История отечества государства и права (ИОГП) + 1 задача.

Подробно расписаны ответы на вопросы и решена задача. ...

1. ЗАДАЧА
2. Правоспособность по Своду законов российской империи
3. Начало формирования советской судебной системы

Задача:
Купец Никифор занял у купца Савелия деньги на покупку товара. Вернуть деньги в срок он не смог, объясняя это гибелью своего имущества в результате сложившегося в его доме пожара. Как должно быть решено это дело по Русской Правде?

a. Безвестно отсутствующим называется лицо, которое, покинув свое постоянное местожительство, не дает о себе никаких известий, так что не имеется сведений о его пребывании (т.IX, ст.7). Неопределенное состояние имущества, оставшегося без активного субъекта, представляет настолько значительное неудобство, что закон стремится прекратить оставленные отсутствующим юридические связи. С этой целью закон прибегает к предположению, что лицо, бросившее свое имущество и семью и не дающее о себе вести, вероятно, умерло. Удостоверение в безвестном отсутствии производится следующим порядком. Каждое заинтересованное лицо - наследники, казна, кредиторы, а также чины прокурорского надзора, могут просить суд об учинении публикации о безвестно отсутствующем и о принятии мер к охранению его имущества (Уставгражданский, ст.1451). Окружной суд, если признает представленные доказательства достаточно подкрепляющими предположение безвестного отсутствия, делает публикацию и назначает опекуна для защиты его прав и охранения его имущества (ст.1453). В выборе лиц для исполнения этой обязанности суд не стеснен и может назначить как родственников, так и посторонних лиц. В продолжение 5 лет с момента первой публикации течет первый период безвестного отсутствия. В случае возвращения отсутствовавшего, опека прекращает свое действие, и имущество принимается явившимся. Если же безвестно отсутствующий не явится в течение первого периода, то, по просьбе лиц, которые возбудили производство о признании безвестного отсутствия, или же наследников, которые явятся ко времени окончания этого периода, суд приступает к рассмотрению дела, т.е., производя вторичное исследование о безвестном отсутствии, постановляет признать субъекта оставленного имущества безвестно отсутствующим. Последствия пятилетнего безвестного отсутствия следующие: имущество переходит в управление к законным наследникам или лицам, в пользу которых безвестно отсутствующий оставил завещание. С этого момента начинается течение второго периода. Если в первый период имелись в виду интересы отсутствовавшего, то во второй период, вследствие усилившейся вероятности смерти его, принимаются во внимание интересы наследников. Наследники, явившиеся вновь после постановления судом определения о признании безвестного отсутствия, должны быть также допущены к управлению наравне с теми, которые обращались с просьбой в суд. Доходы с имущества поступают бесповоротно в пользу лиц, которым вручается управление, потому что они должны быть рассматриваемы не как опекуны, а как добросовестные владельцы. Так как переход имущества в управление наследников обусловливается предположением смерти безвестно отсутствующего, то опровержение предположения личной явкой последнего дает ему право просить о возвращении имущества (Устав гражданский, ст.1459). Потребленные наследниками доходы ему не возвращаются. Наконец, с истечением 10 лет со времени первой публикации вероятность, в силу законного предположения, сменяется уверенностью в смерти отсутствующего, и имущество последнего превращается в открывшееся наследство. По истечении этого срока безвестно отсутствующий теряет свои права и не может уже более просить о возвращении ему имущества. Если же наследников не оказалось, то имущество, как выморочное, переходит в казну. Предположить иное, т.е. что после десятилетнего безвестного отсутствия наследство не открывается, что имущество его остается в опеке и что возвращение его может быть всегда потребовано явившимся - значило бы допустить неопределенное состояние имущества на вечные времена. Особенно, если принять во внимание, что нашему законодательству неизвестно предположение смерти, основанное на престарелом возрасте отсутствующего, то мы придем к заключению, что и через сто, двести лет с момента первой публикации имущество будет продолжать считаться принадлежащим несуществующему лицу.
Описанные сейчас последствия безвестного отсутствия далеко не могут считаться общепризнанными. Некоторые выражают сомнение, чтобы 10-летний срок лишал отсутствующего его прав на имущество, и основываются при этом на ст.7, т.IX, где говорится, что права безвестно отсутствующего "приостанавливаются". Приостановка не есть прекращение, говорят сторонники этого взгляда. Но неопределенному смыслу этого выражения следует противопоставить ясный смысл ст.1244, т.X, ч.1, и ст.1459 Устав гражданский, где говорится о возвращении имущества явившемуся до истечения 10-летнего срока, чем отрицается возвращение по истечении этого срока. Еще менее признанным является взгляд о предоставлении наследникам во второй период пользования имуществом безвестно отсутствующего. Так как в ст.1244, т.X, ч.1 говорится о возвращении имущества "со всеми доходами со времени взятия в присмотр", то, говорят, никаких прав на это имущество быть не может. Но такое толкование равносильно отрицанию всякого значения за ст.1456 Устава гражданского, потому что тогда совершенно непонятно, в чем могут заключаться интересы лиц, побуждающих суд установить истечение первых 5 лет.
