того, что гордость русского народа и русских царей удерживает их на прежнем греховном пути.
Приняв беспрекословно установление новой династии, Тимофеев категорически отверг правду о деятельности Федора Романова. Трудно поверить, что Тимофееву не было известно о сомнительной роли, которую играл будущий патриарх Филарет во время польской оккупации. Никто иной, как Лжедмитрий поставил Филарета митрополитом Ростова. До 1610 г. он выступал в роли патриарха в лагере Тушинского вора. В дальнейшем, будучи главой делегации, посланной к польскому королю Сигизмунду III с просьбой дать свое согласие на приглашение его сына Владислава на русский престол, поддерживал кандидатуру принца. Тимофеев, с презрением писавший о новгородских изменниках, полностью игнорирует действия Филарета во время польской оккупации и закрывает глаза на его сотрудничество с самозванцами и с польским правительством. Времена, конечно, были такими, что личные слабости отдельных кандидатов как на престол, так и на роль патриарха должны были быть забыты во имя общего блага. Эту концепцию Тимофеев, опытный бюро крат, прекрасно понимал. Признав, что Романовы были избраны Богом как спасители русского царства и пастыри, способные вывести страну на путь спасения, Тимофеев без оговорок принял их первосущность. Более циничный критик мог бы конечно предположить, что Тимофеев просто- напросто пытался установить хорошие отношения с новой династией и тем самым упрочить свое положение.
Следует остановиться еще на одном затронутом Тимофеевым вопросе, который непосредственно связан с его пониманием богопоставленности царской власти, а именно вопросе о самозванцах. Период правления Бориса создал идеальные условия для зарождения на Руси интереснейшего исторического феномена — самозванчества. После смерти Федора в 1598 г. слухи о появлении самозванцев стали регулярно проникать на Русь. Несмотря на то что Борис Годунов был охарактеризован некоторыми боярскими кругами как незаконный царь, у нас нет оснований предполагать серьезную оппозицию по отношению к нему. В народе, особенно в ранние годы правления, Борис был признан «хорошим» царем, царем-спасителем, царем-покровителем и защитником от произвола землевладельцев. Популярность Бориса стала падать в крестьянской среде из-за ухудшения экономической ситуации и наступления голода, вызванного тремя годами засухи и неурожая. После смерти Бориса его наследник полностью потерял боярскую поддержку. Именно сочетание отсутствия поддержки наверху и недовольства низов создало благоприятные условия для быстрого продвижения самозванца. Шуйский в свою очередь начал свою «царскую карьеру», пользуясь минимальной поддержкой Москвы и при полном отсутствии поддержки в провинциях, а на престоле оказался в результате убийства первого Лжедмитрия и только благодаря ловким политическим маневрам. Таким образом, сама легальность правящих монархов и их наследников оказывается под сомнением.
В этом описании Тимофеев очень осторожно выбирает слова: народ был сбит с толку; Иван нарушил существовавший порядок передачи власти от отца к старшему сыну, он посадил на трон «измаилита» (мусульманина), который конечно не мог быть истинным православным монархом. Иван определил для себя роль раба, роль, находящуюся в прямой оппозиции к роли царя; он «играл» со своим народом. Действия Ивана создали определенную модель поведения для самозванцев и легли в основу феномена самозванчества. Установив прецедент игры в самом царском доме и делая возможным сам факт имитации священной сущности царской власти, он, по сути, добровольно абдикировал царскую роль и подорвал сакральный характер самого престола. Иными словами, он сам стал самозванцем и имитатором собственной власти, открыв путь будущему самозванцу — Лжедмитрию. В результате нарушения естественно го течения событий Иван создал атмосферу, допускавшую возможность процветания всех дальнейших самозванцев.
Въезд первого Лжедмитрия в Москву описан Тимофеевым в апокалиптическом тоне. Гришка Отрепьев, первый Лжедмитрий, отказавшись от роли монаха, предназначенной для него Богом, узурпировал власть царя и продал свою душу дьяволу, представленному Тимофеевым в образе польского короля-католика.
Тимофеевское описание второго Лжедмитрия резко отличается от описания первого. Он видит в Тушинском воре не сверхъестественную силу или воплощение антихриста, а творение людей, потерявших не только страх перед Богом, но и уважение и веру в царей. Народ не был обманут вторым Лжедмитрием, он знал, что Тушинский вор был ложным идолом, но, руководимый лишь эгоизмом и жадностью, принял его за истинного царя. Итак, потеряв веру в Бога и в богопоставленность царя и пытаясь свергнуть «самоизбранного» царя Шуйского, народ добровольно вошел в соглашение с врагами православия.