Наш закон знает особый случай, когда безвестно отсутствующим признается лицо, существование которого и даже, может быть, место нахождения в точности известно. Такой случай представляет пребывание лица за границей более 5 лет, считая с того момента, когда истекает срок выданного ему для этой цели паспорта (т.IX, ст.7, Уложение о наказаниях, ст.327). Опека над имуществом таких лиц учреждается губернским начальством по просьбе наследников или по собственной инициативе. Если отсутствующий не возвратился, имущество его остается в опекунском управлении по смерть его (т.IX, ст.7, приложение ст.3). Если отсутствующий, возвратясь в Россию, докажет, что не мог явиться в срок на вызов по уважительной причине, то имущество ему возвращается. Если же он не вернется или, возвратясь, не представит основательных оправданий неявки, то имущество остается в опеке до его смерти, когда оно переходит к наследникам (там же, ст.4). Закон не предусматривает случая, наиболее вероятного, когда такое лицо не возвратится и притом нельзя будет собрать каких-либо доказательств его смерти.
b. При несчастном случае, которому могли подвергнуться совместно несколько лиц, например, при убийстве, пожаре, наводнении, кораблекрушении, другими словами, в случае одновременно обнаруженной смерти нескольких лиц, возникает нередко важный вопрос, которое из них умерло раньше. От решения этого вопроса так или иначе зависит нередко порядок наследования. Иностранные законодательства прибегают в этом случае к различным приемам.
2. По идее, прямо выраженной в нашем законодательстве (т.X, ч.1, ст.1025, прим., ст.1109), пострижение в монашество есть отречение от мира. Эта идея отречения, основанная на Священном Писании (II послание апостола Павла к Тимофею, гл.2, ст.4), привела к юридической идее гражданской смерти, поражающей лицо, поступившее в монастырь. Во Франции она была решительно признана Франциском I. С таким представлением соединились и соответствующие юридические выводы. Монах терял свое имущество, которое он не успел передать монастырю, в пользу наследников; он уже не может наследовать ни по закону, ни по завещанию. Юридические сделки, совершенные монахом, признавались недействительными. Только в 1793 году отказались во Франции признавать монашеские обеты с юридической стороны. Однако в Пруссии Земское уложение 1794 года еще приравнивает пострижение в монашество гражданской смерти. Только в XIX столетии, с отделением церкви от государства, пострижение, сохраняя свою каноническую силу, потеряло всякое юридическое значение. Современное законодательство западных стран не знает монахов, как лиц, поставленных в особое юридическое положение.
В русском законодательстве, наоборот, мы должны признать, что пострижение в монашество сопровождается, по идее, утратой правоспособности. Правда, эта идея не выдерживается строго, но и в римском праве, где раб по идее был вещью, нельзя было выдержать последовательно принципа, потому что в действительности раб был человек. Соответственно этой идее прекращается брак, в котором состоял постригшийся, а монашествующему запрещается вовсе вступать в брак (т.X, ч.1, ст.2). Следует полагать, что с пострижением прекращается родительская власть. Монашествующим запрещается удерживать за собой имущество, приобретенное до вступления в это звание (т.IX, ст.416). Поэтому имущество монаха, которым он не распорядился до вступления в монастырь, обращается к его законным наследникам (т.X, ч.1, ст.1223). С момента пострижения монахи не могут приобретать недвижимостей ни по договорам, ни по наследованию (т.IX, ст.416, т.X, ч.1, ст.1068, п.3, ст.1109). Монахам запрещается торг всякими товарами, кроме продажи собственных изделий (т.IX, ст.420), монахам запрещается быть поручителями и доверенными (т.IX, ст.421), отдавать денежные капиталы под частные долговые обязательства (т.IX, ст.423). Обобщая эти единичные постановления, мы должны признать, что сделки, совершаемые монахами, следует признать недействительными. Поступающий в монашество отрекается от имущества своего единожды навсегда, почему и не получает его обратно и тогда, когда бы впоследствии, сложив с себя монашеское звание, возвращен был в состояние гражданское (т.IX, ст.418). Наш Сенат, на основании исторического материала, относящегося к восточной церкви, также вынужден был признать юридические последствия идеи отречения от мира (кас. реш. 1897, N 24).
Исключения из общего правила о потере монахом гражданской правоспособности на время пребывания в монашеском сане должны быть прямо указаны в законе. Так, закон постановляет, что монашествующим не запрещается вносить денежные их (!) капиталы в кредитные установления, не определяя при этом, откуда могут появиться эти капиталы (т.IX, ст.422); монашествующим властям дозволяется делать завещания о движимом их (!) имуществе (т.X, ст.1025).