Несмотря на то что образ царя, созданный Тимофеевым, основывается на традициях, сложившихся на Руси в течение веков, идеи автора глубоко оригинальны по своей сущности. Он делает серьезную попытку не только осознать основы царской власти, но и установить реальный критерий, который мог бы послужить базой для определения истинного царя. Тимофеев существенно перерабатывает концепцию богопоставленности отдельного монарха, выдвинув на первое место при установлении его «правильности» не только происхождение, но и моральные качества. Иными словами, Тимофеев указывает на то, что сама богоизбранность зиждется на требовании морального поведения царя.
Взгляды Тимофеева на царскую власть могут быть правильно оценены только на основе осмысления его опыта, накопленного в Новгороде. «Временник» должен, хотя бы частично, рассматриваться вне установленных традиций, которые обычно ассоциируются с тенденциями московских авторов. С точки зрения Тимофеева, Смута была результатом общей «болезни», поразившей как все население Руси, так и московских царей. Новое общество, возникшее после 7000 г., описано как мир, находящийся под властью антихриста и стоящий на краю гибели, а сам процесс захвата власти Москвой представлен как узурпация, как действия нечестивого Третьего Рима против Нового Иерусалима Новгорода. Эти действия подорвали моральную основу Руси и ее царей. Страдания страны становятся не только заслуженной расплатой, посланной за грехи, но и необходимым процессом очищения грешников. Резкая критика, направленная против последних Рюриковичей, и сами обвинения против действий Москвы вряд ли могли завоевать Тимофееву поддержку при дворе даже после прихода к власти новой династии. Вероятно, именно этим может быть объяснено не только наличие единственной копии рукописи «Временника», но как прижизненная, так и посмертная безвестность его автора.
Заключение
Следовательно, подведем следующие итоги по работе в целом.
Анализ содержания Временника И. Тимофеева показывает, что в эпоху Смутного времени Россия осознается в качестве единого самостоятельного государства, борющегося за свою независимость с внутренними и внешними врагами. В рассматриваемый период Отечество трансформируется из удельного княжества Московского в сильное монархическое государство.
Также И. Тимофеев выделяет характерные черты идеального правителя Русской земли - это законный наследник царского престола, наделенный значимым именем, воин - защитник Русской земли. Храбрость, непобедимость, мудрость - это основные черты идеального царя.
И. Тимофеев в своем произведении отражает становление русского народа как сплоченной нации.
Список источников и литературы
Временник Ивана Тимофеева /Перевод Державиной О.А. Под ред. В.П. Адриановой-Перетц. СПб.2004.
Державина О А. Дьяк Иван Тимофеев и его «Временник» // Временник Ивана Тимофеева. М.-Л., 1951.
Из «Временника» Ивана Тимофеева // Антология мировой политической мысли. В 5 т. Т. 3. М., 1997. С. 278–283.
Полосин. И.И. Иван Тимофеев - русский мыслитель, историк и дьяк XVII века. Уч. зап. Моcк. Гос. пед. инст. им. В. И. Ленина, т. 60, вып. 2, М., 1949.
Полоснин И.И. Социально-политическая история России XVI — начала XVII в. М., 1963.
Рыбаков Д.А. «Временник Ивана Тимофеева» -- несостоявшийся историографический проект начала XVII в. // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2007. № 2 (28). С. 60-65.
Солодкин Я.Г. К биографии И. Тимофеева // Русская литература. 1986. № 4.
Из «Временника» Ивана Тимофеева // Антология мировой политической мысли. В 5 т. Т. 3. М., 1997. С. 278–283.
Временник Ивана Тимофеева /Перевод Державиной О.А. Под ред. В.П. Адриановой-Перетц. СПб.2004.
Там же.
Полоснин И.И. Социально-политическая история России XVI — начала XVII в. М., 1963.
Временник Ивана Тимофеева /Перевод Державиной О.А. Под ред. В.П. Адриановой-Перетц. СПб.2004.
Временник Ивана Тимофеева /Перевод Державиной О.А. Под ред. В.П. Адриановой-Перетц. СПб.2004.
Державина О А. Дьяк Иван Тимофеев и его «Временник» // Временник Ивана Тимофеева. М.-Л., 1951.
Временник Ивана Тимофеева /Перевод Державиной О.А. Под ред. В.П. Адриановой-Перетц. СПб.2004.
Полосин. И.И. Иван Тимофеев - русский мыслитель, историк и дьяк XVII века. Уч. зап. Моcк. Гос. пед. инст. им. В. И. Ленина, т. 60, вып. 2, М., 1949.
Временник Ивана Тимофеева /Перевод Державиной О.А. Под ред. В.П. Адриановой-Перетц. СПб.2004.
Рыбаков Д.А. «Временник Ивана Тимофеева» -- несостоявшийся историографический проект начала XVII в. // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2007. № 2 (28). С. 60-65.
Солодкин Я.Г. К биографии И. Тимофеева // Русская литература. 1986. № 4.
28