3. По идее лишение всех прав состояния, приравниваясь естественной смерти, должно влечь за собой потерю правоспособности. Такова была идея гражданской смерти (mort civile "Гражданской смерти (фр.)") по Кодексу Наполеона, которая продержалась во Франции до 1854 года. В настоящее время западные законодательства отказались уже от поражения всех прав, принадлежащих осужденному. Но в русском законодательстве, начиная с XVIII столетия, эта форма наказания крепко засела, и даже уложение 1903 года не смогло отрешиться от нее. Лишение всех прав состояния еще недавно именовалось у нас гражданской смертью (Свод законов, изд. 1876, ст.533 Закона о судопроизводстве по преступлению), - устранение названия, однако, не изменило сущности наказания.
Лишение всех прав состояния, как последствие осуждения в каторжные работы или в ссылку на поселение, влечет за собою потерю прежних прав семейственных и прав собственности (Уложение о наказаниях, ст.25 и 26). Потеря прав семейственных состоит в прекращении прав супружеских, за исключением лишь случая, когда жена осужденного или муж осужденной добровольно последовали за своими супругами в место их ссылки; в прекращении власти родительской над детьми, прижитыми прежде осуждения, если дети осужденного не последовали за ним в место его ссылки или впоследствии оставили его (Уложение о наказаниях, ст.27). Вследствие потери прав собственности, все прежнее имущество осужденного в каторжную работу или ссылку на поселение, со дня обращения окончательного о том приговора к исполнению, поступает к его законным наследникам, точно так же, как поступило бы оно вследствие естественной его смерти (Уложение о наказаниях, ст.28). Поэтому он не способен уже получить имущество по завещанию (т.X, ч.1, ст.1067, п. 4) или по законному наследованию (т.X, ч.1, ст.1107). Следовательно, прекращаются совершенно все отношения, которые были неразрывно связаны с личностью осужденного, как право пожизненного пользования, права и обязанности на алименты, договоры, доверенности, личного найма. Лишенный всех прав состояния насильственно исторгается из всех тех юридических отношений, в которых он состоял активным или пассивным субъектом. Осужденный лишается своей прежней правоспособности. Как неправоспособный, он и недееспособен: от его имени запрещается писать и совершать всякие вообще акты об имуществе (т.X, ч.1, ст.770), он не может составлять завещаний (т.X, ч.1, ст.1019).
Но провести последовательно принцип потери правоспособности было не под силу ни французскому, ни русскому законодательству, потому что живого невозможно приравнять мертвому. Лишенные всех прав состояния, оторванные от своих прежних юридических связей и перенесенные в новую обстановку, не лишены, при наличности известных условий, вновь приобретать права, покупать земли и дома (Устав о ссыльных, изд. 1890, ст.422 и 423), заключать договоры, вступать в брак. Следовательно, эти лица приобретают как бы новую правоспособность, не имеющую ничего общего с прежней, что более всего обнаруживается из установленного законом порядка наследования после ссыльных (Устав о ссыльных, ст.428, 431).
Разработанная система гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный детьми, получила достаточное правовое оформление только с введением Свода законов Российской Империи (Свод законов).
В правовой науке одновременно были определены понятия правоспособности и дееспособности. Так, князь Е. Трубецкой в «Энциклопедии права» указывал, что «лицом физическим обыкновенно называется всякий индивид правоспособный, то есть могущий обладать правами».1 Под дееспособностью понималась «способность действовать с юридическим эффектом, проявлять свою волю в целях достижения юридических последствий волеизъявления».2 Дееспособными не могли считаться многие лица: «Например, дети, сумасшедшие - не могут совершать никаких юридических сделок, ни покупать, ни продавать, ни подписывать векселя». В дееспособности, помимо ограничения в зависимости от возраста лица, первоначально проводились ограничения по иным основаниям, в том числе по сословному состоянию, уровню образования.
Ограничение в дееспособности в зависимости от возраста физического лица остается основным и до настоящего времени. В силу ст. 213 Законов гражданских в «несовершеннолетии полагалось три возраста»: малолетними признавались дети в возрасте от рождения до 14 лет и от 14 до 17 лет, несовершеннолетними - лица в возрасте от 17 до 21 года, однако было возможно и отступление от данного правила - «сие различие в именованиях не всегда наблюдается»,3 а согласно ст. 221 Законов гражданских, право на полное распоряжение имуществом и свобода вступать в обязательства приобретались не прежде, как по достижении совершеннолетия, то есть двадцати лет с годом от рождения.4
Следует выделить ряд особенностей правового положения несовершеннолетних в обязательствах из причинения вреда, установленных по Своду законов.
1. В законе отдельно (по мнению ряда исследователей, излишне))5 регламентировались гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный преступлением или проступком малолетних (ст. 653, 654), а также гражданско-правовая ответственность за вред и убытки, последствия которых не признавались преступлениями или проступками (ст. 686). Причем тексты ст. 653, 654 и ст. 686 были почти идентичны. Данное обстоятельство свидетельствует о недостаточном совершенстве норм закона, поскольку нормы деликтного права сохраняли привязку к нормам уголовного и административного права как исторический результат недостаточного отделения деликтного права от уголовного и административного. Повторение норм в законе, очевидно, предназначалось для применения их в рамках гражданского и уголовного процессов, где было возможно взыскание убытков, причиненных преступлением несовершеннолетнего. В дальнейшем предполагалось введение единой статьи).6
2. Деликтоспособными в случаях, определенных ст. 653, 686, считались и малолетние дети, в то время как общая гражданская дееспособность в полном объеме возникала только с 17 лет. Установление пониженного возраста для деликтной ответственности объяснялось тем, что «несовершеннолетние, не достигшие 18-летнего возраста, могут вполне осознавать недозволенность и вредность своих действий». Несовершеннолетние (лица в возрасте 17-21 года) несли полностью самостоятельную имущественную ответственность за причиненные вред и убытки.
По русскому дореволюционному праву малолетние в возрасте до 17 лет обладали предпринимательской правоспособностью, торговлю от их имени осуществляли опекуны. Несовершеннолетние в возрасте от 17 лет до 21 года могли заниматься торговлей, но на совершение каждой коммерческой сделки, за исключением сделок, совершаемых самостоятельно, требовалось согласие попечителя.7
Согласно ст. 220 первой части X тома Свода Законов Российской империи достигший семнадцатилетнего возраста вступает в управление своим имением; но делать долги, давать письменные обязательства и совершать акты и сделки, распоряжаться капиталами, пребывающими в обороте, в том числе получать их из кредитных учреждений, он может не иначе как с согласия своих попечителей. Отсутствие письменного согласия попечителей влечет за собой недействительность выданных им обязательств.
Иными словами, недоросль, достигший 17 лет, был вправе наказывать самостоятельно приказчиков ("управлять имением"), но его письменные обязательства, долги, т.е. обязанности, подлежащие исполнению в будущем, были действительны лишь при наличии согласия попечителя.
3. Начало формирования советской судебной системы
В довоенный период развития советской судебной системы судебная система РСФСР претерпела некоторые изменения. В 1924-1925 гг. в Республике вводилось новое административное деление на основе экономического районирования. Вместо губернского, уездного и волостного деления в отдельных местах появилось краевое (областное), окружное и районное деление. Цель районирования - упрощение и удешевление государственного аппарата. Оно коснулось и судебной системы. В 1924 году был образован Уральский областной суд, в 1925 году - Сибирский и Северо-Кавказский краевые суды.
На Урале, где районирование проводилось в качестве эксперимента одним из первых, вместо 4 губерний была образована одна область, делившаяся на 15 округов; в Сибири вместо 5 губерний образован один край, делившийся на 19 округов и 2 автономные области; на Северном Кавказе - также один край, делившийся на 14 округов и 6 автономных республик и автономных областей. Аналогичное краевое образование имелось и на Дальнем Востоке.
Возник вопрос: как построить судебную систему Республики с учетом этих изменений? Наркомюст РСФСР внес предложения в Совнарком, а последний - в законодательные органы страны. Суть их заключалась в том, чтобы не создавать окружные суды, ограничившись следующей структурой: народный суд, краевой или областной суд и в центре - Верховный Суд.
Задача размежевания компетенции союзных республик была решена Основами судоустройства Союза ССР и союзных республик, принятыми ЦИК СССР 29 октября 1924 г. На базе Основ было разработано Положение о судоустройстве РСФСР, введенное в действие 19 ноября 1926 г. В нем указывались задачи суда: ограждение завоеваний пролетарской революции, рабоче-крестьянской власти и правопорядка, ею установленного; защита интересов и прав трудящихся и их объединений; укрепление общественно-трудовой дисциплины и солидарности трудящихся; осуществление революционной законности в личных и имущественных отношениях граждан.
Особенности административно-территориального устройства некоторых местностей РСФСР потребовали отступления от трехзвенной системы судов. Дальневосточному краевому суду были предоставлены права кассационной инстанции в отношении областных судов, а последние рассматривали кассационные жалобы и протесты на решения и приговоры народных судов. В краях, в которые входили автономные области, областные суды также выполняли кассационные функции, но дела, рассматривавшиеся ими в качестве судов первой инстанции, направлялись в кассационном порядке не в краевой, а в Верховный Суд.
Принятие VIII Чрезвычайным съездом Советов Конституции СССР 1936 года оказало влияние и на дальнейшее развитие судебной системы.